Юродивая Часть 2

Юродивая – очень короткий роман, но в 4 частях с прологом и эпилогом.

Часть 2

Уважаемый читатель!
Пожалуйста, начните читать с начала! Может быть Вам понравится...

Таисия отчаянно сопротивлялась, мотала головой, уклоняясь от мокрых губ художника, вырывалась из шарящих по её телу рук, а потом на миг, кажется, даже отключилась, больно ударившись затылком о холодную сталь и вспомнила. На огромном ковре, к которому её прижимали, было развешено старинное оружие, из коллекции профессора. Она извернулась (спасибо урокам гимнастики), из последних сил, вырвала руку, из сжимающих тисков, выхватила из, весящих над её головой, ножен саблю.
Тая готова была порубить их всех, включая Ляльку, на мелкие куски, оттолкнула, приникшего к её коленям, взвизгнувшего Эдуарда, сожалея, увидела, что только рассекла одежду, оцарапала ему предплечье. Герои мужчины и примкнувшая к ним Лялечка, увидев кровь, грозно поднятое оружие в её руках, разбежались в разные стороны, демонстрируя покорность, как по команде, укрылись за столом,  а Эдуард даже сел, как школьник, положил руки на столешницу. Таисия занесла над головой художника саблю, но ударить не смогла, схватила в прихожей свою сумку и выскочила из дома.
На улице ещё были редкие прохожие и она, не чувствуя холода, прижимаясь к заборам в своём необычном наряде и, жалея, что бросила на дорожке перед Лялькиным домом саблю, добежала до своих ворот, открыла своим ключом дверь, тихо пробралась в спальню.
Рано утром, когда ещё весь посёлок спал, она, привязав камень, кинула в озеро ненавистную одежду, за завтраком рассказала родителям, что поругалась с подружкой, и готова была уже поздравить себя, радуясь, что сумела так удачно выпутаться из кошмарной ситуации, но...
Каникулы ещё не кончились, когда Тая с ужасом узнала, что Лялечка умерла в больнице и, хотя маман увезла тело в Москву, весь город повторял страшный диагноз –  «передозировка наркотиков плюс СПИД».
За почти три месяца, которые они не виделись, Ляля успела перейти от «травки» к тяжёлым наркотикам и по жилищам одноклассников прошлись «опера», задавая извечные вопросы викторины «Что? Кто? Где? О чём? Когда? С кем?  »
• Что, кто видел?
• Где, о чём говорила?
• Когда, с кем дружила?
Дружно указанной следователю соучениками, бывшей лучшей подруге пришлось выдержать унизительный досмотр в милиции, сдать анализы на наличие страшной болезни и целую неделю, замирая от страха, ждать результата.
Таисия неожиданно узнала, что город не так уж велик. Чей-то папа или дядя работал в милиции, чья-то тётя в больнице. В школе, за её спиной перешёптывались, младшеклассники показывали пальцем, старшеклассники с интересом рассматривали, как диковину в передвижном зоопарке. Больше всех, конечно, веселилась Вера, на повышенных тонах сообщая, что очень боится подхватить заразу.
Родители Таи, конечно, беспокоились, мама вместе с дочерью ходила в милицию, держала за руку во время анализа, и девочка уже готова была рассказать всё, посоветоваться, покаяться, просить перевести её в другую школу, но мама не услышала, сказала:
• Потом доченька, - потому что, как известно, беда не приходит одна...

Этот год стал самым страшным в её жизни.
Тая так нуждалась в поддержке, сочувствии, но папа, её нежный любимый папа, вдруг оказался папой новорожденного мальчишки и за одно, мужем не Таиной мамы – матери этого неожиданно свалившегося на её голову брата. А Таина ласковая мама стала нервной, раздражительной, не таясь, плакала, придя с работы, и Тая тоже плакала, но тайком, по ночам в подушку, чтобы не тревожить мать.
Быстро, всего за несколько месяцев, ушло, просто убежало счастливое, беззаботное детство, так и не перейдя в весёлую юность, перескочив, как монголы из феодализма в социализм, в пугающую, тоскливую взрослость в новой, большой, холодной трёхкомнатной квартире, расположенной на окраине посёлка «Барские дворы», где выстроились в каре четыре высотки, именуемые народом «Покинутые жёны».
В этих домах действительно не жили, тихо существовали в основном несчастные женщины с детьми, к которым редко приезжали в дорогих автомобилях, деловые папы.
Не известно, что снилось маме в новой квартире. Тае вдруг приснилось, а потом долго, очень долго, пугая, покрывая всё тело липким холодным потом, снились циничные взгляды Эдуарда, его мокрые, мерзкие губы на её губах, похотливые руки, сжимающие её тело. Она просыпалась в слезах, разбитая, не отдохнувшая и старалась спрятать тоску и раздражение от потерянных, несчастных глаз матери, потому что в страшных снах, постоянно, как призрак, выплывало безразличное, отстранённое папино лицо.
Их предал единственный мужчина, верный и надёжный, единственный мужчина, в котором Тая была уверенна, как в себе и она твёрдо решила, что в её жизни больше нет места никаким подругам, никаким мужчинам.
Месяца через два после развода отец подъехал на машине к школе и даже попытался привлечь внимание дочери звуком клаксона, но Тая «не заметила», быстро свернула в проходной двор. Папа побежал за ней, и она вскочила на другой улице в автобус идущий в другую сторону.
Она надеялась, что он поймёт, что она не хочет, не может больше его видеть, оставит её в покое, но он не понял, пришёл и долго кричал маме:
• Ты её против меня настраиваешь!!!
Таисия сидела в своей комнате, но даже через плотно закрытые двери, через, зажатые пальцами, уши, слышала неинтеллигентный, совсем чужой, не мамин, визгливый голос:
• Подавись ты своими алиментами! Мы и без них проживём!
Потом крики стихли, отец прорычал:
• Ты и за её учёбу в университете сможешь заплатить? – и ушёл, а мама, пряча заплаканные глаза, попросила Таю не отказываться от встреч с папой.
Дочь не простила, просто не хотела расстраивать маму, и весь учебный год тихо складывала в шкаф подарки и конфеты, не одевая, не пробуя, даже не рассматривая...
Ей не нужны были больше яркие, красивые вещи.

Отчаявшись, она подумала, о книге Ивана Ефремова. Лялька читала ей, что тёзка была прекрасной, сильной, любимой и стала царицей. Может быть, в книге она найдёт что-то, что успокоит.
Тая  полностью прочла книгу «Таис Афинская», и с ужасом поняла, к какой яркой, красивой жизни готовила её «лучшая подружка». Занятие, которое в древней Греции так красиво называлось гетера, сегодня называется стыдно, мерзко и если Ляля, этот Эдуард, эти мужчины с первого взгляда увидели в ней это...  посчитали, что она такая...  то и другие могут увидеть, а она  не такая, не...  даже про себя Таисия не могла произнести страшное слово.
Вот и Верка всё время кричит, что у неё вульгарная походка, вызывающе большая грудь, неприлично широкие бёдра...
Чтобы обмануть судьбу, она готова была носить паранджу, уйти в монастырь, но как оставить одну мать, и Тая стала покупать только, длинные, прямые, широкие, темные, платья, заплетать волосы в тугие косы, забросила в кладовую косметику и украшения...

После этого злополучного анализа на СПИД она изучила всю, собранную в школьной и городской библиотеках, литературу о страшной болезни. Она узнала всё, что смогла о способах передачи, симптомах и течении заболевания и всё-таки отчаянно боялась даже прикосновения чьей-либо руки, разговора, при котором слюна собеседника может случайно попасть на её кожу. Избегала шумных празднеств, и дискотек, где дышал и соприкасался, в замкнутом пространстве народ, она шарахалась от учителей и одноклассников, одиноко сидела за последней в ряду партой.
Девчонки не простили ей дружбу с Лялей. Под руководством Веры, высмеивая её нелюдимость, её новые, монашеские наряды, всячески пытаясь вывести её из себя.
Мальчишки были настроены, не столь воинственно, а высокий, черноглазый Гена Белов всё время, пытался поддержать Таю, защитить её, но ей было просто не до него, и ему не понравилась её грубость, казавшая отражением Лялькиного презрения. Таисия не замечала нежных Генкиных взглядов, замкнулась, отгородившись от страшного внешнего мира и за последние два года, проведенные в школе, к ней, накрепко прилипла обидная кличка «Юродивая».
Вера и Марина, проживавшие на другом конце посёлка, не поленились прийти к высотному дому. Они попытались подговорить дворовых мальчишек, чтобы и те кричали вслед Таисии: «Юродивая», - но у них ничего не вышло. Женщины, обсуждавшие на скамейке, свои проблемы, пожалели вежливую, странную девочку, прогнали одноклассниц и даже поговорили с Таиной мамой и мама, наконец, рассмотрела, как изменилась дочь, но было уже поздно.
Никакие разговоры, просьбы и слёзы не могли уже ничего изменить.

Родители, не встречавшиеся больше года, решили одинаково – университет. Впрочем, выбор был не велик. В городе было несколько профессионально- технических училищ, два техникума, Педагогический институт, зачем-то переименованный в университет: Ведь не для того же, чтобы сменить привычную аббревиатуру ПЕДИН, на странную и, кажется, даже непристойную ПЕДУН! -  и Лесотехнический институт, вдруг ставший  академией. За Таей остался только выбор факультета. 
Вера и Марина поступали на филфак, на исторический факультет Мишка и Олег, на физмат Серёжа, Гена и Таня, Нина и Лена на биологический. И, не по желанию, не по велению сердца, просто методом исключения, Тая выбрала тяжелый факультет иностранных языков, на который не рвался никто из соучеников, ещё не зная, что сделала правильный выбор.
Она поступила, как все «контрактники», родители которых могут и хотят платить за обучение любимого ребёнка, но училась старательно, не надеясь на заветную «двадцатку в зачётке». Сдав на отлично очередной экзамен, страстно надеялась, что начнёт работать, соберёт деньги, потраченные на её обучение и просто, без театральных бросаний в лицо, отдаст отцу: Пусть тратит на своего сына и молодую жену, которая всего лет на десять старше дочери...
В университете выдержанная, корректная девушка в почти монашеском прикиде, всегда готовая помочь, объяснить, тихо вписалась в коллектив. Она не заводила подружек, не встречалась с мальчишками, категорически отказывалась от участия в любых праздниках, посвящая не занятое обычными студенческими и девичьими развлечениями время, изучению языков. На первом курсе усовершенствовала английский, потом на вечерних курсах по изучению языков освоила немецкий и французский.
Вид послушницы, не допускал вольностей. Одно время даже поползли слухи, что её послал учиться священник и, окончив университет, она будет работать в церковной школе. Тая не подтверждала, но и не опровергала эти слухи, это сделали другие. К концу второго семестра Вера и Марина постарались сообщить, всем, что она просто «чокнутая» и обидное «Юродивая», стараниями бывших одноклассниц, иногда, шёпотом ползло за ней по коридорам, по аудиториям, все пять лет учёбы в университете.

Получив красный диплом, Таисия с удовольствием, отработала четыре года в школе. Ей нравилась преподавать, делиться знаниями, было интересно работать с подростками и они, кажется искренне привязались к справедливой, выдержанной учительнице, но недостаточное финансирование образования, демографический спад, отсутствие денег на ремонт помещения... В общем, школу закрыли, и она стала думать, как жить дальше, а потом случайно, без всяких рекомендаций, нашла хорошую работу. Она прочла объявление в газете о том, что агентство по продаже билетов на авиарейсы «Авиа сервис» ищет переводчика, знающего один из трёх перечисленных ниже языков и отправила по электронной почте запрос на русском, английском, немецком и французском языках.
Ответ гласил: «Если Вы сами написали все варианты заявления и действительно знаете три иностранных языка, просим прийти на собеседование, которое состоится...»
Тая вначале считала, что принявший её на работу пожилой интеллигент, сносно изъяснявшийся по-английски и по-французски и очень смешно, но вполне понятно по-немецки и есть хозяин фирмы. Примерно через месяц она узнала, что Евгений Степанович директор, а хозяин за какие-то налоговые махинации уже несколько месяцев прибывает в местах «не столь отдалённых», означенных судом. У этого, почти мифического хозяина ещё год назад была целая империя по всей автономной республике: «Групповой и индивидуальный туризм, заказ билетов на самолёты, поезда, теплоходы и мест в гостиницах по всему миру», но он с кем-то заелся, кому-то не заплатил, кого-то не отблагодарил и «загремел под фанфары» лишившись всего, кроме этой маленькой фирмы, которую, доказав, что нарушений нет, отстоял умница директор.
Много и старательно работая, Тая быстро вписалась в небольшой, маминого возраста коллектив, который принял её спокойно, без недоброжелательности и настороженности, (она ведь не заняла чьё- то место, пришла на новую должность, разгрузив и так заваленного работой директора), была уверена, что с работой ей повезло, и ничего не собиралась менять.

Работая в школе, она уже сменила странный наряд, на костюм деловой женщины, а девичьи косы на тугой узел на затылке, придающий солидность, но все вечера проводила дома, читая, слушая музыку.
Ещё когда она училась в университете и после, когда работала в школе, мамины подруги и знакомые постоянно пытались устроить её судьбу, знакомя с молодыми людьми. Среди этих мужчин были красивые, но глупые, не очень привлекательные, но умные и даже красивые и умные. Не то, чтобы она была очень требовательна или не нравилась мужчинам. Всё было хорошо до первого поцелуя, но почувствовав губы на своих губах, Тая начинала вырываться, плакать, убегала от недоумевающего кавалера. Она давно изжила свои детские страхи заболеть страшными, «позорными» болезнями, стерла из памяти лицо художника Эдуарда, пыталась убедить себя, что не права, занималась аутотренингом, несколько раз посещала психолога, но позволить кому-нибудь прикоснуться к своим губам так и не смогла.
Мама, переживала, старалась завести разговор о том, что в двадцать пять уже пора выйти замуж, чтобы развлечь дочь, вытащить её хоть на один вечер из квартиры, принесла билеты на концерт классической музыки. Тая страстная поклонница классики, с удовольствием  посещала концерты заезжих артистов.
Они договорились встретиться возле агентства и, выйдя с работы, Таисия огляделась по сторонам. Её вдруг помолодевшая, раскрасневшаяся мама, по-девчоночьи опустив глаза,  разговаривала с её подтянувшим живот, распрямившим обычно поникшие плечи шефом. Оказалось, что они когда-то жили в одном дворе, и по мимолётным, вопрошающим взглядам, Тая поняла, что её мать и этот милый человек, когда-то давно, в другой, прожитой, ещё до её рождения, жизни любили друг друга, и сейчас, случайно встретившись на улице, радостно и мучительно воскрешают, полузабытое, но, кажется, так и не ушедшее насовсем, чувство.
Евгений Степанович подвёз их на своей машине к филармонии, с грустью сообщил, что он вдов, дети выросли, дома никто не ждет, и купил себе билет.
Классика сегодня не в чести в зале почти пусто и, слушая музыку, Тая искоса поглядывала на своих спутников. Они сидели, одинаково расслабившись, прикрыв глаза, кажется безучастные ко всему кроме звучащей симфонии и только их руки, как будто притягиваемые магнитом, на миг соединялись возле общего подлокотника, пугливо разжимались на особенно громкой ноте и снова медленно двигались навстречу друг другу.
Музыка творит чудеса и Тая, как-то совсем по-новому, по-взрослому почувствовала, что это такое естественное, неподвластное разуму, инстинктивное, и, наверное, поэтому такое прекрасное соединение, не имеет ничего общего с постыдным, животным... знала, что мама уйдёт к этому доброму пожилому мужчине, и она остаётся совсем одна. Всем сердцем ощущала метания, счастливые взлёты и болезненные падения Чайковского, подсознательно, тыльной стороной руки, вытирала, бегущие по щекам слёзы, смешивая радость за мать и свою одинокую тоску...

По утрам Тая всегда выходила из квартиры первой. Её ехать на целых полчаса дальше, чем маме. Она привычно толкнула дверь и споткнулась обо что-то, стоящее у порога. Это была довольно большая плетёная корзина, и Таисия успела испугаться: Отец - бизнесмен, хозяин фабрики и трёх магазинов... Неужели бомба! - но в корзине что-то запищало, и она решила котята. Это были не котята!

Продолжение следует


Рецензии
Читаю дальше...

Наталья Шевердинская   06.05.2011 11:29     Заявить о нарушении
Спасибо Наталья, что пожалели мою героиню, но если дочитали, все у неё будет хорошо.
И Вам всего хорошего, доброго

Зинаида Оксенгорина   06.05.2011 20:07   Заявить о нарушении