Ввернём-ка лампочку, дед!

     Я вошёл в фойе  техникума и стал очевидцем необыкновенного состязания, напоминающего перетягивание  каната.
 «Канат» – белобрысенькая девчушка в коротеньком платьице, учащаяся из группы товароведов первого курса.
  За правую руку её,  сопя и задыхаясь, тянул к себе  толстячок с пышной копной   волос и выпуклыми линзами очков на  солидном носу.
   
   В нём не без изумления  узнал   директора   – Аркадия Иосифовича Кофмана.
За левую, уцепившись длинным рычагом костлявой длани, увлекал девушку к выходу не первой молодости  кудрявый брюнет, на полголовы превосходящий соперника ростом.
   Ростом, но не силой!
Розовощёкое «яблоко раздора» упором крепких голенастых  ног явно способствовало собственному умыканию.
  Оно бы и произошло, не толкни я ребром двери при её открывании в спину разъярённого борьбой южанина.
 
   Лучшей помощи для восстановления порядка не предвиделось: он знал меня как следователя прокуратуры, не ведая  об уходе в коллегию адвокатов.
 
  Сидевший  за сторожевым барьером крепыш, вполне могутных лет, лишь безучастно следил за происходящим.
  Агрессивный субъект обмяк и злобно рыкнул:
   - У, русский! Расист! Не даёшь дружить с вашей девушкой!
  -  Я не русский, а – еврей!
Аркадий Иосифович расхохотался на  выпученные от услышанного глаза неудачливого «умыкателя»,  который тотчас ретировался.
   
   Спаситель  по-отцовски цыкнул:
   -  Каргаполова, марш на уроки!   
Отдышавшись,   упрекнул вахтёра:
   -  Леонид Иванович! Бравый офицер в отставке, вы всегда смело гоняете бессовестных кобелей. А тут вдруг заячий  хвост поджали. Что с вами?
   - Был конь да изъездился, - отозвался обиженный замечанием, - у этого Абовяна блат с милицией.  Купил «Волгу», катает  с ними студенток. Пикни – устроят мне козью морду.
 
   Директор попенял:
    - Горы бумаг в ОВД настрочил.  Суд отвесит одному-другому трое суток ареста, остальные гусями шипят мне в лицо и гогочут.
   Дружески опустил руку на плечо вахтенного:
    - Всё-таки, Леонид Иванович, надеюсь, больше не подведёте?
В ответ тот живо что-то накарябал на  листочке.
   - Примите заявление об увольнении без отработки. Хватит с меня! 
Кофман  удручающе развёл руки в стороны и не взял прошение:
  -  Ну вот! На вас вся надежда. Девичье общежитие вечно в мужской осаде. Сменщицы кудахчут  клушами, а вас шпана побаивается.
   
   Позвал меня в свой кабинет, где  устало опустился на кресло:
  - Замучался!
Построил прекрасное здание. Думал, создам женский монастырь социалистического типа. Первый этаж – аудитории, вверху  – благоустроенное общежитие.
  Основа контингента – пигалицы из  районов области. Будущие кадры потребительской кооперации: бухгалтеры, товароведы, кулинары, повара.
   Усмехнулся обвинению армянина:
   - Нашёл расиста! Здесь калейдоскоп национальностей.  Сплошь – деревенские дети. Люблю, как дочерей, и все мои думы о каждой!
   
   Мало – дать  профессиональные знания, привить навыки и умение. Надо воспитать! Повысить культуру!
   
   Задействовал все общественные организации. Лекции, беседы, театр, библиотеки, кружки по интересам – всего не перечислишь. Даже их новомодное увлечение учёл.
Хитро прищурился и проэкзаменовал меня:
  - Слышали  английское словечко – аэробика?
Ae robics – от греческого aer = воздух + bios – жизнь. Ритмическая гимнастика с быстрыми танцами под музыку.
   
   Пляшут мои деточки на регулярных занятиях аэробикой с превеликим удовольствием!
   В соседстве военное штурманское училище,   проводим вечера встреч с курсантами.
Что ещё душеньке угодно? Но в семье не без урода. И час от часу забот мне больше!
   
   Вчера  в этом кабинете влепил пощёчину очаровательной соплюшке.
Непедагогично! А что делать? Обезглавила в гарнизонном клубе духовой оркестр.   Вывела из строя капельмейстера. Гонореей!
   Аркадий Иосифович, казалось, захлебнулся возмущением от сказанного.
Помолчал. Видимо, набираясь духу открыть  мне сногсшибательную новость.
  Наконец, отважился в несвойственном ему стиле:
   - Пригласил вас, чтобы  обсосать сахарную косточку из числа юридических нюансов.
 
   Очень витиевато-мудрёное вступление  насторожило меня, и было им замечено.
   - Не хочу выглядеть сплетником в поисках выхода из лабиринта, в который угодил. 
Главный врач района  Андрей Витальевич Прудеин в том замешан.
  При общежитии открылся с его помощью  медицинский пункт, и он рекомендовал принять заведующей свою жену.
   - Луизу Исаевну?
   - Её! 
Мотивировал: устала благоверная от  нытья пациентов, букеты диагнозов приносящих.
   Дескать, в моём дендрарии из юных созданий без болячек – для неё сущий курорт!

   Я возликовал! Недостижимая мечта – оторванных от материнского вымени чадушек опекать будет не фельдшер, а врач высшей категории с 30-летним стажем.   
   Быстренько всё оформили. Кабинет для неё оборудовали  – любо-дорого посмотреть!
Минула неделя, и …нечто странное наблюдается за нашей матроной. Запрётся на ключик и  никого близко не подпускает. Чем не угодили?
  Зашёл к ней. Пожаловался, для виду, на головную боль.
Сияет кругленьким и красным личиком, напоминающим болгарский помидорчик.
   Блеск от неё сравним, разве что, с НЛО или Вольтовой дугой.
Воистину Луиза!
  Ономастики такое имя соотносят с названием древнего кельтского бога  Луга, что означает – сияющая!
   
   На мои вопросы  плечиками подёргивает, нежно лепечет  об адаптации к новым условиям.  Состояние отличного настроения и блаженства! Сразу заподозрил неладное.
  Явная, без малейшего повода, эйфория!
Созвонился со знакомым наркологом. Он  без ножа зарезал: дама страдает наркоманией.
  Потому с ней без сожаления и  расстались в поликлинике.
   
   Что вытворяла!
Выпишет  пациенту рецепт для получения наркосодержащего лекарства. За это обяжет его бесплатно поделиться частью приобретённого. И – употребит.
   
   Славненькую услугу оказал мне Андрей Витальевич – медвежью!
Вероятно, полагал у нас ей нечем будет поживиться. Ан – нет! От домашнего вора не убережёшься. Проверили: все ампулы с соответствующими химикатами  опустошила.
  - Срочно расставайтесь с этой особой, - категорически предложил я.
  - А как собрать доказательства? Чем убедить профком дать согласие на увольнение.
  Нельзя ли обойтись без этого крючкотворства?
  - Можно, если не прошло время испытательного срока.
  - Да и в голову не пришло, чтобы такому специалисту выставлять  условия.
Однако  Аркадий Иосифович тут же  перелистал книгу приказов и восхитился:
   - Умница наша кадровичка!
По всей форме, под роспись поступающей на работу, вставила в текст распоряжения палочку-выручалочку: испытательный срок.
   И что главное – до истечения его оставалось ещё несколько спасительных дней.
Кофман согнал носовым платком обильный пот со лба и собственноручно под мою диктовку, как говорится, не отходя от кассы, издал приказ об увольнении наркоманки. 

   …Когда после проведения  занятий я покидал учебное заведение, вахтёр обратился с загадочной просьбой принять его в юридической консультации тет-а-тет.
  - Надоело дневалить, а не демобилизуют в запас? - сыронизировалось по-армейски.
В ответ он поднёс палец к губам в знак молчания, подтверждая секретность миссии.
  И в назначенные день и час прибыл ко мне с военной пунктуальностью.
С места в карьер, как и подобает, вояке, отрапортовал, правда, вполголоса:    
  - Дембельнулся от Кофмана без скандала. На свой КПП усадил новобранца.  Такого же отставника. И сразу к вам по сугубо личному делу.
 
   Помните ту Веру Каргаполову? Ну, которую армянин, как волк овечку, волок за порог.
Не мог я пойти против её воли и  помочь директору. Иначе разозлилась бы на меня и… выложила бы нежелательный компромат.
   Вера всегда вертелась около меня при дежурствах. И однажды попросила заменить сгоревшую лампочку в кладовке.
   Зашёл с ней. Она дверь на крючок. Я машинально нажал выключатель, и свет зажёгся. Она погасила его и на меня кошкой набросилась. Мужик я ещё молодой. Какие годы в 55?
  В общем, получилось тут у нас с ней,  сами догадаетесь что.
Оказалась дева початой ещё до меня. И с тех пор повадилась.
  - Дед, пойдём-ка, ввернём лампочку.
Честно признаюсь, соблазнился ещё раз. Больше ни-ни-ни! Образумился.
   
   Слава богу, Абовян её улестил. Однако от меня не отстала, лишь переменила тактику.  Раз за разом подбежит с улыбочкой:
  - Дед, дай денежку.
   Деваться некуда – давал. А она проценты набавляет. Жена заподозрила. Деньги счёт любят, у неё каждая копейка на учёте. Понял: пора менять дислокацию. Дай Бог, ноги.
  Только грызёт мыслишка: вдруг разбойница дружку разболтает эту тайну, возьмутся вдвоём меня шантажировать. Рэкетом придавят.
   Кошки скребут и о том: не попаду ли на «гауптвахту», то бишь за решёточку? Ведь ей всего 16 и поверят ли мне, что сама  напросилась.
   
   Выслушал я «надёжного помощника Кофмана и растолковал ему действовавшую тогда статью 119 Уголовного кодекса:
    - Половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости, карается лишением свободы до трёх лет, а при извращённых формах – до шести. Даже – по согласию!
   А половую зрелость определяет своим заключением судебно-медицинский эксперт.
  - Что же вы мне теперь посоветуете?
  - Самое законное: не «ввёртывать лампочки» туда, куда не следует.