Один день Александры Тихоновны

Шурочка укладывалась далеко за полночь.

Покормив скотину, кинув в пасть покосившейся печурки пару полешков (хотя и знала, что надолго не хватит, часов в шесть надо подтапливать), с тоской поглядев на отколовшуюся от печки штукатурку, приоткрывающую огромную щель в подпол, откуда тянуло мертвенным холодом, посмотрев напоследок свой любимый "Дом-2", выпив чайку с лимоном, а если было и "Перцовки" (убеждала себя, что от простуды), наконец, засыпала в обнимку с многочисленными кошками.

Утром её будил звонок по мобильному от кого-то из её многочисленных клиентов и она, еще не вполне проснувшись, говорила, что не готова шаль еще, звонить через неделю.

Понежившись еще немного в постели, вставала. Начинался трудовой день. Кормила кошек. Проглотив очередной стакан чая, шла проведать Гришу. Откопав лопатой заледеневшую дверь, долго чесала поросёнка за ухом, а он тыкался в колени, ожидая от хозяйки любимого лакомства - кусочка морковки. Поросёнок за полгода вымахал в настоящего борова и Шурочка прикидывала, как зарежут его осенью и сколько мяса получится, как вкусны будут шашлычки из Гриши и сколько сала она засолит.

После этого начинала выполнять программу, намеченную еще вчера, но практически никогда не выполнявшуюся. Разбивала длинной палкой лед в колодце, приносила воды, переливая ее в синюю пластиковую бочку, стоявшую в прихожей.

Откапывала из-под снега дрова на вечернюю и ночную топку.

Варила овсяную похлёбку для себя, кошек и Гриши.

Наконец, позволяла себе небольшой передых - присаживалась к подаренному сыном ноутбуку и писала стихи. Стихи получались складные, ей самой нравились.

Ближе к концу дня, когда смеркалось, поглядывала на градусник, ртутная палочка которого упорно ползла к отметке -20, вздыхала и думала "Ну что же он не звонит?".

Долго мучилась, прежде чем набрать заветный номер с картинкой какого-то деда на экранчике.

- Ты занят?
- Нет.
- Время есть? Поболтаем?
- Конечно.

И часа 2 с перерывами на отключение связи читала свои стихи, рассуждала об астрологии, эзотерике, привычно ругала власть, не обеспечившую её старость, бранилась на сына, не хотевшего работать после армии... Собеседник знал, что прерывать её не следует.

К концу дня, покидав в ненасытное жерло поленьев, Шурочка наконец укладывалась, бормоча, что опять ничего не успела, ни в магазин сходить, ни шкаф разобрать, ни шаль довязать.

Было уже далеко за полночь.

Навеяно этим: http://www.proza.ru/2009/03/09/422