Глава 15. Батум

После слёта Майкл, Вадя и Ваня  сдружились ещё больше.  Собравшись как-то раз, и, хорошо посидев, они решили съездить отдохнуть  в системе комсомольских домов отдыха "Спутник". Сначала хотели ехать в Сочи, но  получилось только в Батуми. Честно говоря,  Майкл не то что бы не хотел ехать, но  немножко сомневался, памятуя, что бесплатный сыр бывает только в мышеловках. Однако Ваня  уверенно,   как он умел, убеждал Майкла:
- Да ты прикинь, балбес, мы с Вадей берём путёвки, ты живёшь с нами третьим, на халяву, кушаешь и все дела. Затраты только на винишко. Вот тебе плохо- то.
И действительно, Ваня довольно быстро подсуетился, и через пару дней  Майкл с Вадей сели в самолёт, а  несколько часов спустя прибыли в Сухуми. Оттуда поездом  добрались до Батуми.
Ваня обещал подъехать через пару дней, в городе у него были дела. Гостиница располагалась  в горах. Когда они добрались до места, было уже поздно и вокруг гостиницы, как мотыльки на лампочку, слетелись местные орлы.
Облом произошёл с первых же минут знакомства с администратором. Геноцвале запросил за заселение сумму, равную полной стоимости путёвки. Так что Майкл выложил почти все свои  наличные, осталось совсем немножко, на скромную  жизнь.
Поселили их на последний этаж. Горячую воду в гостиничный водопровод давали с перебоями, а до последнего этажа она вообще не доходила.  Унитаз работал не на смыв, а  на переполнение. Горшок был вообще почти не закреплён к полу, поэтому над ним краснела, сделанная от руки фломастером надпись, выполненная прямо на плитках кафеля: "Нэ влэзай".
Вечером под окна слетались джигиты в тренировочных костюмах. Как только Майкл и Вадя вошли в номер и обустроились, непонятно каким образом откуда-то материализовался  милиционер. Возможно, он вошёл пока они курили на балконе. Он молча сидел на кровати и сосредоточенно изучал Вадин паспорт. По-видимому, когда он вошёл, паспорт лежал на столе. Полистав страницы краснокожего молоткастого-серпастого,  он произнёс: "Мой баба  тоже из Ленинграда". Потом, больше не  произнеся ни слова, встал и вышел. 
У Вади  был  спирт, который он вынес с работы. Выпили, жизнь приобрела смысл. Вроде и отель показался не таким уж безобразным. С соседнего балкона послышался женский  смех, там курили две девицы. Они познакомились. Девицы оказались молодыми комсомольскими функционерками из Подмосковья.  Друзья пригласили их на пати, и они охотно согласились.
Комсомолки пили неразбавленный спирт наравне с Вадей и Майклом, а потом, когда всё выпили,  предложили взять  ещё вина у местного населения. Домашним вином торговали бабушки, работающие в столовой и жившие неподалёку  в больших каменных  домах. Они все вместе сходили к ближайшему дому и купили трёхлитровую баночку домашнего вина. 
Несколько дней общения с комсомолками  окончательно добили бюджет Майкла, но тут прилетел Ваня и привёз с собой спирт закатанный в бутылки из -под сухого вина. И опять жизнь забила живительным ключом.
Комсомолки  уплыли на пароходе в Анапу. Ваня, узнав о финансовой пропасти Майкла, сразу же нашёл выход:
- Давай так решим, ты сейчас сносишь остатки в общак, а  по прибытии мы просто вычитаем твою долю.
Майкл несказанно обрадовался такой лазейке.
- Будешь жить на халявку, и вот тебе плохо- то будет, - увещевал Ваня.
И действительно, Майкл ни в чём  себе не отказывал; пил шампанское, коньяк, ароматное местное вино.
Ваня  привёз   фотоаппарат и запечатлел  Майкла у различных государственных объектов республики  советская Аджария. У Майкла появилось хобби  - фотографироваться у зданий различных силовых структур республики Аджария: МВД, прокуратуры, КГБ. Во время фотосессии  у здания КГБ, к ним подошёл охранник и попросил тоном, не позволяющим возражений, пройти с ним. Их провели подвалами в бетонный бункер. За столом сидел человек в светлой рубашке с короткими рукавами,  очень похожий на  наших бойцов невидимого фронта, какими их изображают в кино, только кавказского разлива.
Тут необходимо сделать краткое политическое  отступление. В республике было неспокойно, как говорил генсек - усилились центробежные тенденции. Передвигаться по улицам можно было только короткими перебежками, да и то желательно с автоматом Калашникова или с группой огневой поддержки. После тбилисских событий каждый день на площади у мечети собиралась толпа, и, как говорил Ваня, можно было в лёгкую нарваться на косяк.
Как-то раз Майкл  с Ваней проходили мимо площади в шортах и майках. Они едва унесли ноги. Толпа, состоящая из небритых мужчин и женщин, в длинных чёрных одеждах, едва не порвала их. На площади оплакивали погибших во время тбилисской резни. Майкла особенно поразило то, что в любую жару местное население носило  чёрные одежды даже на пляже. Потом уже он узнал, что во время траура местные женщины носят чёрные одежды, а мужчины не  бреются.
Конвой усадил их на железные табуретки, привинченные болтами к полу. За спиной  сразу же встали два подручных. Человек в рубашке с короткими рукавами спросил, не отрывая глаз от стола:
- С какой целью вы производили съёмку государственных объектов?
-Да ни с какой, просто я коллекционирую снимки на фоне всяких вывесок, – выпалил Майкл первое, что пришло на ум.
- Но вы же выбрали именно здание КГБ, а не  какой-нибудь обизьянника?
-Да я и возле обезьянника фотографировался, мне без разницы, - от волнения Майкл не сразу почувствовал, что несёт ересь. Ваня принялся усиленно толкать его в бок и даже перестал прикрывать рукой  лиловую наколку.
- А вы что судимы? - спросил особист, обращаясь к Ване, - вот и наколки у вас?
- Да нет, это грехи молодости, – смутился Ваня, пряча корявую букву «в» на большом пальце.
- Хорошо, - сказал чекист, сдерживая смех, -свободны пока.
Выйдя на волю, они решили отметить счастливое избавление шампанским. Зашли в ближайшую лавку, протянули продавщице десятку и попросили три бутылки шампанского. Продавщица выдала бутылки, но сдачу  давать не собиралась, а на Ванино требование о возврате денег  начала кричать что-то  про аренду. Ваня ткнул пальцем в этикетку на бутылке. На этикетке  значилась цена – два рубля шестьдесят две копейки. Продавщица в свою очередь ткнула пальцем в табличку, на которой было написано: «Амагазин работает по ааренде».
В Аджарии и Абхазии  вначале  существительных иностранного происхождения стояла буква «а» -ааренда. Все торговцы постоянно твердили это слово, как магическое заклинание. Подходишь, к примеру, к киоску "Соки-воды", ценников, как обычно, нет. Спрашиваешь, сколько стоит сок. Продавщица называет какую-то запредельную цену. Спрашиваешь: "Почему так дорого?" Она в ответ: "Арэнда, сок мой". Пока Ваня  препирался с продавщицей, у него увели зонтик.
В гостиницу вернулись  злые. Выпили шампанского, решили "сходить в Грецию". Это когда на голое тело надевают простынку и идут  в соседние номера, где проживают дамы. Ходить далеко не пришлось, в номере за стенкой жили две дамы из Свердловска 16. Был такой закрытый городок на Урале.
Находиться в дамских номерах после одиннадцати, было запрещено, и ночные дежурные по этажу за этим зорко следили.  В прихожей были стенные шкафы. Задняя стенка шкафа одновременно являлась перегородкой,  разделяющей  соседние комнаты, и достаточно было удалить из перегородки тонкую фанерку и вы уже в соседнем шкафу.
Друзья эффектно вылезли из стенного шкафа, на ходу салютуя шампанским. Дамы были весьма рады любому развлечению в однообразном курортном быте и с ходу пригласили гостей к столу. Ваня разлил шампанское и провозгласил тост за прекрасных дам, как в первый раз, стоя. Выпив, он  начал в своей обычной манере подкалывать Майкла: " Мол, живёшь тут на халявку… и так далее, в том же духе. Майкл, неожиданно перепрыгнув через стол, бросился на Лысого. Тот  не ожидал нападения и потому, несмотря на то, что был намного здоровее, слегка растерялся. Простынки слетели с тел и, слившись в борцовском порыве, они стали походить на античных  атлетов. Позже Вадя спросил Майкла:
- Зачем же ты набросился на Ванечку?
- Да вот, представь себе, сидит такой лысый и безобразный и как после этого на него не наброситься?
Однако никакого кровопролития не произошло. Они ещё немного выпили и  помирились.
Неожиданно Ваня решил показать девушкам ночной полёт. Он легко подхватил одну из них, выскочил на балкон  и начал крутить на вытянутых  руках перед  балконной оградой. Сначала девушка визжала, потом от ужаса   перестала издавать всякие звуки. Она только зажмурила глаза в ожидании близкого конца и, как только Ваня вернул её на землю, она   выскочила из комнаты. Вадя жестом показал Майклу, чтобы он бежал за ней. Майкл выскочил в коридор и заметил, что девушка забежала в комнату напротив. Оказалось она жила там с подружкой. Майкл постучался, ответа не последовало. Он вошёл в комнату. Девушка стояла у окна и, дрожа всем телом, тихо, без слёз нервно всхлипывала. При виде Майкла в глазах её появилось выражение кошки, загнанной в угол. Майкл подошёл к ней  и, слегка приобняв за плечи, повёл в свою комнату. Девушка вздрогнула, но подчинилась. Он уложил её в свою кровать, накрыл одеялом и вышел.
Когда он вернулся, то застал такую картинку: Ваня, стоя на балконе, поднял простынку и, направляя мощную струю вниз с высоты последнего этажа, мочился на горцев.  Горцы, стоявшие внизу, не ожидая сверху никакой влаги, в недоумении подняли  головы, пытаясь обнаружить источник  струи. Вадя быстро сообразил, что нужно срочно рвать когти. Они перебрались в свою комнату, но тут же прикинули, что  портье  на этаже их наверняка уже засекла, и горцы будут здесь с минуты на минуту. Друзья быстро собрали вещи, но тут в раздались удары в дверь и дикий мат-перемат. Стало ясно, что ещё несколько минут и дверь просто не выдержит натиска.
Под воздействием стресса Вадю осенило. Гостиницу по периметру  опоясывали ряды балконов. Балконы разделялись только небольшими перегородками, а где-то через три балкона было несколько номеров, где поселили группу из Болгарии.  Общительный Ваня днём уже успел познакомиться с весёлыми болгарками. Обычно болгары собирались в одном из номеров, пели народные песни, пили вино. Кавказцы,  конечно же, не сунуться к болгарам, а в крайнем случае можно попросить политического убежища.
Стук перешёл в сокрушительные удары, в коридоре уже слышался голос дежурной по этажу, бегущей к двери с запасным ключом. Они подхватили чемоданы и, как бегуны с препятствиями, рванули балконами. Портье открыла опустевший номер. К счастью, все горцы кинулись на их поиски, и с улицы их никто не заметил. Ваня бежал быстрее всех и первым ворвался в открытую дверь балкона, из которой доносилась живая музыка. Когда Майкл с Вадей, постучавшись в стекло, вошли в номер, Вова уже учил болгарок пить по-русски на брудершафт.
Болгар было шестеро: две девушки и четыре парня. Маленький, чёрноглазый, улыбчивый паренёк играл на национальном инструменте, похожем на баян, другой - с длинными подковообразными усами - аккомпанировал ему на бубне, все остальные довольно стройно пели на разные голоса. Был ещё один человек в костюме, с очень характерной незапоминающейся внешностью. Он как будто не принимал участия в общем веселье, однако,  внимательно наблюдал за всем происходящим.
Группу из соц. лагеря непременно сопровождал представитель спец. служб, которого называли топтун. Выпив с особистом ароматной местной чачи, Майкл неожиданно схватил топтуна за лацканы пиджака и, набычившись, спросил: "А ты случайно не красный?" Потом, уставившись на бойца невидимого фронта стеклянными глазами, медленно, с расстановкой произнёс: "Мы в Питере скоро всех краснопузых будем на фонарных столбах вешать".
Особист, комплексуя, молчал. Это был, пожалуй, единственный период в истории, когда эти ребята  комплексовали. Через полгода, в течение нескольких месяцев в восточной Европе рухнули все коммунистические режимы и вместе  с ними тайные полиции этих стран - младшие сёстры КГБ.
Как только забрезжил ранний южный рассвет, они осторожно выбрались из гостиницы через пожарный выход. Добравшись пешком до центра, поймали такси до аэропорта. До Сухуми  летели на  самолёте аджарских авиалиний, который ритмично потрескивал при взлёте, да  и потом в небе что- то в нём постукивало и поскрипывало. Майклу даже показалось, что после взлёта людей внутри стало меньше.
Перемещаться по салону было небезопасно, но они срочно ввели вовнутрь аджарской чачи, чтобы с помощью того, что внутри, бороться с тем, что снаружи .
В конце концов, благополучно приземлились в Сухумском аэропорту.  Время до самолёта в Москву было, и друзья решили посетить Сухумский обезьянник.
Издали обезьянки очень обаятельны и трогательны, особенно детёныши, но стоило только к ним приблизиться, в них словно вселялся дух коллективного безумия. Они начинали метаться по вольерам, кричать и бросаться тем, что попадёт под руку, включая экскременты. Впрочем, присмотревшись, Майкл понял, что действия этих родственников из мира животных не носили случайный характер. Ими руководила какая-то сила. Там был один краснозадый самец,  который имел гарем. Время от времени он грозно скалился в сторону, где сидели его жёны, и бил себя кулаком в мощную грудь. Старшие жёны тут же подбегали и любовно выискивали у него в шерсти насекомых. Самец мгновенно расслаблялся, видимо, это было у обезьян высшим проявлением  эротизма. Майкл подумал, что мир обезьян это наше будущее. Если так пойдёт дальше, нам останется единственная радость: сидеть в клетках и выискивать друг на друге жизнь других организмов.
В Москву прилетели днём. Поезд на Питер отправлялся в  полночь. На последние деньги Ваня купил два билета и бутылку водки, объяснив, что им ещё нужно съездить в Павлов Посад, где живёт его однополчанин. У него и денег на третий билет займём. Они сели в электричку и около часа ехали до города. Дружка дома не оказалось,  пришлось возвращаться ни с чем.  На вокзале Ваня  продал водку и купил третий билет.
По прибытии в Питер, Ваня предоставил Майклу счёт за услуги. На нескольких машинописных листах  была подробно перечислена каждая услуга, напротив стояла сумма прописью, в конце - итог. Ваня даже включил в сумму спор. Майкл, глянув на счёт,  сразу не нашёлся, что сказать:
- Слушай, Ваня, у меня просто нет таких денег.
-   Ничего, никто тебя не напрягает. Постепенно отдашь, в кабак нас сводишь. У тебя сейчас хоть какие- то башли есть? Проставишься в «Севере», всего делов- то по сороковничку на рыло, и тебе хорошо - в зачёт пойдёт, и нам.
-  Ну, вообщем-то, по сороковничку у меня найдётся, но, боюсь, этого не хватит, - неуверенно пробормотал Майкл.
-Не бздимо, я тебе сейчас поблюдовочку раскину. Вот, прикинь, берём винишка, самого дешёвого, арабского, по салатику, ещё и на горячее останется.
Майкл, глянув на салфетку с  Ваниными расчётами, решил, что лучше согласиться, чем доказывать, почему это собственно  невозможно. Изучив меню, он даже решил что,  вроде, действительно,  должно хватить, правда, впритык.
Подошла официантка, записала заказ в блокнотик и спросила, мол, не желаете ли эротическое шоу?
- А  что будет стоить ваше  шоу? – спросил Вадя.
- Три  рубля, - ответила официантка.
- Как, всего три рубля? - удивился Вадя.
Вино оказалось дешёвым и хорошим. После горячего вышли шоу-гёл.
В конце восьмидесятых годов эротические шоу были крайне редки. Никто ещё, включая постановщиков и танцовщиц, толком не знал, как это должно  выглядеть и потому смотрелось всё это действо довольно своеобычно. В данном случае все танцовщицы были, почему-то одеты в листовой, блестящий металл: на головах шлемы, на сиськах - хромированные конусы. Возможно, постановщик хотел изобразить  эротических пришельцев, космических проституток.
Ване шоу понравилось. Он даже после выступления купил цветы, прошёл в гримёрку и пригласил танцовщиц  за столик. Девушки немножко посидели, одна  из них станцевала с Ваней. Потом артистки удалились на следующий номер. Официантка принесла счёт. Он ровно в три раза превышал сумму, которой располагал Майкл.
-Извините, тут что- то не очень разборчиво, стоит сумма за какую- то услугу, вы не могли бы  расшифровать, - робко обратился Майкл к официантке.
- Это приватный танец с актрисами, - разъяснила официантка.
- А вы не могли бы подождать, деньги должны подвезти. Я могу оставить часы в залог.
- Никаких залогов мы не берём, - привычно отрезала официантка. Она, видимо, уже давно привыкла к подобным ситуациям.
Вадя позвонил своему другу Курносому и тот довольно быстро привёз  деньги. Они выпили ещё вина и вышли на волю. У  ресторана "Универсаль" Вадя внезапно решил помочиться. Майкл пытался отговорить его от этого необдуманного поступка, но  напрасно. В качестве довода Вадя приводил только один аргумент:  «Я же не прокурор своему организму».  Зайдя  в небольшую нишу, он  принялся деловито мочиться прямо в урну. Вдруг из подворотни появились омоновцы с только что введёнными в эксплуатацию резиновыми дубинками РИ-88. Всех, исключая Вадю,  погрузили в козелок и доставили  в отделение.
Вадя же, благодаря своему сверхчутью, умудрился каким-то не постижимым образом раствориться в толпе.
В отделение на них по полной программе опробовали действие резиновых изделий. Испытание проходило так: один милиционер держал руку на пульсе испытуемого, а другой в это время метелил подопытного  дубинкой по почкам. Экзекуция продолжалась до тех пор, пока первый не кивнёт головой,  показывая, что ещё можно, когда же он давал отмашку, это означало, что пора заканчивать.
Майкл сидел на последипломных каникулах, и потому сообщать о приводе было некуда, а Ваня подвязался  отрабатывать понятым, чтобы телегу на работу не прислали. Когда поутру они вышли из отделения, Майкл спросил Ваню:
- Ну как тебе РИ-88?
- Да ничего, только спина чешется, - ответил Ваня.
Майкл потом три дня лежал влёжку, не мог пошевелиться.
В том году Майкл женился. Ваню он на свадьбу не пригласил, да, честно говоря, вообще хотел исключить его из списка своих кредиторов. После свадьбы он с женой переехал на новую квартиру, и жена сразу же уехала  выписываться с прежнего места.
На время отсутствия жены Майкл переехал на родительскую жилплощадь. Неожиданно  позвонил Вадя. Майкл предложил отметить новоселье на новой квартире. Они договорились встретиться, чтобы поехать вместе.  Тут раздался ещё один телефонный  звонок. В трубке послышался знакомый басок Вани:
- Ну что, ренегат, это я. - Нахожусь здесь, рядом с тобой, у метро Ветеранов.
- Жду, - только и успел сказать Майкл.
Он быстро оделся и , прикинув, что при самом лучшем раскладе от метро Ветеранов ехать минут десять, а если ещё с ходьбой….
Пока он так размышлял, позвонили в  дверь. «Вадя», - подумал Майкл и открыл. На пороге стоял Ваня. «Как же он успел? Ведь прошло от силы минуты четыре. Ну, знать судьба»,- подумал Майкл.
Торопиться уже не было смысла, они дождались Вадю с однополчанином и поехали на новую квартиру.
На улице  поймали старый "Москвич". За рулём оказался пожилой мужчина. Он  быстро довёз их до места. Квартира была совершенно пустой, из мебели была только кровать и журнальный столик, потому расположились прямо на полу.
Правда, в квартире была одна  ценная вещь - финский нож с наборной рукоятью. Им рубали колбасу и хлеб, а Ваня демонстрировал искусство фехтования на ножах с тенью, почерпнутое им у знакомых спецназовцев.
Нож был дорог Майклу как  память о деде. Этот нож подарил деду адъютант Жданова. Потом нож куда-то исчез.
Дальше всё было, как в фантасмагории: звонила мама Майкла, она уже  знала, что они отмечают новоселье. Оказалось, их подвозил папин сослуживец, который случайно, сопоставив папины  рассказы и их реплики, догадался, что везёт сына коллеги. Потом они  поехали на день рождение к дяде Майкла. По дороге Майкл сообразил, что дядя не приглашал к себе такую ораву незнакомых людей. Они вернулись. Майкл забыл код замка. Вадя с приятелем разъехались по домам, а Ваня всё таки открыл кодовый замок в парадной и остался ночевать.   Утром  позвонила мама, она спросила:
- Ты не забыл, что тебе в десять часов встречать жену?
Было начало десятого. Ваня с присказкой: "Успеваем легко", вызвал такси. Майкла страшно мутило, несколько раз они останавливались. Майкл выходил из машины, чтобы глотнуть свежего воздуха, а Ваня стоял рядом и деловито советовал:  «Сунь два пальца в рот, балбес, сразу полегчает». Майклу казалось, что Ваня вот-вот засунет ему в рот свою гигантскую пятерню.  По дороге Ваня  непрестанно повторял:
- Ты главное опиши, как она выглядит,  встретим в лучшем виде.
- Блондинка такая, - еле ворочая шершавым языком, выдавил из себя Майкл.
Когда подъехали к вокзалу, поезд уже прибыл на перрон. Ваня подходил к каждой блондинке и, предъявляя какие-то корочки, тоном, не терпящим возражений, предлагал пройти и отводил в отстойник. Потом привёл Майкла на опознание. Его жены там не оказалось. Её  встретила мама.
С тех пор Майкл больше никогда не видел Ваню. Вадя уехал в Америку и иногда звонил. Он рассказал, что несколько раз встречался с Ваней в Бруклине. Ваня приезжал туда в командировку по делам бизнеса. Он забурел, стал депутатом и больше никто   не  называл его Лысым.