Сидит заяц на заборе. Пародия на рассказ Михаила Е

Чё рассказывать-то? Чё рассказывать? Иду я, значит, вдоль забора, морда красная такая! Но издалёка не видать: темно же, ночь. Да и не из бани я, а от Витьки Соломонова со дня рождения. Я вдоль забора иду, потому что тут по всей улице лужи. В прошлый раз, когда у забора стадо коров стояло, вплавь добирался! Иду себе и иду, никого не трогаю. А кого трогать? Все спят: два часа ночи. Настроения у меня весёлая! Иду себе песню пою: «Мы наш, мы новый туалет построим – кто был нигде, тот будет там!» Вдруг вижу: сидит заяц на заборе в люминевых трусах! Ну, сидит и сидит. Мне-то чего? Я же из породы человечьей, а не заячьей! Тем более что это заяц, а не зайчиха. Прошёл. Потом думаю: ёлки-моталки, сорок лет тут хожу – никто на заборе не сидел, и вдруг на тебе – ушастый появился! Ну я и назад! Подхожу – сидит. И, главное, младше меня, даже, можно сказать, салага, но первым не здоровается. Кричу ему в ухо:
- Привет, косой! Нос колбасой, уши бантиком.

Молчит. Может, глухонемой? Или из-за того, что уши завязаны? Или прямо на заборе парализовало? Щупаю у него трусы, ну, точно – люминевые, как Витькины кружки на дне рождения. В одну кружку три бутылки входит. Ну я и спрашиваю:
- Ты чё эт тут, косой, посередь ночи расселся?

А он так неожиданно и отвечает:
- А кому какое дело, куда брызги полетят?!
Может, он имел в виду брызги шампанского, так ведь у нас такую шипучку одна только доярка Дуська пьёт – прямо из-под коровьего хвоста.

Чё эт я, думаю, с зайцем разболтался? Мой сын Толик-первоклассник на крыльце до сих пор ждёт, небось, от волнения уже вторую пачку сигарет докуривает. Ну и я пошёл, гляжу: ещё один заяц сидит! Отпрянул я немножко – точно: два зайца! Оба одинаковые движения делают: один ногу на ногу положил, и другой тоже за ухом ногой чешет, только трусы разные! У первого, как положено, люминевые, а у второго в цветочек.

- Чё это ты, - говорю я второму, - форму одежды нарушаешь?! Хоть бы чёрные, из сатина, надел, всё бы не так отличался!
А тот и говорит:
- Не в трусах счастье, а в их количестве!

Чё мне с ним базарить-то? Дома, за дверью, жена уж, наверно, в руках колотушку устала держать… Иду вдоль забора дальше. Песню пою: «Вот моя деревня, вот мой дом родной – мы за это с Витькой выпьем по одной!» Вдруг слышу: сзади кого-то бьют. Поворачиваюсь – меня! И, главное, зайцев стоит целая дивизия! Один даже с эполетами, на Кутузова похожий, только с тремя глазами… Мало ли, может, чего спросить хотят.

- Вам, - говорю, - может, надо пройти на улицу имени Деда Мазая? Так вы на ней и находитесь, только она у нас называется проспект Пьяных путешественников.

Все молчат, будто у кажного во рту по вилку капусты. Один косой подскакивает да как даст мне лапой по груди!

- Ничего себе! – говорю. – Ты чего эт грязной лапой до моего парадного пинжака дотрагиваешься?! Я в етом пинжаке на семи собственных свадьбах побывал! Может, ещё штук на пять хватит.

Иду себе дальше. Про себя песню мурлычу: «Зайцы в полночь траву на поляне косили. Если я доживу, искошу всю Россию!» Вдруг слышу сзади: дын, дын, дын! Поворачиваюсь – зайчища здоровенный, как кенгуру, стоит! С морковью, большой, как бревно. (И где он только её взял? Может, в Чернобыль успел сбегать?) Как жахнет мне он по плечу! Ё, пэ, рэ, сэ, тэ!

- Чего ты, - говорю, - морковь-то переломил? В грязи теперь валяется! Чем зайчат-то кормить будешь?
- Этой морковью и накормлю!
- А вдруг дизентерию подхватят? У нас тут и так навоза по самую грудь!

Чё мне с ним болтать-то? Луна вон уже через забор перемахнула, а я ещё до сеновала не добрался! Ну и иду дальше. Вдруг слышу опять: дын, дын, дын! Даже не дын, дын, дын, а бум, бум, бум!

Поворачиваюсь: ни одного зайца, зато свиней ещё больше! Все стоят уже опалённые и перцем посыпанные, но ещё живые. Ну, мало ли, думаю, может, перед смертью отрубей или помоев попросить хотят. Витьке Соломонову кормить их некогда: день рождения же! Подбегает ко мне один боров и между ног прицеливается. А у меня там бутылка спрятана, чтоб жена не заметила.

- Ты чё, сдурел, что ли, свинский экскаватор?! Чем я опохмеляться-то буду?

Ну и иду дальше, посвистываю, весело же: день рождения у Витьки Соломонова. Ещё бабы говорят: «Если у них в кажной руке по ящику водки, значит, у Витьки день рождения».

Вдруг опять сзади – бум, бум, бум! Даже не бум, бум, бум, а бах, бах, бах! Поворачиваюсь – одни ноги. Глаза поднял: слоны стоят, как стога у нас в поле! Мало ли, может, в Африке корм кончился, к нам пришли. Мне со слонами болтать-то некогда: светать уже скоро начнёт! Ну и иду я дальше. Вдруг слышу: тра-а-ах! По левую руку два дома рухнули, а за ними сельский клуб развалился – церковь только устояла. Поворачиваюсь: пропасть под ногами глубокая! Тут, у забора, темно, а там, в пропасти, вообще черно, как у негра в желудке! Жаль, что слон ногой-то до меня не дотянулся, а то бы я уже с той стороны земного шара где-нибудь из зелёной лужайки возле Белого дома выскочил! Там у них, в Америке, небось, зайцы в «фордах» ездят, а белые орлы в «боингах» летают. Но чё мне Америка? Мне и здесь есть куда пойти: вон к Витьке Соломонову постоянно на день рождения хожу. У него день рождения недели две-три длится с первого числа кажного месяца. А в этом году – ю-би-лей! Витька Соломонов у нас в деревне самый мудрый, потому что его предок происходит от царя, царя при-ро-ды! Всегда Витька мудро поступает. Я его спросил: «Свинью ко дню рождения резать будем?» – «Будем!» – «Какую: что слева или что справа?» – «Посерёдке!» А посерёдке, за забором, как раз соседская свинья стояла. Зарезали! И мы сыты, и его свиньи целы!

Вон и дом мой показался – с резными ставнями на воротах и тремя печными трубами из окон. Жене скажу: зайца видел в люминевых трусах! Я ей в прошлый раз сказал, что с чёртом в обнимку на навозной куче сидел и что он у меня взял взаймы всю получку до следующих посиделок. Так не поверила! Ну не верит и не верит. Чёрт с ней! Я, главное, морда в морду видел зайца в люминевых трусах! Внукам буду рассказывать! Мемуары напишу!.. Во – точно: Толик стоит на крыльце. Сигареты уже все искурил – бутылку водки приканчивает: волнуется же, что папаньки долго нет. Мой Толька радостно так и говорит мне:
- Вон, смотри, батяня, по нашей крыше маленький зайка в люминевых трусах бегает! А шифер-то как хрустит! Как хрустит!

Во! А вы говорите: не бывает! Двое уже видели! Я помру –
сын будет потомкам рассказывать!