Проекция

Еще в детстве Аннушка обожала закрыться в комнате и играть с тенью на стене.

 Пока родители веселили своих гостей-собутыльников, как всегда по вечерам в большой комнате, она включала настольную лампу и начинала сама себе рассказывать сказки о беззаботной, веселой, а иногда и не очень, но, все-таки,  о жизни хорошей. Ее пальцы как профессиональные актеры играли безупречно роли зайчиков и лисичек, принцесс с коронами на голове и Баб Йожек на метле. И для этого всего лишь нужно было корону перевернуть вверх ногами.  Анна чувствовала себя если и не волшебницей, то уж точно изобретателем. Иногда легкое отклонение пальчика на фоне света  лампы рисовало какие-то непонятные персонажи, совсем незнакомые,  из сказок или мультфильмов.

 Она каждую ночь строила  на стене свою жизнь. И заметила, что эти «проекты» сбывались.

Вот нарисовалось сердечко – и от Вадима записка с признанием «прилетела» на уроке! Получилась собачка – и назавтра во двор пришел маленький щенок Тимка, который сейчас лежит и сопит под ее кроватью…

И стала Анна «рисовать» свою жизнь каждый вечер!  Она мечтала о завтрашнем дне, «рисовала» его на стене, а потом  и проживала по этому эскизу! Просто вспоминала свой вечерний спектакль и рисовала героев, себя…

Родителей не рисовала, никак они у нее не получались… Да, и боялась она ЭТО рисовать…

***

Когда в школе всех детей стали  распределять по кружкам, Аня очень обрадовалась, что рисовать можно еще и  учиться. И даже красками, а не только пальцами на стене и двумя-тремя карандашами в старых тетрадках. Занятия в кружке, к тому же, помогали больше времени проводить не дома. Да еще и так интересно!

Позже, когда в старших классах появился предмет под названием «черчение», Анна поняла, что он, этот предмет, создан именно для нее.

Никаких сомнений при выборе профессии у нее с того самого дня не было – она твердо решила стать кем угодно, лишь бы вся ее будущая жизнь была связана с любимым занятием. Узнав, что есть шанс поступить в архитектурный техникум  и получить  общежитие, Анна принялась с большим усердием готовиться к вступительным экзаменам.

Сдав первое испытание по рисунку, она поняла, что уже зачислена, поскольку ее работой восторгались все: и экзаменаторы,  и будущие студенты.

***

Все несчастья случились в один день…

 Именно в день получения диплома ее вызвала вахтерша общежития в свою комнатуху к телефону. Звонила почтальонка баба Шура из их деревни. Она даже не подготовила девочку к ужасной новости, видимо, предполагая, что та не сильно и расстроится. Просто констатировала факт:  родители Анны, к тому времени уже совсем законченные алкаши,  сгорели вместе с домом…

А  уже на ступеньках крыльца  общаги какая-то сумасшедшая схватила Аню за пышную шевелюру и, сбив с ног, стала тащить хрупкую  заплаканную девчонку порога  на клумбу…

Анне было не до нее, она даже не отбивалась…

 Среди криков и ругани собравшейся за пару минут толпы на крыльце общежития,  она только успела понять, что эта озверевшая женщина – жена Олега Владимировича, ее преподавателя по черчению, с которым только-только разгорался бурный и первый в жизни роман…

Вставая с клумбы и вытирая грязь и кровь с разбитых колен, Анна вдруг вспомнила профиль Олега, который она в прошлое их свидание видела на стене. Тень не может передать выражение глаз, но она видела, она точно видела и поняла только сейчас, что глаза его врали,  даже отражение, огромное отражение его красивого лица кричало ей, что он врет, что он не настоящий, а главное - он не с ней…

***

Дом восстановлению не подлежал.  А дать взамен какое-то другое жилье никто, похоже,  и не собирался, да и предложить было нечего. Председатель сельсовета выдал единовременную копеечную помочь на похороны родителей и показал на заброшенные ветхие избушки:

« Заселяйтесь, Анна Ивановна, в любую».

***

Все лето Анна пролежала на угловом диванчике в кухне какой-то семироюродной тетки, рисуя при свете ржавого бра на стене свою жизнь… Теперь, как бы не складывались пальчики, что бы она не проецировала на стену, все получались мрачные квадратные да прямоугольные фигуры… А с точки зрения психологии, насколько она помнила из лекций в техникуме, рисунки правильной формы, квадраты и прямоугольники,  не предвещают ничего хорошего в жизни. Они скорее сообщают, что такого «художника» нужно срочно спасать, лечить от депрессии…

***

В конце лета Анна нашла в себе силы сходить в техникум за дипломом.

Благодаря тому, что это был диплом с отличием, а прописка к сгоревшему дому сохранилась, Анна с первого же звонка по газете нашла себе работу.

Теперь мечтать стало легче. И зарплата какая-то появилась, и занятие по вечерам всегда было. Анна чертила проекты красивых домов, которые планировали строить клиенты их фирмы. Она слушала заказчика внимательно, представляла, каким хочет видеть он свой коттедж или дачный дом.  Потом рисовала на кальке примерный эскиз этого дома, и опять придумывала сказку:  через диапроектор рассматривала свой рисунок на стене, мысленно развешивая горшки с цветами вот на этой легкой невесомой лестнице, расставляя кофе на столике для гостей на открытой веранде на крыше пристроенного гаража, украшала виноградными лозами витую беседку в саду… А здесь, в каминном зале,  будет и ее художественная  мастерская… Анна видела в каком-то американском фильме, как героиня, которая не имела художественного образования, увеличивала с помощью проектора фотографии бабочек и  цветов из своего сада на экране из белого шелка, потом обрисовывала контур и наполняла это увеличенное изображение цветом. И она будет так же рисовать на шелке в свое удовольствие! Первым нарисует себе красивенный шелковый платок, и будет повязывать его всякий раз во время путешествия в кабриолете…  И обязательно у нее будут красивые очки от солнца, как у той героини!

***

- Анна! – Тетка неслышно открыла кухонную дверь. – Я, конечно, все понимаю…  Но ты мне скажи, что ты дальше-то собираешься делать? У меня тут не общежитие, да мы с тобой и не родственницы почти… Ты.. . это… давай-ка,  куда-нибудь уже уходи, дорогая. Я, понимаешь, может, хочу ночью чаю попить или просто на кухне посидеть, погреться возле плиты…

И ушла так же тихо,  как входила…

Анна потянулась к розетке выдернуть шнур  лампы и… замерла: на стене очень четко вырисовалось изображение петли. Именно такие,  с замысловатым профессиональным узлом палача  из толстой витой веревки,  она видела в каком-то учебнике  истории…

Анна долго еще не выключала лампу, осматривая потолок. Таких потолков она не видела никогда в городской квартире. Он что, специально для нее здесь сделан таким, из толстых лакированных брусов, имеющих приличный зазор на стыке?!

Она не могла уснуть до утра, погрузившись в свои страшные предчувствия. Совершенно разбитая, с заплаканными глазами, хотя она и не плакала вовсе, Анна вышла из квартиры. Нужно было сдать готовый проект заказчику, и только это обязательство  заставило ее жить этой ночью. Тяжелая дверь квартиры захлопнулась  в тот момент, когда открылась звонким щелчком дверь соседей. На площадку в семейный трусах и тапках выскочил сосед Георгий. Он так обрадовался, увидев Анну:

- Анька, будь другом! Как хорошо, что ты как раз идешь! Вот, отдай там Сергею. Он у подъезда стоит, пусть на всякий случай кинет в багажник, мало ли что в дороге бывает, а едет за тыщу километров в такой ливень!  Мало ли что…  – И он всучил в руки Анны точно такую петлю, которую она всю ночь рассматривала на стене! – Ну, чё ты вылупилась, блин?! Трос Сереге отдай! Скорее, а то уедет!

Анна взяла этот трос-петлю и направилась к лифту, оборачиваясь на Георгия так, что тот заподозрил какой-то сдвиг в ее голове.

У подъезда не было никого… Естественно! Никого и быть не могло! Она в этом была уверена. Она всю ночь примеряла спроецированную на стене «веревку» к балке потолка. Для завершения «спектакля» не хватало только вот этого троса…

Анна вернулась в подъезд и нажала на кнопку своего, шестого этажа…

***

- Как хочешь! Куда хочешь! – кричала тетка, скидывая в огромную полосатую сумку Анины вещи. – Не хватало мне еще, чтоб в моей квартире покойника нашли! Ты подумала, как я жить потом буду?! Иди, дура, вешайся на деверьях! Не хрен тут людям ады устраивать! Конченная ты! Архитекторша хренова! И как это я надумалась, слава Богу, домой вернуться за очками?! Могла ж все квитанции и так потихоньку в сберкассе позаполнять… И чего это я поперлась в такую далечину за ерундой, за очками?! Спасибо скажи, что не перепугалась, да веревку обрезала вовремя! Ты,  видно,  только-только и взвесилась тут… Во,  дура-то!

Тетка продолжала складывать вещи в сумку, не глядя на безучастно сидевшую на табуретке Анну.

Потом полезла в тумбочку, долго там рылась, достала какой-то ключ, бросила его в Анину сумочку, и, буквально выталкивая девчонку за дверь, уже на пороге давала инструкцию:

- Мой домик, конечно, не такой, как у твоих (царство им небесное!) родителей был,  но еще крепкий… Печка есть, колодец во дворе… Ключ я тебе в сумку бросила. Нечего тебе тут в городе делать, тут народу много, а людей нету. А там, в деревне, тебя все знают. Поселяйся, а я по весне приеду, огороды садить будем, повеселеешь! И ерундой больше не занимайся. И не рисуй свою чертовщину, до добра не доведут тебя эти игры на стенке! Иди в колхоз работать, там мозги быстро вправят! Будешь думать, что пожрать вечером, а не как повеситься, дурочка… Щас, подожди-ка… Оденусь … Посажу я тебя на автобус, чтоб знать, что тебя тут нет. А то, чуть что, так ко мне припрутся допрашивать…

***

Анна не помнила, как она садилась в автобус, как прощалась,  и прощалась ли с ней тетка…

Когда водитель  через какое-то время остановил машину и разъяренный подошел к ней, она только и очнулась: «Мадам! Сколько ждать можно? За проезд платить будем? Кричу, кричу…»

Анна полезла в сумочку, достала какие-то деньги, сколько-то заплатила, промямлив «извините». Укладывая машинально билетик в боковой карман, нащупала что-то незнакомое, а, достав, поняла, что это и есть ключ от ее будущего жилья – теткиного дома в их деревне. Она держала ключик на ладони, рассматривая его обреченно, потому что такой ключ, в форме простого крестика, она видела в жизни впервые…

Анна стразу представила этот бронзовый ключик в проекции на стене – это будет огромный массивный крест…

Мужчина, сидевший у окна, стал пробираться на выход, буркнув ей на прощание: « Вот, журнальчик Вам оставляю. Почитайте, интересный рассказ там есть…»

Анна привстала, пропуская его. Придвинулась к окошку и, скорее из вежливости, открыла какую-то страницу наугад. Слово «крест» она увидела первым… Автор рассказа, название которого она не видела и не стала смотреть, размышлял о том, почему на могилах ставят кресты. Он сравнивал крест с ключом. С обычным ключом от двери. Мол, крест на могиле - это ключ в ту, загробную жизнь. Вот тебя проводили и закрыли за тобой дверь на ключ. И ключ остался здесь, в этой жизни. Обратной дороги нет…

Анна смотрела в окно в каком –то ступоре, не видя ни дороги, ни людей постоянно входивших и выходивших на остановках. Потом эти остановки стали все более редкими,  вдоль дорог уже не было деревьев, яркое солнце только баловалось с придорожными столбами, отбрасывая тени от них далеко к горизонту… И эти тени с перекладинами вверху для проводов, тоже напоминали огромные кресты…

Просьбу какой-то старушки уступить место Анна приняла как команду покинуть автобус в принципе. Она вышла так внезапно, что,  только очутившись на дороге в клубах пыли удаляющегося ЛАЗа, поняла:  сумка с вещами поехала дальше самостоятельно…

Она и не пыталась кричать или махать руками автобусу, повернувшему на перекрестке среди чистого поля направо и набравшему уже приличную скорость. Все бежали от нее так же, как она пыталась уйти от всех…

***

На обочине валялась огромная копна сена, сброшенного, видно,  кем-то случайно по дороге. Анна легла на этот ворох сухой травы и уставилась в небо  широко открытыми и ничего не выражающими глазами. Солнце светило так ярко, что закрывать глаза было нельзя. Анна знала – закрой она их сейчас, и начнут приходить образы. Опять рисунки и тени, опять квадраты, кресты, прямоугольники…

Но сон пришел раньше, чем уставшие веки,  все-таки,  сделали свое дело…

Анна видела себя у какого-то источника сильного света: не то лампа, которую она не видит, не то само солнце. И опять проекция, и опять эти страшные ассоциации… Вот она держит  этот бронзовый теткин ключик … вот этот  ключик уже вырастает в массивный могильный крест…  А вот крест, закрывший ей дверь в этот мир навсегда, превращается в перекресток, ровный перекресток дорог в чистом поле… Это она где сейчас? Тут, на этой,   пахнущей полем,  траве?  Или уже там, откуда возврата нет,  и куда она шла с самого своего детства через царство теней и проекций? Она сама себе нарисовала будущее, и не на кого теперь пенять…

***

И Анна увидела себя на этом перекрестке во сне. Вот она стоит в раздумье и  понимает, что просто стоять нельзя, нужно выбирать. И слышит голос. Хороший. Спокойный, который рассуждает вместо нее: « Иди навстречу солнцу! И не оглядывайся назад, все тени остались там, в прошлом. Иди ко мне, к свету! И теней уже не будет! Главное- не оглядывайся!»

Она не знает, как долго длился этот сон…

***

- Вам плохо? – услышала Анна другой, но тоже приятный голос. – Девушка, Вас подвезти?  Вы тут так странно расположились… На самом перекрестке.  Садитесь, я подвезу! Вам куда? Такая жара сегодня! Такое солнце… - Договаривал молодой человек в веселой цветной рубашке и темных очках, закрывая уже дверцу за Анной, которая послушно усаживалась на пассажирское место автомобиля.

- Ну, так куда едем? – Трогаясь с места, переспросил улыбчивый  незнакомец. – Направо, налево, прямо или, может, назад?

- Нет! Назад, пожалуйста, не нужно! Мне нужно на солнце ехать, прошу…

- На солнце?!  Ориентир – супер! Ну, так вперед, значит?! Нам по пути,  это  хорошо! – веселился водитель. – Меня, кстати, зовут Геннадий. Гена, просто. А Вас?

Анна улыбнулась и назвала свое имя, впервые, пожалуй,  радуясь ему. А еще тому, что совсем не хотелось обернуться и посмотреть на тень, которая была за спиной, в прошлом…

 

***

- Дети, пойдемте, покатаемся на лыжах, пока мама работает! А то мы ей мешаем фантазировать. Правда, милая? Ты не обидишься, если мы тебя оставим на пару часиков?

- Нет, конечно, идите! Погода сегодня какая солнечная,   грешно в доме сидеть, идите, мальчики, прогуляйтесь по лесу, а я тут… Ты мне,  Геночка, камин только растопи, пожалуйста, чтобы краска быстрее сохла, прошу…

И Анна отошла чуть в сторонку, любуясь разноцветными бабочками на шелке цвета топленого молока, растянутом на огромном экране – рамке у камина.

-          Гена, ну как тебе мой новый платок?

-          Спрашиваешь!!! – Развел в восторге руки муж.- Шедевр! Как всегда, солнце мое…