03 Сафонов, Сталин и Микоян

***

В заголовке стоят имена Сталина и Микояна не для того, чтобы заинтриговать читателя, а потому что эти вожди советского народа оказали решающее влияние на неординарную судьбу Василия Алексеевича Сафонова, до войны главного инженера Наркомата нефтяной промышленности страны.

Самолёт летел из Ленинграда в Баку. На два ряда позади меня сидел Василий Алексеевич Сафонов – главный специалист Азербайджанского научно-исследовательского и проектного института нефтяной промышленности. Я его заметил при посадке, когда одним из последних вбежал в салон самолёта. В течение недели до нашей встречи в самолёте он обсуждал с металлургами-технологами результаты испытаний печи для обжига и восстановления алунита в «кипящем слое»  на опытном заводе, где я работал. Оказаться с Сафоновым в одном самолёте было для меня приятной неожиданностью. Но мы не были знакомы.
 
На опытном заводе научно-исследовательского института была построена экспериментальная установка для обработки минерала алунита в «кипящем слое» с целью извлечения окиси алюминия. С установкой что-то не ладилось.
Метод «кипящего слоя» уже применялся при крекинге нефти на нефтеперерабатывающих заводах. Именно поэтому для консультации пригласили Сафонова В.А.
К экспериментальной установке я имел отношение, т.к. занимался её автоматизацией. А сложности и здесь были. Поэтому главный инженер и отправил меня в командировку в Баку.

Итак, я лечу с Сафоновым в одном самолёте. В голове крутятся вопросы, на которые мог бы ответить Сафонов. Вопросы технические, организационные и бытовые. И первый вопрос, как добраться до гостиницы. Я в Баку никогда не был, да и командировка в моей инженерной жизни была первая. Полгода тому назад я окончил институт.
Подойти к Сафонову мне было неловко. На совещания с его участием меня не приглашали, и видел он меня только на установке, когда я метался от одного прибора к другому.
Через час полёта, я проходил мимо Сафонова, читающего книгу. Он вскинул голову, кивнул мне. Значит узнал. И я, осмелев, остановился у его кресла. Место рядом было свободно, и он пригласил меня сесть.
Внешность Василия Алексеевича не выделила бы его среди толпы. Среднего роста, пожилой, несколько полный, лицо круглое, взгляд не пристальный – собеседника не изучает.
Естественно, что Сафонов спросил, по каким делам лечу в Баку. Рассказал ему, что командировка к нему в институт и на Новобакинский нефтяной завод смотреть установки
«кипящего слоя». Поговорили о моих проблемах, и я собрался вернуться на своё место. Когда поднимался, книга, которую читал Сафонов, упала. Текст был английский, а на раскрытой странице подчёркнутые слова. Вот зачем Сафонов всё время держал в руке карандаш!
- Василий Алексеевич, вы свободно читаете по-английски?
- Почти. Немного забыл, оттого некоторые слова подчёркиваю.
Самолёт пошёл на посадку, и я заспешил
- Подожди меня на выходе, - вслед бросил Сафонов.
После получения багажа мы прошли на стоянку такси.

- Тебе куда?
- В гостиницу.
- Номер забронирован?
- Нет.
- Тогда едем ко мне. В гостиницах мест для тебя не найдётся, а взятку дать ты не сумеешь. Это Баку…. У меня будем одни. Жена в командировке. Вместе похозяйничаем, а завтра в институт и на завод поедем. Со мной тебе будет проще.

Я не стал кокетничать, согласно, но растерянно, кивнул.

Командировка была на две недели, и я планировал поработать несколько смен на заводе. Хотел присмотреться к действиям технологов и изучить приборное оснащение установки.
По вечерам мы с Василием Алексеевичем чаёвничали, и я отвечал на его вопросы: что видел, что узнал. Постепенно стеснительность покинула меня и я спросил:
« Василий Алексеевич, откуда у вас знание английского?»
« Как–нибудь расскажу», - небрежно бросил мой гостеприимный хозяин и ушёл к себе в комнату.

Я с недоумением почувствовал, что вопрос неприятен. Но Василий Алексеевич вернулся и стал меня расспрашивать о родителях, семье. Ну, и я рассказал про родителей: где работают, что с нами всеми было во время войны, о маминых братьях, которые были репрессированы, почему я стал инженером, хотя хотел быть врачом. Излил душу.

На следующее утро был выходной день, и Василий Алексеевич сказал, что будет меня знакомить с Баку. В его поведении что-то изменилось. Не было сухого, делового гостеприимства. Со мной был добрый старший товарищ без какого-либо стесняющего покровительства. После нескольких часов хождения присели на скамейке в парке, с наслаждением вытянув ноги.

- Ты спрашивал про мой английский? Я несколько лет работал в Америке во время войны. Прошло много лет. Стараюсь не забыть язык, поэтому и читаю книги на английском. Давай поедем домой. Завтра продолжим бродяжничество.

Перед вечерним чаем, Василий Алексеевич позвал меня к себе в комнатку и, выдвинув ящик письменного стола, вынул бумагу. У меня хорошая зрительная память, я вижу и сегодня это письмо от главного прокурора страны Руденко, в котором говорится, что прокуратура по просьбе А.И. Микояна рассмотрела дело В.А. Сафонова, осуждённого тройкой за измену родине (указана 58 статья), и полностью его реабилитировала из-за отсутствия состава преступления.

Пред второй мировой войной В.А. Сафонов по личному заданию А.И.Микояна был направлен в командировку в Соединённые штаты Америки для закупки сложного химического оборудования. Там и застало его начало войны. Сафонова не отозвали, а поручили продолжить работы по закупкам, которые стали ещё более важны для воющей страны.
Закупки велись успешно. Сафонов встречался с предпринимателями, посещал заводы, в том числе нефтяные – предмет не только служебного, но и личного интереса как инженера-нефтяника. Иногда  встречал в фирмах русских эмигрантов первой волны, которые не только расспрашивали об оставленной стране, но и помогали Сафонову, знакомили его с полезными людьми, принимали у себя.
О домашних приёмах стало известно в посольстве и его предостерегли от продолжения контактов с эмигрантами. Раздражённый таким указанием, которое мешало выполнению основного задания и специального задания, которое Сафонов определил для себя, он в отчёте откровенно высказался о глупости предостережения.
Пробыв в Америке два с лишним года, В.А. Сафонов вернулся в СССР, отчитался в своей работе и предложил построить нефтеперерабатывающий завод с крекингом нефти в «кипящем слое». Установки с « кипящим слоем» в нефтепереработке были его личным специальным заданием. По современной терминологии – технический шпионаж.
Завод строили после войны. Сафонов сначала руководил проектом, потом стройкой. Незадолго до пуска завода в 1948 году его арестовали прямо в кабинете.
Его, как читателю уже известно, судила «Тройка». До этого было короткое следствие. Его обвинили в шпионаже в пользу союзника – США. Основанием был единственный приведенный следствием факт – назвал глупостью приказ не работать с эмигрантами. А глупый приказ не мог исходить от высокого чиновника, назначенного Сталиным.
В.А. Сафонов, таким образом, оскорбил самого товарища Сталина. Итог – 10 лет в Гулаге с поражением в правах.
Каторгу Сафонов отбывал в Джезказгане. Был бригадиром ЗК. Работали в шахте. В его группе было два пожилых человека, которые физически не могли работать с шахтёрским инструментом. Бригада их опекала, для конвоя они только делали вид, что работают. О прошлой жизни их не расспрашивали, но догадывались, что они из привилегированного слоя советского общества.
После смерти Сталина политических заключённых начали освобождать. Дождались освобождения и эти два члена их бригады.
Однажды Сафонова вызвали в контору лагеря. Навстречу ему поднялся пожилой генерал в шинели, которая явно была ему велика, и без слов обнял Сафонова. Это был спасённый его бригадой заключённый. Потом в мирной жизни они встречались. Сафонов узнал, что единственным преступлением генерала был тост за маршала Жукова как главного творца Победы.
Второй спасённый ЗК оказался известным народным артистом, но после освобождения артист избегал контактов.
Наконец наступил и день освобождения Сафонова. Встречала его жена, с которой он со дня ареста не виделся.
Оказалось, что после смерти Сталина, когда ей удалось узнать, где находится её муж, она добилась приёма у Микояна. Микоян сказал, что помнит Сафонова и постарается разобраться в его деле.  Вот откуда в письме генерального прокурора приписка, что по прокуратора рассмотрела дело по просьбе Микояна.
На свободе Сафонов возвратился к инженерной работе. С его участием стали строиться установки крекинга нефти в «кипящем слое».
Василия Алексеевича Сафонова нет в живых. Связь с ним прервалась вскоре после моей командировки, но глинозёмный завод с печами «кипящего слоя» был построен в Кировабаде (теперь Ганжа). В конце 80-х началась разработка проекта подобного завода в Иране.