Сказка об избитом сюжете

I.
"...вначале было слово."...
Писатель окунул перо в чернильницу и задумался.
Ну, было слово. Пафосно так было. И что?!
Долго думал писатель. Долго мучился. У него в голове проносились сотни идей для других книг, рассказов, великолепных поэм. Но вот больно понравилась ему  эта спонтанно возникшая в голове фраза.
"Вначале было слово".
Но ничего не получалось. Мысли ускользали и вылетали из головы. Автор вздохнул и пообещал себе, что не напишет ничего, пока не закончит этот едва начавшийся рассказ. Посмотрел в окно...
Ночь. Тревожная, поздняя ночь. Горсть звезд на небе и торжествующе-молодой месяц.
Человек ужаснулся - он думал над продолжением с самого полудня! Он встал, задул свечу и пошел в кровать.
Наш бедняга (назовём его Гоб) не мог уснуть около часа. И вдруг....
( что вдруг?! ):


Вдруг - осенило! Он подорвался с кровати, как ужаленный. Побежал к столу, зажег свечу, сел и начал писать...
Закончил он ровно в полдень. Придирчиво перечитав написанное, Гоб с наслаждением откинулся в кресле и заснул.
Этот рассказ стал известным и любимым. Наш друг зажил прекрасной жизнью - взял в жены дочь издателя, стал заботливым отцом доброго мальчика.
И всё бы было хорошо...
Да только вот рассказ больно понравился писателям-графоманам. И через год более сотни книг, новелл и повестей начинались с одной и той же фразы и жили по одному и тому же сюжету.


II.
Сюжет был славным малым. Дюжий, мудрый, позволительно-пафосный.
Но с каждым годом - даже с каждым месяцем! - он чах. Любой новоявленный писатель считал своим долгом пнуть Сюжета, оторвать от него кусочек. Сюжет стал избитым, злым и грубым. У него выросла длинная борода...


III.
Прыщавый юноша малопривлекательного вида сел за стол. Включил компьютер. И начал... ну, не то, чтобы творить... Но натворил. Такого натворил...
Сюжет почувствовал, что его используют. В миллиардный раз. Грязно, грубо и без спроса. Не проникая вглубь, но и без всякой подготовки. Сюжет горестно вздохнул, сел... И умер.


И сейчас он бродит по страницам и по головам. Мудрые писатели жалеют его и не трогают. Средние - просто пугаются его ужасного облика. И только молодые да бесстрашные идиоты-графоманы иногда воскрешают труп бедного, когда-то прекрасного сюжета.
А отец сюжета по сей день всем своим прахом вертится в гробу...
А ведь в начале было всего лишь слово.