При вечно включенном свете

                Артуру посвящается.
                Я прочитаю Тебе вслух…
                А Вы читайте не «про себя»,
                сквозь очки по«Жизненного» лицемерия,
                а про Нее. Ту, что никогда не перестает.


Саксофон захлебнулся осенью. Разбрызгал листья, золотой пудрой, по стальному подиуму неба. Ветер нетерпеливо подгонял тучи-модели в синих френчах на заклепках дождей, а те причудливо изгибались и хватали за руки податливые облака. Тучи как люди? Вряд ли. Скорее как облака – такие же мягко-лепые. Без молний, но с отдушинами. Не проливаются, лишь вечно моросят сопливыми «хотелось бы». Недовысморканные мечты. И молния не поможет – расстегивать нечего. Одна ватная пустота внутри. Осеннее тучепорте против извечного облачнолюдия.

Он запрокинул голову и улыбнулся кашемировой воронке серо-рыже-синей тверди. Время спешило, сбивалось и царапало каблуками стрелок ни в чем не повинное запястье. Но он ни секунды не мыслил cебя без подаренных ею спотыкающихся часов. Какая глупость это записанное на риплей мгновенье. Свои мгновения они не ждали и не записывали. Просто жили. Со стрелками на руках и в сердцах. И с широко распахнутыми. А по отключенным за неуплату солнцу ночам закусывали кипяток любви крошками счастья, запутавшегося в ресницах. И благодарили конфорку Луны за подаренный огонь.

Звонкий поцелуй в щеку:
 – Опять проворонил?
Счастливый смех в ответ - и вдогонку за растрепанными листьями. Слезы радости сверкающими бусинками на аппликации осени. Оставили ориентиром на тропинке к счастью.

Пришел дворник с побагровевшим от хмельных «ах, если бы» носом и, под чистую, метлой. Замел. Будто и не было. Счастья. В настоящем.

Запах корицы в ночи. Расплесканная шепотом нежность. Отчаянно переплетенные пальцы. До солнца еще целых полчаса.
– Вдохни…
– любовью…
–  Дышу
– …тобой…
– Я

Солнце колоколом в форточку.
– Встретимся в парке…
 – …на нашей скамейке.
–  Я буду…
– …Времени без тебя нет, так что не спеши. Ты не опоздаешь.

Золотистый циферблат Любви. Полушагами от деления к делению, выше и выше. До полного растворения одной стрелки в другой при рождении нового дня. День за днем в любви и друг друге. Спали без снов. Чересчур ревновали свою жизнь к мечтам. Мечты бесились за утепленной на зиму старой рамой, но не могли ничего поделать. Этим двоим было не до них.

Пока ей не подарили электронные часы. В холодном металлическом корпусе. Как завороженная гладила стальную змейку и, наконец, решилась – окольцевала запястье. Почувствовала небывалый азарт. Знала, что он ждет на той же скамейке, в том же городе. Помнила про прогноз Гидрометцентра и воронки в небе… Но, затаив дыхание, заглянула под стеклянную крышку. Мигающие секунды мечт ослепили. Скамейка показалась жалкой сиротой, а он – скучным романтиком. «Я могла бы… могла бы…» – обнуляло  сознание… Отсчет в обратную сторону…

Воронка зловеще плевалась чернилами. Побелевшими пальцами вцепился в их скамейку. Слез не было, носового платка тоже. Когда совсем стемнело, печально побрел к дому, пряча испачканные чернильными кляксами щеки. Повернул ключ в скважине и замер, пораженный порогом. – В глаза бил яркий Свет…

Выпил три чашки кофе подряд. Не пролил ни капли: ни нежности, ни горечи. В последний раз щелкнул выключателем. Все тот же свет. Повесил пиджак на спинку стула и черкнул ресницами по сердцу. Стало уютно и темно...........

Приходяще-уходящие комиссии были бессильны: в той комнате вечно горел свет. Случайный прохожий заворожено замирал перед сверкающим в ночи прямоугольником-окна и невольно думал: «ах, если бы меня дома ТАК…

Т а к люди раскроили покров сокровенного световыми «показами»,
а в словарях антонимом Мечты стали записывать Жизнь. С негативным значением.

22.01.2009