Три судьбы или случай в электричке

   Он просто сидел и молчал. Маленький чёрный котёнок. Он за всё время пути не проронил ни звука. Хотя явно чувствовал себя чужим и никому не нужным в шумной и мрачной вечерней электричке. Что характерно, он сидел не где-то в углу, забившись у печки, а на деревянной лавке, где садятся люди. Он ехал как обычный пассажир, который куда-то спешит. Кто-то едет домой к семье, кто-то в гости к друзьям, а кто-то, как котёнок, - в никуда. Он ехал в бесконечность.

                ***
В электричку зашёл молодой парень. Его звали Никита. Он всегда старался выбирать вагоны, в которых поменьше людей. Выбирал место там, где можно было посидеть и подумать о чем-то своём сокровенном. И в этот раз он не изменил своей привычке. Войдя в вагон, он увидел сидевшего котёнка. В душе ему стало жаль этого «бродягу». Он ему напомнил самого обыкновенного БОМЖа, только это был не человек, а котёнок. Этот котёнок, как и многие пассажиры, сидел и молчал. Молодой парень не стал садиться рядом с ним, а присел с другой стороны лавочки – спиной к котёнку; взгляд свой направил в ночное окно. За окном мелькали дома, засыпанные снегом, проезжающие машины и одинокие прохожие. Но Никите всё это было не интересно. Он просто весь ушел в себя и свои мысли. Никиту тревожили многие вопросы его личной жизни, да тут ещё, кстати,  встреча с этим котёнком. На все вопросы Никита тщетно пытался найти ответы. «Откуда тут мог появиться этот котёнок? Скорее всего, его подбросил кто-то из недобросовестных пассажиров. Просто взял и избавился от него таким мерзким способом», - думал Никита. Он никогда не понимал поступки таких людей, ведь он сам любил животных и не мог видеть насилия над животными. А вы скажите, что это не насилие? Это и есть самое настоящее насилие – оставление животных в опасности. Но Никита не мог взять этого «бродягу» к себе домой. Ведь у него дома и так живёт две кошки. Никита подумал: «А что если он сам сюда забрёл в поисках тепла? На улице ведь не лето – мороз двадцать градусов».
Он мог бы думать что угодно, но его мысль прервало следующее.
Электричка остановилась на следующей станции. В вагон заходили очередные пассажиры, а некоторые даже забегали. Уж очень они хотели согреться. Никита сидел один. К нему подсел молодой мужчина. Так получилось, что они оба встретились взглядами. Молодой мужчина заговорил первым:
   - Извините, можно к вам обратиться? – сказал он так тихо, что Никита хотел переспросить и сослаться на то, что он не расслышал, но всё-таки, каким-то чудом, разобрал его слова. У мужчины губы были не то в язвах, не то в каких-то коростах.  Сразу и не разберёшь. Губы его тряслись и как будто не хотели подчиняться своему хозяину. Либо сам хозяин чего-то очень сильно боялся или стеснялся спросить.
   - Да, конечно, - Никита старался не показывать своего волнения.
   - Дайте двадцать два рубля на пиво, – сказал мужчина. Никита хотел проигнорировать его слова, но ему стало жаль этого беднягу, и он решил, что дослушает его до конца. – Понимаете, меня только что отпустили из «трезвика» 1 - забрали всё до копейки. Выпить очень хочется – всё внутри горит.
Никита расстегнул свою сумку и достал кошелёк. Сидел и, не торопясь, доставал монетки и считал. Счёт остановился на двадцати рублях. В кошельке оставалась ещё мелочь и Никита, не раздумывая, всю мелочь высыпал на ладонь. Всё, что было, не считая, отдал незнакомцу.
   Мужчина встал, поблагодарил и удалился.
   Мужчина был одет по-простому. По внешнему виду нельзя было сказать, что это был бомж. Да он и не был бомжом. Так одеваются многие. На голове маленькая чёрная шапочка. Старенький потёртый пуховик. Хоть и была на нём простая, скромная одежда, но всё-таки – она была ухожена. Мужчина относился к той категории людей, которая живёт одним днём. Не важно, что будет завтра, - всё это будет завтра. Вот и сейчас, когда он подходил к Никите, у него была одна цель – удовлетворить свою потребность в спиртном. Он даже не купил билет и ехал «зайцем». Ему было всё равно, что если его поймают контролеры, он заплатит в десять раз больше стоимости проезда. Его не пугало даже и то, что его могли высадить на ближайшей станции и иди потом пешком, как хочешь, по двадцатиградусному морозу.
Мужчина ходил из вагона в вагон. При этом он передвигался медленно и шаркал ногами. При ходьбе он немного сутулился. Создавалась иллюзия, что идёт старик – таким он показался Никите. «Куда едет и этот бродяга, ждут ли его в тепле жена и дети?», - об этом думал Никита.
   Никита сам был как «бродяга». Он одевался не по моде. До моды ему было всё равно. Вообще, к вещам, а он их называл шмотками, - был равнодушен. Мог носить вещи несколько лет. Даже если это было не модно, и в этом уже ни кто не ходил, он носил эту вещь столько, сколько хотел. Работал в фирме, в которой вовремя платили заработную плату. Что называется – не бедствовал. Казалось бы, что всё есть, но был один важный момент. Он по праву мог бы себя назвать бродягой – не было у него счастья в личной жизни. Его постоянно это угнетало и давило на него. Как тот котёнок и тот мужчина, он тоже, своего рода, ехал в бесконечность.
   Когда кончится его бесконечность, он и сам не знал. Бесконечность скитаний от одной к другой. Искал он стабильности в каждом новом знакомстве. Но по прошествии времени, он разочаровывался в своих новых  знакомствах с девушками. И всё начиналось сначала.
Зашумели тормоза, поезд стал замедлять скорость. В окне показалась очередная станция. Никите нужно было сходить именно на этой станции. Вставая с лавочки, и проходя мимо маленького чёрного котёнка, который за всё время пути не сдвинулся ни с места, и продолжал сидеть также среди людей, Никита не кинул свой взгляд на бездомного, хотя ему в этом ничего не мешало.
   Выйдя на улицу, Никита ощутил свою свободу и некую тревогу за тех двоих.

2009 год