Тысяча лет

     Сон был ненавязчивый, путаный с сюжетом, который давно знаком: Ольга пыталась успеть на автобус, опаздывала, а нужный поезд проходил мимо, вокзал оказывался темным и нежилым. Ольга уже давала себе слово запомнить: к чему это? Не получалось, а вернее, ничего значительного не происходило и поэтому не волновало. Вот и сейчас блуждала она по незнакомым местам и непременно выходила из автобуса на безлюдном перекрестке.
     А потом ее позвали. Настойчиво, упорно. Она остановилась, прислушалась и оглянулась.
     За спиной густо клубился туман, образуя белую плотную завесу. Звали оттуда.
     Ольга подошла к самой границе и всмотрелась. Ничего не было видно, но она не колебалась: это всего лишь сон, хотя с момента зова все стало как-то слишком реально. Ольга настроилась долго брести в клубящемся молоке и очень удивилась, когда, сделав лишь шаг, оказалась на берегу реки.
     Все было почти как в обычной жизни, только природа ярче, воздух чище. У самой воды стоял молодой мужчина, одет немного странновато, как-то по-киношному: рубаха на выпуск, старинные сапожки. Ну и что, она сама явилась ни в ночной рубашке, а в каком-то простеньком белом платье, в котором прекрасно себя чувствовала.
     Стоя друг против друга, они молчали. В глазах мужчины было любопытство с искоркой удивления. Он рассматривал Ольгу жадно, словно стараясь одним взглядом охватить всю ее целиком. Глаза у мужчины были серые, теплые и глубокие. Ольге не нравилось, когда ее пытались вот так беззастенчиво разглядывать. А сейчас это ее приятно взволновало и хотелось, чтобы мужчина непременно увидел ее с самой лучшей стороны.
     Под взглядом незнакомца ее лицо начало пылать. Зардевшаяся, очарованная, она на миг опустила глаза, но тут же смело вновь глянула на него. Ольга понимала, что сейчас она необычайно привлекательна. Восхищенный и приятно любопытный взгляд окрылял, вдохновлял, все вместе это рвалось наружу, и ей казалось, что она сияет.
     Первым подошел он и взял ее за обе руки.
     - Ну, здравствуй! Как тебя зовут?
     - Ольга.
     - А меня Никита. Откуда ты, Ольга?
     - Из Москвы, - почему-то ответила она.
     - А почему же я тебя никогда не видел?
     - А ты что, в Москве знаешь всех?
     - Конечно! – В его словах  прозвучало легкое удивление.
     Ольга засмеялась, давая понять, что оценила его шутку, да и просто потому, что ей было необычайно хорошо.
     Никита стиснул ей руки, она почувствовала его силу и нежность.
     И тут ее вновь позвали. С другой стороны. Не  откликнуться было невозможно.
     - Мне пора.
     Глаза – в глаза. Непонятная обоим грусть расставания – их уже связывало нечто огромное, настоящее.
     - Я буду ждать тебя  завтра, – быстро проговорил Никита.- Приходи.
     Ольга шагнула назад в туман и проснулась.
     Звонил телефон. Какая досада – не выключила. И, конечно - же, Ленка. В выходной! В такую рань! И сразу понятно, что начнет с извечного: прости, прости.
     - Да. – Голос у Ольги был сонным и недовольным.
     - Ну, как тебе Толик? – Выстрелила Ленка.
     Бедная, как же ей было любопытно, что она опустила непременное «прости».
     - Никак.
     Ленка немного помолчала и выдала:
     - А я тебе не верю! Как вы вчера смотрелись! Я же видела, что вам приятно друг с другом. Ты просто сияла и веселилась так, как я давно не видела.
     - Я честно пыталась следовать твоим наставлениям. Как ты говоришь: я ставлю искусственный барьер, заранее настраиваюсь на неудачу – поэтому никакой личной жизни. Вот я и старалась быть раскрепощенной.
     - И что, разве не понравилось? Да если б на меня смотрели так, как Толик на тебя, я бы на небо взлетела.
     Ольга явно представила взгляд Никиты. Вот от такого точно можно растаять.
     - Оля, о чем задумалась? Ну что, мне клещами вытаскивать из тебя информацию?
     - Я сегодня встретила другого мужчину.
     - Где?
     - В Москве.
     - А я думала - на Луне. Шутишь?
     - Нет. Он идеал, о котором я мечтала.
     - Я сейчас приеду. – Отбой.
     Ольга отложила телефон. Можно еще поваляться, прислушаться к тому, что делается в душе. Как все-таки сон влияет на чувства! Не так давно Ольге приснился один сотрудник из ее журнала, обыкновенный, неприметный. Какая между ними была любовь и красивейший секс. После этого Ольга несколько дней заглядывалась на него, пыталась поймать хотя бы взгляд. Дальше этого дело не пошло. Она заметила его явный интерес к одной из работниц, оскорбилась, что ее «променяли после того, что было» и все стало по-прежнему.
     Насколько сон – правда? Раскрепощенной душе легко без условностей: неприлично… еще не время… рановато… Может, поэтому после чудесных снов легко, а ощущение приятного остается надолго. Вот сейчас она лежит и улыбается мыслям о каком-то Никите. В теле – истома, в мыслях – удовлетворенность. Она нашла нужного мужчину. Можно отбросить условности сна и просто помечтать о нем, как мечтают об артисте, в которого угораздило влюбиться, хотя он так и останется недоступен.
     В дверь позвонили.
     Ольга набросила халат, открыла.
     - К тебе можно? – Ленка бросила настороженный взгляд за спину Ольги.
     Ну что она надеялась увидеть? Мужчину, у которого бедра прикрыты полотенцем? Специальный стоп-кадр для умирающих от любопытства подруг!
     - Конечно. Я еще сплю, поэтому шагай прямо в спальню.
     Ольга с ногами забралась на постель, прислонилась к стене. Ленка подвинула стул, и Ольга видела, сколько усилий стоило той не оглядеться вокруг, выискивая следы ночной оргии.
     - Рассказывай, не томи. Как его зовут?
     - Никита.
     - Он был у тебя? – Ленка все-таки скосила глаза в сторону подушки.
     - Нет, - заулыбалась Ольга, - я была у него.
     - А почему тогда ты дома так рано?
     Да, в таких делах Ленка соображает на все сто.
     - Я была у него во сне.
     Огонь в глазах подруги моментально погас.
     - Что? Смеешься? Я с мокрыми волосами мчусь на такси, без остановки забегаю к тебе на четвертый этаж, потому что лифт занят, запыхавшаяся, растрепанная. И все это ради того, чтоб услышать, что тебе кто-то приснился?
     Ольга по-прежнему улыбалась:
     - Расплата за чрезмерное любопытство. И замечу, очень раннее любопытство. Ты своим звонком меня вернула на грешную землю. А я была в раю.
     - Так. – Ленка стала деловой и неприступной. – Толик звонил? Вы ведь договаривались о встрече!
     - Я ему откажу.
     - Почему?
     - Влюблена в другого.
     - С сегодняшней ночи? Надоели твои причуды. О, надеюсь, это звонит он.
     Ленка оттолкнула Ольгину руку, схватила телефон.
     - Алло. Привет. Нет, это Лена. Оля в душе. – Она вновь оттолкнула протянутую руку. – Да, она говорила, что вы должны встретиться. А если ты захватишь с собой Игоря, мы прекрасно отдохнем вместе. Ждем вас у Оли. Пока.
     Она выключила телефон и демонстративно положила себе в сумочку.
     - Дай мне фен и сама собирайся. Отступать некуда. И не веди себя как ребенок.


     Время они провели на удивление приятно. Толик предложил прогулку на теплоходе по реке. Ольга стояла у бортика и смотрела на проплывающий берег. Еще вчера она оценила бы выбор Толика: ни клуб, ни модная тусовка, а свежий воздух и успокаивающее размеренное движение воды. Но … вчера.
А ночью был Никита. Глупо, конечно, но они стояли вот на таком берегу, и было так хорошо. Ольга улыбнулась своим мыслям и поймала довольный взгляд Толика. Конечно, он все принял на свой счет, вон какое удовлетворение проскальзывает на посветлевшем лице. Ольга кивнула ему, подумав: «Цепляюсь. Нарочно выискиваю неприятное. Да ну их всех, запутаться можно».


     Толик подвез ее к дому и долго поддерживал угасающую беседу. После сегодняшней любезности нужно его приглашать на чай. В следующий раз – уж точно. Значит, следующего раза не должно быть.
     - Толик, извини, перебиваю. Спасибо тебе, сегодня было так чудесно. Но мне пора. Вечер воскресения – это начало моей рабочей недели. Завтра с утра планерка, разборы и все такое, нужно подготовиться.
     - Ну, конечно, не буду задерживать. Позвоню.
     - Пока.
     - До свидания.
     Воспитанный, понятливый. А, уверена, мечтает схватить, прижать и напроситься в гости. Вот это и есть условности, которых не терпит душа, поэтому и не тянет к нему.


     Ольге было совершенно спокойно, и хотя воспоминания прошлой ночи все еще волновали, она понимала: вряд ли сон повторится вновь. Это ей неподвластно. Прогулка пошла на пользу: спокойно почитав перед сном, она выключила свет.
     Проснулась, когда рассвет едва наметился, посмотрела на часы. Вот и ночь почти прошла. И – ничего. Ольга мысленно пожала плечами и сонно посчитала, сколько спать до звонка будильника – детская привычка. Заснула.
 И оказалась у белой стены.
 Сердце бешено заколотилось, всколыхнулись вчерашние ощущения. Ольга приложила ладони к щекам, прислушалась. Было совсем тихо. Ее не звали. Что будет, если она пойдет сама? Вдруг – река, берег, а его нет? Как искать? Но ведь обещал ждать. Не надо медлить, скоро ее разбудят. Неужели у нее есть возможность еще раз ощутить трепет, которого она не испытывала ни перед одним мужчиной. Никита был уже совсем родной. К нему тянуло. Не медлить!
     Ольга вышла на берег. Никита сидел на огромном камне в напряженной позе, словно ждал с замиранием сердца и не очень знал: придет ли она. При ее появлении вскочил и замер, вопросительно глядя на нее. Они стояли друг против друга, как в первый раз, только сейчас за секунду взглядами они сказали друг другу все. Больше не было сомнений, колебаний. Ольга и Никита бросились друг к другу и крепко обнялись. Ольга поняла: больше ничего не надо. Вот и ей открылась истина, что значит умереть в объятьях мужчины. Ее пьянила его  близость и то, с каким правом он ее прижимал к себе. Они молчали. Тела слились в единое, их ничего не могло оторвать друг от друга. Руки Ольги дрогнули, когда зазвонил будильник. Она слегка отстранилась.
     - Нет. – Никита прижал ее сильней.
     - По-другому не получается. Я еще приду.
     - Не уходи.
     Этого Ольга уже не слышала, поняла сердцем. Проснулась. Все слишком быстро пролетело. Интересно, ему она тоже снится? И как он относится к происходящему с ними? Встретиться бы пораньше, а не перед утром. Хотя, все так спорно, не ясно: сон – это мгновенье в мозгу или “снится всю ночь”, как нередко говорят.
     На работе Ольга поразилась выдержке Лены. Та ни о чем не спрашивала, видимо упорно ждала, когда Ольга сама начнет рассказ о времени, проведенном с Толиком после прогулки.
     Не дождавшись, спросила как бы мимоходом:
     - У тебя все в порядке?
     - Конечно. Как всегда, - заулыбалась Ольга.
     - Твое «как всегда» настораживает. Толик звонил?
     - Нет. Он позвонит завтра или послезавтра. Так поступают интеллигентные воспитанные люди – не навязываются. Господи, как они скучны, эти мужчины, действия которых понятны от и до. Живут по расписанию, соблюдают этикет по всем пунктам. Где поступки? Где желание удивить и покорить?
     - Начинается та же песня! Вот я была бы счастлива, если б мой Игорь был предсказуем. Поглядывает частенько искоса и непонятно, чего ждать: то ли собирается сказать «адью», то ли готовится сделать предложение. Тебе бы влюбиться, тогда бы совсем по-другому смотрела на мир.
     - Я влюбилась. Сегодня ночью все повторилось.
     - Тот же сон?
     - Не совсем. Новая встреча, как бы в продолжение вчерашней. Все очень по-настоящему. Я недавно читала рассказ.  Вот есть реальность, есть сон, а некий человек изобрел средство оказываться между ними, входить в мир, где он может влиять на события и свои поступки. Может, и у меня так же? Ты зря машешь рукой. Как тогда объяснить, что мы встречаемся. Я чувствую и знаю, что это было на самом деле.
     - А кто он, этот Никита? Спросила бы, что ему надо, откуда он?
     - Говорит, из Москвы. Мы еще не разговаривали, времени у нас было совсем мало. Я обязательно расспрошу его, узнаю адрес или телефон. Вдруг можно встретиться с ним вот так, просто. Только бы это случилось! Тогда я бы сказала тебе: я встретила своего мужчину. Веришь?
     - Верю. Только решай все побыстрее. По крайней мере, до того времени, когда позвонит воспитанный Толик. Не прозевай. Он хорошая партия. А сон никуда не денется, пусть себе снится. Такое счастье: и под боком мужик и во сне. Не жизнь – малина.


     Никита оторвался от Ольги, улыбаясь, взлохматил ей волосы и прижался губами ко лбу.
     - Ты всегда так быстро уходишь. Мне мало просто видеть тебя. Хочется говорить и говорить обо всем на свете, без утайки, как с самим собой. Или слушать тебя. Что волнует, о чем мечтаешь.
     - Мои мечты только о тебе. Теперь я понимаю, что жила правильно. Подруги и мама не переставали твердить, что я слишком уж перебираю, ищу, сама не знаю кого. А я просто ждала тебя. И поняла единственную правду – идти за своим сердцем. Дорога прямая, ровная, так удобно и хорошо. Верно?
     Никита некоторое время молчал, на лицо набежала легкая туча.
     Ольга погладила его по плечу.
     - Если я что-то не то говорю, не сердись. Это просто мои мысли.
     - Все хорошо. Просто иногда, чтобы идти за сердцем, нужно переступать, а то и наступать на кого-то.
     “Ну вот, - подумала Ольга, - начинается. Я же ничего не знаю о нем. Жена?”
     - Я встретил тебя, и все стало легко и сложно одновременно. А все началось с самого обычного дела. У меня есть сестра – тихая, спокойная девушка. За спокойствием – твердый характер, просто так не согнется, не заплачет. К ней посватались. И кто? Племянник воеводы. Мы – люди на хорошем счету, но не знатные, такое сватовство делает честь. Сестра все молчала, только ходила печальная. А недавно пришла ко мне – я после гибели отца главный в семье – и расплакалась: не могу идти за него, люблю другого. Сосед у нас есть – Микитка. Они росли вместе, он сестру часто обижал, за косу дергал, лягушек за пазуху бросал. А выросли – любовь. Говорит только с ним мое сердце, другого не приму. Не хочу, мол, жить, как ты, без любви. Я удивился. Вроде бы все нормально. Жену мне, как и положено, сосватали родители. Я не противился, все вышло хорошо: она работящая, матери хорошая помощница, детишки у нас. Какая еще нужна любовь? Подумал, что это все девичьи сказки, хотя сестра обычно не преувеличивает. Тут вспомнил Клима – друга. Есть у нас такой парень: огромный, всегда лохматый, грубый. Если биться на кулак – он всегда первый. Смех – как гром, собаки хвосты поджимают. Решили родители его женить, а сватать пошли, куда он указал. Я вечером забежал узнать, как дела. Клим сидел в саду с какой-то блаженной улыбкой на устах. Я спросил: «Ну, как?» Выдохнул: согласна! А глаза сияют. Он как-то неловко отвернулся. Не буду врать, мне показалось, что блеснула слеза. У такого воина! Я задумался: что же это такое – любовь? Стыдно сказать: дела делаю, а сам размышляю об этом, внутри все замирает. И почему сестра решила, что я жену не люблю? Вечером пришел, обнял ее. Жена прижалась, в глаза заглядывает. А я думаю: стоим как столбы, будто больше дел никаких нет. И никакого замирания сердца. Тогда я стал просить у судьбы: научи меня любить, покажи мою единственную. У неба просил, у земли, у реки. Всем сердцем, всей неотлюбившей душой. Смотрю – ты. Сразу понял: это оно. Вот вчера мы с тобой обнялись, я бы век так стоял, не двигаясь. Понял: такая она, любовь. И что теперь делать с сестрой? А как отказать воеводе? Времена у нас страшные, нельзя наживать такого врага.
     - Почему страшные? – Ольга спросила это механически. Все, что говорил Никита, было как-то не очень реально. Снова списывать на сон?
      - Ничего-то вы не знаете в своем лесу, - Никита кивнул за спину Ольги.
     Она обернулась. Никакого леса. Все та же туманная стена.
     Никита продолжал.
     - Ужасное время идет. Уже давненько заезжие купцы рассказывали, что творится в больших городах. Из-за границы притащили на Русь чужого Бога, заставляют людей уверовать в него, а от старины отказаться. Крещение заставляют принимать. А недавно к нашему воеводе послы прибыли издалека, пошел слух, что по этому самому делу. И уже ходят по Москве пришлые люди и толкуют, какой этот Бог сильный, якобы чудеса являет народу, привлекает к себе. Настраивают людей. А потом в раз объявят указ, и никуда не денешься.
     - Подожди, - остановила Ольга Никиту. – Я ничего не пойму. Какой воевода? При чем тут крещение?
     - Да не бойся ты так, - Никита волнение принял за страх. – Я и матушку успокаиваю. Может, правду говорят: он и милость являет, и исцеляет. У меня и самого стынет внутри. Нельзя ведь вот так просто оттолкнуть все, к чему привык, выбросить вон. Да и возможно ли? Как не прикажешь сердцу в любви, так и этот Бог насильно мил не будет. Да что с тобой?
     Ольга сидела, не шевелясь, и смотрела на реку. Шутит он, что ли? Крещение Руси… Быть такого не может! Это уже из области кошмарных снов.
     Ольга вскочила.
     - Мне нужно проснуться! – крикнула она Никите и побежала в туман.


     Едва войдя в кабинет, Ольга нажала кнопку селектора.
     - Лена, здравствуй. Зайди ко мне.
     Села за стол, посмотрелась в зеркальце: раскрасневшаяся, взъерошенная.
     Лена прибежала мигом.
     - Привет! Что за ранние дела?
     - Лена, только не удивляйся. Когда крестили Русь?
     Лена – хороший работник – и бровью не повела.
     - Каждый образованный человек… - начала она, но потом остановилась. – Что с тобой?
     - Я не ошибаюсь, что Русь крестили тысячу лет назад? Или что-то путаю?
     - Да нет, не путаешь. А что надо? Зачем тебе это?
     - Лена, мой Никита живет тысячу лет назад. Их только собираются крестить.
     - Ты хочешь сказать – жил?
     - Вот и вся любовь. – Ольга закрыла лицо руками.- Как смириться?
     - Оля, не переживай, это ведь только сон.
     Ольга помотала головой.
     - Не бывает таких снов. Я уже говорила, что не знаю, как это получается. Дурочка, собиралась узнать его адрес, считала, что судьба ведет. Как же без него жить? Не суждено… - Она расплакалась.
     - Горе ты мое, - Лена обняла подругу за плечи. – Нужно и мне завязывать с Игорем. Влюбляюсь бесконтрольно, тоже с ума буду сходить.
     Ольга затихла. Нужно держать себя в руках, это касается только ее, для других все кажется слишком странным.
     - Лена, не говори глупости. Никого не надо бросать. Ну, захотелось мне испытать такую любовь, как во сне. Может, дождусь. Или вот что: если однажды я умру во сне – не плачь за мной. Это я просто решила остаться с Никитой. Да шучу, шучу, не округляй глаза. И помечтать уже нельзя, строгий ты у меня контролер.


     Вот так. Оказывается между ними непреодолимые препятствия: не только сон, но еще и время. Никита так далеко, что умом не охватить. Все может прекратиться в один миг. Значит, нужно спешить.
     Ольга шагнула в туман. Только бы увидеть его еще раз! Пусть не суждено в этой жизни – ее жизни – быть вместе, но еще чуть-чуть, мгновение, пока есть возможность. Вот уж, действительно, в омут, в неизвестность, не думая о последствиях.
     - Никита!
     - Ольга!
     Слишком долгие объятья, времени мало. Она отстраняется, не отрываясь, смотрит на него.
     - Я люблю тебя, Никита. Никогда не хватает времени сказать об этом. Душа кричит: люблю, люблю!
     Никита, как когда-то Клим из его рассказа, неловко отворачивается, глаза подозрительно блестят.
     - Не отворачивайся, я хочу долго смотреть на тебя. Может, я больше не смогу приходить. Мы не в силах ничего изменить.
     - Я испробую все возможное. Говорят, новый Бог творит чудеса. Я попрошу его соединить нас. Пусть сделает так, чтобы мы смогли быть вместе, не переступая и не наступая, как я говорил тебе. Настоящая любовь должна быть чистой, чтоб никто не страдал. Завтра нас собираются крестить, уже объявили. Вот соберу всю свою волю и прокричу в небо: помоги! Если свершится – уверую, всех буду призывать! Другого выхода не вижу. Скажу тебе, только не смейся: я почему-то знаю, что Он существует. Должен помочь.


    На работе Ольге стало плохо. На нее брызгали водой, совали что-то под нос. А она проваливалась и проваливалась. Услышала: «Вызывайте скорую!» – и оказалась у белой стены.
     «Почему днем? Я не могла заснуть на работе», - вертелась мысль.
    Из-за стены звали. Было немного не по себе. Как все просто, когда обманываешь себя, что спишь. От непонятного отмахиваешься: чего не бывает во сне?
     Опять зовут.
     Не сейчас, лучше ночью!
     Ольга сделала шаг назад.
     - Она очнулась, быстрее, быстрее. – Люди в белых халатах, носилки.
     «Там же Никита. Я так хочу к нему»
     Снова стена.
     Ольга шагнула вперед.
     Все как-то изменилось. Засохшее дерево было покрыто листвой, не было обрывчика у реки – его намоет только с годами. Значит, время отступило еще дальше.
     На берегу стоял Никита, слегка помолодевший, счастливый.
     - Все устроилось, - смеясь, крикнул он Ольге.- Я еще не женат и только выбираю свою суженную. Мы можем быть вместе. Готова? – Он протянул руку.
     Никита зовет в свой мир: мир любви и давней старины.
     Совсем недавно Ольга утверждала: главное идти за своим сердцем. Лишь бы быть рядом с любимым. Не важно – где. Легко давать обещания и говорить красивые слова. Быть с ним, оставить все, чем заполнена ее жизнь? Московскую суету, не очень популярный, но выстраданный журнал, одинокие вечера в квартире и общество хорошего, интересного, но совсем ненужного Толика. А на весах – любовь, единственный существующий для нее человек. Вот он, светится от счастья: глаза заполнены радостью и ожиданием. Все получилось! Так иногда бывает, и это даровано им!
     Стоя на месте, Ольга протягивает руку. Сердце трепещет, переполненное до краев.
     - Я люблю тебя! – Кричит она Никите.
     До счастья всего один шаг.
     Его делает Никита, рука касается пальцев Ольги. В глазах ни тени сомнения: он верит ей и Верит Ему.
      - Готова?
      На раздумье всего секунда. Она решает все.
     - Нет.

     - Олечка, я так переволновалась за тебя. Ты – в реанимации, там суетятся, бегают. Я дрожу под дверью, и хотя все заняты и меня не прогоняют, держу наготове журналистское  удостоверение. Вдруг за дверью тишина и чей-то голос: «Все»!  Через время: «Такая молодая…» Мне стало дурно, хватаю воздух ртом, а его нет. Очнулась на кушетке здесь же, в коридоре. Ничего не пойму, оглядываюсь. Потом вспомнила, вскочила, а мне говорят: тихо, тихо, все нормально, она пришла в себя. Я сразу забыла про слабость, бросилась к двери, заглядываю. Ты лежишь с закрытыми глазами и очень спокойно дышишь. Как я рыдала! Рот зажимаю, а когда стараешься, чтобы было беззвучно – еще горше получается. Ну, как ты сейчас?
      - В порядке.
      - Да знаю я. С врачом разговаривала. Мне толком не объяснили, что с тобой было. Такое впечатление, что они сами не знают. Говорят о стрессах, современных ритмах жизни. А конкретно- ничего. Ты, Оля, у нас теперь героиня. Раньше о клинической смерти я только читала, это происходило с кем-то и где-то. А теперь вот она – ты – передо мной. Говорят, что когда возвращаются оттуда, о многом могут рассказать или становятся необычными людьми: ясновидящими, целителями. А ты такой опытный журналист, должна была все рассмотреть лучше других. А, может, и ты обрела что-то?
     - Веру.
     - Веру? Какую?
     - Истинную.
     Ольга закрыла глаза. Она ясно помнила ту силу, которая отбросила ее назад к черте сегодняшней жизни. Уже перешагивая ее, поняла: все правда! Только Он решает: быть или быть. И крикнула туда, назад, своему любимому: «Бог есть!» Успел ли услышать?
     - Олечка, ты устала? Я пойду.
     - Нет, нет. Просто солнце так пригревает через стекло, не хочется шевелиться. Не уходи, рассказывай.
     - О чем?
     - Обо всем. Что там на работе? Ты же всегда держала меня в курсе всего.
     Лена помолчала.
     - Оля, я больше никогда не буду сплетничать или обсуждать кого бы то ни было. Как представлю, что такое может случиться и со мной! Окажусь там, - она подняла глаза кверху, - со своим языком – во век не отмоюсь.
     « И она верит, - подумала Ольга, - мы не осознаем этого, некогда задумываться в суете и думать о духовном. А когда становимся у черты – понимаем и признаемся, только иногда бывает поздно»
     - Я не прошу тебя сплетничать. Просто рассказывай.
     - Я буду о хорошем. В тот день я вернулась на работу. Представь: к нам зашел приятный молодой мужчина – незнакомый автор – и спросил тебя. Я сказала, что временно отсутствуешь. Он оставил для журнала рассказ, спросил, когда зайти. Я сказала: позвоним сами, нужно ждать тебя. Ночью долго не могла уснуть, ясное дело – переволновалась. Взялась читать рассказ. Оля, он изумительный! Даже не понимаю, почему он принес его нам. Такой материал украсил бы журнал, извини, и помаститее нашего.
     - Интересно.
     - Тема необычная, тебе понравится. - Лена слегка смутилась.- Помнишь, мы говорили о принятии христианства на Руси? Вот об этом рассказ. Мы как воспринимаем то время по материалам историков? Темное, тяжелое. А ведь и тогда люди были людьми. Жили, любили, страдали. Вот там и пишется о парне, который был влюблен в девушку, но соединиться с ней не мог. И тогда он заключил странное пари с природой: если он обретет эту любимую – поверит, что Бог, которого им навязывают, есть.
     Ольга буквально перестала дышать, сердце забилось гулко, кровь прилила к голове.
     - Олечка, ты не заснула?
     Ольга открыла глаза и заставила себя спокойно произнести:
     - Я внимательно слушаю. Мне интересно. И что дальше?
     - У него ничего не получилось. А когда их собрали, чтобы крестить всем миром, как было принято, он заявил, что никогда не признает новой веры. Его казнили.
     - О! – вырвалось у Ольги. Она во все глаза смотрела на Лену.
     - Вот видишь, как на тебя подействовало, а ведь я просто пересказывала своими словами. Я зачитывалась!
     «Он умер там, потому что я жива здесь», - подумала Ольга. Сердце сжалось.
     - А конец замечательный. Автор добавил немного мистики, как любит наш народ. Когда топор уже опускался в руках палача, наш герой вдруг услышал голос своей любимой. Принесенный издалека, он звучал как завещание: Бог есть! И в последнее мгновенье он успел крикнуть незнакомые для него слова: прими, Господи, мою душу! Вот такая история.
     - А кто автор?
     - Фамилия самая обыкновенная – Никитин.
     - Откуда?
     - Когда я сказала, что тебя нет, он как – будто стушевался. Говорит: « Я так долго шел сюда». Я спрашиваю: «Вы не местный?» Говорит: «Да нет, из Москвы»
     - Он действительно шел слишком долго,- прошептала Ольга.
     Лена посмотрела озадачено. Потом махнула рукой.
     - Это ты в том смысле, что нам давно пора иметь хороших авторов? Лиха беда начало.
     - Принеси мне этот рассказ.
     - А он со мной. Я думала, что тебе вредно волноваться и, как верная подруга, постепенно подготовила тебя. Держи. – Она протянула несколько отпечатанных листков.
     Ольга бегло просмотрела.
     - А это что? – указала она на запись в самом конце, сделанную от руки.
     - Не знаю. Выясним, когда свяжемся с автором. По смыслу очень похоже на концовку рассказа. Но не ясно, почему автор дописывает от первого лица – «я», хотя до этого писал «он». Да и мог бы отпечатать, дел на пять минут, зачем писать от руки. Возможно, он просто записал новую мысль для другого сюжета. Все узнаем! Ну, читай, выздоравливай, возвращайся!


     В эту ночь Ольге снился самый обыкновенный сон с беспорядочными сменами событий и незапоминающимися лицами. Но на фоне всей бессмыслицы явно присутствовал незнакомый, но почему-то родной мужчина. Он протягивал к ней руки и, смеясь, спрашивал: ну, теперь ты готова?
Ответить она не успела – проснулась. На душе было спокойно и радостно.
     «Господи, Воистину Милость Твоя Безгранична!»
    Она  протянула руку и взяла с тумбочки листочки. Было еще темно, но свет она не включила. Зачем? Нужные ей заключительные строки она уже знала наизусть.
     «Я лежал и застывшими глазами смотрел в небо. Сверху, прямо на нас опускался светящийся крест. Чистый прозрачный свет заливал округу. Люди падали на колени и, не умея еще креститься, простирали вверх руки навстречу льющейся с неба благодати.
     Я больше не умел улыбаться и ощущать, как переполняется радостью сердце. Последняя искорка сознания была о безграничном счастье знать Великую Правду – Он Есть!
     И поэтому я знаю, что обязательно встречу тебя, даже если мне предстоит ожидать тысячу лет!»