Менца

МЕНЦА.

- Представляешь, Мирра, какое уютное местечко соорудил себе здесь кто-то!
    Винсент несколько не вовремя выдернул меня из моей реальности этим развязным восклицанием, поэтому мне потребовалось некоторое время, чтобы сосредоточиться и ответить:
- Не представляю. А ты где сейчас?
- Ах, да - всё время забываю, что тебе для того чтобы видеть нужны координаты! В общем-то, я там же где и вчера – у молнитцев, только сейчас вот сижу на чердаке лауниного дома. Если честно до сегодняшнего дня я даже не знал, что здесь есть чердак. То есть это даже не чердак, просто небольшое пространство между крышей и потолком мансарды, ровно такое чтоб здесь поместился диванчик и маленький столик для напитков. Да-да, именно для напитков, Мирра – иначе зачем ещё было всё это устраивать? Этот тихий уголок словно создан специально для того, чтобы, хорошенько нажравшись, посмотреть на звёзды.
- Да, звёзды в Малинтериуме – достаточно оригинальное зрелище. Вот только тебе пока не нажрёшься и в голову не придёт их рассматривать, правда?
- Не правда… - смутился Винс. -  Ну то есть правда конечно... Сейчас я ещё не настолько пьян, чтобы оправдываться и врать напропалую и разумеется не настолько трезв, чтобы заявлять, что ты не права… Я просто хотел сказать, что не я один тут прячусь в таком состоянии. Может быть Латис или Локс, когда бывает здесь, или Доэйли, например - когда его настигает депрессия…
- Доэйли, например, может запросто любоваться звёздами на трезвую голову, Винс, и совершенно ни от кого не скрываясь. Он вообще самое древнее существо в Малинтериуме, тебе его никогда не понять. И я не думаю, что это Локс: неужто он смог бы в чужом доме затащить на чердак диван? Думаю, у него дома свой чердак есть. А для Латиса и вообще звёзды – это энергетические коды порталов на Экране Миров, в другом виде они его не интересуют.
- Это точно, - усмехнулся Винс. – Тогда вероятно это сделал я, больше некому! Затащил диван, стол, а потом забыл... Хотя нет, конечно это не я: все бы просто со смеху померли, глядя как я себя диваном убиваю! Нашлось бы потом, кому об этом напомнить…
    Как всегда, мрачно пошутив над собой он задумался, приложился к бутылке и надолго замолчал, глядя в великолепное небо Малинтериума, молнитского мира, где непривычно крупные звёзды всех оттенков оранжевого и фиолетового мерцали сквозь зеленоватую дымку подсвеченных закатом облаков в невероятно глубоком прозрачно-сером небе, приобретающем с наступлением темноты оттенок ультрамариновых чернил.
   Недавно Винсент совершил глупость, от последствий которой до сих пор не оправился: в каком-то из тех миров, где Смерть собирает обильную жатву, он, исполнив свою работу (то есть умерев в чужом теле) не перешёл в виде волны в следующий мир, а самовольно материализовался и кинулся спасать гибнущих людей. Естественно он никого не спас – ибо это было бы вопиющим нарушением Порядка Вещей, распределения предназначений и чёрт знает, чего ещё. Разумеется, он обо всём этом знал – ведь не в первый же раз и не в последний… Так зачем?!
   «Сознание помутилось, извините…» - ответил он через пару дней, когда заново научился говорить, отойдя от наркоза и, хотя бы немного – от шока. К тому же, он очень сильно обгорел: сгорела вся одежда, и частично – волосы, брови, ресницы…  Вообще удивительно, что он выжил; видимо сказалась разница в материальном уровне, или божественная сущность помогла, потому что среди ожогов не оказалось ни одного по-настоящему серьёзного и вскоре они благополучно зажили, вот только душа всё никак не заживала, да по-прежнему мешали браслеты на запястьях.
    «Хорошо, что не все ожоги на мне становятся энергетическими порталами, а то мне пришлось бы ходить в латах» - ворчал Винс, подозрительно рассматривая себя в зеркале, и словно не узнавая. А из зеркала на него не менее подозрительно таращился малознакомый тип с очень короткой стрижкой и в новой, подаренной молнитцами тёплой рубахе, расписанной белыми спиралями по чёрному фону. Впрочем, рубаха, в отличие от стрижки, пришлась как раз очень кстати, потому что в Треугольник, где круглый год стоит осень, теперь пришла настоящая зима, такая, что даже Стикс и Лета замёрзли, а Пепелище занесло снегом настолько, что новенькие уже пару недель не прибывали. 
    У молнитцев к этому времени тоже похолодало, но совсем незначительно, а снега на Симпалле вообще никогда не бывало, так что можно было в своё удовольствие сидеть на чердаке, глазея на звёзды, попивая симпэйн и размышляя о несовершенстве Мироздания. Впрочем, окончательно погрузиться в размышления Винсу помешал скрип чердачной дверцы. Он резко обернулся и увидел… Нет, вовсе не Латиса и не Доэйли, а Менцу Шикена, Восьмого (Скарни) молнитского Клэйтэра, который периодически дежурил вместо Латиса у Экрана миров и которого меньше всего можно было вообразить хозяином тайного чердачного убежища.
    Шикен, не ожидавший кого-либо здесь увидеть, тоже был порядком удивлён. Какое-то время он молча пялился на Винса, не зная, что и сказать, а потом махнул рукой и сел рядом.
- Выпьешь? – чтобы как-то начать разговор спросил Винс, но Шикен только головой покачал.
- Ах да – ты же не пьёшь с тех пор как…
    Винс понял, что сболтнул лишнее и прикусил язык.
- Ну уж договаривай раз начал, - вздохнул Шикен, глядя куда-то в сторону.
- А чего договаривать-то… - смутился Винс. – С тех пор как ты вроде как умер…
    Шикен кивнул, перевёл взгляд в окно и уставился на звёзды так, словно в них заключался некий текст, который нужно было срочно прочесть. А я, невидимый наблюдатель, глядя на него, невольно погрузилась в воспоминания о прошлом молнитского мира, в котором Менца Шикен был легендарнейшей личностью.
    Было это во времена бесконечных войн симпаллийских братств, представлявших из себя нечто среднее между тайными орденами и организованными бандами. Постоянные стычки между братствами постепенно привели к тому, что мелкие группировки объединились в две огромных армии, Сэту и Кэрду, противостояние которых продолжалось веками - и которые существуют до сих пор, правда в несколько другой ипостаси: теперь это скорее общества поклонников древних традиций, которые давно уже перестали делить между собой Город Стены.
    Собственно, окончание войны и упадок братств начался после ухода от дел Лима Лане, безжалостного, неуловимого и расчётливого Главы Кэрду, наводящего ужас не только на жителей Города Стены, но и на всю Симпаллу. А уход и последующая гибель Лане в свою очередь были спровоцированы нелепой смертью Менца Шикена, его ближайшего друга и соратника. Его тогда погубил известный порок древних времён – артуна, тяжёлый энергетический наркотик, занесённый в Малинтериум пришельцами, расой квири, и ставший в какой-то момент настоящей чумой Города Стены. После того как Шикен умер от передозировки Лане сначала пытался за него отомстить, устроил несколько крупных погромов на производствах артуны, но потом, видя, что всё безнадёжно, что половина его собственных кэрду сидят на той же дряни и поэтому стоят против истребления производств, он разочаровался в себе, впал в депрессию и тоже начал топить горе в артуне. В какой-то момент, во время очередной битвы с Сэту, Лане был серьёзно ранен и взят в плен. Однако предводитель Сэту, малинтиец Десса Тэйдармиу, оказался весьма «благородным» врагом. Он заявил, что по его понятиям о чести победа над одурманенным артуной противником не является полноценной победой и вместо того, чтобы добить Лима Лане, он взял и отправил его… В клинику доктора Марика.
    Ничего более унизительного он и придумать не смог бы! От неизбежного самоубийства Лане спасло только знакомство с Латисом, в те времена – таким же наркоманом, как и он сам. Вообще если вдуматься молнитский мир многим обязан бессмертному доктору Марику, а с тех пор, как он снял с иглы Первого Клэйтэра, можно даже сказать, что молнитский мир обязан ему самим своим существованием, ибо нельзя же доверять контроль над Мирозданием существу, которое даже само себя контролировать не в состоянии!
    Латис привнёс в жизнь Лане совершенно новый смысл: он рассказал, что согласно его концепции, именно Лим должен стать Пятым (Ларни) Клэйтэром из намеченных Девяти и в этом заключается истинное предназначение бывшего Главы Кэрду. Однако Лане ещё пытался цепляться за своё прошлое, никак не хотел становиться «бывшим», хотел расквитаться с Дессой, и тогда Латис пообещал ему в случае окончательного его ухода из братства воскресить Менцу Шикена.
    Идея была абсолютно бредовая, но самое безумное в ней было то, что это действительно оказалось под силу Первому Клэйтэру и гениальному изобретателю Латису. С помощью Экрана Миров он вычислил энерговолну не успевшего получить новое воплощение Шикена, а затем, передав ему частицу своей божественной волны вернул ему материальность – то есть создал некое чисто энергетическое тело, которое выйдя через портал того же Экрана в мир стало вполне реальным, из плоти и крови (а не призраком, как Лайка в Треугольнике, например)
    Это было чудо - но несмотря на то, что оно воскресило Шикена, оно не спасло Лане, и даже наоборот: окончательно раздавило и уничтожило его когда-то сильную личность. До самой своей смерти всё от той же артуны, пристрастие к которой он так и не смог преодолеть, Лим считал себя бесконечно виноватым перед воскресшим другом, постоянно оправдывался и унижался, превращая жизнь Шикена и всех окружающих в настоящий кошмар.
   Сам же Шикен неожиданно оказался самым адекватным из Девяти Клэйтэров. Получив при воскрешении частичку латисовой волны, он очень быстро освоил сложнейший Экран Миров и стал Наблюдателем Малинтериума наравне с первым Клэйтэром. И именно Шикен после смерти Лане приложил все усилия, чтобы отговорить Латиса повторить чудо воскрешения. «С Лимом случилось то, что давно должно было случиться, - сказал он. - Поэтому ему теперь гораздо лучше, можете не сомневаться. Я это знаю по себе. И возможно где-нибудь в другом мире он наконец сможет изменить свою судьбу, которая так тяготила его здесь» - «Погоди-ка! Уж не хочешь ли ты сказать, что я не должен был воскрешать тебя? - удивился тогда Латис. – Тебе тоже было бы лучше?» - «По большему счёту, да» - ответил Шикен. «Вот чёрт! И как это я не подумал?! – воскликнул Латис. – Придётся тебя немедленно дематериализовать!» И Шикен естественно возмутился, потому что шутки не понял.
    Тут Винсент, который имел возможность прислушиваться к моим мыслям улыбнулся и невпопад брякнул, обращаясь к Шикену:
- А ведь ты на самом деле тогда испугался, помнишь? Ну, когда Латис предложил тебя сию же минуту… Того… 
- Да уж, было дело! – усмехнулся Шикен, не отрывая взгляда от звёзд. – Латис вообще большой оригинал, надо очень хорошо его знать, чтобы не пугаться! Обычно в первую секунду после того, как он что-нибудь такое выдаёт, ты успеваешь реально ужаснуться и только потом понимаешь, что это он так, в идеале…
- И, между прочим, уж он-то знает, что далеко не всё идеальное требует воплощения! – Винс со знанием дела кивнул и машинально отхлебнул из бутылки.
     Шикен неодобрительно покосился на него, но тут же поймал себя на этом и сказал:
- Знаешь, Винс, если тебе здесь нравится, оставайся сколько угодно, только нашим никому про это место не рассказывай, ладно? А то они все повадятся здесь пьянствовать втихаря, а я останусь без места для уединения.
- Хорошо, буду молчать, как сумею. А для чего тебе вообще уединяться, Шикен? Мне казалось, что ты и так не слишком много находишься в обществе.
- Дело не в этом. Просто иногда мне нужно сосредоточиться, чтобы стать всеми Девятью и перестать быть собой. Нужно… Прочитать их чувства, что ли… Это очень сложно объяснить.
- Ну, мне-то как раз не очень сложно, я ведь тоже один из своих Девяти.
- Я знаю. Но я ведь не просто один из Девяти, я ещё и Менца.
- Хм… И как тебя правильнее называть – Шикен или Менца? – озадачился Винс.
- Да нет, ты не понял, это я не к тому! – рассмеялся молнитец. - Называть конечно же Шикен, потому что Менца – вообще не имя, если ты не в курсе. 
- Вот как? И что же это?
- Что-то вроде должности, вернее даже… Призвания, да. Именно призвания. Была когда-то такая старинная молнитская традиция: в каждом коллективе, в каждом организованном сообществе должен был быть некто читающий чувства, предпочтения и даже сокровенные желания всех остальных. Это и есть Менца.
- Ого! – изумился Винс. – Да это же ментальный исповедник какой-то! Ничего себе призвание! Такую тяжесть на себя взваливать!
- Ну ведь подобные призвания не выбирают, ты это не хуже меня знаешь. Разве у тебя был выбор, становиться Хозяином Треугольника или нет?
- Нет, конечно. Я и не был никогда никем другим... Но я таким образом выполняю свою вселенскую задачу. Значит, Менца тоже должен выполнять какую-то задачу, а не просто способствовать отсутствию тайн в коллективе?
- Быть доверенным лицом и говорить от имени этих людей – это и есть главная задача каждого Менца.
- Погоди-ка. Каждого? И сколько же их, то есть вас было? – Винс кажется только сейчас начал понимать, к чему клонит Шикен.
- Я точно не помню, но вообще когда-то каждый квартал Города Стены был отдельной общиной, имеющей своего Менца. А все Менца составляли Совет, который и управлял Городом Стены. В то время, то есть ещё до прихода в наш мир квирцев, никакой другой власти на Симпалле не было и другие города, если было необходимо контактировать с Городом Стены, тоже присылали к нам своих Менца.
- Слушай, ты всё это так говоришь, словно ты сам состоял в этом Совете! Ты ведь не можешь быть настолько древним? – Винс, в отличие от меня, не слишком хорошо разбирался в молнитской истории, поэтому мог позволить себе любой дурацкий вопрос. – То есть я конечно наслышан о вашем долгожительстве и даже бессмертии, но всё же…
- Нет, я не состоял в Совете Менца, но мне ещё повезло застать некоторых из настоящих древних. Они меня многому научили. И они были совсем не такие, как нынешние молнитцы, потому что сам мир до пришествия квирцев был совсем другим.
- Так ты что же, застал пришествие квирцев? Как и Латис?
- Да. Пусть тебя это не удивляет, Винсент! Ведь Истинные молни не старятся – просто живут пока не исчерпают своё предназначение. Так и древние: они ушли потому что с приходом квирцев всё слишком сильно изменилось. Их мир постепенно трансформируясь в конце концов перестал быть их миром - и они, так безгранично его любившие, не стали ворчливыми стариками, проклинающими новые времена. Они просто ушли, как и подобает Истинным молни.
   Винс покачал головой, выпил ещё - и вдруг посмотрев Шикену прямо в глаза задал тот самый компрометирующий вопрос, который уже буквально висел в воздухе и который он никогда не решился бы задать на трезвую голову.
- А как же тогда ты, Истинный молни и ученик древних Менца, смог умереть, не исчерпав своего предназначения?
- Я… - Шикен скривился словно от боли и как-то стыдливо поёжился. - Я, как ты наверно знаешь был наркоманом…
- Ну и что? – не понял Винс. - Я тоже был, да и сейчас я ничуть не лучше. Однако, как бы мне порой не хотелось, я так и не смог избавиться от своего предназначения.
- А я от него не избавлялся, просто… - молнитец ненадолго замялся и выпалил:
- Я решил, что такой Менца как я не имеет права на существование!
    Винс чуть не поперхнулся симпэйном, растерянно моргнул, помотал головой и совсем уже было собрался возразить, но Шикен воскликнул:
- Ты погоди, послушай! Я знаю, что ты хочешь сказать: не моё дело судить, кто имеет право, а кто – нет. И ты прав конечно - но не в моём случае! Потому что Менца не просто знает помыслы других людей; сама ментальная связь при помощи Менца оказывает на людей довольно сильное влияние. Можно сказать, что не только личность Менца является совокупностью всех личностей общества, но и общество является отражением личности своего Менца. Поэтому моё существование, существование Менца-наркомана, ставило под угрозу существование всех Кэрду! Из них и так почти половина подсела на артуну, и даже Лане не стал исключением!
    Коснувшись этой больной темы Шикен совершенно переменился и Винс вдруг увидел его в прошлом, обезумевшим от отчаяния и по сути принёсшим себя в жертву, чтобы спасти остальных.
- Стоп, стоп! – поспешно замахал руками Винс. – Я всё понял, кроме одного: почему же тогда именно Лане считал себя виновным в твоей смерти?
- А, Лане… - Шикен замолчал, взял себя в руки, глубоко вздохнул и продолжил уже совсем другим тоном:
- Лане просто мог меня остановить, когда всё только начиналось - ведь это с его лёгкой руки я познакомился с изобретателем артуны, Кэйрисом Артом, этим чокнутым беспринципным квирцем!
- С тем самым, которого он потом убил? – уточнил Винс и тут же об этом пожалел, потому что Шикен вздрогнул как от пощёчины и уставился на него так, словно впервые увидел.
- Это тебе Лим сказал?!
- Н-нет… - смущённо пробормотал Винс. – А что?
- Ничего, - оправившись от удивления, ответил Шикен. – Просто я так и не узнал, куда в итоге пропал Кэйр. Я знаю только то, что Лане разгромил его производство и с тех пор про господина Арта ничего не известно. Крейт, преемник Лима в Кэрду, тоже будто бы не в курсе, хотя принимал в разгроме самое деятельное участие. Конечно, неприятно думать, что они его убили, однако... - Шикен вдруг как-то особенно улыбнулся, и едва ли не подмигнул Винсу. - Они всё-таки достигли того, что количество артуны в городе значительно сократилось! Так что Лане, где бы он сейчас не был, может быть вполне доволен собой.
    Последний Менца грустно вздохнул и снова обратил взгляд к звёздам. Было уже совсем темно и они стали от этого только ярче и выразительнее. Винсент тоже посмотрел на них и подумал, что скоро, наверное, его призовёт Треугольник, где сейчас холод, снег по колено и никаких тебе звёзд… Когда ещё увидишь такую красоту! А я почему-то спросила:
- И всё-таки Лане ведь действительно убил Кэйра, да? Это же он сам тебе по пьяни рассказал?
- Мирра, да какая разница? – отмахнулся Винс. – Он мне вообще много чего рассказывал, этот Лане. Мы ведь были с ним очень похожи: хороший человек, неумышленно совершающий плохие поступки и негодяй почему-то совершающий хорошие. Теперь же, когда его нет, я считаю себя не вправе замутнять лишними подробностями воспоминания Шикена, потому что для него это очень важно. И ты понимаешь это не хуже меня.


                Мирра & Винсент Табу, 27 декабря 2009г.