Один день Тихона Михайловича

Тиша укладывался далеко за полночь.

Почесав любимую кошку за ухом, выслушав ее колоратурное мурлыканье, приняв положенные сонные сто грамм, убедившись, что все домашние спят, расправив смятые простыни и подушки, так и не прибранные с утра, включив на минимальную громкость радио, плотно прикрыв окно (мороз!), грузно плюхался в холодную постель, раскрыв долго мусолимую книжку одного талантливого но малоизвестного израильского писателя и прочитывая очередную порцию мудрости.

Как-то я зашёл к Тихону и на глаза мне эта книжка и попалась.

- Интересная? - спросил я, машинально листая страницы.
- Очень. То есть читать её затруднительно, а не читать - невозможно.
- Как это? Не понял...
- Это сборище чрезвычайных изящных мыслей, наблюдений, своего рода афоризмов. Но - никакого сюжета, ни тебе любовных сцен, ни детективных ходов. Ну вот, к примеру.. - и он выхватил книжку из моих рук.

"Что ни сбрехни, какую ни выкрикни ересь, невзначай то и дело обмолвишься правдой."

- Ну, каково? Или вот тут дальше -

"Лично я давно перестал волноваться о том, чтобы ненароком как-нибудь не сбрехнуть: всё равно не получится."

- Да... ,- протянул я. Впрочем, мы отвлеклись.

Проснувшись и справив естественные потребности, Тихон перво-наперво увеличивал громкость радио и прослушивал последние новости, прогноз погоды, курсы валют и весёлую утреннюю перепалку молодых радиоведущих.

После этого начиналась жизнь. А жизнь для Тихона означала еда. Не подумайте, что он был чревоугодником. Просто еда размазывалась по его распорядку дня с момента пробуждения до глубокой ночи.
Кефир, какао, каша (яичница), кофе составляли утреннюю порцию. Хотя кофе могло наступить и в 6 вечера.

Днём забот было также полно. Бесчисленные разговоры с друзьями, отнимавшие драгоценное время, но которым Тихон был в душе рад - значит, не забывают.

Просмотр фильмов, которыми его снабжали сыновья, или собственноручно скачанных из интернета.

Ближе к концу дня раздавался долгожданный звонок.

- Ты занят?
- Нет.
- Время есть? Поболтаем?
- Конечно.

И часа 2 а то и больше продолжалось абсолютно бессмысленное говорение - о погоде, о совместно просмотренном фильме, о политике. Последнее время Тихон больше молчал, знал по опыту, что прерывать собеседника не следует.

Перед сном Тихон прослушивал аналитические программы, старался не пропустить "этих стерв" на 4 канале и Познера на 1-м, и, наконец, укладывался.

Далеко за полночь.