Дурь

Бегом спуститься по лестнице, перескакивая не то, чтобы через одну, но и через все три ступеньки, проезжая ладонью по шершавому боку перил и умудряясь как-то не подцепить в кожу заноз. Чуть не подскользнуться, едва ли не потеряв равновесие, вновь его восстановить окончательно и преодолеть последний лестничный пролёт.
Грохот железной двери, столкнувшейся со стеной, и оглушающие басы, доносящиеся из только что покинутой мною квартиры.
- Рихтер, подожди!
Женский или мужской голос?
- Рих!
Мужской.
Остановиться и, не оборачиваясь, задрать голову кверху, но без возможности увидеть зовущего.
А, пошёл ты.
Пинком открыть деревянную старую дверь, нажать на пиликнувшую подсвеченную красным кнопку другой, металлической, и вырваться на улицу, зажмурившись от белого света пасмурного утра.
Чёрт, вот так постоянно: почему всегда по утрам?
Голова раскалывается, в висках больно, будто вот-вот прорвутся сквозь кожу набухшие вены, в горле сушняк, перед глазами плывут картинки, учащенное сердцебиение... Плевать.
Поморщившись и поправив переброшенную через плечо сумку изрядно потрёпанного вида, я широким и непримиримым шагом направляюсь в сторону от подъезда и дома вообще. Если прислушаться, то можно услышать раздающиеся сверху удары по барабанам, визжания струн, а ещё... Грохот открывшейся варварским способом тяжёлой двери.
Вот какого хрена вообще... Не останавливайся.
- Р-рих.. - от долгого бега у него сбилась дыхалка, так как он всё-таки не спортсмен какой, хоть и ходит в тренажёрку.
Не буду я останавливаться. Поправляю ремень сумки и иду дальше, делая вид, что не обращаю внимания на боль и удушливое ощущение в горле и груди.
- Твою мать, Крайтен, стой! Да стой ты! - Совсем близко.
Не бу...
Резкий разворот, а затем упираюсь взглядом в оказавшееся уже практически вплотную, высокое нечто с разлохмаченными длинными волосами и раскрасневшимися от румянца щеками. Как был в одних расстёгнутых джинсах, так и выбежал.
Смотрю. Молча. Хмуро. Незаданный вопрос, напрягающий обстановку и меня. В ответ - ни слова.
Достал. У меня голова болит, а он тут с немыми объяснениями на виноватой морде лица.
- Ну? - Приходится быть первым.
И по глазам вижу, что зря я это сделал. Сейчас начнётся.
- Рих, ну ты... Ты же понимаешь, что это не всерьёз, а так, просто...
- Что, свадьба не всерьёз? - Скептичный изгиб бровей.
- Вот! Да, да, точ... - Он было обрадовался и уже почти закивал, но осёкся и стушевался, вздохнув и сжав моё плечо своей ладонью. Пришлось скинуть её с себя.
- Слушай, проветрись от пива и дыма, а потом возвращайся к своей лизунье. Кстати... - язвительная усмешка, скорее от безнадёги, чем от злобы, - не отморозь себе чего. Бай.
И махнуть ему ладонью с наигранно равнодушным и саркастичным смешком, развернуться... Нет, вновь оказаться пойманным за руку. Замереть.
- Убери лапу.
- Рих, да че ты...
- Убери лапу и катись к своей девке, а я пойду. Я сказал: пока. Ах, прости, забыл пожелать всего хорошего, счастья в новом году замужней пары и детей красивых, - поворачиваюсь к нему и строю задумчивое лицо, - вот... Теперь всё? Вроде ничего не забыл. Будешь так добр и отпустишь мою руку?
Замешательство с его стороны, а с моей - любезная улыбка. Тормоз ходячий, как и все басисты, но пока по морде дать не хочет. Приходится самому освобождаться и без желания дальше говорить и вообще видеть, делать шаги по выбранному несколько минут назад пути. К чёрту на какие-нибудь кулички.
- Рих, да что ты как дурак себя ведёшь?! - Дрейк уже рычит и грубо хватает меня за плечи, разворачивая лицом к себе. Так и несёт перегаром и потом.
Сука. Я же сказал: не лапать меня. Вот никогда по-хорошему не понимает.
- Ты забыл? Я ведь и есть дурак. Так что вполне логично мне так себя вести. - Слащаво улыбнуться ему, презирая нарастающий темп ударов сердца, не глядеть в синие глаза в опушении чёрных густых ресниц, не смотреть на забавный гвоздик в ухе, не обращать внимания на немного обветренные губы с ссадиной и шрамом в уголке... - Пока, Дрейк. - Нет, голос не поломался, я это просто поперхнулся.
И в который раз высвободиться из его рук, повернуться к нему спиной и пойти прочь, раздражённо поправив ремень сумки и попытавшись не подскользнуться на замёрзшей луже.
- То есть... Ты уходишь. Совсем? - Люблю уже за то, что так резко можешь стать серьёзным.
Молчание. Шаг один, потом второй. Встряхнуть блондинистой головой и не остановиться.
- Счастья вам, молодожёны. - Выдавить спокойно и почти безэмоционально. А хотелось выплюнуть в его красивое лицо. Или запутать каждым звуком в длинных тёмных волосах.
Желание согнуться от боли, кольнувшей в животе - огромное. Не надо было пить столько, а потом занюхивать всё это сигаретным и не очень дымом. В голове теперь мутно да и жарко, сердце стучит не так, как положено. Но хоть гитару не забыл забрать.
Чёрт..
Я не вижу и не слышу уже, но спиной чувствую, что басист мой сначала замёрз вконец, а только потом развернулся и направился обратно в квартиру, где собрались беззаботные, пьяные и обкурившиеся музыканты.
..****ь. Да ну вас на хер. Всех и поголовно. Лизунью рыжую твою и тебя - самым жестоким образом.
Уйти свободным птицем и даже без особых эмоций.

Завернуть за угол дома. Прижаться к холодной каменной стене плечом и согнуться пополам от пронзившей нервно перестукивающую мышцу боли.
Вот как всегда, чуть что - не эмоционально, но физически. Чудесно.
Послать всех на ***.
Зарыться рукой в глубь сумки и поправить чехол с гитарой.
Нащупать гладкий округлый бок зелёного яблока.
И оторваться от стены, пнув какой-то завалявшийся камень и направившись к себе домой, где меня не ждёт никто, кроме живущего в углу под ванной маленького паука.

23.01.'10