Частный суд

Этот сон приснился мне в первые дни января 1976 года — года моего символа по буддийскому календарю. Я шел по какому-то коридору или тоннелю, длинному и узкому, и вместе со мной в том же направлении шло множество других людей, незнакомых мне. Это было похоже на переход в метро в час пик. Вслед за тем я внезапно оказался совершенно один в огромном пространстве или помещении, где не было ни стен, ни потолка, они лишь интуитивно ощущались. Вокруг клубился туман, и царило безмолвие. И тогда я увидел перед собой, на некотором отдалении, человека в странном одеянии, напоминающем кимоно. Он сидел на чем-то невысоком и молча смотрел на меня. На его лице японского типа темным сиянием светились карие глаза, и был он чем-то неуловимо похож на моего дядю-художника, покойного ныне. Мы были там, как мне показалось, одни… Но в следующий момент некто, невидимый мне, сказал этому человеку про меня: «Вот очень талантливый композитор и музыкант»… Надо сказать, что в те годы я довольно сносно играл на гитаре и даже сочинял небольшие пьесы, — но в последнее время, напротив, много сил и времени посвящал поэзии, трудясь над первыми в своей жизни сонетами. И потому я довольно самонадеянно возразил: «Но я ведь и кое-что еще умею!» Своего голоса я тоже не услышал. Тогда неизвестный, так же не раскрывая губ, ответил, но не мне, а тому, незримому: «Пусть прежде выздоровеет, а потом приходит…»

Кто это был? Не знаю… Спустя много лет, в Театральной библиотеке, где я тогда реставрировал фонд, я как-то раз сидел, листая книгу об искусстве Индии, и рассматривал фотографии изображений Будды. Некоторые из них мне о чем-то смутно напомнили…

Кстати: тот год, в начале которого я видел этот сон, был в моей жизни тяжелым годом почти непрерывных телесных хворей и недугов, переходивших один в другой, болезнью он начался, болезнью и закончился…

<1993–2010>