Хрусталь. Чужие небеса

На самом деле, мы совсем не пара.

Во-первых, ее зовут Джейн, а меня – Вова. Во-вторых… Она, как статуэточка, изящная, хрупкая, миниатюрная блондинка с огромными глазами цвета черного хрусталя; а я – боксер-тяжеловес с трижды переломанным носом. Она – ведущий корреспондент городского телеканала, всегда в центре событий, всегда желанная гостья на любой вечеринке; а я – боксер-тяжеловес, приезжающий в город на десять дней за два месяца, человек, который никогда не подскажет вам нужную улицу, способный заблудиться в собственном районе.

Нас познакомил Дэн. Точнее, мы познакомились у Дэна на дне рождения.

Турбаза. Озеро. Баня. Шашлыки. Все молодые и с самого утра пьяные. И среди праздничной шумихи, визгов, смеха: «Джейн, где волейбольный мяч? Джейн, захвати майонез! Джейн, поставь, плиз тот трэк, ну… что мне очень нравится… Джейн... Джейн… Джейн…»

Не то чтобы я теряюсь в большой тусовке, но и душой компании меня не назовешь. У меня не было повода окликнуть Джейн, поэтому я просто наблюдал за ней со стороны. Я задавал себе два вопроса: «Как она успевает быть одновременно везде?» и «Зачем ей все это надо?». Ведь они с Дэном друзья. Просто друзья. По переписке.
Да, надо признаться, все началось намного раньше…

Однажды, перед  переездом Дэна на новую квартиру, я зашел к нему в гости. Не очень вовремя, так как ему надо было куда-то убежать на полчаса.
- Вов, я на полчаса, даже меньше!- заверил меня он. – Займи себя чем-нибудь, в холодильнике есть пиво. Я быстро.
В квартире естественно был беспорядок. На кухонном столе стояла большая коробка с какими-то бумагами, на полу валялся исписанный тетрадный листок. Я поднял его и хотел положить в коробку, но зачем-то начал читать.
Я читал и не мог остановиться! Заметив тот же почерк на листах, что лежали в коробке, я начал их разбирать, но это были какие-то странные письма, без начала и без конца. Отзывы о прочитанных книгах и кулинарные советы рядом, смешные рожицы и городские новости, цитаты из сонника, подслушанные сплетни, даже анекдоты!
Собственно, за этим занятием меня и застал Денис.
- Ты читаешь мои письма, - сказал он и рассмеялся.
- Да, - ответил я.
- Захватывающие, правда? Стоило послужить в армии, чтобы их получать! – он был похож на десятилетнего мальчишку, хвастающегося редкой дорогой игрушкой.
- А кто автор? У тебя не было девчонки, когда ты уходил, - это я точно помню, потому что сам был на отвалине.
- Джейн.

Вот так я впервые услышал ее имя: равнодушно, небрежно, само собой разумеется – Джейн.

- Джейн? – переспросил я.
- Да, Джейн, - уже с нетерпением ответил Дэн. – Ее так и зовут, Джейн. И сразу скажу, чтобы ты не задавал лишних вопросов, я не знал тогда, кто она такая, как меня нала, кто дал ей мой адрес. Но ей нужно было кому-то писать, а мне было приятно получать письма.
- Что ты ей не отвечал никогда?
- Почему? Отвечал. Не такими сочинениями, но писал.
- Но сейчас ты собираешься это все выкинуть? – Бог знает, зачем я у  него это спрашивал, почему мне вдруг стало это важно, наверно, потому что сам я никогда не получал писем, хотя всю жизнь находился в разъездах.
- Послушай, дружище, этим письмам сто лет в обед! На дворе век интернета и sms-сок, и я не собираюсь хранить тонны макулатуры. Благо, электронный адрес Джейн знает без малого половина города, поэтому потерять ее трудно. И раз уж ты здесь, помоги мне выбросить этот хлам.
Я безропотно помог вынести «хлам» на помойку, но, уже поздно вечером уходя от Дэна, все-таки вернулся и забрал письма с собой.

Глупость, да. Я так никогда инее смог  восстановить их хронологической последовательности, не смог найти их общих тем, каких-то споров, личных вопросов, обещаний… Казалось, эти письма мог получать кто угодно, не обязательно Денис, и очень скоро я начал думать, что они всегда были моими. Нет, не написаны сне, а просто моими, как если бы я нашел их в старом шкафу деда, например.

Прошло больше года, и я увидел Джейн.

«Джейн, иди к нам! Сфотографируй нас! Чииииз… так.. теперь с нами…»

Я слышал, как она смеется, я видел, каким озорством блестят ее серые глаза… Так – именно так! – во всех мегаполисах всех стран – в Париже, в Нью-Йорке, в Берлине, в Москве – искрятся ночью центральные улицы, рождая какой-то особенный оттенок темноты.

«Джейн! Ты обещала мне партию в бильярд! Кто тебе сказал, что я пьяный? Может, у меня с детства косоглазие!»

У меня не было повода ее окликнуть, но уже поздно вечером, когда все собрались в каминной, она сама «не случайно» села рядом и начала непринужденную беседу.

«Джейн, ты же знаешь слова этой песни…ну…»

Глаза, глаза, манящего, таинственного прозрачно-черного цвета, как тонированное стекло, как створки двери, двери в какой-то неземной, невероятный мир… мир Джейн…

«Джейн, пойдем с нами на раков, пусть девчонки жеманничают!»

Я попал в этот мир случайно. По ошибке. По не досмотру службы безопасности. Так мне казалось.

Но дальше все произошло само собой. Ее звонок через несколько дней с предложением об интервью. Мое приглашение на ужин в знак благодарности за внимание. А в завершение – перелом руки и мой двухмесячный больничный отпуск.

И вот мы три года вместе.

Сначала я был просто счастлив. Счастлив тем, что могу дарить ей цветы, ходить с ней в кино, писать ей sms-ки на ночь – ничего особенного. Я понимал, должно пройти какое-то время, чтобы все пошло как-то иначе, чтобы попасть в тот чарующий мир, мир ее писем.
К концу конфетно-букетного периода я уже поправился и надо было уезжать на очередные сборы, соревнования, тренировки…

А потом я начал получать письма, очень похожие на те, что забрал когда-то ночью из коробки Дэна. Читая их, я мечтал, как мы будем гулять по вот этим музыкальным дорожкам и слушать трели соловьев, есть те самые пирожки, что продаются у рынка только рано-рано утром, и умирать от смеха над глупыми приметами, и смотреть немое кино…

Но ничего такого не случилось. Про приезду я героически выдержал алкогольную атаку бесчисленных ее знакомых, и, вместо того, чтобы расстаться с Джейн, лично перевез ее вещи к себе в квартиру, познакомил ее с родителями, научил правильно поливать мои цветы и уехал за новыми медалями.

А Джейн ждала. Ждала и писала письма. Совсем как те, без начала и без конца, которые мог читать кто угодно, но получал их я. Она никогда не писала в них «скучаю», «жду», «целую», для этого были sms-ки и телефонные разговоры. Но эти ее монологи стали для меня, как наркотик, и я уже не думал о том, чтобы расстаться.

А где-то через год наших отношений я перестал ждать, что когда-нибудь снова попаду в этот загадочный мир искрящихся черным хрусталем глаз.
Этот мир не для меня.
Я только раз, по ошибке, попал на чье-то седьмое небо.
 Но почему-то до сих пор стою у дверей.
И очень боюсь, что однажды меня прогонят.