Просто Юра

               
             / Глава из книги  Карена Кочаряна “ЗА КУЛИСАМИ И ЗА КАДРОМ”/
      
          Лето… 1978 год… Летние первые месяцы для нас превращались в большой театральный праздник. Именно в эти месяцы, когда наш русский театр уезжал на гастроли, сцена  предоставлялась гастролерам. На окошке кассы появлялось всеми забытая записка о том, что все билеты проданы, а здание театра осаждали театралы. Не пройти-не проехать. У тех счастливчиков, у кого на руках были билеты, блестели глаза в предвкушении встречи с Его величеством Театром, а безбилетники стояли с грустным выражением лица, но на их лице можно было заметить искорку надежды и веру в то, что неизвестно как, но они окажутся в зале. К счастью, у нас этой проблемы не было, и когда гастролеры выступали на сцене нашего русского театра, перед нами были открыты двери служебного входа. В те годы я уже пробовал раскрыть для себя тайны актерского мастерства, перейдя  на третий курс художественно-театрального института, одновременно, с первого курса делая первые профессиональные шаги на сцене процветающего  в те годы ереванского русского драматического театра имени К.С. Станиславского. Такое давалось не каждому студенту.
         Итак, лето 1978 года… На сцене нашего русского театра гастролировал театр “Моссовета” ,а это значит, что у нас появилась уникальная возможность приобщиться к искусству таких мастеров, как Ростислав Плятт, Фаина Раневская, Сергей Юрский, Георгий Тараторкин, Геннадий Бортников, Ирина Муравьева...
И вот мы на спектакле «Дом на песке”. В главных ролях Ирина Муравьева и Георгий Тараторкин, который согласно энциклопедическому словарю кино, благодаря “характерным внешним данным, сочетанию самоуглубленности и душевной экспрессии” восемь лет назад прекрасно воплотил на экране образ Раскольникова. И если бы он после этого не сыграл бы ни одной роли, благодаря этому гениальному образу русской классики, Тараторкин навсегда вписал бы свое имя в историю мирового кино.
     Что касается Ирины Муравьевой, то ее “звездный час” тогда еще был впереди, хотя она уже успела приобрести популярность, благодаря образу Сюзанны в телевизионном фильме “Чисто английское убийство”, однако в театре Моссовета  29-летняя актриса работала всего лишь год. Тогда еще никто и не подозревал какую славу ей принесут фильмы “Карнавал” и, конечно же, “Москва слезам не верит”, никто и не подозревал, что последний, станет одним из немногих советских фильмов,удостоенных “Оскара”.
          Итак, Рустам Ибрагимбеков, “Дом на песке”. На сцене “звезды”, любовь, страсти, скандалы, постель…
     После спектакля ,увлекшись овациями и заранее подготовленными  громадными букетами, мы не заметили, как из зала исчез один из наших друзей-театралов, Армен Терьян. Когда все разошлись мы решили дождаться его у служебного входа, и вдруг… о неожиданность… Выходит Армен и с ним не больше-не меньше сам Георгий Тараторкин.
      -  Познакомьтесь… Карен, Ася, Женя, Ашот,-представил он нас.
      - Очень приятно. Георгий, или просто Юра-улыбнулся Тараторкин.
   В его улыбке я заметил искренность. Это был простой, откровенный парень, безо всякой “звездной болезни”. На самом деле перед нами стоял “ просто Юра “ , а не заслуженный артист России, лауреат Государственной премии РСФСР, популярный артист театра и кино Георгий Георгиевич Тараторкин.
      - Ребята,-обратился он к нам,-давайте подождем Ирочку и прогуляемся по вечернему Еревану до гостиницы.
      Так и сделали…Мы шли по ярко освещенным улицам нашего города, вдохновленно рассказывали о каждой улочке, каждом доме, а прохожие с завистью смотрели нам в след. Юра  скромно, почти шепотом расспрашивал нас обо всем, что встречалось на нашем пути, а Ирина непосредственно и громко шутила и заливалась смехом.
     Забегая вперед хочу рассказать о нашей второй встрече с Ириной в Ереване, на Днях российского кино. Это было 18 лет спустя, в 1996 году у нас, в Доме кино. Когда я попытался взять у нее интервью для нашего “3-го канала”, передо мной уже была “звезда” с характером и даже с небольшим гонором. Она, не встав с места, коротко и безразлично  ответила на мои вопросы. Не помогли даже упоминания о гастролях 78-го года.
      А вот летним вечером 78-го она была просто “сама непосредственность, смешная девчонка”.
      На следующий день знакомство с Арменией продолжилось на холме Эребуни, где их взорам пристали раскопки древнего города. Юра продолжал свои расспросы, интересовался всеми подробностями истории древнего царства Урарту, а Ира, встав на высокий камень распахнула руки, как бы в свободном полете, и крикнула в сторону современного Еревана.
   - Э-ге-ге-гей!!! Я царица!!! Здесь мое царство!!!
   Прогулки прогулками, но впереди очень ответственный спектакль. Федор Михайлович Достоевский  “Преступление и наказание”, и естественно, в главной роли незаменимый Раскольников-Георгий Тараторкин. Хотя Раскольникова играл также Геннадий Бортников, однако, то ли киноверсия помогла, или еще что-то, но когда играл Тараторкин, зрители буквально ломились в театр ,так же, как и ломились на Бортникова в спектакле “Глазами клоуна”. Юра оправдал надежды зрителя. Это был совершенно иной Раскольников, чем в фильме. Не буду брать на себя функции театрального критика и пытаться анализировать постановку, а лучше расскажу еще один эпизод, характеризующий Георгия Тараторкина.
      В свободный от спектакля день мы решили всей компанией отправиться в духовную столицу Армении - город Эчмиадзин. В полуосвещенном кафедральном соборе было многолюдно. Волшебные звуки органа, старинные песнопения, запах свечей, перемешанный с ароматом ладана…Юра стоял перед ликом Христа и вглядывался в него пристальным взглядом. Был он верующим или нет, мы не знали, но я видел его полуосвещенное лицо и мне казалось, что он молится. И опять перед моим взором встал каявшийся Раскольников “прости меня Господи, что мне пришлось поднять топор на беспомощную старушку и нарушить одну из твоих заповедей – НЕ УБИЙ!!!”.
      После посещения собора, проходя по центральной площади Эчмиадзина, к нам подошла группа местных школьников. На первый взгляд они учились в 7-ом - 8-ом классе. Они о чем-то шептались и с улыбкой смотрели в нашу сторону. Юра  стоял спиной к ним и вначале ничего не заметил. Наконец они решились подойти.
     - Здравствуйте, извините Вы Тараторкин?- спросили они с сильным армянским акцентом. Юра повернулся к ним и тут же побагровел.
     -  Да?..- застенчиво и вопросительно ответил он.
     -  Извините пожалуйста. Можно Ваш подпись,-улыбаясь попросили они на ломаном русском.
       Юре было и приятно и неловко.
       Ребята протянули ему свои блокнотики, бумажки, а один из них даже попросил подписаться в дневнике, в графе “Подпись родителей”. Юра что-то писал, а ребята завороженно смотрели то на него, то на свои бумажки.
     -  Я никогда бы не поверил, что далеко в Армении, в маленьком городе Эчмиадзине меня знают и ценят мое творчество. Спасибо вам ребята, что привезли меня сюда,-улыбаясь обратился он к нам.
     Не могу не повториться… Нас поражала его скромность, скромность молодой “звезды”, безо всяких симптомов “звездной болезни”. У меня сохранились две фотографии. На одной мы все вместе в гримерке, а вторую мне подарил он сам. Надпись на ней гласит “ДОРОГОЙ КАРЕН! ОТ ДУШИ ЖЕЛАЮ ТЕБЕ СЛАДОСТНОЙ МУКИ ТВОРЧЕСТВА И УДАЧ. Г. Тараторкин   78г.”
     Август 1987 года. Москва. С того дня прошло девять лет. За это время контакты между нами продолжались в форме писем, праздничных поздравительных открыток и телефонных бесед.
      И вот в августе 1987 года на ВДНХ СССР проходят Дни культуры Армении. Концертные программы вел я и первая “хозяйка армянского голубого экрана” Нара Суреновна Шлепчян. В концертах участвовали все ведущие музыкальные коллективы и солисты Армении, а их было очень много. Тогда мы еще не знали, что через пол года начнется процесс развала СССР, который приведет за собой развал культуры, науки, экономики, спорта, литературы… Мы даже не подозревали, что этот развал практически начнется с Армении, что Армению, которую в те годы знали благодаря Араму Хачатуряну, Арно Бабаджаняну, Виктору Амбарцумяну, Мартиросу Сарьяну, Ованнесу Айвазовскому, Тиграну Петросяну, Гоар Гаспарян и многим другим, через пару лет во всем мире будут упоминать как “зона конфликта” либо “зона бедствия”.
    Обо всем этом мы тогда и не думать не смели. В концертах на ВДНХ принимал участие также и государственный ансамбль старинной музыки “Тагаран”,где со дня основания играла моя супруга Лилит. Так что эта поездка для нас была также семейной. Не хотелось упускать возможности отдыха в Москве и после декады мы решили продлить наше пребывание в столице, отдохнуть, и конечно же, походить по театрам. Несмотря на август многие театры работали. В эти дни всю Москву потрясла трагическая весть о смерти Анатолия Папанова. Узнали мы об этом в день похорон, но попрощаться с любимым актером не успели. Через неделю достали билеты в театр Моссовета. Не помню какой был спектакль, только помню, что в главной роли был Юра. Это было 16 августа 1987 года. Сидя в зале, я почувствовал, что на сцене не то настроение. Все играли как-то нехотя. После спектакля, поджидая Юру у служебного входа ,я обратил внимание, что и тут царило то же настроение. На лицах, выходящих из театра работников был непонятный отпечаток тревоги и боли. “Что-то не то,-подумал я,-не нравится мне эта тревожная атмосфера.” И вот в дверях служебного входа появился Юра. На нем просто не было лица. Мы подошли к нему, обнялись и я осторожно спросил.
     - Юр, в чем дело? Что-то произошло?
     - Кошмар!!! Андрюша Миронов скончался…
  В воздухе повисла длинная пауза. Желая, чтоб сказанное было оговоркой я спросил.
     - Ты не оговорился? Ты хотел сказать Папанов…
     - Папанова неделю назад похоронили… А сегодня в Риге, в больнице Андрей… Два дня назад, 14-го,на сцене, не доиграв последнюю картину своего Фигаро, он потерял сознание, а сегодня… Ужас…
     И вновь, спустя неделю, Москва погрузилась в траур, но об этом позже.