Одноклассник

 
      
Я давно обратил на него внимание: он почти не изменился совсем, такой же высокий и худой, как в далекие школьные годы. Постоянно серьезное выражение лица, самоуглубленность не оставляли места для улыбки. К своему стыду я до сих пор не подошел к нему, не поговорил. А ведь это так естественно и просто. Что это? Равнодушие,прикрываемое маской ложной тактичности или нежелание осложнять себе жизнь?
Благодаря замечательному рассказчику, директору школы, где работал мой одноклассник, я узнал, что у Александра не сложилась личная жизнь, он жил обособленно, не впуская к себе в душу никого.
- Как-то раз все-таки удалось разговорить его,-продолжал мой знакомый,-и он разоткровенничался, видимо, трудно держать все в душе столько лет.
- Вот Вы говорите, что я отдаляюсь от коллектива, стараюсь сразу же после окончания занятий идти домой, не участвую в общешкольных мероприятиях, -начал Александр.- Не вписываюсь я в коллектив: у всех семьи, дети, совсем другие интересы,- зачем я им одинокий.
-Но ведь так было не всегда?-спросил знакомый.
-У любого человека в жизни бывают случаи, о которых не каждому расскажешь: о них вспоминать и больно и стыдно...Александр остановился на полуслове, задумался, как бы решая для себя: стоит ли продолжать дальше и бередить старую рану...Его начальник ни единым словом не нарушил установившееся молчание, прекрасно понимая в каком состоянии находится собеседник. Александр, собравшись с мыслями, предался воспоминаниям:
- Этот случай произошел после выпускного вечера в десятом классе. Мы с группой ребят, трое или четверо человек, и Валентиной, с которой я уже два года встречался с серьезными намерениями, шли к речке встречать рассвет на мосту. Мы уже проходили городскую площадь,и охваченные разговором, не сразу заметили откуда появились эти двое парней лет 23-25. У одного из них в руках был обрезок трубы, которым он размахивал, быстро приближаясь к нам. Не успели мы опомниться, как он не говоря ни слова, подскочил и ударил Алексея по голове, тот вскрикнул, согнулся, схватившись руками за голову, после чего последовал удар по спине. Напарник нападавшего что-то кричал ему, размахивал руками, указывая на нас. До меня, находившегося в состоянии ступора, доносились отдельные слова:...-не они это, Серый, не они! Серый продолжал наносить удары, не обращая внимания на крики. Его глаза на искаженном от злобы лице не выражали никаких чувств, как у акулы. Создавалось впечатление, что он обкуренный. Мы бросились врассыпную, оставив лежащего на площади Алексея...Отбежав на приличное расстояние, я остановился и оглянулся: Серый пинал Алексея ногами, а его напарник пытался оттащить того, совсем озверевшего, от окровавленного одноклассника, закрывавшего от ударов голову руками. Через некоторое время это ему удалось, и нападавшие ушли, бросив трубу на месте преступления.Позднее нашего Алешу отвезли на скорой с сотрясением мозга. Прошло уже столько лет, а я все виню себя в малодушии и трусости, и  до сих пор не могу смотреть ему в глаза,- с дрожью в голосе проговорил Александр и замолчал.
-Ну что тут скажешь,- обратился ко мне директор школы,- какие найти  слова для утешения человека, который уже столько лет казнит себя. Не зная как себя вести в подобном случае, я уже собирался переменить тему разговора, но Александр прервал молчание и продолжил:
-К сожалению не только мои угрызения совести отравляли жизнь, последовал разрыв отношений с Валентиной, которая дала мне понять, что я ненадежный человек и неспособен постоять за себя, к тому же бросил товарища...Конечно же она была права.
Потом я поступил в московский институт электронной техники и постепенно стал приходить в себя, хотя такую любовь, какую я чувствовал к Валентине, мне не пришлось испытать больше ни к кому. Было сильное увлечение на четвертом курсе одной однокурсницей из Братска, которое не переросло в нечто серьезное. После окончания  института вернулся домой, и через некоторое время получил письмо от нее из подмосковного городка, где она устроилась работать, с просьбой о приезде. Не скажу что я очень обрадовался, но поехал на встречу приятно взволнованным и с определенной надеждой на успех. Но лучше бы я не ездил...Видно все дело во мне: чего-то я тогда наговорил однокурснице такого, чего она от меня не ожидала...Потом я долго стоял за дверью, вымаливая прощение, но все было напрасно. Приехав домой, я окунулся с головой в работу, благо с детишками не заскучаешь, и поставил крест на своей личной жизни.
- Вскоре после этого разговора Александр попал в больницу с аппендицитом. Когда с визитом вежливости к нему в палату пришли коллеги, он лежал уставившись  взглядом в потолок. Судя по тому, как он обрадовался неожиданному нашему приходу, родственники его и не навещали. Потом мы уже узнали, что у него был лишь больной отец, который по неизвестной причине покончил с собой, повесившись дома. Мы взяли все похоронные хлопоты на себя, не говоря Александру о случившемся, боясь, как бы еще и он не наложил на себя
руки.