Спросите у Жабова

«Состояние такое, будто вчера не клей нюхал, а в затылок воткнули топор и забыли вынуть... – жаловался самому себе Жабов.
 – Всё! Никогда больше не буду пробовать эту гадость!»               
Он  повел глазами  туда-сюда и салон «маршрутки», выдержав паузу, поплыл следом...               
На очередной остановке маршрутное такси, распахнуло двери и с жадностью поглотило ещё пару-тройку пассажиров – отчего в салоне стало совсем тесно. Над страдающей плотью Жабова , скрючившись, нависла старушка с сумкой в руке. Сумка, раскачиваясь, словно нарочно,  мелко постукивала Жабова по печени, усиливая тошноту.
«И не думай... - кривил губы Жабов, прикрывая бок и отодвигаясь от старушки к окну. – Место не уступлю. И без тебя тошно...»
Тем временем на покрытой гололедом дороге  произошло что-то ужасное: скрежет тормозов,  удар, звон разбитого стекла...
Маршрутка, в которой ехал Жабов, резко тормозит – её начинает бросать из стороны в сторону. Сумка старушки, несущая в своем чреве трехлитровый баллон молока, описав замысловатую дугу, падает на многострадальный затылок Жабова. Следом – в голове у него что-то хрястнуло,  в глазах - заискрилось. Навалилась вязкая темнота...
                *
Наконец, тьма рассеялась...
 -  Ма! «Жаба» очнулся!               
-  Живучий... – отозвалась мать.
Подбросив в костер пару сухих веток, она подошла к месту, где лежал покалеченный.  Жабов поднял голову, повел глазами вокруг – огромная сумеречная пещера зашаталась, словно пасть сказочного дракона. В дальнем углу гигантским дикобразом дыбилась огромная куча хвороста; в центре пещеры горел костер, а над ним, под самым потолком, клубилось плотное облако дыма. Тем временем грязная старуха, облаченная в шкуру непонятно какого зверя, погладила Жабова по голове и сказала:
-  Нельзя, сынок,  говорить такое своей бабушке. Она – глава семьи.               
В пещеру вкатилось какое-то паукообразное существо и уселось у костра.       
 -  Бабушка! – воскликнули два мальца, возрастом поменьше Жабова. – Бабуль, глянь, «Жаба» очнулся!               
Паукообразное существо отбросило рукой космы с лица на плечи и ухмыльнулось беззубым ртом.               
-  Хвала духам! – радостно отозвалась она. – «Муха», отнеси «Жабе» кусок мяса. Пусть поест немного. Скажи, что «Большая Крыса» уже не обижается на него.               
«Сон... Это всего лишь сон, - успокаивал себя Жабов. – А может быть это «галлюники» -  вторая, запоздалая волна? Ну, и... как из «этого» выйти? Постучать себя по щекам! Нет... Голова кружится ещё больше».               
Жабов осмотрел себя: на нём, как и на остальных, одежда из шкуры.   «И пахнет не парфюмом...», - скривил он губы. Ясно ощутимая реальность  окончательно  вытеснила все сомнения, как только «Муха»  положил в его руку кусок жареного мяса...  Жабов откусил раз, потом другой – с виду обычное мясо, но ничего подобного он раньше не ел.
«Кранты! Это точно не сон! Тогда что? Я сидел в «маршрутке»... Рядом, помнится, старуха со своей сумкой... Что-то там, на дороге, случилось  - авария, что ли? Потом чем-то бабахнуло по голове... И всё!»
Жабов поднялся со шкуры, на которой до этого лежал, и, продолжая жевать, пошел по пещере. Остановился у костра. Вход в пещеру был завален камнями и свободным оставался только тесный проход. Но и этого было достаточно, чтобы видеть запорошенный снегом ландшафт перед пещерой. «Похоже, и здесь начало зимы, - подумал Жабов. – Или наоборот - конец зимы...»
«Большая Крыса» протянула ему ещё кусочек мяса. Жабов кивнул и, молча, взял. «Выходит, что это моя бабушка... То – мама, а эти двое пацанов – младшие братья. А где же отец? Может быть, охотится или рыбачит?»
В углу пещеры стояло несколько копий с наконечниками из костей. «Боже мой, - вздохнул Жабов, рассматривая одно из них, - в какие древние времена меня забросило! Ужас! Тут, случайно, динозавров нет?»
-  «Головастик»! -  это «Муха» позвал к себе младшего брата. – Сюда...
Оба с заостренными палками присели у входа в пещеру. В двух шагах от них валялась наполовину обглоданная кость. Через минуту-другую  из-за камня к кости метнулась серая тень – наперерез ей полетели заостренные палки.
-  Я в неё попал! – испустил восторженный крик «Головастик». – «Жаба», глянь, как я её... Ма, у нас ещё еда появилась! Смотри – жирная какая...
Жабову стало дурно, но он пересилил себя: «Спокойно. Я ел что-то другое – более крупное, судя по кости, что я держу в руке...» 
Он снова присел поближе к костру.       
«Как-то странно сложилось в моей голове: я прекрасно понимаю все слова, что они произносят, хотя и не знаю, смогу ли говорить так же легко...»
И Жабов решил до времени молчать.
-  «Жаба», посмотри какая жирнючая крыса!
Жабов кивнул в знак согласия.
-  «Жаба», - насторожился брат, - ты что – язык проглотил?
Жабов опять кивнул.
-  Ма, слышишь? «Жаба» онемел!
-  Ничего, - успокоила его мать. – Наболтается ещё!
Жабов снова обошел пещеру. «Головастик» не отставал от него, и всё заглядывал в его глаза – видимо, пытался определить: насколько серьезно повредилось здоровье старшего брата.
Жабова мучила мысль: насколько долго он застрял в новом для него мире, в чужой «шкуре»?
«Если это надолго... А вдруг навсегда? Тогда совсем плохо... Как можно жить так вот? Ладно, что зря фантазировать... В любом случае  надо как-то приспосабливаться к этой жизни... Ну, хотя бы на какое-то время...Что-то не вижу у них тут луков. А может быть он один и сейчас у отца? Как бы узнать об этом? Не может быть, чтобы лук к этому времени не появился... Хотя, если посмотреть на их копья, то эти люди  – почти «пятикантропы». Но все-таки они не пятикантропы, у них нормальные лица... грязные только».
Жабов остановился возле валуна, на котором «Большая Крыса» чистила ещё совсем сырую шкуру, снимая с неё остатки жира и плевы. Жабов не очень разбирался в мехах, но ему показалось,  что не так давно эта шкура принадлежала корове или теленку, а может быть лани. Он присел рядом и стал осматривать «рабочие инструменты». Нашел большой камень, сколотый с двух сторон – что-то в нем отдаленно напомнило ему топор. «Верно. На нем даже остались осколки кости. Похоже, им рубили  добычу... Этой штукой можно отрубить подходящую ветку и попробовать соорудить  лук. Пойду, пороюсь в куче хвороста... Может быть, там что найду».
Жабов долго рылся в хворосте. Наконец, попалась подходящая ветка. Подошли братья,  помогли вытащить её .
-  Что делать собираешься? Что молчишь, Жаба? Ой, я и забыл, что ты онемел!
«Интересно, как там дома? А в школе? Я же в школу не попал... Контрольную по алгебре писали без меня...  А что, если такси перевернулось и я погиб, и меня уже...» 
От таких мыслей Жабову стало совсем плохо. Он присел на валун и безмолвно заплакал.
-  «Жаба», ты что это? – испугался «Головастик, увидев его слезы.
-  Это он, наверное, переживает, что онемел, - толкнул его в спину «Муха». – Ты бы вообще пищал на его месте... Не приставай!
Жабов под сочувствующим взглядом  братьев быстро пришёл в себя. Стал мастерить лук. Он вспомнил, что на шесте висел череп какого-то клыкастого зверя. А под ним - длинный конский хвост.
«Если сплести из этого волоса тонкую косичку - получится отличная тетива.»
Когда лук был готов,  Жабов вытесал несколько стрел, сделав для них костяные наконечники - для этого он расколол трубчатую кость.
Наконец, всё было готово . Однако братья, мать и бабушка никак не реагировали на его «изобретение». То ли они никогда его не видели и потому ничего, кроме чудачества «Жабы», в этом не видели, то ли это было им настолько привычно, что и интереса до этого дела  никакого не было.

Наступил ответственный момент – пробная стрельба.  В роли мишени он избрал шкуру, которую «Большая Крыса» растянула для сушки между двумя шестами, в углу -  недалеко от костра. В этот момент все, словно что-то предчувствуя, замерли и устремили взгляд на «Жабу» и его странное оружие.
Лук выгнулся, стрела нацелилась на мишень...      
-  Тамм! – пропела тетива.
-  Юуу! – ответила стрела, устремившись к цели.
Жабов то ли краешком глаза увидел, то ли просто почувствовал, как все вздрогнули, когда стрела, пронзив шкуру, ударилась о скалу.
Минуту молчания прервал голос «Головастика»:
-  Ого!!! Жаба, это что ты сделал? Все видели?
Жабов понял, что для них лук – новинка.
«Хоть какая-то польза от меня», - критически отметил про себя Жабов.
-  Бабушка, - запищал «Головастик», - стукни меня по голове – может, и я что-нибудь такое же придумаю!
Все сгрудились вокруг меня, изучая замечательное оружие. Все остались довольны и окончательно  успокоились только тогда, когда каждый научился стрелять из него. Жабов почувствовал, как его авторитет вырос на все сто баллов. В этот вечер он заснул в хорошем настроении...
Проснулся он от перебранки – между братьями шла драка за лук. Жабов быстро решил эту проблему, отобрав его у них.
Оба брата стали клянчить, чтобы старший брат и им сделал каждому по луку. Жабов показал, как мог, знаками , что нужны подходящие ветки. Те разом выскочили из пещеры и через пару минут вернулись едва ли ни с десятком веток подходящей толщины – видимо, они просто ломали их прямо со стволов  деревьев.
Конского хвоста хватило ещё на три лука и десятка два стрел. Братья внимательно следили за всеми манипуляциями Жабова. Пробовали что-то делать сами и, когда получалось, очень радовались. За делами незаметно прошел день.
На следующий день Жабов проснулся поздно. В пещере была только «Большая Крыса». Она сидела у костра – готовила какую-то еду. Снаружи доносились голоса братьев и матери. Жабов выглянул из пещеры.
Видимо, время было полуденное: ярко светило солнце и снег, слегка запорошивший землю,  таял. Похоже, что братьям посчастливилось, они подстрелили дикого кролика и теперь, повесив его тушку на ветку дерева, тренировались в стрельбе из лука.
-  «Жаба»! «Жаба!  - встретили его восторженными возгласами братья. – Мы этими «метателями стрел» убили кролика! Очень хорошее оружие. Как его назвать?
-  Лук, - забывшись, проговорился Жабов.
-  Ма, - запищал «Головастик», - слышала? «Жаба» заговорил! О-го-го!!!
Жабов улыбнулся, сделал шаг ... Его нога скользнула вперед по мокрому склону, а тело рухнуло назад.  Через миг в голове у него что-то хрястнуло,  в глазах - заискрилось. Навалилась вязкая темнота...
                *
Наконец, тьма рассеялась... 
-  Сыночек! Очнулся, слава Богу! – услышал Жабов голос своей матери.
Он обвел глазами помещение – похоже, это была больничная палата.
Вошел доктор.
-  Вот как? Мы открыли глазки!  Так-так... Смотри сюда, теперь сюда... Замечательно! Ты меня хорошо слышишь?
-  Да.
-  Пре-крас-нень-ко! Голова кружится? Не тошнит?
-  Нет.
-  У тебя было  серьезное сотрясение мозга. Но теперь всё будет хорошо.
-  Спасибо... – вяло поблагодарил Жабов  доктора.
-  Отдыхай! Я зайду через часик-другой... Сейчас я пришлю медсестру.
Доктор ушел. Мать присела рядом, улыбаясь, стала поглаживать руку своего сына.
-  Сыночек, хороший мой... Всё будет хорошо!
-   Да, мама. Спасибо... Ма, можно мне чаю?
-  Да, солнышко. Сейчас. Я быстро!
И она ушла.  А  Жабов отвернулся лицом к стене и закрыл глаза. 
Мысли свернулись в клубок и, как пущенная стрела, понеслись  через века куда-то  далеко-далеко...