279
***
Секрет ума в прочной механике парадоксов, а секрет души в прочной диалектике перетекания всего во всё... «Плавали себе благополучно, как рыбы в воде диалектики и вдруг ощутили, что получили приказ: «строить!» - «На воде?!» - «Ну да, лодку, катер, пароход, корабль, ковчег – вода же до небес подымется, небо же до воды опустится - синее сольется с синим - вот и окажется, что вы построились на воде и на корабле улетели на небо. А если Вавилонскую башню начнете строить, то ни дна вам, ни покрышки; распорка получится: воду к дну прижмете, а небо к потолку - что может быть безрадостнее такого храма с колоннами? – его же надо покидать всякий раз, как смерть и зло вас навестят в нем».
Душа должна быть точкой: тогда все перетекания будут совершаться только в одном месте, этой точке – и налицо уже стройность, а где стройность, там парадоксам легко дышится. Получится точка души, а вокруг круг парадоксов - вселенная.
Но круг - это же тоже точка - увиденная в лупу. (Лупа - предмет не искусственный, наши глаза – лупы. «Чего вылупился? Не знал?!»)
***
У язычника (животного) крайне примитивные представления о смерти и зле и поэтому его так нетрудно прельстить зрелищем округлого, как голая женщина храма. Тем более, что он только извне, с витрин его лицезрит - кто же его в душу и в святая святых, дальше предбанника пустит? «Получил свое и уходи». Крик животного: «жвачки и зрелища женоподобного храма!» - того и другого добра сколько хочешь, вот и ходят животные только оптом, потоком, стадами - в розницу они лишь друг другу интересны; да и то в периоды деловых и половых возбуждений...
...Боги столь же похожи и непохожи на людей, как похожи и непохожи на этих последних животные. И образ жизни у них, видимо, в чем-то подобный. Те ведь всего лишь скоты и едят всего лишь траву на поляне, но блаженны как боги в раю... на той же поляне. А участь человека - путь («Я есть путь и истина, и жизнь» - «Я есть прошедший путь к истине и жизни»). С поляны, где животные, на поляну, где боги! - обогнуть всю землю надо. И: «паси овец Моих» - храм у овец есть, а вот пастырей нет, одни волки-мясоеды… («Ты пишешь столь немыслимые вещи, что хочется сказать тебе: «Ты не имеешь права дальше жить. Оставь всё и уходи - мы без тебя без спешки, долго с писаниями твоими будем разбираться»» - «Просто крест абстракций осваиваю; но я спущусь, сам на нем не останусь, для этого просьб мало. И сам хочу жить без спешки и никого не торопя…»)
...Две тысячи лет прошло с тех пор, как Христос сказал умникам Своим «вы – боги», а всё еще звание «бога» кажется странным, неслыханным и опасным, милее кажутся привычные волки в овечьих шкурах. (Высоцкий: «привычная расправа» - вот, кстати, мыслил же. Просто, если с овцами поведешься, овечьего и наберешься: бог разбойником покажется, а что крокодил Варавва друг, так то тебе докажут твои учителя в овечьих шкурах). «Овца, поставь перед собой как проблему различение тех, кто любит тебя от тех, кто любит твое мясо и ты далеко пойдешь. ...Ах, любить мясо естественно?!» (Любой умник скажет, что это не более естественно, чем самоубийство)
Абстракции - лучшее занятие для такого торопыгина, как я. Тут действительно можно вмиг исчерпать всю проблему жизни (как она видится одному субъекту) и жизнь действительно не сможет не закончиться – «сидишь еще за столом, еще с пером и вдруг чувствуешь, что стало как-то слишком тихо». Поэтому лучше менять фамилию! Савл был тоже торопыгин...»
__
В рисовании старая история: из 16-ти нарисованных изображений, 14 получились гармоничными, мирными (хотя и не особенно сильными), а два мучили, как Иуда, как проблема. Дано нам жало в плоть и дух, чтобы не совсем уж мы успокаивались в самодовольстве достигнутого райского мира…
Хотел рисовать что-то более сложное, синтетическое, но был вынужден отступить назад, к четкости и определенности жанра. Стараюсь делать хотя бы какие-то смещения: пейзаж, а в нем несколько любящих друг друга фигурок.
«Ж., не стань дачей, которая меня только мурыжит, а удовлетворения не дает – дай мне полноценную физическую жизнь…»
Свидетельство о публикации №210012700818