Житие богов. Желание царя Библа

 Вторым, к руке которого обязана приложиться, был царь Библа Иехимилку. Чтобы не прогнали от Белой Стены (Библ хоть не столица сверхдержавы, но внушать почтение к своей особе старался каждый властитель горо-дка на побережье, поэтому окружал дворец внушительной стеной), наняла двуколку с осликом, впереди которой бежал сам извозчик и криком «Дорогу, дорогу великой жрице!» разгонял мелкий люд. Заметила, что большинство женщин на улочках ходят с непокрытой головой и даже с распущен-ными волосами, другие стоят в тени стен и зазывают гостей в свой приют, который тут же за ширмой. Этих занавесок вдоль стен было в таком изобилии, что я посочув-ствовала жрицам сакрального культа, которые, наверное, превратились в безработ-ных, так как не довольствовались двумя мерами пшеницы и не совершали жертву боги-не за две смоквы.

Повелось кругом так, что правители наши окружили себя стражей из наёмников. Чужеземцы речи отцов наших не понимают и от того будто глухие, и секретов двора даже просто разболтать не могут. Но аккадский язык понимал каждый мало-мальски грамотный от Вавилона до Фив. На нём и обратилась к стражнику у ворот дворца, тот ударил в колокол, вышел начальник. В коменданте дворца по не завитой бороде приз-нала хуррита. Этот народ, как сорняк в решете с ячменем, встречается от Кавказа до Вавилона, по всей Хеттии и Ханаану. Даже сплотился в отдельное царство Митан-ни, которое умудрилось надавать по мордам хеттам, вавилонянам, ассирийцам и египтянам. Правители, как муравьи до мёда, охочи до рабов, сами тонут, а всё едят. Ну и раздробил Салманасар1 хурритский кулак, теперь вот отдельные его косточки торчат при чужих дворах.

1 Царь Ассирии.

Что царь загружен государственными делами, знала и без начальника стражи, но один шекель серебра позволил разгрузить Иехимилку, а другой – доложить о госпоже из Угарита. Цари малых городков, за редким исключением, большие ленивцы, и чем мень-ше у них подданных, тем больше они правят лёжа. Можно сказать, что власть царская не распространяется за дворцовую стену, за стеной цари служат Совету купцов, её величеству торговле.

– Как там моя стела, ты видела мою стелу? – встретил меня окружённый подушками венценосец, озабоченный врезанной в камень славой.

Я поймала его руку и прикоснулась к тыльной стороне лбом. Иехимилку удалось пле-нить ватагу хапирру, напавших на лесорубов в кедровом заказнике Библа, и увекове-чить этот «подвиг» царь пожелал в известной мастерской. Правда, у него есть и настоящие военные заслуги, он участвовал в коалиции царей, примкнувших к Муватал-ли под Кадешем, но режим египетской зоны оккупации, в которую попал опрометчивый Библ, не позволял прославить атаку библских колесниц на лагерь «Амон».

– Обелиск твоего величества почти готов, осталось позолотить знаки.
– На двух языках?
– Совершенная билингва.
– Рад тебя видеть, святая дева, шум создаёшь, шум повсюду за тобой, а зреть хотел. У меня не шуми, я ласковый, хватит Библу Санхуниатона. Садись ближе.-Иехи-милку звякнул золотым кубком о дискос, круглый поднос.– Кубок Астарте! – зыкнул ласково виночерпию.

– Мой повелитель, да продлит Адонис твои дни (царь закивал головой в знак одобре-ния), не находишь ли печальной участь жриц оставивших храмы?
– Не вижу их кручины. Моя дочь оставила Дом Астарты и вышла замуж за везира.
– Везиру ты приказал жениться на дочери, но внука по крови ты заказать ему не мо-жешь.
Трепет сердца Иехимилку передался его губам.
– Я и д-думать об этом не с-смею.
– Не дребезжи, богов делают люди и заставляют их поступать сообразно необходимо-сти. Поддержи настоятеля храма Астарты и меня. «Зачинающая и не рождающая» должна родить и подать пример своим послушницам. Тогда родные внуки по дворцу будут бегать, а не ублюдки.

Что-то подняло царя и даже заставило обойти зал и заглянуть за портьеры. Прибли-зившись, прошептал: – Тогда и за принца её можно выдать.
– Даже за фараона, я тебе обещаю, – тут свои возможности, кажется, переоценила, но не важно кто окажется мужем библской принцессы, важно зарядить желанием героя Кадеша стать дедушкой.
– Как ты всё это представляешь?
– У тебя мощное издательство. Яви явление тебе Астарты. Богиня страдает от одино-чества и просит Баала распечатать ей лоно на алтаре Дома своего. Для этого требу-ется разрешения «отца годов» Илу. Верховный жрец Дома «Илу отцовского» в Угарите такое согласие даст. Таблички с высшим указанием распространим повсюду, где имя Астарты на устах верующих. А затем указами богов земных разрешим рожать бывшим жрицам.

Иехимилку прилёг возле меня, довольный и сердечный деспот. Коснулся икр моих, затеребил подол каласириса.
– Кто же исполнит роль Баала?
– Тот, к кому воспылает моё сердце.
– Царь, только царь может вступать с верховной жрицей в священный брак,– прошеп-тал, как некую тайну, Иехимилку.

Мне было бы всё равно чей бетель занесёт в меня семя, если бы я готовилась к рядо-вому жертвоприношению, но я понесу во чреве и рожу святого младенца, поэтому должны искрить и лоно, и бетель, и сердца.
– Боюсь, что бог твоего нижнего места не сумеет довести жрицу до блаженства.

Уязвлённый Иехимилку гневно издал устный указ: – Мы, царь Библа, желаем быть от-цом Святого младенца.
– Желающих будет много, к зачатию допустят победителя Библских игр. Затея наша с тобой очень серьёзна, и твоё величество не вправе давать волю желалкам и хотелкам.
Но царь держался за своё право, как  сосунок за вымя, и никого вперёд себя пропус-кать не хотел. Не сволочь ли? Чем же напугать толстомордого?
– Испросим оракула, – предложила и запела, кружась по зале: – Ему отцы земные не нужны, тем боле хилые такие, младенцу год исполнился,  Он есм Приап. Мистерия со священным браком – имитация для зевак. Она нужна для легитимности Приапа. Сам фараон мне обещал исторгнуть его из рук еврейского вождя.

Герой Кадеша, удержавшийся на троне ценой залога сына в Пер-Рамсес, остановил меня в недоумении: – Какой Приап? какой вождь? Перестань же ты кружиться!
Подлетев к Иехимилку, выпалила ему в лицо: – Я – мать, этой грудью, – здесь открыла «форточку», – кормила мальчика, которого исхитрил у меня командир меченосцев, тот, кто изменил вам под Кадешем.
 – Как же, помню заносчивого еврея. И что же Солнце? Разве он забыл, иль Йахве стал сильнее фараона?
– Йахве флот ещё не вооружил бомбардами, которые сожгут морёный дуб монер ми-кенских.
– Не знаю, как к тебе после этого обращаться, толи девой называть, толи святой матерью.
– Зови по-прежнему, ещё не время тайну раскрывать.

Не позволил Мелькарт мне выслушать мнение автора «Истории финикийских богов» о моём отношении к ним. Морской спектакль, готовившийся Йахве в Угарите, притянул меня прямо арканом, плевала  на отзыв знаменитости о моей пробе пера. Отзыв всего лишь отклик души и опыта, а в писательском деле опыт мало значит. Что делать, писатель, особенно молодой, своими глазами должен прочесть сражение с натуры, чтобы читатель ему поверил. Я же задумала запечатлеть битву египетского флота с народами моря, а закрытыми глазами можно увидеть лишь ту картину, которую вообразит житель пустыни, видевший воду только в форме дождя.