История одной итальянки

Они уже три дня жили в этой парижской гостинице. Оливия сидела напротив окна и смотрела на снежинки, которые падали с неба, легонько кружились в танце и медленно опускались на оконное стекло, раму. Она приложила руку к холодному стеклу и чуть ближе к нему придвинулась.
«И где же он?» - пронесло в голове совсем еще юной девушки, которая впервые оказалась в Париже. В Париже с любимым. Он сказал, что Рождество во Французской столице – это прелесть, чудо. Она верила ему, не потому что была влюблена (хотя, конечно, была), скорее из-за какой-то внутренней силы этого человека.
Дверь распахнулась – в комнату вошел он, Тай. Девушка отвернула взгляд от окна и слегка улыбнулась:
- Привет, - это все, что получилось у нее произнести, когда Оливия встала с подоконника и подошла к любимому.

Уж слишком много изменилось за двадцать лет, которые прошли со времени этого отдыха. Хотя, нет. Этого возвращения домой для Тая, и огромного шага вперед, в «светлое будущее», для Оливии. Девушка открывала для себя модельный бизнес в мегаполисе, закрываясь от любви к Таю. Казалось, звезды на небе были против, уж слишком часто все у них складывалось не так. Но Ливи через чур любила этого приезжего в Милан парня, что боролась за любовь до последнего. Она думала, что рождение ребенка все изменит: Тай отвлечется от работы и снова станет тем, кто предложил ей тогда «Рождество в Париже», тем самым - предложив весь мир. Но чуда не случилось, на какое-то время Оливия пожертвовала карьерой, а перемен все не было. Жизнь дальше и дальше заходила в тупик, и выхода не виделось. Тогда Оливия забеременела вновь. Теперь уже мало надежд клала девушка, испытанная модельными кругами Нью-Йорка. Не строила она тех воздушных замков, не летела в мечтах о «принце» и «жизни в сказке». Юная итальянка стала взрослой, сильной женщиной, но все с той же врожденной страстью она боролась. Теперь уже не за любовь или право на нее, нет, борьба шла за лучшую жизнь. С рождением второй дочери, Оливия, окончательно разочаровавшись в муже, принялась тонуть в работе, она питалась модельным бизнесом, как воздухом, как наркотиком, но вскоре и это начало надоедать. Ей было не хорошо в том «лоске», Оливии было плохо без него. Жизнь теперь была лишь развлечением, лишь игрой, которую можно было в любой момент закончить. Игрой без правил и запретов. Так и прошло двадцать лет. Оливия развелась с некогда любимым мужем, отсудила у него довольно большой капитал, а так же часть акций фирмы. Но игра все еще стоила свеч. Жизнь продолжалась…

- Я поеду с тобой, черт возьми! Это и моя фирма. Я должна знать, что вы там делаете, - в порыве страсти говорила Оливия бывшему мужу, который собирался отправиться на конференцию в Париж. Ехать, конечно, никуда не хотелось, к Парижу она питала какую-то неприязнь, но уж очень хотелось насолить мужу, поэтому и  устроила Оливия скандал в кабинете у Тая.
Мужчина, уже изрядно измотавшийся за жизнь, слегка пожал плечами:
- Хорошо. Вылетаем сегодня ночью. Не опаздывай, - сказал он и уткнулся в свои документы, явно давая понять, что дальнейшее общение невозможно. Не любила Оливия такие действия Тая, но в этот раз стерпела:
- Не опоздаю, - бросила она и грациозно выплыла из кабинета экс-супруга.

«Этот ужасный снег! - пронеслось в голове у Оливии, когда она выходила из такси, - ненавижу зиму!». Оливия и Тай направились к входу в гостиницу, где и собирались прожить ближайшие два дня. Ливи осмотрелась и на миг задумалась. «А ведь именно здесь мы были тогда, - подумалось ей, - все изменилось. Все равно, где мы были. Прошлое уже неважно», - Оливия взмахнула головой и отмахнулась от снежинок, которые падали с неба, покрывая землю, укутывая ее нежным пухом. Ливи вдруг вспомнила время, которое она проводила весной в Японии. Никчемный пейзаж, недостойный даже картин Мурашка: пейзаж покрытой снегом улицы Парижа, одной из самых шумных улиц этого города, вдруг напомнил Ливи цветение сакуры. Она на миг закрыла глаза, вспоминая нежный запах лепестков вишни, которые слетали с дерева и мчались вместе с ветром, лепестки запутывались в волосах Оливии, оставались на платье, неописуемо пахли и… Шум города вывел Ливи из воспоминаний.

Оливия прошла в свой номер и осмотрелась: все, как обычно. Красивое, манящее, дорогое, но не свое. Своего у Ливи давно не было. Была квартира, оформленная по «писку» моды и желанию дизайнера, была машина, был любовник, но все было слишком искусственное. Оливия подошла к окну и посмотрела куда-то вдаль, стараясь не сосредотачивать ни на чем взгляд. Странное было у нее настроение. Ливи сегодня много думала и вспоминала. Мысли часто меняли одна другую в голове, сложно было поймать что-то точное, резкое. Оттенки и полутоны заменяли обычный расчет, прикрытый врожденной страстью.
- Неужели это я? – у тишины спросила Оливия, отмахиваясь от очередного воспоминания.
Мысль была из детства. Еще из того времени его, когда она жила с родителями в маленьком Бергамо Альто. «Самом идиотском из всех провинциальных городов», - как часто говорила Оливия, повторяя слова французского поэта. Ливи тогда было около 15 лет, он сидела не скамейке возле Пьяцца Веккья вместе со своей лучшей подругой Августой. Они обсуждали свое будущее. Ави хотела пойти по стопам матери – стать швеей, а Оливия желала выбраться из городка, изменить свою жизнь, стать другой, оставаясь собой. Тогда Ливи не понимала свою подругу, а сейчас вдруг подумала, что неплохо было бы  немного покоя.
- Неужели это я? – вновь повторили вопрос Оливия. «Нет, я бы не смогла жить иначе. Или только думаю сейчас так? Нет, я другая».
- Другая, - вслух произнесла она, что бы саму себя в этом убедить. Хотя, все было итак ясно. Ливи знала, что не смогла бы выжить в мире «простых», не для нее он был.

«Как же это нудно», - подумала Оливия, засыпая под монотонное бубнение какого-то докладчика конференции, на которой присутствовала уже около часа. Ливи осмотрелась, но не обнаружила никого, кто мог бы привлечь ее внимание или хотя бы мимолетно зацепить. Оливия взглянула на бывшего мужа, которому, как ей показалось, было не намного веселее, чем самой Ливи, и снова уплыла в свои воспоминания.
Оливия впервые знакомится с родителями Тая. В душе слишком много смятения: «понравится она – нет – какая разница - она любит Тая – он ее – жизнь не изменится», - слишком много мыслей было, слишком много эмоций. И все так быстро оборвалось. Родители сразу резко поставили свою позицию, Ливи не смолчала, и помчалось. Взаимные обиды и оскорбления, «благородные» родители показывали все менее изысканные манеры… Но Оливия и Тай поженились.
«Может, это и была наша ошибка? Нужно было послушать, повременить? Боже, какая глупость! Нам было чертовски хорошо вместе, и сейчас я могу и хочу это признать. Это все равно ничего не меняет», - за своими мыслями Ливи не заметила, как конференция закончилась. Оливия посмотрела на Тая:
- Думаешь, мы.. – она остановилась на полуслове, потому что так и не смогла сформулировать вопрос, потому что не знала, какой хочет получить ответ, потому что все это казалось ей глупым и неправильным. Все казалось… Париж, снег, Тай, конференция, жизнь. Она, как тот корабль, который ощутил свободу и теперь не может вернуться к берегам, но и вечное плаванье не для него. Поэтому оставалось лишь жить, как живется.
- Ты что-то сказала? – спросил Тай, который понял, что к нему обращаются лишь несколько секунд спустя.
Оливия отрицательно покачала головой: «Кажется, он никогда меня не слышал. И не чувствовал», - очередное воспоминание охватило душу и голову Ливи.
Первое знакомство с Таем. Милан. Рассвет. Оливия возвращается после очередного банкета, в честь очередного показа, ноги идут лишь по инерции, все тело ломит и жутко хочется спать, есть и принять ванную. Ливи доходит до скамейки и из последних сил садится на нее.
- Вам нужна помощь? – тогда она впервые услышала этот голос. Голос, в котором сразу чувствовалось мужское начало. Сильный, уверенные в себе, покрытый бархатом и с нотками сухости. Голос мужчины – не мальчика. Оливии даже не нужно было поднимать голову, что было представить римский профиль, высокий лоб, мускулистую шею, а главное - сильные руки, из которых никогда не захочется забирать свою руку. Именно так Ливи рисовала себе принца, который придет за ней на белом коне. Девушка подняла голову и лучезарно улыбнулась:
- Нет, все хорошо.
Тай пожал плечами и сел на скамейку рядом с Ливи. Они проговорили до появления первых людей на улице, а потом еще и еще, а когда солнце жгло невыносимо, он предложил пойти в его номер. И они пошли и вновь говорили, тогда Тай слушал Ливи, он ловил каждое слово девушки, наслаждался этими словами, которые по сути ничего не значили, ведь были жизнью до него, а после (это он точно знал) жизнь должна была измениться… и изменилась.

- Нам непременно нужно туда ехать? – спросила Оливия, садясь в машину с Таем. Они направлялись на виллу к какому-то коллеге Тая, потому что туда ехали все с конференции. Ливи ясно представляла себе, что уже точно не выдержит очередное нудное собрание.
Тай смолчал, лишь завел машину и направился прочь из города. «Он стал много молчать, - вдруг подумалось Оливии, - с тех пор, как мы поженились, он много молчит со мной. А мы ведь могли говорить всю ночь».
Ливи отвернулась к окну от Тая и закрыла глаза, отдавшись еще одному воспоминанию.
«Стать его женой?» - сразу, после того, как Ливи и Тай вышли от родителей парня, он произнес заветные три слова. Оливия недолго смотрела на любимого и согласилась. Согласилась в тот момент лишь, потому что думала, что это так, спонтанно. Может, оно и было спонтанно, но отказываться от своих слов Тай не умел, от того и не стал.

- Мы едем уже три часа, ты говорил, что здесь меньше чем на полчаса расстояние. Ты заблудился.
Началась обычная перепалка, которая (как изначально знали оба) ничем не закончиться, поэтому ссора довольно быстро завершилась. Решили позвонить в город, но, оказалось, Оливия забыла свой телефон, а мобильный Тая разрядился. Разразился очередной «обмен любезностями», который окончился решением найти ближайший дом или заправку, а уже оттуда позвонить.
«Он обрадуется, непременно обрадуется. И все будет хорошо», - думала Ливи, направляясь в кабинет к Таю, что бы сообщить, что впервые беременна.
- Тай, у нас будет ребенок, - с сиянием в глазах произнесла Оливия.
- Да, хорошо, - сказал, не сразу услышавший слова, занятый работой Тай. У Оливии все внутри оборвалось. Конечно, спустя минуту к парню дошло содержание слов, но что-то было утеряно: эмоция, чувство… надежда.

Снег на улице все усиливался, когда Ливи и Тай подъехали к какому-то дому, который явно не подавал признаков нахождения в нем какой либо живности. Но они все же вышли из машины и, утопая в сугробах снега, начали пробираться к входу в дом. После несколько минутного стука, так и не дождавшись ответа и изрядно промокнув, Тай со злостью пнул дверь, которая вмиг распахнулась. Оливия ближе подошла к Таю и посмотрела вглубь дома. Ливи вспомнила их очередной скандал, который возник (как, впрочем, часто бывало) ни на чем. Просто загорелась искра, которая подожгла большой костер ссоры. Тогда Оливия впервые подумала, что раньше искры страсти воспламеняли их любовь друг к другу, а теперь только скандалы, глупые и никому не нужные. Но изменить девушка уже тогда ничего не могла. Могла лишь молча наблюдать крушение своего собственного мира, чем и занималась, время от времени делая ничтожные (их размер определялся исключительно внешними обстоятельствами, а не желанием Оливии) попытки все исправить.

- Здесь никого нет, телефон не работает. Заходи. Нам нужно хоть немного обсохнуть, - произнес Тай, хотя сам был недоволен своим решением, но считал, что так будет лучше, а все, что ему казалось лучше, нужно было непременно осуществлять мгновенно. Ливи недовольно посмотрела на бывшего мужа, но все же прошла в дом и осмотрелась. Место было вполне мило оформлено, но невооруженным взглядом стало ясно, что здесь давно никого не было.
- Я видел там камин. Можно погреться, - произнес Тай и куда-то удалился, а Оливия прошла дальше, невольно вспоминаю очередной момент жизни.
- Ты беременна и решила написать мне это в письме!? – негодовал Тай, ведь Ливи уже не лелеяла иллюзий о «сказке», поэтому отправилась в путешествие по Европе, а когда узнала о своей второй беременности, решила просто написать об этом мужу. Говорить с ним не хотелось, хотя Оливия просто помнила, что за последние несколько месяцев они с Таем обмолвились лишь парой слов, поэтому не хотела она напрягать мужа, Ливи хотела к себе другого отношение, а когда не могла получить, просто уходила в «свой мир».

Тай и Оливия сидела у камина, прижавшись друг к другу намного ближе обычного, но не из-за вновь вспыхнувшей страсти, а лишь потому что было очень холодно. Ливи периодически вновь уходила в свои воспоминания, но уже слабо их различала, а Тай медленно засыпал.
- Думаешь, мы.. – вновь начала вопрос, который так и не задала Ливи, но и в этот раз не смогла его продолжить. Не смогла, потому что не знала, что хочет узнать: правду, ложь или вообще ничего.
Тай, не открывая глаза, попробовал выйти из дрема, но вышло слабо:
- Что такое? Тебе холодно? – произнес он, так и не услышав слова Ливи.
- Нет, ничего, - она вздохнула, закрыла глаза и положила голову на плечо Тая. Мысли закружились в голове, как пары на Венском балу и все как-то размылось вокруг. Ливи решила больше не открывать глаз, боясь увидеть то, чего видеть не хотела. Не хотела она видеть мужчину, которого любила. Любила с тех самых пор, когда впервые услышала его голос, любила, когда гуляла с ними до утра, любила, когда он дарил ей снег в Париже, любила не за что-то, любила просто потому что он существовал, потому что однажды дал ощутить себя королевой, потому что не послушал родителей, который слушал всегда, потому что подарил ей двоих детей, которых она уже давно не видела и так же давно не интересовалась ими, любила, потому что не слышал, потому что не хотел никогда ничего менять. Любила, потому что любила! Потому что желала и хотела желать. Она дорожила своими эмоциями и любовью, которая была, которой она боялась, о которой не говорила и в которой, в конце концов, утонула.
- Я подаю на развод, - как из мрака слышала Ливи голос Тая, когда он спустя множество ссор произнес слова, которые давно уже стоило сказать. Оливии тогда было все равно. Ее уже не интересовали муж, дети, семья работа. Потянулись дни бракоразводного процесса, деление имущества, благо, дети были уже в том возрасте, когда их делить не пришлось. Потом еще миллион ссор и конечное решение. Теперь Ливи официально осталась одна, хотя внутри была одинока уже давно. И не было человека, который хотя бы наигранно, фальшиво, мог сделать вид, что всегда поддержит тебя. С детьми не общалась слишком давно, любовники зачастую были лишь забавой, не нужной даже самой Оливии, подруги вдруг спустили воздух, как надувные. Внутренний мир рушился, а внешний никак не изменялся, вот и прошлось смириться. И жить, как живется.

- Тай, - Оливия посмотрел на мужчину, который спал рядом с ней. Тот открыл глаза и посмотрел на Ливи, - думаешь, мы любим друг друга? – спросила она, наконец, осознав, что хочет услышать.
- Я, думаю, это уже неважно.
- Да, я тоже, - Оливия закрыла глаза, отвернулась от Тая, прогнав из головы все воспоминания, и осторожно вытерла со щеки слезы, которая предательски катилась, на давая оставаться той сильной, которую всегда играла Ливи.
«Все уже неважно. Но я любила…».