Серебряная птица большой луны

                (ПОСЛЕДНЯЯ ВЕРСИЯ НОВЕЛЛЫ «ПРОСТИТУТКА»)



Простоволосая женщина в одной ночной рубашке на голое тело стояла у открытого окна девятиэтажного дома и смотрела на полночный город. Над ним покоилась торжественная, какая-то космическая тишина. Не было слышно приглушённого автомобильного шума, какой обычно доносился с дальнего шоссе. Не было слышно неумолчных сверчков, нещадно раздирающих свои задние лапки. Не было слышно унылого завывания собак и любовных арий котов. Даже не было слышно, как с неплотно закрытого крана монотонно капает вода.

Тишина проникала в женщину, разливалась неведомой лаской внутри её существа, и человек забывался от земного мира, безотчётно растворяясь в этой тишине. Отныне это не женщина, не человек вообще. Это нечто большее и пока не объяснимое словами. Она – это большая серебряная птица, которая, раскинув широкие крылья мечты, летит навстречу полной луне, что светом своей наготы озарила простор ночного неба. Она – это большая серебряная рыба, которая в глубине ночи кругами плавает вокруг прекрасного лица лун, оберегая её покой. Она – это большая серебряная бабочка, которая, как мотылёк над свечкой, дрожит над холодным огнём луны.

Тут женщина взмахнула руками и – о, чудо! – взаправду ощутила, как руки её превращаются в крылья…

- Ты куда вздумала лететь? – раздался за спиной женщины грубый пьяный мужской голос: - А кто будет отрабатывать?

Её крепко схватили сзади за волосы, больно потянули вниз, а после сильные руки от злого нетерпения стали  срывать ночную рубашку из тонкого прозрачного шёлка. Женщину повалили на пол…

Утром чистая и причёсанная, одетая в скромное платье, она покорно стояла перед протрезвевшим мужчиной, а тот торопливо слюнявил и отсчитывал какие-то замусоленные деньги: раз! раз! раз! Он насчитал сто бумажных чеканов мелкими купюрами, рванными и мятыми, местами склеенными скотчем. Выбрав из них двадцать чеканов менее потрёпанных, остаток вернул женщине и нечленораздельно буркнул: - С тебя хватит…

- Мы же договорились… - попробовала та запротестовать.

- С тебя  хватит,  …! – снова повторил ночной гость, а когда засобирался уйти, пригрозил ей: - Я приду к тебе в то же время через три дня. Смотри, чтобы у тебя никого не было. Если узнаю, то ноги вырву, а из твоей причины пепельницу сделаю!

Он ушёл, а женщина осталась. Она прошла в соседнюю, отдельную комнату, где на большой кровати вповалку спал ребёнок. Это был её сын, пятилетний мальчишка, и ради него подобным образом она зарабатывала на жизнь. Да, стыдно. Да, позорно. Но жить как-то надо, а? Конечно, это не выход… Но не воровать же? Не убивать? Не продавать наркотики? Упаси бог мою душу, чтоб делать  деньги  на чужом горе… Лучше быть проституткой, не иначе, если ныне не в чести целомудрие и порядочность человека. Поэтому она продаёт себя и своё тело.

Никто не может попрекнуть её. Только глупый человек способен осудить. Только жадный и жестокий способен показать на неё пальцем.

Тот и другой говорят: хочешь жить – умей вертеться! Вот всё и вертится в человеческом мире, чтобы жить хорошо и безбедно. Тем более,  учёные  мужи утверждают, что даже Земля вертится вокруг  Солнца, а вся солнечная система - вокруг центра Млечного Пути, а Млечный Путь... Так что, господа, не надо много говорить о нравственности  –  о пошлой выдумке голодного человека, ибо кушать хотят все - и богатый, и бедный. И не стоит много говорить о том, что хорошо, а что плохо; что можно делать, а чего нельзя, поскольку, когда дело касается простого выживания, то все методы хороши.  Что делать, таков закон природы – побеждает сильнейший. Вернее тот, кто лучше всех умеет вертеться  и вертится, не думая о своих соседях по дому, по улице, по городу, по стране, по планете. Главное, чтобы ему было хорошо. Единолично!

Но она? Она–то чем  хуже других!? Нет, нет и нет! Не хуже, а лучше!

Женщина вздохнула, подошла к кровати, где спал её сын. Она наклонилась, погладила ребёнка по голове и поцеловала.  Сын улыбнулся во сне, потянулся навстречу матери, как травинка – к солнцу, протягивая свои детские ручки, и сказал это единственное и сладкое слово: «Мама!»

Сына зачала она по своей любви. Только ответная любовь была недолгой. Подлой, предательской. Бросили молодую женщину, потешив похоть, а после хвалились своими победами.

Минуло три года, и торговать собой оказалось выгоднее, чем объяснять у школьной доски. К тому же директор школы недвусмысленно дал ей понять, что у неё «прекрасное седалище». Когда учительница попала «под сокращение» - не ответила на вожделения начальственного лица, то не стала обивать пороги других школ, поскольку дурные слухи опережали учительницу. Все дрожали за собственную репутацию в эпоху глобального экономического кризиса, и никто не хотел связываться с «безнравственной и взбалмошной особой».

Торговать собой оказалось проще, чем мыть полы в дорогостоящей и ультрасовременной больнице и за лежачими больными убирать «утки» и «судна». Она не брезговала, смотрела за больными, и те уважали  её. Только история повторилась. Заведующий отделением  возжелал аккуратную санитарку…

Она решила не испытывать больше судьбу и стала проституткой. Её заставили. Да и она, можно сказать, особо не сопротивлялась. Правда, быть проституткой рискованно. Не знаешь, на какую гадость или гадину «нарвёшься». Тем не менее,  она честно отрабатывает свои деньги, поскольку знает, лучше таблицы умножения и теоремы Пифагора, лучше десяти  процентного раствора хлорки, что безбедное будущее её сына стоит собственного грехопадения. Разве можно сегодня честно и благородно заработать деньги, чтобы содержать ребёнка?

Она, конечно, могла бы организовать благотворительную контору и под её прикрытием решать свои, сугубо личные дела и проблемы, парадно трубя о том, что вовсю помогает малоимущим, сирым, обездоленным и престарелым. Помогут десятерым, снимут на видеокамеру, а растрезвонят, будто помогли всему миру. Так лучше быть проституткой в теле, чем быть таковой в душе.

Что касается её, то она никому не вредила. Разве лишь себе самой? Сейчас  – морально, а после – физически. Падшие женщины вянут быстрее, чем на клумбах всходят цветы по весне. Чистоту она соблюдает - как телесную и физическую, так и душевную. Всякий товар должен быть хорошим не только на лицо. Но и внутри. К тому же, у неё малолетний сын. Об этом она не забывает ни на минуту. Она и только она за него в ответе. Она живёт только для него, как умеет и знает, не причиняя другим вреда, не обманывая их, не притесняя и не обижая, поскольку и у них растут свои малые дети. И собственный сын не может быть важнее чужого ребёнка, потому что все дети равны между собой. Никто не может сказать, что эти дети достойны счастья, ибо у них – достойные родители, а эти дети счастья не достойны…

Только она подустала.  Может, поглупела с возрастом и несколько утратила осторожность и осмотрительность. И вот напоролась на такую, простите, сволочь (ещё мягко сказано), сволочней которой и не найдёшь. Но он платил большие  деньги. И она сдалась. Вернее, «закрыла глаза». Ведь у неё – ребёнок! Видно, дорогой ценой ей ещё предстоит за всё рассчитаться. Быстрее, что ли. Она так устала. А сын? Что станет с ним?

Теперь долго по ночам она сидела над своим храпящим и мясистым любовником и, как раненая кошка, зализывала свои синяки и царапины. Оплакивала свою злую долю. Но и другой доли не было…

Она любила ночами, независимо от погоды и времени года, хоть десять минут постоять у открытого окна и услышать, как ночь опускается на засыпающий город. Она представлялась себе то животным, то растением, то небесным телом и каждой клеткой своего женского истерзанного естества ощущала, как вселенская жизнь бьётся в её жилах. Мятежный космический дух свободы витал в её сознании в те минуты, и она чувствовала себя неотъемлемой частицей всего мирозданья. Она была одним из кирпичиков, на которых строились все мыслимые и немыслимые миры из времени и пространства…

- Ты куда вздумала лететь? – раздался за спиной женщины грубый голос её любовника. - А кто будет отрабатывать?

Прошли три дня, и снова начались пошлые круги проститутки. Сегодня он изгалялся пуще прежнего, и после она, голая, растрёпанная и некрасивая сидела подле зеркала и разглядывала своё измученное тело. Она не узнавала его и с ужасом понимала, что это всё-таки её тело, и другого нет, и не будет. И выходит, что это тело и осознание его трагической сущности в собственном разумении и есть она самая, женщина. И виновата в этом только она сама… Живут же как-то люди, сохраняя духовную и физическую чистоту, хотя имеют на грехопадение более веские причины, чем она, и смотрят за своими  детьми, и содержат их, сами оставаясь людьми  и таковыми воспитывая детей своих, имея на это меньше прав и условий…

О, господи, как это печально. Как больно быть проституткой, когда не принадлежишь ни себе, ни сыну, а зависишь от капризов случайных любовников. Вот и приходится сидеть и плакать беспомощными горькими женскими слезами, и никто тебя не слышит, кроме неба. Но небо не может отвернуться от лица заблудшей овцы.

 Впрочем, виновата лишь сама, одна. Знала же на что идёт.

Утром любовник рассчитался щедрее обычного и, сверх того, презентовал дорогой шоколадкой, чего не делал раньше. Это твоему мальчишке, так пояснил он и спросил:

- Какого ангела ты ждёшь по ночам в любовники? Об этом ли думать в твоём положении? Ведь у женщины есть только одно положение – это «положение лёжа»! Ха-ха-ха! – и разразился громким неприятным смехом, а она испуганно встрепенулась – спящий ребёнок может испугаться и проснуться; женщина инстинктивно сжалась, поскольку смех не обещал ничего хорошего.

- Я мечтаю стать большой птицей и облететь вокруг луны, – задумчиво ответила она.

- Ну-ну, падшая ворона, посмотрим-посмотрим. А я вот из двух дам, выбираю ту, которая  – «дам!» Так что тебе  никто не даст таких денег, как я. Даже сам Бог! Знай это и благодари меня! – Сказал и ушёл, а, уходя, пробубнил для себя, на заметку: «Ах ты,…, свободы захотела? Ну, да ладно. Скоро ты её получишь, ведь я не привык отказывать трудящимся  массам. И на твою долю выпадет праздник».

Время спустя он пришёл пьяный. Такого за ним не водилось: пить - пил, но меру знал. Сегодня он не был на себя похож – похотливый и ненасытный зверь, злой и жестокий. Неужели столько чёрной грязи может собраться в одном человеке? И где она находится? Повыше колен или пониже спины? То, что он не думал ни головой, ни сердцем, она уже знала – с лихвой проверила на себе. Каждое его слово, каждое движение подчинялось трезвому и холодному расчёту. « Я – покупатель, а ты – покупка. Я всегда прав, а ты – проститутка!»

Наконец, он, вроде бы, уснул. Она тихонько выбралась, накрыла мужчину чистой свежей простынёй, заглянула в детскую и подошла к окну.

В эту ночь стояла большая луна. Очень большая луна. На полнеба. Такую луну женщина ещё не видела. Большую и красивую. И женщина с детским восторгом и каким-то мистическим восхищением смотрела на холодный лик ночного светила. Смотрела так, как будто видела в последний раз и прощалась с ним. Прощалась с целым миром. И ей, женщине, не было страшно. Не было страха, а лишь покой и умиротворение. Как она устала и хотела покоя! Сегодня её душа обрела покой…

«Как я устала!»

Тут внезапно вспыхнула мысль: а как же сын? – и погасла. Женщина невольно вскинула руки, представив себя большой серебряной птицей. Вот она летит к полному кувшину луны, чтобы зачерпнуть лунного серебристого молока, напоить, напитать и умыть им ребёнка.

И вдруг…

И вдруг она действительно почувствовала, что оторвалась от земли и летит вниз головой с девятого этажа, раскинув свои руки-крылья.

«А как же ребёнок?» – пронеслась мысль, обожгла, ошпарила её с ног до головы,  и женщина крикнула, приближаясь к земле: - Господи, дай моему сыну и мне ещё один шанс!

- Домашней птице всегда надо подрезать крылья, чтобы не улетела, – удовлетворенно сказал мужчина и сплюнул.

За собой не чувствовал никакой вины. Даже намёка. Он просто помог осуществиться чужой мечте. И спокойно ушёл, а после сел в свой автомобиль и уехал.

Только мужчина не заметил, как женщина у самой земли вдруг действительно превратилась в большую серебряную птицу и вспорхнула к своему этажу. Птица влетела в квартиру, пролетела в комнату, где спал единственный сын, коснулась его  своим клювом, и кровиночка её превратилась в прекрасного и милого птенца. Мама-птица подхватила на крылья и понесла свою кроху навстречу луне.

Если в тихую ночь, когда светит полная луна, выйти на улицу и посмотреть вверх, то можно увидеть, как две прекрасные серебряные птицы, как две прекрасные серебряные рыбы, как две прекрасные  серебряные бабочки плавно кружат вокруг нежного лика ночного светила. Можно увидеть это чудо и почувствовать, как в душу вливается ласковая мелодия любви.

А тот водитель погиб в то же утро. На полной скорости он врезался в телеграфный столб, что стоит на 6-ой авеню.

Мокрая дорога…