Ия

Ия
   Как-то дождливым и прохладным  летом занесло меня в небольшой провинциальный северный город.  Прогуливаясь по центру города,  довольно хорошо спланированного и построенного одним махом  в  послевоенное  время,  я просто убивал в нём  время. Уезжать  собирался только на следующий день утром. Ротазейничая,  я разглядывал местых жителей, прислушивался к местному говору и  пытался угадать из каких частей страны и каких национальностей  попадались мне  люди. Город был относительно молод. В- основном  заселён он  был  приезжими всего пару пару поколений назад в эпоху насильственных миграций и пертурбаций. Т.е.  ещё  тогда, когда не «длинный рубль», а указующий перст срывал с насижанного места народы.  Молодые люди уже не имели родительских особенностей  и говорили на неприятном  моему уху местном диалекте, который я охарактеризовал для себя  «куцый русский» .
 У меня была надежда через два квартала обнаружить  сувенирный магазин, торгующий северными промыслами.  Народу в городе  днём  было двольно много. В отличие  от жителей  столицы  или мегаполисов,  эти люди вовсе не пытались показать, что они очень  заняты и сильно  спешат . Напротив, скорее жители производили впечатление, что они хоть и напраляются куда-то, но запрасто готовы остановиться или изменить направление движения, если им предложат что-либо более  интересное,  привлекательное или выгодное. Некоторые  , похоже,  вообще были готовы рвауть от сюда в любую минуту,  даже не оглянувшись назад.
На углу той улицы, где мне следовало  повернуть к сувенирной лавке, от автобусной остановки отделилась маленькая женская фигура , пошатываясь отошла и  оперлась  рукой о стену дома.  Пьяной она не была, скорее находилась почти что на грани обморока.   Женщина отверувшись и прижав к лицу носовой платок стала кашлять.  Я, пожалуй, прошёл бы мимо, но что-то в облике её и в одежде заставило меня замедлить шаг.  Одета она была как гимназистка начала века,  повзрослевшая, но так по-настоящему и не выросшая из своей униформы .  Сама была  неказиста и даже костлява, и как будто бы плохо питалась. На нищенку она была тоже совсем не похожа. 
«Сбежала с репетиции в театре?» - подумл я.  И почему крендлелем заплетёная коса, как у Юлии Тимошенко ? И от куда такие высокие ботинки со  шнуровкой ? Впрочем, сейчас такие кажется опять вошли в моду.  А чулков таких даже бабки в деревне уже не носят.   
Женщина согнулась в новом приступе кашаля.  Через коричневое платье проступали острые позвонки и  лопатки,  делающие какие-то  летательные, судорожные движения , помогая лёгким высвободится от какой –то дряни.
«Женщина, Вам помочь ?» спросил я машинально остановившись возле .
«Мне бы прилечь надо....» ответила она  не глядя в моё сторону.
« Куда Вас отвезти, я возьму такси. Где Вы живёте ?»
Она наконец поверулась и на лице мелькнула беспомощость от полной неспособности   объяснить ситуацию . Или, скорее, объснить она может  могла и даже хотела, но на это потребовалось бы слишом много времени, сил и энергии, которой у неё  попросту сейчас  не было.  Возраст её я определил  как «около сорока», легко допуская , что могу ошибаться на десять лет в ту или иную сторну. Болезнь её явно имела лёгочный характер, дышала женщина  поверхностно и  явно с усилием и болью. 
  « Я не здешняя. У меня здесь нет никого» -тихо произнесла она низковатым бархатистым голосом.  Серовато- голубые  глаза нездорово блеснули . Белки глаз были до голубизны яркими и прозрачными.  Глаза её  производили очень  странное впечатление. В них было можно провалиться , заблудиться и навсегда затеряться. Она явно не искала контактов с людьми, но  встретившись глазами  могла, казалось бы, бесконечно и беспристрастно созерцать увиденное и это почему-то пугало.  Они были  бездонными  и насквозь проницаемыми.  Там не было, казалось бы, ничего, с чем можно столкнуться или за что зацепиться. Как будто ей  нечего было защищать в себе и нечего отстаивать  и при этом глаза были до неприличия  открыты и  совершенно   беззащитны.    Казалось бы любой проходящий мог туда плюнуть.  Не было там и напряжённой работы мысли. Не было  так же поволоки страстей и желаний.  Не было в глазах забот, тревог  и привязанностей. Скорее они излучали  прохладный покой,  всезнание  и  пугающую  своим  масштабом грусть. 
 «Да как она вообще выжила с такими глазми ?»- ужаснулся про себя я .   
« Ну тогда пошли до скамейки в сквере. Вы будете сидеть, а я номер в гостинице сниму. Вещей совсем что ли нет ?  Дайте мне паспорт».
« Нету у меня ни вещей ни паспорта».
«Ладно , вот здесь сидите, а я скоро вернусь».
Усадив её я  энергично стал возвращатся к примеченой мною ранее  гостинице. Наверняка клоповик, подумал я. Чёрт с ним, отлежится, а завтра дорогу домой вспомнит. Или позвонит куда-нибудь, за ней приедут. Но ведь кажется и мобильника у неё  с собой нет. Так ведь и кошелька тоже нет, потому как нет ни  сумочки ни карманов.  Странная особа....  Просто возьму комнату  на свой паспорт без объяснений ,  оплачу сразу один день  , а потом проведу её туда как гостью.  Уж проститутку в ней явно никто не заподозрит. Скорее учительницу. Или разьве что  Сонечку Мармеладову,  кто в школе  читал.  Начало литературного сюжета прямо какое-то ... 
Под окошком «администратор» сидела жещина с причёской , похожей на осевшую  Пизанскую башню.  Пока она разглядывала мой паспорт, я прикидывал сколько времени уходит у неё каждый день на причёску.  Такие носили ещё в 80-ые годы  гарнизонные жены начиная с  майорш. Майорша равнодушно просунула  бланк для заполнения  и взяла деньги.  Про завтрак разумнее  мне было не спрашивать вовсе, скорее всего это было  бы воспринято как наезд и хамство , а стало быть  как личное оскорбление.  « С людьми , не заинтересованных в результатах своего труда,  отношений лучше не портить.  Омрачить жизнь другим-их главная служебная  сатисфакция. Вместо денег. Надо купить ей бельгийскую  шоколадку...»- выкристализовалось у меня в сознании.
Гимназистка послушно скрючившись сидела на скамейке, сжимая мокрый  платок  в кулачке.
« Пошли, я взял комнату. У Вас точно вещей никаких нет ?»
Женщина только жалобно посмотрела,  слабо покачав головой и поднялась . Я подхватил её под локоть, и мы пошли. Двигалась она как ни странно с большой лёгкостью,  но не от достатка физической силы, а скорее от того, что тело её как бы не имело массы, земное тяготение было над ним не властно.   По дороге остановились под  натиском  нового приступа.  Пешеходы или намеренно не замечали нас, или старались обойти стороной.  Некоторые, особено бабки,  бросали на нас испуганные или осуждающие взгляды. Одной я даже показал рукой, чтобы обошла и посторонилась заразы.
Администраторша на входе изумлённо округлила глаза. Что бы в начале дня, на трезвую голову  да ещё и таааких тут водили! Всякого она уже насмотрелась за 20 лет стажа, но это явно не укладывалось в привычные рамки....
  Комната  оказалась типичным «номером для командировочных» . Густо крашеные дешёвой  коричневой масляной краской поскрипывающие половые доски, коричневато-зеленоватые обои с крупным ампирным рисунком, холодные чугунные зелёные батареи и щекочее в носу ощущение сырости. Видимо 8-9 месяцев в году здесь топили по принципу «пар костей не ломит» и открывали настеж окна, а другие 3-4 месяца не топили вовсе, так что всё , даже постельное бельё становаилось влажным. Запах старого табака, алкоголя,  извёстки, разврата и пота присутствовал во всём, даже в зловещих , напоминающих  о политкорректности занавесках.
«Ложись, а я пойду принесу тебе горячей еды из ресторана»
«Врядли я смогу что-нибудь съесть. Разьве что горячего молока с мёдом. Да, болезнь мою называли раньше чахоткой. Это болезнь сырых подвалов и недоедения. Сейчас ею болеют разьве что в тюрьмах. Ты вряд ли заболеешь ею»
« Я знаю.  Она легко лечится нынче. Почему ты не лечишь её? Или у тебя просто нет желания жить ?» -спосил я с лёгким укором.   
 « Да так уж наперекосяк всё сложилсь» -чуть виновато ответила она пошатнувшись.   
Я вышел на улицу и стал спрашивать дорогу к рынку. Уже почти подойдя к нему я снова уточнил дорогу у старушки в циганском платке.
« Да вот он, милок, пред тобою»- с готовостью отозвалась бабуся.
« Ничего себе какие хоромы отгрохали, не пожалели» удивился я увидев добротное и даже помпезное здание центрального рынка.
« Да уж, не поскупились! Теперь всё отстраивают, что раньше ломали. И даже церковь новую построили. А только я вот что  скажу. Нет нам прощения , нет и не будет. Хоть всё золото мира на купола изведём...» в сердцах бросила мне в догонку бабуся.
На рынке я быстро нашёл банку молока и мёд. А вот как это сделать горячим? В уголке крытого рынка притулилась скобяная лавка, где нашлись два стакана , алюминевая ложка и ностальгический кипятильник в виде запятой, старой модели. Да, ещё ведь шоколадку бельгийскую грозной майорше. 
Верулся я быстро.  Шоколадка была протянута с фразой « А это Вам, чтобы жизнь иногда хотя бы  мёдом казалась!» .  Хохотнули оба, с чувством юмора всё  было в порядке. Проводила майорша  меня опытным буравящим взглядом. Не будь она администратор, была бы  бурильщица, думаю, как  минимум 5-го разряда.   
Женщина сверувшись калачиком крепко спала. Казалось, что под суконным солдатским одеялом свернулся чахоточный подросток, а не взрослая женщина. Я, стараясь не шуметь, стал кипятить молоко в банке. Это оказалось не просто. Через некоторе время молоко начинало пригорать на спирали и издавать противный запах. Поэтому надо было или выключать кипятильник или помешивать им в банке  во время процесса. Электричества я боялся с детства и с приборами, его потребляющими, был не в ладах.
   Нагреть молоко удалось и я разлил его по стаканам, добавив мёду. Получилось неплохо.
 Я поверулся к женщине и обнаружил что она не спит , а  безучастно на меня смотрит.
« Вот , пей. Это если не накормит и не вылечит, то хотя бы согреет» проянул ей стакан.   
 Как только она попыталась сесть, выскочил где-то в недрах притаившийся кашель.
Я помог ей выпить , поддерживая под спину.
«Господи, какя худая... Неужели и вправду нечего есть? Неужели такое сегодня бывает? »
После горячего молока она немного порозовела и снова свернулась калачиком под одеялом.
Я негромко включил телевизор марки Радуга, невольно вспомнив каким было качество изображения ещё двадцать лет назад в моей молодости. Вспомнил про предстоящий вечером футбольный матч. Ничего, здесь посмотрю, а потом уйду.
По телевизору сначала шли привычные россиянам ужасы. Где-то кто-то кого-то убил из-за денег. Кто-то кого-то выселил, а оказалось неправильно.  В дорожных происшествиях пострадало столько-то и столько-то человек (много). Президент твёрдо сказал , что виновные на местах за что-то будут строго наказаны .  Премьер молодец тоже, он указал, что  нужно всерьёз заняться проблемами сельского  хозяйства и пообещал облегчить выдачу кредитов. Ющенко подлец тот ещё, так и лебезит перед  Западом, а за газ наш не платит. Лукашенко тот ещё фрукт, не хочет, неслух, признавать Абхазию с Осетией. Ну ничего, мы ему кредиты закроем и молоко белорусское на рынок не пустим.  В США всё плохо. Европа загибатся в тисках кризиса. А Латвии скоро вообще кранты, будут знать как отделяться. Сегодня состоится решающий отборочный матч по футболу между сборной России и ....
Я покосился на чахоточную. Её  лихорадило..
Еще молока с мёдом пожалуй, пусть много пьёт.
«Может мне сходить в аптеку?  Сильных антиботиков мне не дадут конечно. Полный  курс, думаю, занял бы может  пару  месяцев. Надо  взять в поликлинике  у тебя мазок, рассадить микробы и потом  протестировать в чашке Петри , чего твоя палочка Коха особенно не любит. А  потом имено этим антиботиком  и травить их целенапраленно.  Думаю за 3 месяца выздоровеешь. Для этого рецепт от врача нужен , а сначала  довольно простая проба на чувствительность к антибиотикам  в лаборатории. Не думаю даже , что это дорого будет. Что-нибудь симптоматическое могу купить в аптеке, чтобы жар снять например. Кашель, думаю, глушить не следует, иначе бяка твоя в лёгких останется.  Что скажешь ?»
   Она отрицательно покачала головой.  Не безнадёжно, но решительно.
 Тода я разделся и немного смущаясь и немного красуясь, сказал: « Тогда подвинься чуток. Я тебя греть буду, раз уж ничего другого в голову не приходит»
Она с готовностью приклеилась сбоку. Ну настоящий скелет, подумал я, пальцы между рёбер проваливаются. Совсем бледная. Прямо дитя  подземелья . Сколько же ей лет интересно ?
Дрожать перестала и как ни страно  во влажной холодной постели стало уютно. Странно, что тепла её так и не хватило , чтобы высушить и согреть хотя бы казённые простыни за час , проведённый в постели. Совсем помирает она что ли ?
У меня было странное ощущение. Как будто это не женщина, а инопланетянин в постели. Уже засыпая мне некстати вспомнился анекдот «Я педераст с Марса. Ну а ты, педераст с какой планеты?»
Я провалился с мягкий обволакивающий сон. Во сне что-то тёплое, дружеское  и очень податливое и хрупкое присутсвовало  рядом и я  всё глубже и сильнее проваливался в ощущение счастья и удовольствия.  Потом стало даже жарко, как будто сухой , вольный,  нетерпеливый горячий  ветер степей воравлся в нашу комнату.
Наполовину вынырнув из сна, я обаружил худенькую женщину с прозрачными голубыми глазами , раскачивающейся надо мною в такт степному ветру. Ее богатые , распущеные густые светло-русые длинные волосы волнами  ласкали мне грудь, как будто  степной ковыль на ветру.
Потом вдруг стала  совершенно другая, прохладная волна приближаться к нам сзади подобно цунами.  Я открыл глаза и впился ими в её беспристрастные очи. Женщина вдруг стала рекой, или скорее водопадом, но не ниспадающим водопадом, а уносящимся ввысь, в в самое небо  бесконечным потоком. Живот  у меня скрутило, внутренности провалились  и стали нарастать  ощущения, что бывает при прыжке с парашютом. Мы падали, но парашута у нас явно не было.
Вдруг раздался взрыв , вспышка, крутить перестало  и всё разом затихло. Мысли отстановились , в ушах возникла звенящая  нарастающая пустота и я как сухой лист стал кругами медленно опускаться на землю.
«Ияяя»- услушал я тихий с выдохом стон женщины рядом.
«И тыыы?»  прошипел  я , еле выдавив из себя шутку.
Надо мной  лился свет. Он переливался, потихоньку слабея .
«Что ты делаешь ? Ты же вытекаешь.  Ты кончишься вся, ты умрёшь, превратившись в лужицу лучистого эликсира!» зашептал я сквозь силу.
« Зачем ты остановился ? Я хотела показать тебе место, через которое мы проходим, когда умираем. А ты вдруг испугался и вырвался. На вторую попытку у меня просто нет сил».
«Ну во первых я просто перепугался , что никогда не вернусь. А во- вторых я совсм не уверен,  хватит ли у тебя силы вернуться. Да и хочешь ли ты этого ? А  потом рано или поздно избежать его всё равно никому  не удасться»
« Когда я в режиме «on line» , тогда есть и сила, я могу легко путешествовать и возвращаться.
 А в режиме «off line» это может быть действительно чертовски опасно. В этом месте можно узнать вообще всё что хочешь. Там все секреты как на ладони, только если не побоишься их встретить . Многим не хватает смелости  даже пред лицом смерти , тогда они умирают в неведенье.»
«А ты и так по-моему постоянно в «on line» находишься» догадался я .   
«А ты напротив, в  «off line» живёшь.  Я видела тебя, кстати, со стороны. Знаешь на что ты был похож ?  На коровий помёт в небе, выпущенный из катапульты»
«Так  я  и ощущал себя так же».  Живот у меня стал содрогаться от спазмов неудержимого смеха.
Она рассмеялась тоже. Это было совсем неожиданно. Её голос, обычно довольно слабый и низкий, вдруг зазвенел переливом тысячи звонких колокольчиков, от который у меня сразу  заложило уши. В её глазах, таких прозрачных и грустных, вдруг появились сотни солнечных зайчиков, бросившихся кто куда в рассыпную. 
« Я зато дал тебе имя. Ты-Ия»
« Я дала тебе тоже. Ты-Иты»
Мы опять засмеялись. Мне так понравилось слышать её смех , что я захотел насмешить её ещё раз. Я рассказал её историю студеческих лет. В нашем стройотряде было две подружки, которые ходили всегда под ручку и сильно топали. Они были неразлучны .  И звали одну из них «Э», а другую «А Э» . Так  им и кричали: «Э, а э!».
Посмеялись опять, но уже не так звонко.
Под звук её колокольчиков я снова стал проваливаться в сон. Сон был счастливым и очень глубоким. Мне даже показалось, что я проснулся более знающим, чем до этого.
Окончательно проснувшись я с  изумлеием обнаружил , что уже поздно и  что  Ия исчезла.
Окно  в номере было открыто и под ним проходила шеренга хмельных гопников с флагами и  скандирущих:  « РО-СИ-Я ! РО-СИ-Я!»   Значит мы победили в футболе ! 
Я высунулся в окно и истошно завопил : « Мужики, я проспал. С каким счётом ?».