Гагарин

"Повеление Петра о постройке канала через водораздел между Тверцой и Цной, датируется январем 1703г. Работы начались в том же году. Наблюдение за ними было поручено Василию Гагарину, от чего впоследствии канал назывался Гагаринским..."
Эта цитата из книги Л. А. Плечко "Старинные водные пути". Давно мечтаю обзавестись ею, добрался до ее Интернет-издания, пробежал, восхитился. Все, как я и предполагал, но не знал точно. По нашей реке Мсте, которая сейчас так обмелела, что и на байдарках летом страшно ходить, раньше, было судоходство. Северный речной путь- можно было из Волги попасть в Неву. Триста лет назад, в 1710 был закончен канал в Вышнем Волочке. Представляю, как по полой воде среди наших верхнего и нижнего полей, мимо островов первого, второго, третьего, движутся мачты судов и надстройки барж. А в деревне жизнь кипела, люди выходили на берег посмотреть. Ведь так же, как сейчас светило солнце, а бывали и дожди. Триста лет, для истории пшик какой-то, а ведь многое переменилось. Многих деревень не стало вовсе, а Басутино, где была пристань, превратилось в три покосившихся избы, среди узкой прибрежной полосы и леса. Земля брошена, зато в Москве, за сотку платят большие деньги.
 В книге сказано, что по воде сплавлялся сам Петр Алексеевич Романов, император всей Руси. Это ли не чудо- представить, что мы не первые живем, что все уже было на этом свете, только с другими. Но, почему-то хочется думать, будто они были хуже нас, менее счастливы. Однажды с отцом копаем картошку в огороде, он и говорит: "раньше весело молодежь жила, сена накосят, поля уберут, в бабки играли..." Мне дико так показалось представить такое. Ведь в ту пору, когда я подрастал, колхозники света белого из за работы не видели. Все меняестя.
  А Гагариным меня звали лесорубы, когда я ходил в первый и второй классы. До школы надо было идти четыре километра по проселку вдоль реки этой Мсты. Красивые такие склоны к воде, и плавное течение, а с другой стороны узкая полоска поля и лес. Иногда, нас догонял ЗИЛ с крытым кузовом, в котором ехали леспромхозовские мужики. Десяток  луженых глоток начинали орать, когда машина замедляла ход. "Ха, Ха, Ха, Гагарин, беги скорей", а мы, с Юркой, Серегой, Олегом, и Валькой, бежали со всех ног, и на ходу закидывали портфели. С заднего борта опускались две-три пары сильных рук и мы оказывались на куче мужиков лежащих вповалку в кузове. Тут же начинались расспросы про двойки и пятерки, галдеж, и если я сердился на то, что более всего внимания мне, то они, нарочно повторяли фамилию полетевшего в тот год в космос молодого улыбчивого человека.
 Откуда им было знать, что эта фамилия очень даже не редкая в стране. Три сотни лет назад, вот, крупный начальник проживал неподалеку от нашего медвежьего угла и творил большие дела на земле, среди воды, и а о космосе и не думал даже.
Я улыбался во весь рот, так что все лицо болело после этой десятиминутной поездки,и чувствовалась некоторая опустошенность. Трудно было согласиться, что чем-то похож на первого космонавта, или, что ждет славное будущее. Хотя, было приятно, что меня выделяют эти добрые, веселые люди. Запомнился Коля Копченый с неимоверно толстыми губами, смуглым лицом и громовым голосом, Леха Громов, который, напротив,был тих.
А звали они меня так за серенькую форму, фуражку с кокардой  и ремень с бляшкой.