Зарисовки дикаря со стажем. Часть 6

Часть 6. Журналист
Этот день не предвещал ничего плохого, да и хорошего тоже. Обычный день, какие бывают сотнями,  на них не обращаешь никакого внимания, так как это просто день. Обычный день.
Валясь на пляже и откровенно бездельничая, я слушал шум прибоя и не заметил как ко мне кто – подошел.
- Здесь свободно?
Я оторвался от созерцания своих мыслей и подняв козырек своей бейсболки посмотрел на подошедшего. Он выглядел весьма обычно. На нем была белая кепка, говорящая о том, что он в отпуске, а именно белая кепка стилизованная под капитанскую с какой - то непонятной кокардой  с якорями.  Правда, на руке у него были не обычные часы, а РОЛЕКС. Оценив ситуацию, я ответил:
-Да.
Закрыв глаза, я снова погрузился в свои мысли. И  снова стал представлять себя в океане на лодке, где вокруг меня летали и кричали чайки. Почему представлял, а не смотрел? Ведь проще смотреть на плеск волн! А потому что жарко было!
Слушая шелест волн я стал слышать как сосед раздевается и я стал догадываться, что он не только раздевается, но он что – то откупоривает.
- Будешь?
Я снова приподнялся на локтях и увидел, что он основательно подготовился к своему походу на пляж. На своей подстилке он все подготовил для отдыха. Стояли тарелки, а в них лежали всякая зелень, больше было кинзы, чем укропа. Он стоял на коленках и уже резал сало, а рядом стояла открытая бутылка коньяка.
- Я как- то не готов…
-  А чего готовиться? Откуда будешь?
- Из Москвы. Не,  я правда не могу. Утро ведь только.
- Из Москвы? Вот давай и отметим нашу встречу. Я тоже из Москвы. Журналист. Живу здесь уже  четвертый год. Давай бери - бери стакан.
 Я послушно взял пластиковый стакан. Он ловким движением налил мне и себе.
-  Ну, поехали!
- Ага!
И мы залпом выпили коньяк. Я потянулся за зеленью.
- Нет! Не зелень. Сало возьми!
- Сало? В жару? Да как его есть можно?
- Бери, говорю! Сало оно везде сало! -  и протянул мне бутерброд с салом и черным хлебом, а сверху он положил веточку кинзы.
- Если скажешь, что это плохо, ты мой враг – пошутил он.
Я откусил, и … О, Чудо!
Такого вкуса я никогда не ощущал. После крепкого спиртового напитка, после которого во рту все жгло, наступил кайф. Сало стало растворяться и разжевываться и наступило послевкусие, которое просто не передать. Советую!
- Ну, как? -  осведомился он.
- Кайф! – только это я смог сказать.
- Как звать?
-  Саша. Я видел у вас на руке часики. Настоящие?
- Конечно! Это подарок Ильича.
- Какого Ильича?
- Брежнева. Я был с ним в командировке. Освещал его поездку на тракторный завод.
- Ну, и как он? Что за дядька?
- Таких генсеков больше не будет.
- Да…Генсеков больше вообще не будет.
- А ты кто? Коммунист?
- Нет. Мне отказали во вступлении в партию. Была история. А сейчас я думаю, слава Богу, что не приняли.
- Пойдем, искупаемся?
- Пошли. Только я не любитель плавать на поверхности. Мне бы под воду!
- А что, море маленькое?
Мы пошли купаться, и я первый раз в жизни купался в нетрезвом состоянии. Ощущения непередаваемые. Внутри тела все распирает от спирта, а вода весь этот жар гасит. Я нырял,  а журналист уплыл куда – то вдаль кролем, а возвращался баттерфляем. Вдруг он закричал мне:
- Греби сюда! Быстрее!
Я погреб к нему. Подплывши к нему, я спросил:
- Что случилось?
- Смотри! - Он поднял руку.
- Ну?
- Что ну? Часы соскочили!  5000 баксов утопил! Ныряй сынок! Найди их!
Я набрал воздуха и нырнул. Глубина была небольшая, метра три, но на дне было много мертвых водорослей. Они устилали все дно. Я донырнул до дна и погрузил руку в водоросли. Рука ушла на сантиметров двадцать в водоросли. Пошарив по песчаному дну, я вынырнул.
- Нет – сказал я, вынырнув.
- Давай еще.
- Соскочили здесь?
- Да – ответил он.
Про себя я подумал, что все что терялось в море невозможно было найти все поглощалось. Особенно здесь при таком дне, которое все покрыто водорослями.
Я нырнул снова… Ничего… Снова, и снова ничего. И опять ничего. Я нырял и нырял. И с каждым погружением я сознавал, что море хорошо спрятало РОЛЕКС от двух пьяных балбесов.
- Ничего нет. Там уже на дне муть поднялась, ничего не видно.-  сказал я, когда всплыл.
 Он молча развернулся и поплыл к берегу. Я поплыл за ним.
Когда вышли на берег, то он налил и себе и мне по стакану коньяка, и он молча выпил, закусив салом. Мне уже не хотелось, но надо было поддержать компанию, и я тоже осушил стакан в один прием.
- Расскажи про генсека. – попросил я.
- Я живу в центре Москвы. Из моих окон Кремль виден. Сюда приехал, когда Миша перестройку начал. Жить в Москве стало сложно, и я сдал квартиру, а сам приехал сюда. Два раза в год я езжу в Москву за пенсией и за деньгами от квартиры. Мне этих денег хватает, чтобы здесь жить как король, не покупая здесь жилье. Так я оказался здесь и надо сказать я судьбой доволен.- после сказанного о себе, он вытащил пачку сигарет «Мальборо» и затянулся.
-Ленька был человеком с большой буквы. К нему мог обратиться каждый страждущий. Это псы кремлевские не пускали никого к нему. Я с ним съездил только в одну поездку. И мне ее хватило, чтобы понять, что он великий человек. Крупный деятель мирового значения. Тио, что любят показывать по ящику, как он говорит заплетающимся языком, так это политика.
В этой поездке на завод он при мне вручил ключи от квартиры работнице этого предприятия.
По завершении своего повествования, он стряхнул  пепел на песок и здесь же зарыл окурок.
- Может быть, это было все подстроено?  - спросил я.
- Ни фига! Он из – за этих ключей директора снял! А поездка была непростая. За несколько дней на заводе произошла авария. Я не технарь и не могу сказать, что там случилось. Но там погибло несколько человек. Так вот Леня и поехал разбираться.  Понимаешь? Все вешают портреты своих вождей, а под этими портретами делают свои дела. И на народ им плевать. Такое у нас в стране всегда было и будет. Потому что страна рабов.
Леня – это человек с большой буквы. Ну, давай за Леню?
- Давай! Как никак он у руля был дольше всех. И, если честно, то я ему благодарен за мое счастливое детство.
- Проблема Лени была в том, что он устраивал всех.
- Это почему проблема?
- Потому что все работали под него. И делали свои дела. А он был очень доверчивый как ребенок.
Мы выпили за Леню, за мое детство.
- Эх, часы жалко. Это была моя память о нем. Именные.
Так мне посчастливилось познакомиться с человеком, который лично знал Леонида Ильича Брежнева.