Вояж
- Вот теперь, давай посмотрим……
Зина проворно поворачивала подзорную трубу (или, не знаю, как это называется). Я смотрела на нее и улыбалась. Мне казались несмешиваемыми ингредиенты: Зинка и Франция…хотя, есть же слоеные коктейли и пироги и, вроде бы как растворять одно в другом и не так уж важно. Главное - вкусно. И мне с ней было очень вкусно. Зина – провинциальная девушка, далеко не хрупкого телосложения, несколько нескладная, но очень пробивная и деловитая! Мы вертимся вокруг этой самой трубы, рассматривая со стены старинного города открывающиеся взору пейзажи: виноградники, шато и пестрые этюды южной Франции…Но, время аттракциона заканчивается и мы спешим присоединиться к Зининому мужу – симпатичному французу, инженеру завода Аэробус. Пока направляемся к нему, весело болтаем, фотографируемся, шутим…
- Девочки, а вы то здесь откуда? – произносит, приближающийся к нам, импозантного вида мужчина.
Одет он по отпускному: джинсы, рубашка поло. Волосы собраны в хвост, высок, строен, испанская бородка… Он явно поражен, встретить здесь, совершенно не в туристический сезон, двух девиц, болтающих на русском.
Слово за слово и мы решаем пообедать все вместе в кафе на небольшой площади. Слава Богу, мы успеваем, так как во Франции, пообедать в три часа дня довольно проблематично. Сидим за столиком, общаемся: русский вперемешку с французским. Наш новый знакомый (Александр), любезно переводит мне непонятные фрагменты нашей беседы. За что – большое ему туристическое спасибо. Мы знакомимся, рассказываем смешные истории, анекдоты, вообщем, наслаждаемся разговором, прекрасным днём и чарующей обстановкой.
Ну, с Зиной они быстро нашли общий язык! Александр – артист оперы ,голос у него, надо отдать должное – потрясающий. Зина – всегда и неизбежно, увлеченная творческими людьми, тусовками, всякого рода и народности, искусствами, девушка. Да и язык у нее подвешен, мне не чета. Вот она уже приглашает его остановиться у них дома, провести, так сказать, «русские вечера…» Я могу ее понять. Зина уже два года, как замужем за Жан Марком. Она не работает, постоянно учится на каких-то разнообразных курсах, страдает без активной своей деятельности (ещё бы, в Москве она крутилась, как белка в колесе и, надо сказать, немало добилась сфере пиара) и без русского общения…
- Я путешествую по югу Франции на авто, хочу добраться до Барселоны, не хотите со мной?
Я застываю, как статуя, понимая, что Александр обращается ко мне…Он уже достаёт свой мобильный, намереваясь вписать туда мой номер.
- Позволь мне (он сразу перешел на «ты»), твой номер…
Наглость и напор, при знакомстве, бывает, что и подкупают, а бывает, что и нет. Случилось, что нет. Не знаю, сколько продлился мой стопор, но когда я попыталась снова включиться в разговор, он уже вовсю записывал номер четы Раузи (нынешняя фамилия Зины) и они договаривались о непременной встрече…
****
Попав, не сказать, чтобы было это очень неожиданно (вернее сказать, очень даже заранее спланировано) в тот, совершенно другой мир, она оказалась в растерянности. Она была застигнута врасплох. Её посетило состояние, близкое к шоковому, возможно, нечто подобное ощущают вышедшие из комы пациенты. Кто я? Вот сейчас, именно, в этой передышке, в этой паузе, кто я? Нет ни проблем, ни спешки, ни суеты, всего того, что заполняло минуты, дни и годы ее жизни - ничего этого нет. А где же тогда – она сама? Где ЕЁ желания, ЕЁ мысли, ЕЁ суть? И на протяжении всего этого сказочного вояжа, так и не отпускали ее подобные мучительные вопросы, а великолепное французское вино, лишь шептало ей на распев снова и снова: « кто ты?...кто ты?»
Его огромный, представительского класса, черный «Фольксваген» уверено плыл (по их дорогам и нельзя иначе) курсом на Париж. Туда, всеми мыслимыми и немыслимыми способами, ее всё-таки уговорили поехать с ним, ссылаясь на явную выгоду этого предприятия с любой точки зрения:
- Попутно ты сможешь столько всего увидеть, посетить, а заодно сэкономишь на билете. А из Парижа доедешь на поезде. Мы тебя встретим.
Жан Марк, узнав о такой возможности, выпавшей на её долю, весь вечер пребывал в большой эмоции и постоянно твердил:
- Ceci est une grande chance! Ceci est une grande chance!
Он сидел, как-то откинувшись (что, впрочем, в контексте местности, было совершенно естественным) и, выражаясь языком профессиональных стрелков, расположив ладони на 3 и 9 часов, крепко держал руль. Всё это немного ее раздражало, особенно эта хватка и его кожаные «без пальцев» водительские перчатки. И музыка раздражала. Где он только ее раздобыл? Это ведь ещё поискать! Застав ее лицо абсолютно безучастным, он предложил:
- Ну, хочешь, давай поставим диск, с твоим любовником?
В n-ый раз прозвучавший ревностный упрёк, был уже не забавен. Она привезла из России несколько любимых дисков, и там, «на русских» Зининых вечерах, во время прослушивания выше упомянутых, её лицо оттаивало, губы повторяли слова, глаза то загорались, то угасали, когда она медленно, наслаждаясь музыкой и голосом, опускала ресницы… Он сидел рядом и, склонившись к ней прошептал:
- Это твой любовник? Просто хриплый голос и всё…ничего особенного…
Тогда, это ее повеселило. Ну и вино.
Впрочем, предложение сменить пластинку, было встречено ею на ура. Но действий никаких не последовало. Было небрежно брошено в ответ, что-то типа: багажник завален вещами, а твоя дорожная сумка (а диски находились именно там) на самом дне…
Дорога весело петляла, и, четко входя в очередной (правый) поворот, он сказал:
- Ну что? Придётся нам расписаться. Я, между прочим, из-за тебя вчера с невестой расстался…
Она сидела в молчаливом отчаянии. Мне трудно угадать ее чувства в этот момент. Одно можно сказать с уверенностью – это была для нее новость и новость эта была для нее неожиданной, а неожиданность была с оттенком не радостных тонов.
- Ну вот…- наконец произнесла она - а я то здесь причем?
Нужно ли мне объяснить их взаимное друг к другу отношение? Постараюсь сделать это предельно кратко:
Его ожидания: провинциальная девочка непременно должна броситься ему на шею, а позже припасть к ногам (как минимум). Ожидания – не оправдались.
Её ожидания: интересное общение (элементы флирта допускаются) с талантливым и творческим человеком. Не оправдались – в силу прежде неоправданных его ожиданий.
Два совсем чужих, отчужденных и недовольных друг другом субъекта, волею их судеб, подъезжали к необыкновенному местечку – Рокамадур…
Воздух обладал тем неповторимым свечением и цветом, которое присуще именно этому времени суток: день ещё не сдался ночи, ночь – уже наметила день, как цель. И эта невидимая борьба, придавала густоту и вязкость воздушным потокам, коим приходилось вмещать и переваривать амбиции обоих противников. Храм из белого камня был прекрасен. Он величественно, как и подобает подобным сооружениям, возвышался над скалой, попутно, гармонично и на равных правах, вживаясь и соединяясь с ней - полная гармония совместного творения природы и человека, материальное воплощение духа и веры.
Они больше не держались вместе. Каждый принялся исследовать и вкушать это святейшество самостоятельно. Кроме них двоих, вокруг не было не души. Извилистая дорожка к вершине скалы была вымощена камнем, поросшим от древности мхом, деревья, обрамлявшие ее, были столь же древними, и казалось, в их кронах навеки поселился туман. Тут и там она замечала крохотные белые подснежники, чьи хрупкие и одновременно очень сильные лепестки, отражали остатки дня, так неумолимо уносящегося и спешащего на другую сторону планеты , куда-то ей под ноги…Это было сказочно. Ну, почему, подумала она, почему я здесь одна? Один на один с нелюбовью? И тогда она решила, что непременно, когда отыщет ЕГО, то вернётся сюда, с НИМ, …непременно.
***
В Париж мы приехали уже далеко за полночь.
-Александр, я бы хотела принять душ, выпить бокал вина и лечь, наконец, спать. Покажите мне, пожалуйста, мою комнату.
- Мы будем спать в одной постели
- … Очень мило. В начале нашего путешествия, если не ошибаюсь, речь шла о свободной комнате вашей матушки, и я хотела бы…
- Она вся завалена вещами и коробками. Я устал и не намерен разгребать там хлам…
- И как прикажите это понимать?
- Я тебе уже ответил – сказал он с явным раздражением – подойди.
Я вошла на кухню. Он закрыл дверь.
- Вот, смотри – он жестом указал на дверь, с обратной стороны которой висела афиша с известной оперной примой, нереально сказочной красавицей. Автограф вопиюще красовался в углу. - Вот она, впрочем, как и многие другие женщины, были и были бы счастливы оказаться на твоём месте.
Сначала стало до боли обидно, а потом – до слёз смешно.
Спать пришлось на одной кровати, но никогда ещё не было столь широкой и глубокой пропасти между, делящими одно ложе, мужчиной и женщиной.
- Я всё равно буду вспоминать тебя с улыбкой…необычная ты девочка…
***
А потом был Париж…свободный, кокетливый, кружевной…И она, снова была самой собой…с замерзающими ладонями, краснеющим на холодном ветру носом, теплым длинным шарфом и с глазами цвета то ли моря, то ли неба, а может и того и другого разом…И конечно, непременно, она опоздала на поезд.) А как же иначе??????
Свидетельство о публикации №210012201622
А рассказ вкусный вышел. Как Камамбер!
Искренне Ваша, Марина
Марина Гареева 23.01.2010 23:08 Заявить о нарушении
Всё впереди....и пальмы и серпантин дорог...
А какой там сыр!...а вино!, плюс ещё дороги и автомобили...больше ничего и не надо...попутчик, правда не тот, но ведь всё поправимо в этой жизни?!!!!
Спасибо!!!!! Всегда Вам рада!!!
Ваша...Лена
Елена Люлько 23.01.2010 23:23 Заявить о нарушении