Право на одиночество

Здравствуйте, меня зовут Алексей, просто Алексей без всяких псевдонимов, без отчества и фамилию я тоже называть не буду. А зачем она вам собственно? Мои инициалы ничего не скажут дельного, что вас заинтересует. Я стою на краю деревянной лодки один, обычно на рыбалку мы отправляемся с братьями, но этот особый случай. Я разочаровался в жизни, даже нет, не так – не в жизни, а в любви. Я понял, что это удел глупцов и умалишенных, как пел в песне Никитин «Сонет№90» (Шекспира): ................................ Я бы написал роман или сочинил поэму, но жаль всего этого мне не надо, я не умею в горе сочинять произведения. Ладно, не буду плутать вокруг да около и прямо скажу: от меня ушла жена с моим маленьким сыном и я сейчас хочу распрощаться с Миром, в который теперь я не верю, он для меня наскучил. Веревка на шее и камень потяжелее вот и все что теперь мне необходимо, и к сожалению и то и другое уже есть, осталось только шагнуть или может лучше плюхнуться, чтоб глубина издала смешной булькающий звук: хлюп! И только круги по воде – минус один, таков на сегодня счет. Не знаю, может кому-то и будет интересна моя прекрасно прожитая жизнь, прекрасно за исключением одного – моей несчастной любви, из-за которой я и стою здесь, а кругом лишь холод, вода и деревья на берегах. Все начиналось с того как я занимал пост учителя в школе №25, все было зашибись тупые-умные ученики, симпатичные ученицы и уйма работы, в том числе и репетиторство. В свободное от школы время я читал разные книги, но в основном фантастику. Пил кофе и курил сигареты. Жилище мое было: однокомнатная квартирка с мамой, да в общем-то и все! Я жил припеваючи, ни в чем не нуждался и вообще был очень даже веселым человеком с отлично развитым чувством юмора. Ученики любили мои уроки и всегда с легкой душой ходили на занятия, частенько не подготовившись. С парнями мы были на дружественную ногу. Девочки – это особое дело, к ним я не ровно дышал всегда, но поймите меня правильно не девочки, а взрослые уже созревшие девушки 11 класс – 1й курс и старше. Я всю жизнь был одинок и думал, что так и пройдет остаток моей никчемной судьбы. Но случилось нечто, что перевернуло все во мне, и началась новая еще мной неизведанная сторона существования человека…
Я шел с работы домой и вдруг вижу: прекрасное создание сидит на траве и рисует городской пейзаж. Это была девушка лет двадцати примерно, с золотыми, как солнечный луч волосами, небольшого росточку, с прямыми, правильными и гладкими плечами и голубыми, как океан глазами. Я подошел поближе, мне было интересно, что может нарисовать такая мадемуазель, просто сгорал от любопытства. Скорее всего ничего красивого, у меня почему-то было такое предчувствие. Её алые губы сводили с ума, большие ресницы, острый носик по крайней мере я уже точно был у нее в плену. Подойдя ближе, мой взгляд упал на рисунок – я обалдел! В действительности это было роскошное полотно, я чертовки удивлен! Она сидела поджав ноги, и увидев позади чужую тень обернулась. Сначала, когда я проходил то видел её с профиля, а тут она обратила ко мне свое нежное и чистое лицо и боль пронзила мое сердце – ведь я знаю эту девушку! Она те временем широко улыбнулась и обняла меня, при этом приговаривая: «Помните меня?» и намекнула что училась у меня английскому.
- Вы забыли?
- Да у меня очень много учеников, просто уйма – не припомнить всех
- Алена – я. Вы репетитором были и учителем английского языка, только два года назад я закончила 11 класс. Сейчас учусь на художника в Академии Искусств. Алексей…
- А, все вспомнил! Ну конечно же Алена, которая постоянно рисовала на уроках
- Вот видите!
На самом деле ничего я не помнил и это знакомое лицо возможно и училось у меня, однако я все позабыл. Пришлось врать, а что мне оставалось делать. Сознаться, сказать правду – значит ответить ей, что ты склерозный дурак, да и к тому же больно понравилась она мне.
- Ты здорово рисуешь, у тебя действительно талант
- Вам понравилось?
- Разумеется, просто удивительно, мне очень нравится!
- А как у вас в школе дела, что там новенького?
- Да, Аленушка, ничего нового, живем по старому, едва сводя концы с концами. Директор уходит и часть учителей тоже. Грустно на душе. Ты давно к нам не заходила?
- Очень. Все дела, дела, да тут еще эта сессия. Работу нужно сдать через два дня – со сроками подгоняют. Поэтому я и сижу здесь, рисую.
- Главное не пропадай, я лично всегда буду рад тебе, да и другие учителя тоже, уверен. Найди как-нибудь минутку, а то больно поболтать там не с кем.
- Хорошо, зайду как время разрешит. Вот на следующей неделе, в конце, где-нибудь в пятницу с утра. Ждите!
- Отлично, буду ждать. Ну ладно, тогда до скорого!
- До свидания, я приду!
«До свидания, я приду! Какое это будет свидание, наверное не забываемое» - подумал я и снова отдался беспорядочным размышлениям. Дома ждала мама. Мама – это единственная женщина, которую я любил больше себя, больше своей жизни и больше любви чем к своей маме я не смог бы испытать ни к какой девушке, даже если та супер-мега привлекательная. Съев скромный ужин, я улегся в пастель. В последующем все мои сны были только о ней, только об Алене и каждый день я отсчитывал срок нашей встречи. Пускай мои мечты были скромными, но это были всего лишь мечты.
Наконец этот торжественный день настал и как следует, приодевшись, я пошел на рабочее место. Замызганный, старый, засаленный и местами даже рваный (чуть-чуть в не заметных с первого взгляда местах) костюм замечательно сидел на мне. Однако прождав весь день я не увидел знакомую особу и уже начал отчаиваться. «Может она вообще не придет?». А может быть что-нибудь случилось? Отпустив последнего ученика я стал ждать, наступал вечер. Чтобы как-то скоротать время я начал играть мелодии на обшарпанной, заклеенной и ветхой гитаре с медными окислившимися струнами. Песни вообще отлично успокаивают нервы. Но прошел еще приличный отрезок ожидания, отчаявшись окончательно я положил в угол инструмент и стал собираться. Уложив вещи в дипломат и накинув пиджак я подошел к окну и вгляделся в темно-синее небо, которое стало серым, предвещая поздний час. Ждать уже не имело смысла, школа закрывалась и в ней оставались одни лишь охранники. Я отошел от окна и вышел в коридор, позвякивая ключами, дабы закрыть кабинет, но меня кто-то окликнул…Алена в легком платье бежала мне навстречу. Её кудрявые светлые волосы растрепались. В руках она несла плотно завернутую, по-видимому картину, довольно больших габаритов.
- Алексей Ми…
- Для вас просто Алексей
- Извините, я заставила долго ждать себя, это не нар…
- Я вас уже простил, главное вы тут
- Это вам!
Она развернула мешковатую ткань в которую было завернуто полотно. Я сразу же узнал тот самый городской пейзаж, когда повстречал её неделю назад. Работа была завершена и из рисунка на нас смотрели деловые, озабоченные своими проблемами жители. Это было что-то божественное! Мне всегда нравилось искусство, но в доме у меня не было ни одной картины.
- Что это правда мне?!
- Конечно, да!
- Мне впервые дарят такой удивительный подарок!
Я принял дар и закрыл классную комнату. Мы вместе с ней пошли гулять по вечерним улицам, но гулянья наши были не долгими – грянул гром и зарядил сильнейший ливень. Я накинул на нее свой пиджак и все вместе побежали ко мне, так было ближе. На пороге нас встретила мама, она ужасно удивилась когда увидела меня промокшим до нитки, да еще и с промоченной девушкой. Налив по чашкам горячего кофе мы стали ждать, когда же наконец завершится этот проклятый дождь. Однако он зарядил на славу и ему предстояло лить еще достаточно долго. О! Как я благодарен этому дождю! На самом деле, если бы не эта хмурая, сырая погода, то я бы так и не смог по-настоящему влюбиться и сыграть в дальнейшим свадьбу. Но с другой стороны – я бы сейчас не стоял с веревкой на шее и камнем в руках и не проклинал бы эту чертову любовь. В жизни так обычно все и бывает. А пока передо мной сидела в промокшим насквозь летнем платьице моя бывшая ученица. Мокрая ткань стала тяжелее и прилипала к телу прилипая и облегая её стройную, статную фигуру.
- Ален, если хочешь, даже не если хочешь, а в строгом порядке тебе нужно переодеться. В ванной висит мой домашний халат, надень его, а платье мы повесим перед вентилятором – оно вмиг высушится. Да, можешь принять душ.
- Большое спасибо, Алексей. Если вас не затруднит, можно еще чашечку кофея.
- Конечно, с большим удовольствием!
Пока она принимала душ и меняла одежду я заварил еще кофейник. Я в первый раз так блаженно себя чувствовал, наверное это чудо какое-то! От этой девчонки у меня просто кругом голова ходила. В кухню вошла мама:
- Я тебя не узнаю. Ты поменялся? Не уж-то ли это судьба, это твой выбор?
- Думаю да, мам. Нет, я просто уверен, что да. Таков мой путь
- Я счастлива за вас ребятки, только бы все вышло хорошо, только бы все было как вы захотите и вам во благо, а не во вред.
- Спасибо, мама.
- Благословляю тебя, сынок.
И она коснулась теплыми старческими губами моего лба. Действительно, со стороны это была трогательная сцена. Кофе был готов. Алена вышла из душевой и смотрелась немного смешной в большом мужском халате.
- Ну как?
- Все приготовлено, как ты и просила
- Да не-е, я не об этом – как халат? Он слишком сильно мне велик, просто весит как мешок на вешалке. Не правда ли?
- Ха-ха-ха! От части ты права, он малость большеват для хрупкой женщины. Ну, может только если самую малость, совсем чуть-чуть!
- Ага, «чуть-чуть»! Хорош надо мной издеваться!
- Пошли, а иначе мы будем пить совсем холодный кофе.
Так слово за слово и мы перешли на «ты». Вечер удался на славу, эти часы я запомню на всю жизнь и еще долго буду их вспоминать. В горе и в радости, в снег и в дождь, в трудную минуту и во время отдыха. Они тяжелым отпечатком легли мне в душу. Я проводил её до дома и она впервые протянула тоненькую худенькую ручонку для рукопожатия. Осторожно попрощавшись с ней, я побрел по многочисленным лужам домой. Замечательное время! Замечательная жизнь! (До поры, до времени). После нашей такой удивительной встречи мы начали встречаться чаще, каждые выходные я с Аленой ходил в парк, в театр, в кинозал и так далее. Ничего не было прекрасней, чем держаться за руки и есть мороженное, сидеть на лавке и кормить голубей или пугая уток, кидать камни в местном пруду ближайшего парка. И, кажется, ей это тоже нравилось. У нас происходили даже мелкие ссоры из-за пустяков. Наконец, наши отношения изменились, приобрели немного, а может и много другой вид, когда грань первого поцелуя мы невольно переступили черту легких прогулок, не заметив всего вокруг происходящего. Когда будто проснулись ото сна и поняли, что мы – другие, мы – единое целое и не можем находиться друг без друга…много еще можно по этому поводу сказать, но говоря короче, не петляя вокруг да около, вдоль и поперек: мы с ней решили – нужно закрепить наши отношения в паспорте, поставить печать государственного образца и дальше жить счастливо, также как и раньше. Сыграть свадьбу! Это зрелище было ужасное, но когда вспоминаешь, то на душе становится тепло и уютно. Голодный, холодный, усталый и уже злой на гостей жених и красавица, веселая, спокойная, умиротворенная, добрая и малость усталая от буйных танцев невеста. Есть что вспомнить. А первая брачная ночь…
У нас началась семейная, полноценная и активная жизнь. Мы сделали ремонт в квартире, затарились кучей покупок, в подавляющем большинстве все эти покупки были рассчитаны на нее – то есть различные платья, одежды, побрякушки для дома, всякий не нужный хлам и дешевые украшения, которые мне позволяла купить моя учительская зарплата на несколько ставок с дополнительными репетиторскими часами. Как и у каждой молодой семьи у нас были свои взлеты и падения, ссоры и радости. Причем в дальнейшем, ссоры начали преобладать и носить уже не такой легкий характер, а даже совсем наоборот тяжелее и тяжелее. В итоге, во время одной из таких участившихся нервотрепок все наши переживания свелись к одной цели, которую поддержали обе враждующие стороны – нам необходимо завести ребенка. И мы оба поддержали идею, что нужен мальчишка. Сразу там, на горе из стекла разбитой вазы, было придумано имя будущему ребенку. А вазу все-таки жалко, Аленка запустила ею в меня, но я, злодей, увернулся и посудина попала прямо в стену. На стене осталось мокрое пятно, видимо в вазе оставалось немного воды, а на полу горка из сверкающего материала.
Прошло довольно много времени, прежде чем на свет взглянули два маленьких ребяческих глазика. С этим важным событием все в моей жизни меняется снова, в очередной раз, прямо как тогда, когда Аленушка впервые пришла ко мне домой. Кажется я начинал жить по-новому, будто не мой сын, а я сам только что появился на свет, прямо как заново рожденный. У нас начался долгий, затяжной мир, который мы пытались сохранить любыми силами и сын нам в этом очень помогал. Подобно трем ангелам не знающим печали, горя и вражды. И представляете, действительно, уже с усмешкой родители смотрели на прошлые сцены. Годы бежали, а сыночек рос, как на дрожжах, которые обычно ради хулиганства школьные «ребятишки» бросали в служебные, учительские толчки. И смех, и грех, а вокруг слезы. Реальность становилась все скучнее и я уже стал подумывать о том, что нужно бы закрыть свои несколько ставок, репетиторские часы и устроиться на другую, хорошо оплачиваемую работу. Нет, должность учителя я бы никогда не оставил, ни при каких обстоятельствах – это уже стало моей традицией. Учить детей в первую очередь немного человечности, а потом основную часть английского и пусть за эту чертову должность школьного преподавателя люди получают очень мало, меня это не интересует, мне это нравится. Учить, наставлять, объяснять может быть преподнесенная информация, преподнесенные чувства самое главное в их еще маленьких жизнях. Я в первую очередь в каждом из них вижу Личность. И пусть даже если я умру во время проведения урока от голода из-за моей никчемной зарплаты на которую порой пожрать ничего не купишь, причем неважно, про что я буду говорить: про грамматику прошедшего времени в английском или про веру каждого в собственные силы. Главное я всегда был, буду и остаюсь учителем. Пускай демагоги говорят всякое разное про школьных преподов, я горжусь тем, что стал именно педагогом.
В общем, я захотел остаться на пол ставки учителком, а в основное время подрабатывать охранником. Я уже даже нашел прибыльное место. Все это делалось ради моего любимого и единственного сынишки, чтоб ни в чем не было нужды и что бы стараться ни в чем не отказывать ему, так сказать периодически баловать его. Жена тоже пошла в гору, художник из нее получился профессиональный, картины разбирались как пирожки в голодную пору. Жизнь забурлила, потекла! Но вдруг случилось нечто, нечто что разрушило наш привычный быт, изменило любимую Алену, забрало единственного, кровного сына и разорвало в пух и прах отсчитанные мне Богом года до прихода старушки с остро наточенной косой. Ворвался какой-то бес, дьявол, черт, который сжег написанные потом и кровью, которые мы с супругой долго и упорно пытались сохранить листы нашей любви. Да нет конечно, во всем виноваты мы сами: может быть виновата жена как говорит районный судья, но скорее всего виноват я сам, потому что не смог уберечь наш последний оплот веры и добра и самого сокровенного чувства Амура. В наш дом прокралась измена…
Вечером, когда я шел в школу оговаривать свою неполную ставку и встречаться с новым работодателем на сотовый позвонила женушка.
- Да, Ален, я слушаю тебя
- Лешенька, ты где сейчас находишься?
- К 25-ой подхожу, а что? Что-нибудь случилось?
- Да нет, я просто узнать. Ты за документами?
- Ну да. У тебя все-таки что-то произошло, я по голосу слышу.
- Это неважно пока, хотя…
- Говори все как есть, не стесняйся – вместе легче справится с проблемами, нежели в одиночку их разжевывать
- Не проблемы, а проблема. Скорее всего ты прав, хотя я еще не готова тебе этого сказать
- Чего, любимая? Не скрывай
- Хорош, вечером поговорим, поскорее возвращайся, и слушай, Леш, я тут так подумала, может не стоит сегодня ходить на новую работу, стоит пока повременить?
- Почему? Мы же уже все решили?
- Не знаю, дорогой, не знаю
- Послушай: прими успокоительное и ложись спать, ну или хотя бы полежи – станет легче, наверное на работе у тебя нервотрепка была. Сейчас все пройдет. Сыночка из детского сада я заберу. Приляг и не о чем не беспокойся.
- Спасибо, ты прав, это на работе у меня трудности, но они скоро пройдут. Тогда я лягу как ты сказал, поможет. Пока!
- Пока!
«Странная какая-то она. Может и впрямь на трудовом месте неприятности? Хотя интуиция подсказывает мне, что тут дело в чем-то другом» - думал Алексей направляясь в обратном направлении и все дальше уходя от учебного заведения. Забрав паренька я настроился на серьезный разговор. Близился вечер. Однако дома было все как всегда. Творческий беспорядок одежки, запах старательно пригорелых котлет, ровно уложенная и начищенная обувь, политые все до единого цветочки и мама сидящая одиноко в кресле и смотрящая в окно, но она как будто смотрит не на природу и погожий денек, а куда-то в даль, в неизведанные человеческому глазу миры. «А, Лешенька это ты?! Я и не заметила как ты вошел. Проходи, разувайся Аленка тебе котлеток по-нажарила, правда подгорели малость, ну да ладно. Она все поговорить с тобой хотела, да заснула, как видишь. Устала наверное, бедняжка.» - встречала радостно мама. Внучка сразу отвели на кухню, бабка сразу ему печенье с чаем приготовила. Я осторожно на пальчиках проскользнул в зал. Моя любовь спала как ребеночек – сладко, чуть посапывая, но только очень тихо. Отец с сыном решили, что поспят сегодня на одной кровати, не хотелось мамку будить.
На следующее утро весь наш бывший «разговор» свелся на нет и потушил концы в воду. Она сказала, что заболела, очень устала вчера и то, что поругалась с начальником, поэтому в тот день несла всякую чепуху. Я – наивный, поверил. А между тем Алена все больше времени проводила вне дома: долго задерживалась на работе, постоянно гуляла с подругами то в сауну, то в кафе, находила кучу вполне адекватных отмазок. Мне же поначалу было даже лучше я больше времени уделял сыну – мы с ним и в парк и в зоопарк ходили, ели мороженое и т.д. Я остался на своей загруженной старой работе и это мне очень нравилось. В некотором роде отдых от жены иногда помогает, поверьте, но только от жены, от сына – никогда. Мой паренек – это единственное дорогое, что у меня есть. И ни за что я не расстанусь никогда и ни при каких обстоятельствах со своей родной кровью. Пускай гаснет свет, трескается земля, пускай происходит настоящая катастрофа и на землю спускаются злые ангелы и дьяволы, а я всегда буду с ним, не разлей вода. По началу все это было классно, но потом я взглянул правде в глаза и увидел, что на самом-то деле моя мама и сынишка – это настоящая семья и не нужна мне другая. Однако вот женушка стала отходить на второй план, а потом все дальше и дальше в глубину внешнего мира, уходя прочь из моей головы. Она стала приходить только ночевать то есть вообще практически не появлялась дома. И теперь это были уже не сомнения, теперь я точно знал, что у нее есть другой любимый человек. Уходя постоянно от разговоров и доходя до криков о такой её непостоянности – Алена все равно покидала теплый, уютный очаг. Я не знал что мне делать – наш долго строящийся мирок летел ко всем чертям под хвост. Ребенок стал воспринимать только одного родителя, матери как будто нет, и на наивный вопрос, заданный мне однажды им: «а почему мамочка не ходит с нами гулять?». Мне ничего не оставалось как ответить, что «просто у мамы слишком много дел» и в действительности это было чистейшей воды вранье. Мать попросту бросала нас во имя сладких утех нового ухажера и совсем не думала «а как там мои ребята поживают?». Ей, видимо, нравился такой расклад, подобная жизнь воспринималась ей как должное, как сладкое времяпрепровождение. Наконец я дождался своего часа и поймал ту зловещую минуту, когда можно бы было сполна и обо всем поговорить не смотря ни на какие важные факты, встречи и отмазы. Наш диалог случился ночью. Она вернулась не известно откуда не быв дома три дня, и представляете, я даже не пытался бить тревогу, отоспалась и на следующее утро преспокойно отправилась на работу. Все случилось тогда на полпути к ночному клубу – жена оделась (очень не плохо, самое лучшее, что у нее было, намного дороже того хламья, что я дарил, это платье она сама себе купила), поела ту стряпню, что приготовила моя мать для моего сына, хорошенько отоспалась, начала обуваться и выходя крикнула: «Леш, закрой за мной дверь!». Пришел я, но вот только дверь я не закрыл, а позвал её обратно и захлопнув-защелкнув замок преградил путь. Она недоумевая смотрела на меня выпученными, на выкат сытыми глазами и у нее от такой неожиданности рот немного приоткрылся. Началась сцена, но большего масштаба.
- Дорогой, дай мне пройти. Что ты делаешь?
- Если ты выйдешь, то только навсегда. Что с тобой происходит последние дни?
- Я тебя не понимаю, у меня все в порядке. Дай пройду, я опаздываю!
- Меня не колышет. Ты сегодня в любом случае никуда не выйдешь.
- Что? Ах ты так захотел!?
Алена вцепилась в меня руками и пыталась отодвинуть от проема, но все безуспешно – я стоял, как памятник. Вскоре она устала прилагать такие большие физические затраты и отступила, сдалась. Я осторожно продолжил душещипательный диалог.
- Мне давно ясно, что у тебя новый, очередной роман. Я в общем-то против, но к моему мнению здесь не прислушиваются. Я полностью понимаю тебя – жить с одним человеком так долго отчасти мука и страдание, а отчасти и бремя, которое нужно нести не смотря ни на что. Может тебе стоит задуматься?
- Мне не над чем думать и вооб…
- Гуляй сколько влезет, хоть неделю, месяц, год. С ним же произойдет аналогичная ситуация – он тебе скоро надоест или ты ему покажешься уже не такой сексуальной. Я тебя прошу об одном: возвращайся обратно в семью, когда вдоволь натрахаешься, сын и муж будут ждать. На счет мамочки не знаю, она сейчас все это наверняка лежит в комнате, притворяясь что спит, и подслушивает каждое слово. Так что в лице свекрови у тебя враг номер один. А вообще, может ты и права – я стал слишком стар и уже не тот человек, которого знали бывшие ученики. Говорят я погрустнел.
- Я рада за тебя!
- Каков твой любовник? Свежий, красивый, богатый, просто шик, да? Странно, а член-то у меня вроде не плохо орудует, хотя если так сложились обстоятельства, значит надоел. Можем попробовать что-то новое, позиции, крутое нижнее бе…
- Заткнись! Ты надоел мне, отвяжись наконец! Да новый ухажер богаче тебя и лучше!
- Значит все-таки дело в деньгах…
- Да нет же!
- Тогда в чем, и чем он лучше меня, скажи. Хотя нет, не нужно этого. Я люблю тебя!
- Я тоже тебя…любила
- Ты свободна выбирать чего хочешь: свой путь, мужчин, свою судьбу. Оставь мне только сынишку.
- Много ты хочешь!?
- Вы все равно с ним мало общались, да и загляни себе в душу, что подсказывает твое сердце?
- Я подумаю над этим
Алексей отошел от выхода, давая пройти жене. В воздухе царила напряженная атмосфера, того и гляди сейчас взорвется весь огромный Мир с его человечеством, цивилизациями, океанами и прочей трескотней.
- Пожалуйста, не уходи!
- Хоть я и по любому опоздала, здесь я не останусь. И нога сюда моя ступит, лишь в крайнем случае: чтобы забрать свои вещи и чтобы прийти попрощаться. До встречи, любимый!
- Возвращайся!
Она ушла и я треснул пополам. Нас трое, нас как и всегда осталось только лишь трое. Бедолага отец, бабушка и внучек. Однако, это оказались цветочки, я и не ожидал следующего поворота событий…Дальше было хуже! Я думал, куда уж дальше, оказалось есть куда.
Она пришла негаданно, нежданно после дождичка в четверг с загадочным документом, в котором было написано про судебный иск. В общем дорогая хотела отнять у меня последнее в жизни и оставить на съедение голодным крысам безысходности. Впервые в жизни я вскипел небывалой злостью к любимому человеку (ссоры не считаются, это так маленькие перепалки слов).
- Значит ты передумала?
- Я ничего тебе не обещала. Я все знала наперед, просто не хотелось заранее печалить и так грустного мужа.
- Спасибо за то, что ты хотя бы в этом плане заботишься обо мне
- Не нужно! Твой долг – прийти в суд в понедельник в два часа.
- Не говори, что мне нужно делать, я сам разберусь со своим долгом, это не входит в ваши обязанности, мисс
- Мы ждем! До встречи, до понедельника!
- Ален, ну зачем он вам, вы же все равно не сможете уделить ему столько свободного времени. Хочешь, я вам буду платить деньги, только бы он был со мной, я даже на другую работу устроюсь – буду бабло грести лопатой. Ты же сама тогда отказалась, помнишь?
- Дело не в этом. У меня будет новая семья, я выхожу замуж и возвращаю моего ребенка.
- Нашего! Ты что-то все время путаешь. Мы – и ты и я прекрасно понимаем, что новой семьи у тебя не будет. А терпеливый мужик сейчас большая редкость. Я тебя еще раз прошу на коленях – возвращайся!
- Ты не поня…
- Я все давным-давно понял намного раньше всех вас, просто дело в том, что я не смог удержать очаг, не смог уследить за переменами чувств. Я подумал, что ты уже взрослый состоявшийся человек, но ошибся ты оказывается еще ребенок – маленькая девчоночка с ленточкой в косе и легком коротеньком платьице. Если не хочешь, можешь не возвращаться – оставь сына.
- Что?
- Понятно, жестокие люди кругом окружают эту черную действительность. К сожалению с одним таким бесчувственным холодным и металлическим роботом довелось мне жить. Упрашивать тебя бесполезно…
- Наконец ты это понял, дурак!
Я встал с колен и отряхнулся, в комнату вошла мама:
- Проститутка! Никогда больше не появляйся здесь и оставь в покое моего сына и внука. Твои вещи я выкину к чертям, можешь не возвращаться за ними. Тебе тут больше делать нечего, убирайся отсюда!
- Старая карга!
Алена быстрым нервным шагом вышла на лестничную площадку. Я догнал её:
- Успокойся, она просто старенькая, её тоже понять можно
- Что я слышу?!
- Ты тоже хороша. Оставь мне копию иска.
- Зачем?
- Чтобы предъявить его тебе со словами: «Прости, Аленка!», когда ты проиграешь дело.
- Хочешь посоревноваться?
- Я буду отстаивать свои права и права сына до конца. И пускай победит правда. А как мы оба знаем, правда на моей стороне
- Но очень часто зло одерживает верх. И ты сам хорошо понимаешь, что шансов у тебя никаких
- Нет! Я буду пытаться, буду! Никто мне в этом не помешает, ваши деньги в том числе!
- Посмотрим. Покеда!
- Всех благ!
Я отлично соображал, что стерва права, что за мной никто не стоит и «крыши» у меня тоже нет. Все же я не падаю духом и верю. Мой час еще наступит.
В назначенный день я явился на судебный процесс, приложив всевозможные усилия к достижению поставленной цели. Я рационально логически объяснял, я жалостливо и упорно играл на чувствах присутствующих, я доходил до крика, доказывая правоту и истину. Все было тщетно. Этот здоровый мул – новенький муж по ходу дела подкупил судью, адвокатов, обвинителей и сидел с довольной рожей кривя губы в жалком подобии надменной улыбки. А ту, что я так сильно любил и к своему сожалению продолжаю очень сильно обожать, я практически и не замечал: больно уж тихонечко она сидела в тени своего ухажера, постоянно молчала, не двигалась и держа за руку громадину её лицо выражало вселенскую скорбь. Значит все-таки что-то в ней совестное играет, хоть чуть-чуть, но есть. Металлическое сердце обливается кровью, пусть она чувствует мою боль, пусть войдет в мое положение. Но нет, она никогда не поймет, потому что Алена не способна понять этого. Так что ей остается со скорбным выражением торжествующего момента насладиться минутой триумфа. Повергнуть жалкого неудачника, растоптать ногами бывшую забаву и наблюдать как пропавший навсегда старый муж весь в дерьме карабкается по грязи, медленно оставляя частицу себя в заточении и покидая судебный зал в сердцах хочет ударить эту шалаву кулаком по морде, дабы хоть как-то выплеснуть злость. Он этого не делает, он сильнее, и мудрее было бы стерпеть, нецензурно промолчать. У меня остается только один выход – как можно больше времени затягивать ужасный процесс, перенося судебное дело на следующий, а потом на еще на следующий и опять на следующий день как можно дольше препятствуя расставанию. Я притворился, что у меня резко заболело сердце, свой вердикт они еще не успели вынести. Суд присяжных поддержал меня и сын оставался пока у отца. Я понимал, что эта победа мимолетна, что не стоит расслабляться, самое отвратительное впереди. Однако сегодняшний день удался на славу, я получил свое. Скорая вывезла меня из здания суда. Замечательно!
День за днем я срывал наше расставание. Мое здоровье и вправду стало ухудшаться, глядя на то как ребенок играет в машинки и то, что скоро придется отдать родную кровь кому-то чужому. Чужаку, пришедшему из тьмы, который без патронов убьет меня прямым выстрелом в самое сердце, тогда все кончится. Кончится жизнь, теперь уже не имеющая смысла, кончится цепочка событий втягивающих в игру смерти, кончится мечта о лучшем времени, когда все будет по другому. Останется, наверное, любовь, жившая во мне эти долгие года. Одинокая любовь, ставшая почти никому не нужная, разве что только моей добродушной маме. Так вот будет бродить она призраком, которого никто не замечает среди других душ, среди других людей. Она будет заглядывать в лица, просить, чтобы хоть кто-нибудь взглянул на нее, посмотрел ей в глаза, пнул, наконец. Нет, без толку, любовь обречена вечно ходить изгоем в народе. Причем не только моя любовь, есть еще такие же доходяги у которых также не все сладко сошлось. Но они друг друга не видят, не чувствуют, не смогут поболтать: «а знаешь меня моя кинула через две недели во вторник, как раз лил сильнейший дождь!». И в таком духе… Злодей ветер гоняет их из стороны в сторону, далеко унося легкое бесплотие за океаны, чтобы грустные привидения никогда не могли прижиться на той или этой земле, тем самым усиливая и без того жалкие страдания. Моя любовь также как и я имеет право на одиночество – это единственное, что у нее осталось после долгих странствий. Схоронив память обо мне, которая никогда никому ни будет известна, моя любовь сидит возле могилки и готовится, ждет, что скоро, уже вот-вот подует злорадный ветер и унесет её опять куда-нибудь далеко-далеко, раз и навсегда потеряв дорогу домой.
Судейский молоток пробил черный час и сын еще долго плакал с криками: «Папа, папа!», когда меня выводили из зала. Он все понял в тот момент, что произошло – больше никогда мы с ним не увидимся. Я должен был что-то сделать, я должен был схватить пацаненка и убежать прочь и до последнего скрываться где-нибудь на окраинах области или вообще в другом городе, чтобы никто не нашел нас, я должен был…но не сделал всего этого. Виновников торжества я не видел, а может просто и не хотел видеть, замечать их улыбающиеся рожи. Куда я качусь? Во всяком случае пока в автобусе домой, а потом видно будет, но ничего хорошего точно. Я сидел на замызганном, старом сидении и смотрел в пыльное, грязное стекло: зачем она сделала это? Только ради того, чтобы одержать верх, чтобы доказать какая она сильная и могучая, а может чтобы уничтожить меня, но зачем? Мне не жалко себя, мне жалко сына, ведь он не нужен ей. Он был приманкой для неё, предметом спора, в ней даже отсутствуют многие материнские черты. Как она будет воспитывать его дальше. Но самое обидное, что все чему я его учил пойдет насмарку, она уничтожила меня, она уничтожит и его. А воспитателем парня станет двор с его специфической атмосферой: бранью, унижением, грязью и прочей швалью. Нет, в какой-то степени нужно приучаться к законам улицы, но не постоянно всю жизнь жить по ним. Короче, выкинут его новоявленные родители и … жалко мальчугана. Дерзких подонков и так много, без данной жертвы. Даже среди школьных учеников все чаще встречаются моральные отбросы. Жуть! Нужно пытаться договариваться с кикиморой о том, чтобы иногда встречаться с сыном, хотя бы по выходным. Я его так просто не отдам…отдал уже… По крайней мере мою страшную физиономию, искривленную в веселой, задорной улыбке он не забудет, уж я постараюсь! Автобус остановился и я вышел на своей остановке, не торопливо зашагав по направлению к дому.
Мне удалось уговорить бывшую о том чтобы по субботам и воскресениям видеться с родненьким, но как-то скрипя сердце она постоянно отпускала его со мной на короткие прогулки. Как и ожидалось – самое злодейское случилось позже, когда через полгода муж запретил Алене отпускать со стариком ненужного ему, не родного сына. Я применил все средства какие только были, однако ничто не помогло, дорога к заветному прервалась. В голове проворачивались различные диверсии, вскоре придя к мнению о том, что разрушить еще одну семью было бы очень плохо. Не нужно мстить, делай добро своим врагам и они захлебнуться в собственной нервной слюнной пене, видя, как на зло им отвечают дружелюбностью. Мне стало на все наплевать, я не смог выдержать данного морального стресса. Придя попрощаться с новоявленной, молодой семьей я очень тепло пообщался и с мужем Аленки, и с самой женушкой и конечно же крепко, горячо обнял сынишку. Они были сильно удивлены: у богатого мужика злость будто испарилась он стоял с недоумевающим лицом, жена сначала опешила, растерялась немного, но потом я все же увидел, разглядел в ней знакомые так дорогие сердцу бывшие, старые черты. С сыном я говорил довольно коротко и сухо, я понимал, прояви бедолага отец чувства и начнется у старика истерика. Родители начали интересоваться все ли у меня в порядке, не болен ли я, может довезти…и так далее. Спрашивали почему я прощаюсь и дошло даже до того, что мне разрешили опять возобновить наши встречи. Молодой отец сам пожал мне руку и сказал, что все будет хорошо. Это я и так без вас знаю! Но стоило мне взглянуть в грустные глаза моего маленького сына, как холодный разум опять начинал заводить свой мотор, свой вечный двигатель. Нет! Я решил и не отступлюсь от намеченного, уйти от всех раз и навсегда. Так будет лучше для меня и для нас всех. А молодая семья пускай строится, хоть и с гнилым корпусом, но пусть живет. Это мое решение.
Дома я еще долго сидел в кресле с коньяком в руке и смотрел в окно. На то как летят стаи птиц, как плывут облака, как заходит солнце. Вдруг я понял, что это занятие прекрасно – смотреть как движется жизнь, и не обязательно твоя, может кого-то другого, но это забавно, приятно и увлекательно. Заставляет расслабиться, забыть всю суету и стереть проблемы. Вот почему моя мама так долго может «зависнуть» глядя в окно, я понял её в этот замечательный миг. Следующим шагом был поход на рыбалку. Через два дня я взял всё своё снаряжение и отправился на речку. Обычно хожу с братьями, но в этот раз решил пойти один, зная что это достаточно опасно. Предупредив маму я ушел. По дороге еще вспоминал про ученика с которым мы еще дополнительно занимаемся репетиторским английским – он ведь тоже хотел поехать со мной. Ну и ладно, значит не судьба!
Вот собственно мы с вами и подошли к тому моменту когда я стою с большим тяжелым камнем в руках привязанному крепко веревкой к шее. На самом деле я не хотел, не планировал таким образом закончить день, все вышло как-то само собой, случайно, по ходу дела. Я сел в старенькую, такую же как и я сам деревянную лодку, выплыл на середину реки и закинул удочку. Тихо просидев ни проронив ни слова около часа все это стало мне настоигрывать потихоньку. Клева не было. Вода гладкая, как зеркало. Рыбы и след простыл, лишь стрижи вокруг летали, ловя добычу и пугая добычу мою. Небо начинало просыпаться. Громко выругавшись я плюнул и выкинул удочку в водоем. Забив на все я сел на краешек лодки, достал матерые, атомные русские сигареты без фильтра и закурил.
В общем-то это вся моя несложная не долгая не короткая, ни черная ни белая жизнь. Теперь вы тоже знаете мою горькую долю, может и зря, конечно. Начерпавшись сполна столовой ложкой из банки дегтя вы стали вольно, а может и невольно свидетелем целого ряда случайных событий. Я больше так не могу и этот здоровенный камень мне поможет. Встав на край у самого носа лодки я посмотрел на жалкий окурок, брошенный мною в воду и гладкое отражение небритого лица, смотрящего с другой стороны зазеркалья. Что оно из себя представляет – да ничего, глупое тупое повторение меня, иллюзия клона. Внутренне я приготовился к отходу в параллельный мир. Сделать шаг, прыжок, движение на встречу пустоте, смерти и черному святому свету. Не лучшая эта тяжелая доля. Как же быть? Как же быть? Я закрыл глаза, сильно жмуря веки и двинулся к водному пространству – пусть все будет так как будет. Холодная, темная и добродушная жидкость распростерла объятья, жаждущая поскорее укрыть меня от внешнего измерения, забрать и больше никогда не отпускать заблудшую душонку. Однако мне не особо хотелось в объятья ледяной стихии и в самый последний момент сомнения прокрались к буйной головушке. Я сказал себе: «Стоп!» и остановился. Вдруг внутренний голос промолвил, чтобы я открыл глаза. Мои красные зенки уставились на отражение: происходило что-то невозможное и необъяснимое рациональным подходом, какая-то наркоманская нелепость на почве нервного расстройства. С другой стороны речной глади «другой Алексей» ожил и начал двигаться независимо от моего двигательного процесса, да причем еще разговаривать так складно будто это не отражение, а реальный, живой человек как я и ты.
«Ты уже не такой уж и живой раз решился на данный проступок. Ты ошибаешься!» - начал незнакомец.
- Кто ты?
- Твоя тень!
- Пшел от сюда и не мешай мне совершать самоубийство!
- Я как раз здесь за тем, чтобы помешать сделать еще один суицид
- Заткнись, я все равно не прислушаюсь к сказанным словам. И я никогда не ошибаюсь, я всегда поступаю верно – теперь я это понял. Даже, наверное, слишком правильно.
- Вот видишь! Ты усомнился – перережь веревку
- Ты права, тень – я уже не жилец. Прощай!
- Погоди, погоди! Может подумаешь в последний раз и примешь первое правильное решение? Что тебе стоит? Попробуй.
- Нет, нет, нет. Это уже слишком. Так далеко я не пойду…
- Куда уж дальше?! Прощай!
- Сгинь, проклятая нечисть! Уходи! Отвянь!
Я достал перочинный ножик, резанул веревку и кинул в воду глыбой. Во мне наступила паника – что же сейчас несколько секунд назад произошло? И главное никому не расскажешь, подумают дурак или выживший из ума переработавший мужик. Постояв немного на одном месте я снял обрывок петли с шеи и бросил в лодку. Затем взяв весла в руки начал грести к берегу. По мере приближения к земле я успокаивался и приобретал обычный вид – холодного нерешительного учителя. Сердце не вырывалось из груди, пульс не поднимался и давление тоже, вроде, было в норме. Нервы смыли с себя всю прошедшую картину и до противоположного оставалось каких-нибудь метров тридцать. Очень захотелось курить. Слава Богу, что я купил недавно и у меня было чуть больше половины пачки. Причалив к берегу я задымил и пускал в воздух табачных драконов. Настроение на порядок повысилось, я себя чувствовал намного лучше. Положив весла в лодку и оттолкнув её от твердой поверхности я подумал о том, как не плохо было бы завязать навсегда с этой чертовой рыбалкой и заняться…ну к примеру…охотой. Достав еще одну сигаретку я побрел лесом-дорогой по пешеходной тропинке через заросли к трассе ведущей в город. Несмотря под ноги и снося ботинками трухлявые ветви и хрупкие растения я метал пылающий, вопросительный и вовсеучаствующий взгляд, оглядываясь по сторонам. Я шагал по направлению к цивилизации и жизнедеятельности. Скоро этот лес надоел, но солнечные лучи проглядывались и было видно, что конец настоигравшего пути не далеко. Я был близок к заветному, к шоссе.
Как все таки ужасно обрывать самому самостоятельно свою жизнь – это глупо, нужно изо всех сил драться, биться дальше в кровь до последней капли изнуряя слабое тело. Уйти намного легче и проще, да и всегда есть время покинуть бренную ношу. Подумать только, а несколько часов назад я думал совсем по другому и никто бы меня в этом не переубедил. О нет, это был всего лишь бред, нервозные схватки опустелого ума. Тем более этот «оживший клон» из воды – действительно сущий бред. Я всегда слыл сильным человеком – им я и останусь, а этот инцидент просто мимолетное забвение. С кем не происходило?! Наверняка каждый хоть раз в жизни задумывался о смерти. Хотя бы когда-нибудь! А? Но все уже позади и до ушей доносится звук снующих по всюду машин, да шуршание гравия под шинами. Шоссе уже практически неподалеку видно, лес заканчивается. Тут я слышу меня окликают.
- Помогите нам пожалуйста
Двое парней под плечи подперев третьего несли хромого друга.
- У вас случаем нет воды? Нашего товарища сбила тачка какая-то, найдем взорвем её на хер!
- Да, вот возьмите. Осторожно положите его.
- Представляете, козел, промчался на машине сбил и даже не остановился!
- Бывает, ребят. Всякое происходит, опасно нынче. Осторожнее надо быть.
- М-да…осторожнее. Тебе нужно быть осторожнее!
Я почувствовал удар сзади. Упал на колени, затем тот что якобы был раненым со всей силы толкнул меня в грудь ботинком и встал. Он не болен, а даже наоборот здоров как бык. Я упал спиною в опавшую листву и не смог не заметить, что народу стало больше: ещё подошло двое кабанов. Теперь их пятеро. Пока я вставал они окружили меня отрезав путь к отступлению.
- Что вам нужно от меня? Берите что хотите, ценностей никаких у меня нет
- Мы уже поняли…
- Пожалуйста отпустите меня, дома ждут мать и сын
- Ты явно чего-то путаешь
«Отморозок» что поздоровее стукнул кулаком по бородатой физиономии и стал душить меня. Я с ним упал на землю. Опять, в который раз я падаю в эту проклятую чертову листву. Рядом с головой лежит увесистый камень, мне стоит сделать не много усилий, чтобы достать до него и вырубить этого подонка. Я уже много раз повторял, что я – сильный человек и не только морально, но и физически. Я бы с легкостью, без особого труда раскидал бы всех пятерых, но почему-то, по какой-то неизвестной мне причине силы покинули меня в этот чрезвычайно важный момент. Наступила слабость. Я с трудом противился его цепкой схватке. Почему же я не владею собой? Никогда со мной такого не было. Я всегда был на пике активности – мог сделать дыру в деревянной двери кулаком, разломать в ручную стол одним размахом ладони. Короче, таких как я нужно еще поискать. Раньше я занимался многими видами борьбы, рукопашным боем и прочими укрепляющими подготовками. Как объяснить данную ситуацию, я просто не пойму. Видимо, какое-то волшебство, а может быть Бог или кто-нибудь другой там свыше никак не хочет, чтобы я вышел победителем. А хочет чтобы я обрел покой, умер так погано, противно и ничтожно. Слишком гордо я представлял себе свою смерть, но похоже мне не уготовили другой участи. Решили избавиться от меня!
Еще раз повторю и если надо то и в сотый и в тысячный раз скажу, что я буду сопротивляться. Тем временем руки мои слабели. Я в секунду провернул в голове план: дотягиваюсь до близлежащего камня, вырубаю им душителя, другой рукой в тот же момент набираю земли и скидывая тело бросаю рыхлую почву в глаза двум впереди стоящим, затем наношу головой удар в нос тому что справа и вон той острой веткой всажу в глаз тому что слева, потом даю деру, бегу прямо к дороге. Ну, а там люди, там я спасен. Все это нужно сделать за считанные секунды. Время пошло. Я почти дотянулся до объекта спасения, но кто-то из хулиганов усмехнулся и наступил грязным, вонючим, черным ботинком на руку.
- Спастись захотел, мразь?!
«Вы все будете гореть в аду, мерзавцы!» - задыхаясь выдавил я.
- Заткнись, падла! Тварь ебучая!
Другой рукой я сорвал ту ветвь, которой хотел тыкнуть в зрачок парню слева и сделал атакующее движение по направлению к губителю. Однако, моя рука безжизненно упала: запас почему-то в этот момент не многочисленных сил исчерпан, организм полностью обессилел. Мне хотелось крикнуть: «Стоп! Это все заговор Высших Духов! Это они лишили меня самого главного – физических способностей в опасный час сопротивления злу!». Но я не крикнул, я просто не в силах был даже крикнуть. Нити жизни окончательно порвались, когда решающая доза кислорода не поступила в легкие. Может быть все дело в том, что я сам на подсознательном уровне не стал противиться смерти, поэтому и ослаб, потому что предпочел умереть оставив как есть этот гадкий Мир. Не знаю. Последним, что я видел: это лыбящаяся морда моего убийцы и гул ехидных усмешек и ухмылок отморозков. Есть еще одно, что я увидел, пока длились секунды моей жизни – это небо. Я увидел небо. Необъятное, широкое, голубое небо. Оно ждет нас, в частности меня к себе, тех кто ушел, не смог удержаться или просто отжил свое, кому предначертано судьбой существовать среди ангелов, тем кто никогда уже не вернется сюда. Такое, казалось бы, родное. Небо…
Единственным, что я смог сделать, на что хватило энергии – так это набрать побольше рот слюней и плюнуть прямо в харю улыбающемуся болвану! Он такого от меня не ожидал! Затем в глазах у меня начало все кружиться, расплываться. Голова распухла и страшно разболелась, того и гляди взорвется. Через мгновение вокруг все погасло. Исчезли люди, деревья, звери, выключился белый свет. И я погрузился в пустынную, черную будто ночь тьму.

- Ванек, осмотри его, может все-таки найдем че ценное?
- Да не, я уже раза два по карманам одежды шарил – ни *** нет!
- Тогда хватай мертвяка за ноги, я за руки и потащили к реке
- Петек, так до реки прилично топать!
- А ты чо бля думал?! Заткнись и тащи, а вы щенки будете помогать нести и сменять нас, когда потребуется!
- Ладно!
Преступники изрядно запыхавшись, вспотев и устав доволокли труп до речки и сбросили тело в воду.
- Вот она Волга-Матушка, долгая и широкая - прими сына своего нерадивого. Эй, шпана, сбрасывай бородача!
Мертвец громко с брызгами плюхнулся в воду. Отморозки отряхнули руки и не спеша побрели обратно в лес. Лишь тяжелое тело рассекало ровную гладь и оставляло круги на поверхности. Теперь там правит царство пустоты и тишины. И только холодная осень помнит как все было.