продолжение рассказа, Таска во плоти

Хочу обратить ваше внимание, что суть иных 
Сказаний и былин  повторяется  и в наше время.
Нечистая сила подталкивает к самоубийству ,человека
Лживой помощью.

Я работала на крупном заводе, в отделе сбыта, художником. И там же трудился мужчина, по специальности, грузчик-экспедитор. Участник Великой Отечественной войны.  Иван Иванов. Среднего роста, худенький и тихий, не заметный. Его пьющим считали и на собраниях  осуждали. Но ни кто по настоящему не  интересовался его судьбой.

Однажды он на долго пропал, но его отсутствия ни кто не заметил.
Как то осенью он подошёл к моему рабочему столу в цехе. И участливо спросил:
Как ты Нина, одна управляешься?  Я отложила работу и предложила ему  табуретку. Он присел, грустный такой.  И вдруг говорит:  Ты наверно слышала, что я месяц отлежал в психбольнице?

Я ещё не  успела ответить, как он продолжил:   Знаешь,  почему  так получилось? У тебя есть время?  Я  расскажу. Да  конечно есть. - Ответила я.  И он начал почти однотонно, вымучено рассказывать о своей горестной доле.

Нина живу я, в старой Уфе.  Сам до войны  построил дом и в нем выросли мои дети. Только давно живу один. А как же дети и жена твоя живая?  Все живы.  У нас был суд, она подавала на развод. Нас развели по ее прошению.  Конечно, дочери любили меня.   Но жена постоянно наговаривала им на меня. 

И после суда разделили дом на две половины.  Меньшую часть дома  я взял.  Прирубил сени и новое крыльцо. Люблю свой сад под окном.

Уж так получилось;  Сначала построил дом, а потом разбил сад.  Но теперь  жена  выращивает  на своей половине огорода  овощи,  без меня.  Хотя каждую весну ей вскапываю грядки, стараюсь.

           Ходит к ней мужик, а я переживаю, там две мои дочери.
 Кругом я один.  Никто не скажет доброго слова. Вот возьму с горя бутылочку, сяду за стол перед телевизором и пью водку. Потом песни ору и плачу.

Обидно, никому  я не нужен.  Помолчали.     И продолжал он:  Знаешь,  Нина Степановна, как ты думаешь, всякая не чистая сила  есть?  И тут же продолжал. Вот я тебе сейчас расскажу;
 
 Правда,  я выпиваю давно, как остался один.   Тем обиднее, они рядом, моя семья за стенкой дома моего.   Чужого мужика ласкают, а меня не замечают.

И так сижу  я за столом. Продолжил он.  Уже поздний вечер темными сумерками укрыл мою  комнатушку. Сварил себе картошки в мундире. Ем.  Включил телевизор.  Смотрю,  показывают   какую- то свадьбу.   Баян играет.   Вдруг по одному вся свадьба  ко мне из телевизора,  всем табором выходит.

Ну, чудеса,  говорю я.  А вы что  так не бывает?   Понятно я испугался;  И хочу попросить их войти обратно

Они ко мне, кто стакан с водкой  подносит,  у них все есть.   Кто тянет плясать.  И  зовут:   Идем с нами. Смотри тебе здесь опасно оставаться. Я не иду. Так они переоделись в милицию и побили меня. На другой день я пришел с работы трезвый. Открываю замок,  а они уже там.  Сидят,  едят и песни орут,  пляски учинили.  И стали настойчиво звать:   Бросай ты все здесь. И они все мои обиды правильно выкладывали и согласился я с ними.  Да у них есть все.  Зачем  мне одному оставаться?  Хотя они  все какие-то  разные. У иных нога палкой кончается,  у других копыто высматривается.  Странные, не приятные.  Как табор сбродный. Не пожалеешь, заявляли они в своем выборе. Ну, что полетели к нам?  Не сомневайся,  покажем тебе нашу деревню. Тогда мы ловко забрались на крышу сарая,  смотри -  сказали мне. И увидел я, зеленую долину  на ней мирно паслись стада.  И стояли дома,  из их труб струился дымок. Там и тебе будет теплый дом. Сегодня ночью улетаем на специальном самолете. Посадка будет  на пожарной каланче.  Но я не хочу улетать и покидать свой дом.  «Вопросов нет, ты дал нам слово»   Но мне очень жалко расставаться с садом под моим окном.

Не беспокойся, мы его сейчас спилим.  Нет, успел крикнуть я.  И уже вижу,  они все спилили, торчали одни пеньки печально в моём саду. И раздалась команда, пора.  И я уже с ними у здания пожарки.  В природе стаяла глубокая  осень. Была ночь,  и густо моросил дождь.  Хотя здание служебное и охранялось,  находилась за высоким забором. Я легко взобрался и перелез. И уже карабкался по отвесной стене здания. Как меня высветили и отравили на скорой помощи в больницу. Положили меня в буйную палату. Я ревел и жалел свой загубленный сад.

Так мой чертов табор, ко мне приходил под окно  с решетками. И орали песни и  кричали:  Не пей таблетки.  И как только меня выписали, побежал я к своему дому. Думал упаду и обниму пеньки свои родные, Но  когда добрался и увидел свой сад целым и невредимым с яркой кроною листвы.  И понял я  тогда;  морочили меня, провели. Нечистая сила.

И знаешь,  Нина,  мне и сейчас очень тяжело.   Тоскливо,  ноет постоянно  душа. Я смотрю на него и слезы жалости стояли в глазах моих  и такая безвыходность лютая держалась.

 Его позвали загружать машины. Он оглянулся и сказал:  Можно я еще к тебе подойду? Кивнула головой  ему тогда  я. Но не случилось. Уволили с работы его.

Вскоре  сообщение  в цех пришло:  Иванова Ивана нет  в живых.

Как говорила мама:- Не отпустят. Распустится человек жиже воды, укрепится твёрже камня Некому было его поддержать.