Когда улыбаются небеса, гл. 9. Жива!

Леня сидел в своей «четверке» и разговаривал по мобильнику уже минут пятнадцать - договаривался об эксклюзивных снимках прямо из изолятора с редактором одной из центральных газет - когда со стороны здания громыхнуло. Многие из стоявших рядом машин взвыли сигнализациями. От неожиданности Леня вздрогнул и вцепился в руль. Его тряхнуло, качнуло и подбросило. По меньшей мере. Ему так показалось. В любом случае, он был на волосок от гибели.

Леня долго не мешкал. Уронив трубку себе на колени, он тут же инстинктивно потянулся рукой к сиденью справа, но – о, ужас! – фотоаппарата на месте не было. Фотограф сразу вспомнил, что отдал его этому мальчишке, стажеру, непонятно откуда выкопанному Никушей, черт бы его побрал! А, хотя, постойте, постойте…. Это ж не шуточный взрыв! И он явно раздался где-то в изоляторе. Нет, нет, правильно, что Леня не пошел туда, еще не известно, что там с ним могло случиться. Ничего, ничего. Скоро вернется Никуша. И этот ее стажер тоже вернется. И камеру его, Ленину, принесет. А в камере той будет видимо-невидимо сенсационных фоток!

«Мечты, мечты…», - повторял про себя Леня, нервно барабаня пальцами по приборной доске и глядя на то, как со двора изолятора одна за другой выезжают машины скорой помощи. Прошло несколько минут, пока Леня сообразил, что хуже уже не будет, и решил совершить вылазку в сторону дымящегося здания.

Повсюду слышались крики людей. Пожарные уже принялись за тушение огня. Спецназовцы плотнее сомкнули ряды, чтобы не позволить освободившимся заключенным пробиться на свободу, - наверняка, таких желающих было хоть отбавляй. А, с другой стороны, чтобы не позволить родственникам этих самых заключенных, стоявшим все это время на улице, прорваться на территорию СИЗО – такие тоже нашлись. Словом, принимались все меры, чтобы не помешать работе пожарных и скорой помощи.

Леня осторожно пробирался среди общего шума.
Он уже дошел до оцепления в том месте, где предположительно должны были быть ворота, но сейчас из-за дыма их почти не было видно, как вдруг разглядел Никиного стажера. Смертельно бледный, он шел как во сне, с отсутствующим взглядом, ничего не видя перед собой, неся на руках что-то закутанное в пальто, которое еще пару часов назад было черным.

Леня столкнулся с ним чуть ли не нос к носу, но тот словно не узнал его. Спицын окликнул его, но Кристиан даже не остановился. Тогда фотограф молча побрел за молодым человеком до самой серебристой «девятки». Тут Леня сообразил, что ключи от машины находятся у него, и нащупал в кармане брелок сигнализации. Только теперь Кристиан обернулся, выискивая глазами фотографа. Леня не заставил себя долго ждать.  Щелчок -  и дверца открылась. С облегчением он узнал в запыленном свертке свою коллегу. Тем временем Кристиан бережно укладывал Нику на заднее сиденье.

- Она жива? – решился поинтересоваться Леня.
- Жива. Все будет хорошо, - последовал короткий ответ.
Кристиан склонился над девушкой, заботливо убирая с ее перепачканного гарью лица волосы, пристально вглядываясь в нее. Леня суетился рядом, пытаясь оттеснить его от Ники и все время что-то бормотал.

Парень, похоже, знал, что делает.
- Не мешайте мне, – бросил он через плечо ошарашенному фотографу.
- Да я ж помочь хочу. Мне-то что делать?
- Пойдите, погуляйте немного, - как бы между прочим предложил Кристиан.
Его уверенный тон, как ни странно, успокоил Спицына.
«И то правда, - подумал Леня, - надо бы побольше разузнать обо всем, так сказать, воспользоваться моментом». А уж это у него всегда хорошо получалось. Однако…
- Фотик-то мой где?

Он коснулся плеча Кристиана, но тот не отреагировал, и Леня решил не испытывать больше судьбу - мало ли что парню на ум взбредет, учитывая, что ему пришлось недавно пережить.
Делать, действительно, было нечего. Камеры у него не было. А какой прок от фотографа без камеры? И все же любопытство двинуло Леню в народ. Вскоре стало ясно, что взрыв не был таким сильным, как показался на первый взгляд. Больше шума наделал. И дыма. Дым окутал все левое крыло административного здания, распространяясь на территорию изолятора. Возникшее пламя быстро погасили, но с задымленностью справиться пока не могли. Само сооружение, хоть и было старым, но все же выстояло, несмотря на некоторое обрушение внутренних перегородок. Жертвы, конечно, были, но больше от испуга. Кому-то стало плохо с сердцем. Число пострадавших определить пока было трудно. Спасатели продолжали свою работу, вытаскивая людей из-под небольшого завала внутри здания.

Леня сильно сокрушался, что с ним нет его бывалого «Олимпуса». Вот уж где можно было вдоволь развернуться! Тем не менее, он предпринял несколько попыток расспросить у офицеров о судьбе заложников и бунтовщиков – безрезультатно. Никто ничего вразумительного сказать не мог. Всюду царила суматоха и паника. То же самое творилось и в лагере родственников заключенных.

Так, потолкавшись около часа среди шума и неразберихи, Спицын вернулся к стоянке. С огромным удивлением он увидел Нику, стоявшую около машины и отряхивающую пыль со своего костюма. Рядом с ней находился Кристиан, в любую минуту готовый подхватить ее в случае, если она не удержится на ногах. Но Ника, как будто и не собиралась падать. На ее лице было выражение лихорадочного возбуждения.

- Никуша, лапуля, как ты меня напугала! – С громким криком Леня набросился на Нику, заключая ее в объятия. - Ну, как ты, дорогуша? Жива? Ну, слава Богу!
- О, Господи, Ленечка, я уж и сама не думала, что выберусь оттуда, - неожиданно для самой себя, Ника прильнула к Спицыну, и вдруг расплакалась.
Он по отечески успокаивал ее, шепча на ухо какие-то утешительные слова. Вместе со слезами Ника размазывала по лицу следы побелки и гари.

- Ну, все, все. Уже все позади, - повторял Леня, - смотри, что ты наделала.
Он достал из кармана носовой платок и принялся вытирать Нике лицо.
- Ох, Леня, там такой ужас был, - она попыталась улыбнуться, - ты себе не представляешь!
И она стала сбивчиво рассказывать о происшедших событиях. Однако ничего, кроме «ужас» и «кошмар» Спицын из ее слов так и не разобрал. Наконец, речь девушки стала выравниваться, как и ее дыхание.

- Кристиан меня спас, - заключила она уже довольно спокойным тоном и с благодарностью посмотрела в сторону молодого человека.
С тех пор, как вернулся Леня, он сидел на заднем сиденье машины, свесив ноги на землю, прислонившись боком к спинке, и с довольно равнодушным видом наблюдал за снующими мимо людьми. Услышав свое имя, он перевел взгляд на Нику и слегка усмехнулся. Потом его улыбка стала шире.

- Ну, да, конечно, спас, - утвердительно кивнула она головой, чтобы ему не пришло в голову как-то преуменьшить свое геройство, - иначе, как бы я оттуда выбралась?
- А сняли там что-нибудь? Где мой фотоаппарат? – Лене совсем не было дела до героизма какого-то начинающего необтесанного журналиста, потому как сам Леня к этому героизму, увы, отношения не имел.

Его голос в ушах Ники прозвучал, как гром среди ясного неба. Восторженное выражение на ее лице сменилось недоумением. Она посмотрела на Кристиана, потом на Леню, потом снова перевела взгляд на Кристиана. В ее глазах читался вопрос: «О чем это он?»
- Его нет, - пояснил молодой человек, - простите.

- Да, его нет,- с выдохом вторила ему Ника и развела руками: - нет. Прости, Ленечка.
- То есть как это - нет? А где он? – В голосе фотографа послышалось беспредельное возмущение. - Ты же обещал! Ну, вообще…, - взревел он и закатил глаза.
Ника рассказала о печальной судьбе «Олимпуса», мол, пал смертью храбрых в бою с распоясавшимися зэками. Но Леню это не утешило.

- Ты знаешь, сколько он стоил? И где кадры? Весь отснятый за день материал коту под хвост…, - не унимался он, гневно сверкая глазами на Кристиана. - Да зачем я вообще с тобой связался!
Молодой человек лишь смущенно пожимал плечами, поднимая вверх брови и не находя, что ответить. Тем не менее, встать не потрудился и так и остался сидеть на заднем сиденье, лишь перекинул ногу за ногу.

- Правильно, - неожиданно энергично вмешалась Ника, - не надо было с ним связываться, Лень. Шел бы туда сам и защищал бы свой «Олимпус» собственной грудью.
- Да? – Спицын понял этот вопиющий, ничем не прикрытый сарказм и вывалил на журналистку белесые глаза.

- Да, - невозмутимо констатировала она и утвердительно кивнула головой.
- Ничего вы не понимаете, - несчастный фотограф сокрушенно вздохнул, театральным движением головы откинул гриву густых русых волос назад и с видом человека, потерявшего сегодня слишком многое, скорбно побрел к своей машине.
Слабым, но все же утешением, служило то, что одну пленку ему, тем не менее, отснять удалось. Конечно, на новый «Олимпус» ею не заработать, однако, попробовать стоит. А что, если, например…

Погрузившись в подсчеты, Леня сел в запыленную «четверку», на которой надпись сзади гласила «Грязь лечебная – не смывать!», и покатил в сторону Центра.
Проводив удаляющегося Спицына разочарованным взглядом, Ника посмотрела на Кристиана.
- Не надо, - словно прочитав ее мысли, произнес он, - не думай о нем. Завтра он сам позвонит тебе, как ни в чем не бывало. Извиняться, может и не будет, но о здоровье справится.

Ника махнула рукой, мол, пустяки, да и не до этого ей сейчас.
- Ну, а ты … - начала она, пристально взглянув ему в глаза.
- Ну, а я тоже могу позвонить, поинтересоваться здоровьем, - он приподнял брови, ковыряя носком ботинка камешек и стараясь казаться безучастным, но смеющиеся глаза выдавали его лукавство.
Ника многозначительно кашлянула:
- Я хотела только спросить, зачем ты все это сделал для меня?
Секунд пятнадцать Кристиан с интересом разглядывал девушку, а потом ответил:
- Ты ведь обещала меня домой подвезти, не помнишь разве?

Нике показалось, что это было вчера, или нет, даже неделю тому назад. Столько всего за эти несколько последних часов произошло! И этот парень, сидящий сейчас в ее машине, уже не был чужим незнакомым человеком. Она могла бы поклясться, что давно и хорошо его знает.
Кристиан продолжал скромно улыбаться, изображая на лице недоумение.
Ника потерла под носом, вздохнула и усмехнулась:
- Ладно. Коли обещала, значит поехали.