Проводник. Глава 10

Прощаясь возле подъезда, великан подал руку:
- Василий.
Артемьев представился и улыбнулся:
- Почему-то я так и думал. Вы такой… большой! Иван, думаю или Вася. Другое имя вам как-то не идёт. Спасибо ещё раз. Весь дом возле окон стоял, смотрел…
- Да ладно! Обращайся если что.

Он поднимался к Зарине и Стёпке с чувством того, что стоит на пороге разгадки. Это было уже не волнением, а скорее - громадным возбуждением. Четыре Возвращения за два дня! Четыре исправленных ошибки Прошлого…  Даже сейчас, после испытанных побоев он не чувствовал обиды, досады или чего там ещё? Он вступился за слабого. Два раза за несколько минут…  А сколько, интересно, всё-таки, прошло? По логике – последнее Возвращение не было мимолётным, но и заняло какое-то время: парни ведь заждались! Это ещё раз подтверждало, что всё, происходящее с ним – реально.
Женя поднялся на свой этаж. Зара приоткрыла дверь, ожидая его появления в прихожке.
- Ты как? – спросила она встревожено.
- Не смертельно. Будем жить, - улыбнулся он и нечаянно ойкнул, неловко повернувшись: болело ребро.
Она помогла раздеться и провела в зал на диван. Стёпка стоял возле окна, вглядываясь в темноту.
- Давай-ка, снимем свитер, нужно посмотреть-пощупать твои синяки, - скомандовала Зарина.
Он с наслаждением растянулся на тёплом велюре. Ушибы теперь болели сильнее. Даже наброшенная дублёнка не спасла от ударов. Досталось и ногам и, закрывающим голову рукам. Женщина вышла, но быстро вернулась, неся баночку с каким-то снадобьем. Она подолгу втирала мазь в каждое покраснение – догоряча. Вначале - с болью: ушиб, всё-таки! Но после разогрева появлялось ощущение приятного облегчения и тепло постепенно превращалось в живительную прохладу.
- Если кости целы, к утру будешь как огурчик!
- Что же – мне опять у вас ночевать? – вставать совершенно не хотелось, тем более, что Зара прикрыла его приятным пушистым пледом.
- Лежи пока, там видно будет.
Она присела на краешек дивана. Стёпа тут же сорвался с места и забрался на её колени. Словно ревность почувствовал.
Женя млел, наслаждаясь уютом  и действием лекарства. От каждого ушиба волнами расходились концентрические круги, смешиваясь, ломаясь о такие же – из соседних очагов проходящей боли. Тело словно кипело, но не горячо, и это кипение приятно расслабляло каждый сантиметр кожи. Глядя на сидящих рядом с ним женщину и мальчика, Артемьев невольно представил на их месте своих погибших жену и сына. Степка тут же встрепенулся и повернул голову к нему. Жека глядел ему в глаза, мысленно спрашивая: «Как? Ну, как же ты это делаешь?» Лицо мальчика начало размываться. Веки налились тяжестью и вскоре Артемьев провалился в сон. Сон, в котором Тимоха был мужем Аллы,  Ринат был добрым пожарным в начищенной медной каске, Кармен и Самец катались на сноубордах по аллеям старого парка, а за ними бегал  навидимка-«Третий»…

Он проснулся и резко сел, уткнувшись взглядом в часы. Два часа двадцать две минуты. Артемьев не особо верил в магию чисел, но и не отметал возможности влияния определённых комбинаций на жизнь людей. Вот почему он проснулся именно сейчас? Всё! Два-двадцать три! Ничего не случилось за эту минуту!
Женя набросил на плечи плед и подошёл к окну. Город спал в морозной тишине.
«Что же будет дальше? Куда и когда отправит меня Проводник в следующий раз? И почему… почему он не может вернуть меня в нужное мне время?» Он снова, с тоской вспомнил о близких. Потом память вернула во вчерашний вечер, прокрутила стычку с Ринатом и его командой, окунула в последнее Возвращение… «Как же сработал механизм?  Что стало спусковым крючком? Я стоял тогда, вот так же глядя в это окно, и увидел внизу то, что заставило броситься на помощь. Почему, невзирая на опасность, я это сделал? А может быть… а что, если - я сам являюсь Генератором?» Эта мысль потрясла Жеку, перехватив дыхание. «Я ведь так сильно взволновался, что даже игнорировал возможность быть избитым! Выскочил в прихожку и тут же встретился взглядом со Стёпкой. Всё! Сразу пошла Волна. Я ещё подумал – почему сейчас? ДА! ТОТ СЛУЧАЙ С РИНАТОМ СИДЕЛ ВО МНЕ ВСЮ ЖИЗНЬ! Толчок. Большой эмоциональный толчок. Степан его принял, этот сигнал. А дальше от нас ничего не зависело. Ни от него, ни от меня. Началось Возвращение».
Артемьев зашагал по комнате, то приседая на диван, то снова вскакивая. Новорожденная догадка была слабой, беспомощной мыслью, готовой ускользнуть в безопасное пространство от вулкана эмоций. Женя отчаянно старался удержать, укрепить её, он хотел даже разбудить Зарину, чтобы тут же всем поделиться. «Стой! Стой, стой! Вспоминай, как произошло Возвращение к Тимохе? Оно началось после того, как я узнал о том, что из-за меня погиб человек и исковеркалась судьба другого. Меня это взорвало. Степан, конечно, принял эмоции и переправил… куда? Боюсь, этого мне не узнать… Да, какая разница! Алла… Я увидел инвалида-женщину и сразу вспомнил свой пожизненный стыд. Стёпа был здесь же, на руках. Результат – Возвращение. А первый раз? Меня не покидало чувство, что я своими руками сделал пожар, о котором услышал по радио. И чем дальше, тем больше было волнение, хотя я никому не говорил о подозрениях. Дверь! Дверь – лучший шлюз для Возвращения. Там, на холмах её не было, поэтому Проводник использовал спуск! Боже… Неужели всё так? Я генерирую, Степан принимает и передает… Но тогда он не Проводник! Хотя.. Проводник или Передатчик – не всё ли равно? Он это делает. И он может вернуть меня к Тамаре и Стёпушке! Нужно только чтобы он пережил со мной те мгновения! Но как? КАК?»
Часы теперь показывали три часа тридцать три минуты. Будить Зарину Артемьев всё-таки не решился. Но она - то ли услышала, то ли почувствовала – сама вышла в зал и присела рядом с Женей.
- Как дела?
- Зарина, - глухо вымолвил Артемьев после небольшой паузы, - я, кажется, нашёл.
- «Эврика» - не кричал? – улыбнулась она в темноте. – Как твои ушибы?
- Зарина. Зарочка, ты меня не слышишь? Я понял, как происходят Возвращения.
- Хорошо. Но сейчас меня больше волнует твое физическое состояние. Бабушкина мазь ещё действует?
- Да я уже забыл об этих дурацких синяках! – вскочил Жека, и, сделав круг по комнате, снова мягко спланировал на диван и обнял Зару. – Прости. Я очень возбуждён, мне нужно с тобой поделиться. Спасибо тебе, твоей  бабушке и всем цыганам Земли – мне и правда очень хорошо и ничего не болит. Кроме души.
- Рассказывай, - без перехода попросила Зарина и устроилась поудобнее на диване.

Артемьев начал издалека, с момента знакомства. Подробно рассказывая о своём, глубоко спрятанном личном, он словно сбрасывал страдания, накопившиеся за последние годы. Этот рассказ стал для него таким же бальзамом, как и та чудесная мазь, которой лечила Зара. За всё время повествования женщина не проронила ни слова.
- Ну вот. Теперь ты знаешь обо мне всё.
Повисло молчание. Часы мигнув, показали три четвёрки.
- Я хочу попытаться вернуться в тот день, когда всё произошло, - прошептал Жека. - Чтобы предотвратить беду.
Зарина гладила его голову, прижав к груди и успокаивая волнение биением своего сердца.
- Женя… Но ведь ты всегда возвращался…
- Я готов… - он судорожно вздохнул, - я готов на всё. Главное – чтобы они остались живы.
- Как же ты хочешь это сделать?
- Степан отправляет меня в прошлое только во время наивысшего, неконтролируемого возбуждения. Тогда и открывается шлюз… В трёх случаях из четырёх им становилась дверь. На холмах, я думаю – им стал быстрый спуск и трамплин. В горах я не знаю, что может стать шлюзом, но я хочу просить тебя… Помоги мне… Пожалуйста. Мне нужно быть вместе со Степаном на том самом месте. Только там ЭТО может получиться. Как – не знаю. Но это единственный шанс.
- Я не знаю… не знаю, что может произойти. И ты не знаешь. Знают только там… - она подняла голову к потолку.- Но Женька! Я готова поддержать тебя по той простой причине…
- Подожди, - прервал мягко Артемьев, положив пальцы на её губы. – Зарина! Дай вернуться. Вернуться… - он поднялся и, встав на ноги, подошёл к окну. – Как интересно – вернуться в прошлое и вновь вернуться из прошлого в будущее. Дай вернуться обратно, и мы обязательно поговорим о будущем. Нашем Будущем. Пойми, если я смогу сбросить камень утраты, если я буду знать, что они живы, что они где-то есть…
Внезапно он осёкся. Зарина молчала. Она давно знала то, о чём сейчас догадался Жека. Если он будет знать, что его семья жива…
- Я тебе обещаю… - через силу выдавил он.
- Я возвращаю тебе твоё обещание. Пусть будет - как Бог рассудит. Нам не дано знать - что станет с нами через минуту. Спокойной ночи, Артемьев! Если уснёшь.
Зарина направилась в свою спальню. Он слышал, как скрипнула, закрываясь, дверь. Слышал, как щёлкнул выключатель ночника. Он на цыпочках подошёл к двери и услышал… её дыхание. Чувства были обострены до предела. Она ждала его. Жека толкнул деревянную защиту…
В эту секунду проснулся Степан.
- Мама! – донеслось из детской. Зарина поднялась и тихо скользнула мимо поникшего Жеки к сыну.
- Что, маленький? Мама здесь. Не бойся! Сон плохой приснился?

Артемьев открыл глаза, когда уже рассвело. Звуки из кухни говорили о том, что все уже встали. Убрав диван, он вышел из зала и, поприветствовав Радовых, прошёл в ванную.
« Ну, что, Жека? Рискнём? Где наша непропадала…» - сказал он осунувшемуся отражению с уже довольно заметной щетиной.
Они позавтракали наиграно-непринуждённо. Ладно - Артемьев! Ну, ладно – Зара! Стёпка, казалось, всё знал! Все всё знали, но делали вид, что всё идёт так, как должно быть.
- Степан! – обратился к мальчику Артемьев после завтрака. – А ведь ты - ни разу не был в горах, могу поспорить!
- Нет.
- И конечно – хочешь! – восторженно оповестил его Жека.
- Нет.
Надо отдать должное, ожидаемой реакции шока не последовало, он сумел собраться и шуткой смягчил отказ:
- Стёпа! Да ты не знаешь, что это такое! «Лучше гор могут быть только горы…»
- Там люди умирают.
Стёпа произнёс эти страшные слова голосом невинного младенца, не понимающего всей тяжести их смысла. Даже Зара не смогла скрыть волнения и присев на корточки, обняла мальчишку:
- Господи! Стёпушка, ну тебе-то это откуда знать!
- Не знаю…
- Зарина! Я больше не могу. Нужно решить: да или нет.
Она посмотрела на Артемьева. В глазах блеснули слёзы.
- Да, Женя, конечно. Стёпа, ну давай, съездим в горы? Маленький, прокатимся, на санках потом…покатаемся…
Она совсем не знала что говорить.
- Мама, не плачь. Поехали в горы, если ты хочешь…

Три года. Почти три года прошло с того дня, когда старый сторож осенил крестом удаляющуюся сгорбленную фигуру Артемьева. Теперь же, увидев его вновь с женщиной и мальчонкой, Митрофаныч втихоря перекрестился: «Наладилось. Слава Богу!»
- Привет, старый! – обнял его Артемьев.
- Здорово, Женя! Как ты?
- Всё хорошо, Митрофаныч. Вот, решил вывести моих хороших друзей на чистый горный воздух. Не против, если мы здесь погуляем? Как тропы?
- Ну… ежели по скалам не будешь скакать, как тур… Снежок был небольшой. Ветром посдувало. В общем недалеко-то можно.
- Вот и ладно. Мы недолго. Чаем своим знаменитым угостишь? Вернёмся мёрзлые!
- Отчего ж не угостить? Возвращайтесь!

Хоть сторож и говорил, что снег ветром сдуло, но было скользко. Жека держал Стёпку на руках и шёл позади Зары. Выше. Ещё выше. Вот, за тем уступом тропка сворачивает влево. Через пять минут он увидит место гибели Тамары и сына… За всё время он не смог заставить себя прийти сюда. Тела были похоронены на городском кладбище, а здесь он попросил Митрофаныча посадить два деревца. Но сам - так ни разу и не пришёл. Не решился.
Они подошли к уступу.
- Стойте здесь, - попросил Артемьев и опустил Стёпу на землю. Тропка змеилась вдоль склона, минуя в паре десятков метров дальше две молодые сосенки, зацепившиеся на краю обрыва… Женя подошёл к ним, упал на колени и,  обняв обеих, склонился головой до самой земли. Так и застыл он в этой неудобной позе, вбирая энергию саженцев и разговаривая мысленно с нежными веточками. А перед глазами стояли лица любимых - Тамары и Стёпки. Сами собой потекли слёзы, и вот уже рыдание перешло в крик боли.
Порыв ветра взметнул снег и пыль. Артемьев медленно распрямился и придвинулся к краю обрыва, отпустив деревца. Вот здесь, всего в одном метре от его вытянутой руки когда-то стояли жена и сын. …Он отходит назад, что бы установить фотоаппарат на автоматическую съемку. Вздрогивает земля. Он оборачивается и кидается вслед проваливающемуся в небытие Прошлому…
Новый, еще более сильный шквальный порыв заставил Артемьева обернуться. Там где стояли Зара и Степан он увидел такое, от чего зашевелились волосы на голове, а всё тело мгновенно прошиб мороз. Огромная воронка смерча неслась прямо на них. Из-за утёса он не видел её основание, но, судя по вершине, теряющейся в неизвестно откуда взявшихся сизых, низких тучах – это было что-то страшное. Неожиданно воронка оторвалась от туч и начала сгибаться, под своей неимоверной тяжестью. Воющая, вращающаяся с бешеной скоростью голова воронки рухнула прямо на Радовых.
- Не-ет! – дико заорал Жека и вскочил на ноги. Но смерч не разрушился. Разметав бешеную мглу по сторонам, он обнажил своё жерло. Ровно в центре живого грязно-снежного сумасшедшего вихря стояла со Стёпкой на руках Зара. Это было необьяснимо. Даже мелкие камни срывало и втягивало внутрь смерча. Но видно было, что она старается удержаться, что бы их не стянуло от центра. Тогда – неминуемая гибель.
- За-ара! Степа-ан! – он попытался сделать шаг вперёд, но его швырнуло на камни.
Вдруг сквозь грохот, свист и рёв ветра Артемьев услышал голос. Он не шел откуда-то. Он был везде. Слова. Они пронзили. Оно проникли и наполнили каждую клетку тела.
- ВОЗВРАЩЕНИЕ НЕВОЗМОЖНО.
- А-а-а! – взвыл мужчина. -  Я вернусь! Дай мне последний шанс!
Артемьев кричал, взывал, молился и плакал одновременно. Кому? Он не знал.
- НЕВОЗМОЖНО ОБРЕСТИ, НЕ ПОТЕРЯВ.
- Я не прошу обрести, я прошу ИСПРАВИТЬ ОШИБКУ! Ты же мне разрешал! – теперь Женя стоял на коленях и, подняв голову в небо, взывал туда.
- ИСПРАВИВ ОШИБКУ, ПОТЕРЯЕШЬ ИХ. ТЫ РЕШАЕШЬ ТАК?
- Не-ет! Не-ет! Это не справедливо! Ты не можешь…
- НО ТЫ ИСПРАВИШЬ ОШИБКУ И ИЗМЕНИШЬ БУДУЩЕЕ. ВЫБИРАЙ.
Артемьев опустил голову и нашёл в круговороте смерча ставших вдруг такими близкими Зару и Степана… Женщина повернула лицо мальчика к нему и кивнула. Шевельнув губами – «Да». Женя посмотрел Стёпке прямо в глаза. Мгновенно к нему метнулась волна ледяного воздуха. Через секунды она обрела реальность, и словно голубая река жидкого кислорода начала затапливать окружающее пространство. В это время словно мохнатая огромная рука вынырнула из стенки воронки и дёрнула Зару к себе. Она ни на миг не отпустила сына. Артемьев видел, как вращаясь, всё быстрее и быстрее они уменьшались и вскоре совсем исчезли, растворившись далеко в диком месиве ужасного смерча. До этого момента Женя не мог пошевелиться, но когда лица пропали в страшном жерле, он рванулся к утёсу. Споткнувшись о выступающий камень, он упал, больно ударившись коленом. Когда же мужчина поднял голову  - смерч исчез. Артемьев не веря глазам, сильно вдавил ладони в глазницы.
Навалилась звенящая тишина. Но вот, звон начал уходить и послышался голос птахи. А за ним…
- Женька, ну как, здесь хорошо будет?
Он медленно потянул руки вниз, одновременно расслабляя пальцы. В образовавшихся щелках показался цвет, несвойственный зимним краскам – сочно-зелёный. Это была трава.
- Жень! Ну, где же ты там? Смотри, какое место мы со Стёпкой нашли!
Осмотревшись, Артемьев увидел, что стоит на коленях, посередине тропинки, за уступом. Он встал на ноги и, шагнув на голос, осторожно выглянул из-за камня. Непроизвольно подняв руку, он потянул манжет. Время 12-21 он запомнил навсегда. Время гибели Тамары и Стёпки. Сейчас часы показывали – до трагедии оставалось ровно пять минут…

                * * *
Стёпке шесть лет. Семья Артемьевых торжественно входит в самый большой Детский мир города. Фотоэлементы гостеприимно раздвигают огромные стеклянные двери супермаркета. В огромном тамбуре им навстречу идут красивая стройная черноволосая женщина с таким же чернявым мальчонкой, примерно такого же возраста, как Стёпка. Он обнимает огромного, больше его самого, медведя. Внезапно мальчик останавливается и внимательно смотрит на Артемьева.
- Мама!
Женщина оборачивается. Он тянется к ней, и что-то шепчет на ухо, показывая на Женю. Она улыбается, и, взяв игрушку в одну руку, другую протягивает мальчику.
- Пойдём, Стёпа. Тебе показалось.

КОНЕЦ