Бородино

       Арнольд проснулся и некоторое время лежал с закрытыми глазами; ему совсем не хотелось смотреть на этот коварный, подлый мир, где человека так жестоко могут обмануть, насмеяться, надругаться над светлыми чувствами. Ведь которое уже утро, просыпаясь, он сразу, в первую секунду вспоминал: - Её больше нет... Она с другим! О, коварные женщины! Вся ваша суть - вероломство! Измена! Предательство! Но за что?- Он так любил её, лелеял, буквально сдувал пылинки с худеньких плеч, носил на руках! Да-да, в буквальном смысле этого слова! Однажды он пронёс её от метро "Парк культуры", через весь Крымский мост, до центрального входа! Встречный народ расступался, понимающе улыбаясь, и только один кретин - несть им числа! - озабоченно предложил: - Не помочь? - Но дело не в кретине. Бог с ним, он совсем не чувствовал тяжести любимой! Пушинка! Эфир! Правда, тогда в парке, где они славно посидели в ресторанчике, официант пытался обсчитать его на приличную сумму, а откуда у него, московского экскурсовода, лишние деньги? Ну, получил сегодня в кассе 45-ть рублей, так ведь все их в этом ресторанчике и оставил! Он, может , и не стал бы выступать, но этот наглый халдей насчитал аж 48-мь рублей! Да прежде, чем заказать, Арнольд точно подсчитал, что их обед будет стоить 38-мь рублей. Плюс два рубля на чай. У него хватило, конечно, ума не устраивать скандала при Леночке: она могла бы неправильно понять всё это, да и не жена ведь - Любовь! Ах, как он любил её! И с кем изменила - с каким-то коротышкой, с толстенькими жирными ляжками, с выпирающим животиком! Горбоносый, с дурацкой чёлочкой на лбу. Он, Арнольд, конечно, не Жан Маре, но уж и не такой урод. И кого-то он ему напоминает? На кого-то, очень известного, этот фраер явно похож. Но на кого именно, Арнольд никак вспомнить не мог. И мысль эта почему-то очень мучила его.
       А тогда, в ресторане, он проводил Леночку до выхода, попросил подождать на скамейке у входа, а сам остался разбираться с наглым официантом. Да отдал, отдал тот червонец, не преминув обжечь Арнольда презрительным взглядом.
       А насчёт этого коротышки... Что там непонятного - директор овощного магазина! Да, у него возможности другие, куда там Арнольду с его жалкой зарплатой. Там же усушка, утруска, левые дела всякие. Что ему стоит от ворованных денег оторвать кусочек, да подарить своей пассии колечко с бриллиантом... Или серьги. А может, ожерелье. Да чего мелочиться! Он что, мало ворует? А его Леночка - дешёвка какая? Ты подари целый гарнитур! Жмот несчастный! Хапуга! Такой женщине - и подарить какое-то жалкое колечко... Постой, что это я? Совсем сбрендил. Нервы, нервы... Выпить бы чего-нибудь. Да не валерьянки, пусть её эти коварные женщины пьют. Водки махнуть стакан-другой. На худой конец портвейна. Да пива хоть! А на что? Всё пробухал. Как Леночка ушла, так и запил. Который день уже. Да нет, на работу Арнольд ходил, а как же? Путёвки-то экскурсионные на него выписывали исправно. Можно, конечно, девчонок попросить, чтоб не выписывали пока... А жить на что? Да и сколько будет это "пока"? А в этот магазин овощной Арнольд заглянул. Пьяный, естественно. Да нет, не магазин пьяный, а Арнольд. Не надо было этого делать. Против лома нет приёма. А так что получилось?
       Попросил Арнольд завесить ему килограмм винограда. Продавщица, как и положено, положив две симпатичные грозди, наскребла со дна ящика гнилья и покидала его в пакет, чтоб килограмм был, как  заказывали. Не забывайте, читатель, что дело происходило в конце 70-х годов. Да-а, сейчас, вы такого не допустили бы! Такой бы хай подняли! Вот и Арнольд поднял. И тогда из подсобки вышли два дюжих грузчика, парой профессиональных ударов скрючили нашего героя впополам, отобрали деньги и документы, в том числе удостоверение экскурсовода и выкинули на улицу, убедительно попросив не жаловаться. На другой день выкупил Арнольд документы. Деньги пропали, конечно. Да там и денег-то было...
       Боюсь, что читатель мой сейчас недоумевает: ну что за сюжет? Бросила этого Арнольда женщина, пусть даже любимая, ну и что? Да в мире наверняка каждую минуту кто-то кого-то бросает. И почему это он должен быть экскурсоводом, да ещё с похмелья? А то и хуже, просто пьяным! Да вообще экскурсоводом должна быть миловидная женщина средних лет, со строгой причёской, в прямом джерсовом костюме, желательно сильно грассирующая. Картавая, то-есть, кто не понял.
       Ну что за жалкий стереотип, друзья мои? Да, проскакивает в отечественном кино такой тип экскурсовода, но зачем же обобщать? Наверняка этому режиссёру просто не везло на гидов. А может, задумка такая была - чтоб картавила.
       А ведь они, экскурсоводы, такие все разные. Часто встречаются личности просто экстравагантные. Знавал наш Арнольд одну даму, которая не признавала в одежде никакого другого цвета, кроме белого. И неважно, какая на дворе была погода: дождь, слякоть, мокрый снег, жара - она всегда была в белых одеждах. Белое бельё, белое платье, белое пальто, белая шляпка. Представляете, сколько усилий надо приложить, чтобы у нас в Москве ходить в белом? Да еще тогда, в 70-х, когда не было знаменитых отбеливателей!  Усилий не только физических: стирка, отбеливание, отжимание белья, глажка. Но и моральных, психологических. Ведь вокруг-то все в чёрном! Ну максимум в сером или коричневом. Это как же надо было кому-то обидеть нашу даму, которую в среде коллег-экскурсоводов все так и звали - "женщина в белом", чтобы она решилась на каждодневное самоистязание! Да по сравнению с ней святые отшельники - жалкие сибариты. Вот над кем должен светиться нимб святого!
       Встречались и другие... с отклонениями: сыроедение, йога, но, поскольку, они есть и в другой среде в достаточном количестве, мы не будем тратить на них столько же слов.
Но это женская половина экскурсоводческой братии. А что же мужская? Здесь всё проще. Мужчины везде одинаковые: немного запойных, сколько-то Дон-жуанов, остальные вообще сплошь серая масса. Даже без отклонений в сексуальной ориентации. Но было, было нечто, объединяющее экскурсоводческое братство. И это, безусловно, общий взгляд на предмет, объект экскурсии. Неважно, проводится экскурсия в Оружейной Палате, Алмазном фонде, Третьяковской галерее; просто обзорная экскурсия по Кремлю или Москве - всегда экскурсовод смотрит на объект экскурсии как на свою собственность. Да, всё, о чём он рассказывает, в эти минуты принадлежит лично ему - экскурсоводу! Прислушайтесь: в ровном голосе гида наряду с гордостью за обладание сокровищами звучат снисходительные нотки: - Да, владею, дескать. А что тут поделаешь? Наследство. И не завидуйте, хлопот-то сколько: охраняй всё это, реставрируй, пыль сдувай... А тут еще вы, туристы, шастаете, так и норовите слямзить что-нибудь. Или испортить. Вот, глядите, какую дорогую вещь испортили: видите, Царь-колокол весь в трещинах? Да кусок один совсем отвалился? Всё вы, туристы. Украсть ведь хотели - цветной металл нынче в цене. Уж "КРАЗ" подогнали с краном "ИВАНОВЕЦ", а трос возьми и оборвись. Такую вещь испортили! Правильно ответил классик на вопрос: - Что на Руси делается? - Воруют! А в голосе экскурсовода такая боль... Какая у вас бывает, когда вы только что купленную бутылку водки мимо кармана положили. Так ведь не сравнить потерю - бутылка и колокол.
       Опять же, от кого, как не экскурсовода зависит, какие чувства в вас разбудить: низменные самые, которые к воровству, да грабежам приводят, иль "чувства добрые".
Вот подвёл он вас к Боровицким иль Троицким воротам Кремля и начинает торжественно так, с угрозой даже в голосе: - А сейчас мы с вами войдем в Кремль - резиденцию русских царей, советских генсеков и Президента России Ельцина! ( Путина, Медведева и т.д. )- А у самого, экскурсовода-то, в голосе так и сквозит: - И не вздумайте плюнуть куда, иль бычок об Царь-пушку загасить, иль нацарапать на Грановитой палате: "здесь был Вася."
После такого начала настроение у нашего туриста вконец испорчено. -Аа-а! Так это отсюда нами так бездарно управляют? Это здесь Ельцин ( Путин, Медведев и т.д. ) сидит, да зарплату нам не плотит? А пенсию моей бабке тут зажали? Понятное дело: такие хоромы содержать - сколько денег надо! Взорвать бы к шутам всё!
       Другой экскурсовод, более мудрый, старается не показать свои собственнические чувства: - Мол, я тут работаю и Ельцин ( Путин, Медведев и т.д. ) иногда наезжает. Но он в Барвихе больше, да в Горках-10... - А начинает экскурсию так:
- "...С мала ключика студёна потекла вода,
С невелика начиналась матушка Москва."
       Но ведь совсем другое настроение у туриста! Он как только слова "ключика студёна" услышал, так и отключился от экскурсии. - Да надоела Москва эта суетная, да гори тут всё ясным пламенем! Вот он -ключик-то, под горушкой бьёт, сызмальства он (или она) туда бегает за водичкой студёной. Да что он (или она) - вся деревня ходит. А какой чай заваривается! Возьмёшь кружку свою огромадную, насыплешь добрую щепоть чая цейлонского, да зальёшь кипятком из самовара! А вода-то с ключика! Стоит кружка, дымится! А рядом мёд из разнотравья в банке янтарём отливает. А жена рядом сидит, родная такая -сколько лет вместе! Шипит: - Ты куда столько заварки-то сыпанул, поменьше б надо. Разоришься с тобой. - А ты ей: - Да будет, мать, однова живём! Налей-ка лучше перед чаем-то граммульку из загашничка! Вздрогнем в честь праздничка! - Какого праздничка? День-то будний сегодня! - Как какого? Последняя пятница сегодня... на этой неделе. А летом... Зной стоит, аж мухи дохнут. Пес на дворе лежит - язык вывалил. Листья на деревьях - и те от жары скукожились. А ты возьмёшь бутылочку в сельпо с соседом Митяем на двоих, да к ключику... А там прохлада, вода-то даже в жару студёная. Сядешь под берёзку раскидистую, да разговоры с соседом разговариваешь. А бутылка-то в ключике торчит - охлаждается. Разговоры ведёшь, а неё поглядываешь...
-Ой, что это?
-...А сейчас, дорогие гости, разрешите поблагодарить вас за внимание и пожелать вам живыми и невредимыми уехать к себе домой.
-Да это ж экскурсия кончилась! А я и не слышал ни хрена! Да плевать... Зато с Митяем пузырь раздавили у ключика.
        Вот что делает с людьми разный взгляд на собственность! Но это ещё что! Разве можно сравнивать экскурсовода, ведущего экскурсию по Кремлю, с экскурсоводом, работающим... ну, хотя бы в Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Как известно, кроме постоянно действующих экспозиций, там проходят выставки картин, привозимых к нам на короткое время. И тогда вокруг музея змейкой вьётся очередь из жаждущих окунуться в мир живописи: мир реализма и сюрреализма, мир абстракционизма и кубизма, дадаизма и супрематизма, в зависимости от того, картины каких художников сегодня демонстрируются.
        Выставка картин Дали... Да-да, знаменитого испанца Сальвадора Дали! Всего десять дней! Ажиотаж! Столпотворение!
        Но вот вы, выстояв три часа, входите в музей.
-Ага! Вот как раз и группа с экскурсоводом! Дай-ка присоединюсь!
        Повезло человеку: экскурсию ведёт... назовём её Галина Игоревна Жукова - опытнейший гид, прекрасно разбирающийся в живописи, часто со своим взглядом на работы художников, независимо от их обожаниязнатоками или презрения, признания искусствоведами или забвения.
        А какая женщина! Стройная фигура, обтянутая тёмно-синим шерстяным платьем, спинка прямая, голова высоко поднята, почти греческийпрофиль, волосы убраны в тугой пучок. Богиня!
        Но интересно, что она думает, рассказывая о знаменитом художнике, его полотнах? Давайте попробуем прочитать между строк, заглянуть в потаённое...
-Перед вами, товарищи, (да-да, именно "товарищи" - годы-то 70-е, хотя и сейчас  мы к "господам" так и не привыкли. Да и какие господа в "хрущёвках" и неистребимых коммуналках!) картины великого художника, ярчайшего представителя сюрреализма, испанского художника Сальвадора Дали.- А голос дрожит слегка, головка слегка на бок, пальчики правой руки чуть растопырены, а сама рука в локотке сложилась для показа. Ну и знакомая нам уже интонация: - Картины, мол, не чьи-нибудь, а мои. Вы-то уйдёте сейчас после экскурсии, а я тут смотри, чтобы маньяк кислотой не брызнул, иль бритвой не порезал. А уплочено за них ... сказать страшно.
-Давайте подойдём к первой картине. Перед вами знаменитая "Атомная Леда", написанная художником в 1949-м году в Америке. Здесь, как и на многих других полотнах художника, вы видите Галу - жену художника, но прежде всего его Музу, на протяжении всей его жизни вдохновлявшую мастера...
        Но тем и отличается опытный экскурсовод от новичка, что может говорить одно, а думать совершенно о другом. И, действительно, в эти минуты Галина Игоревна горько размышляет: - Боже мой! Ну почему не я тогда оказалась на месте этой Галы... Да и не Гала она вовсе, а Елена Дмитриевна Дьяконова. И приехала она в 1913-м году в Швейцарию из Москвы, чтобы лечиться от туберкулёза! Представляете - от туберкулёза! И какая потом жизнь! А ведь ничегошеньки из себя не представляла: широкоскулая, с крупным подбородком, огромным лбом.  Худая, с выступающими костями шеи и плеч... Уродец! А посмотрите на меня, на мои красивые ноги, прямую спину, на благородный профиль! Но почему? Почему не я навеки вошла в историю? Почему эта стерилизованная Гала? Ах! Как бы я любила своего Дали! А с кем приходится жить? Да с кем попало! Сплошные альфонсы вокруг! Муж-то ушёл десять лет назад! А зарплата? Это ж смех один! А с Дали... С Дали я тоже жила б в Париже в отеле "Мёрис", в номере 106-108 с выходом на сад Тюильри. В этих апартаментах жил даже испанский король Альфонс XIII! И каждый день обеды у Лассера!                Стоит ли продолжать, дорогой читатель? Ведь ясно как Божий день, что недовольна наша Галина Игоревна своей жизнью, что мечтает о лучшей доле, что хочет быть любима! Да кто из нас не любит помечтать! Представить себя на месте знаменитой певицы.., какой-нибудь Алёны Апиной... Хотя это слишком, да и несбыточно совсем. Ну хоть Шиндяпиной! А мужчины! Кто из них не мечтает быть Березовским! Борисом Абрамычем! Ну пусть не Абрамычем, Иванычем пусть! И ведь тоже несбыточно. Не может быть Березовский Иванычем! Не может!
"Мы все глядим в Наполеоны.
Двуногих тварей миллионы."
       Но хватит. Хватит мечтать. Денег-то нет совсем. У нашего Арнольда. А ведь ещё Франклин сказал: "Человеку, у которого нет денег, трудно остаться порядочным." А мы с вами забывать не должны, что наш Арнольд, как бы трудно ему не было, человек безусловно честный. Тут надо заметить, что экскурсоводы вообще люди сплошь порядочные и честные. Да-да, в этом вы можете не сомневаться. Конечно, встречаются и в их среде исключения, но они, эти исключения, долго в этой профессии не задерживаются. Они или вскоре возглавляют экскурсионное бюро или уходят туда, где работают такие же непорядочные. А что возьмёшь с порядочного экскурсовода?
       Прошу простить меня, читатель, что в предыдущем абзаце слишком часто встречается слово "порядочный". Но уверен, что последние годы вам оно встречалось почти всегда вместе со словом "свинья". Так что насладитесь этим словом в качестве почти имени существительного. А Арнольд закончил уже утренний туалет и собрался выходить. Куда? Так у московского экскурсовода тех лет путь один - на Кузнецкий мост, где находилась главная контора. Московское городское экскурсионное бюро. Там всегда кого-то можно встретить. Путёвочку купить. За нал. Ну, не можете вы сегодня вести обзорную по Москве. Или по Кремлю. Или тематическую какую. О! Московский экскурсовод - это вам не провинциальный. Ну какая там в провинции тематика? Когда на весь городок один занюханный краеведческий музей. В Москве тем для экскурсий - немерено. Пушкин в Москве. Достоевский в Москве. Вспоминайте дальше сами известные вам фамилии писателей и поэтов. Все они долго ли, коротко, а в Москве бывали. А раз бывали, то и экскурсия такая наверняка есть. А архитектурная тема? Художники, композиторы! О политиках не говорю, не хочется. Гнилой народ. Так что экскурсоводы, проработавшие в бюро не один год, владели обычно десятком и более тем. Профессора! Да что там профессора -академики! Заметьте, говорю это без иронии. Ведь каждую тему надо разработать, покорпеть над источниками, выучить, наконец. А потом её должен принять придира-методист. Так что московский экскурсовод со стажем - кладезь знаний.
       Наш Арнольд тоже водил не одну тему. Пяток запросто мог провести. А потому шансы прикупить что-то у него были. И вот минут через сорок он был уже на Кузнецком. Очень хотелось выпить. Очень. Невмоготу. Но в кармане не было ни копейки. Срочно, срочно надо купить какую-нибудь путёвку. И плевать, какая тема. Это вторично. Первично-деньги.
       И ...О! Счастье! Вот оно! К нему стремительно приближался Владик Поляков. Влад. Валидо. Почему Валидо? Так он армянин. Нет, этот не из тех армян, азербайджанцев, грузин и других бывших жителей Кавказа, наводнивших столичные рынки, магазины и другие торговые заведения. Валидо - интеллигентнейший человек, как и его красавица жена Офелия, грузинка по национальности, тоже работающая в Бюро. Оба прожили в Москве большую часть жизни и были людьми образованными.
       И не хочу я никого обидеть. Имеется в виду кавказцев новой волны. Но вот в их образованности и интеллигентности позвольте усомниться. Мне тут рассказали на днях об одном таком, который на полном серьёзе утверждал, что дождевые черви падают на землю вместе с дождём. Отсюда и их название. И переубедить его собеседники не могли. Так что позвольте ещё раз усомниться.
      А Валидо подошёл уже. На всякий случай. Арнольд успел принять как можно более независимый вид. Далось это ему чрезвычайно тяжело.
      -Арнольд, выручай. Через полчаса экскурсия, а мне срочно надо в аэропорт - маму встретить из Еревана. Как назло, никого что-то нет.
     -Как это нет! А я что? Не устраиваю?- Нет-нет, Арнольд это не сказал, подумал только. А вслух произнёс;
     -Не знаю даже... Я тут встретиться должен...
     -Ну выручи, будь другом! Вот и деньги сразу...
     При слове "деньги" Арнольд вздрогнул и понял, что блефовать больше не может.
     При желании эту сцену я мог бы обыгрывать ещё минимум полстраницы. Но зачем? Мы ж не на рынке. Встретились два интеллигентных, как нам уже известно, экскурсовода. Одному надо встретить маму, другому опохмелиться. Обе причины крайне уважительные. А потому сделка состоялась.
     И только после того, как деньги в сумме двенадцати рублей перекочевали из рук Валидо в холодную ( кровь-то не бежит по жилам) ладонь Арнольда, он спросил;
     -Какая тема-то?
     -Да Бородино. - Не удивился Влад запоздалому вопросу. - Ты ж её водишь?
     Бородино Арнольд не водил. Но даже если б под дулом пистолета его сейчас заставляли отдать путёвку, он не отдал бы ни за что. Пусть лучше пристрелят. Ведь что такое в конце 70-х двенадцать рублей? Это четыре (ЧЕТЫРЕ) бутылки водки! ЭТО бездонный ящик (ЯЩИК) пива! Это сумасшедшие деньги!
     -Конечно!- небрежно эдак ответил Арнольд.- Куда автобус-то подойдёт?
     -Да сюда, к бюро. Ну давай, побежал я. - Валидо сунул ладонь Арнольду, благодарно пожал руку и ушёл.
     -Ура! Мы ломим, гнутся шведы! - это было первое, что вспомнилось Арнольду из истории русских войн.
     -Спокойно, только спокойно. Со шведами воевал Пётр. А у меня Бородино. И это Кутузов.
     Тут надо успокоить читателя и сообщить , что Арнольд в своё время закончил исторический факультет МГУ, так что при желании мог вспомнить и Бородинское сражение. Но желания не было. Вернее, оно было. С самого утра. И эдаким пёстрым дятлом долбило по мозгам: похмелиться - похмелиться - похмелиться.
     -До Первого гастронома бегом... нет, бегом не смогу. Трусцой пятьминут. Там отовариваюсь - ещё пять минут. И обратно. Всего пятнадцать. Остаётся время забежать в бюро и выпить в закутке.
     ...Через двадцать минут Арнольду было хорошо. Ну, не совсем хорошо. Но лучше. Пошла, пошла, родимая! Растеклась живительным соком по древу! И жить, хочется жить! И что там Бородино! Да мы этих французов! С Михаилом Илларионычем! Какого-то Бонопартия! Коротышку этого!
     -Стоп. Бонопарт. Наполеон. Коротышка. Так вот на кого похож этот завмаг! Так вот кто увёл Леночку! Наполеон! Ну не совсем Наполеон, а похож на него этот ворюга! Ох, как похож! Ну мы с ним сейчас разберёмся... На Бородинском поле!
"Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый, Наш рукопашный бой!"
     -И по морде его! По морде! Да не Наполеона, завмага!
     -Товарищ экскурсовод! Это вы с нами едете на Бородинское поле?
     -А? - очнулся Арнольд - Да-да, я... А что, время уже?
     -Конечно, группа на месте.
     Арнольд вошёл в "Икарус". Поздоровался с водителем, Валерой Самохваловым. Дело в том, что и экскурсоводы, и водители в основном знали друг друга, поскольку к экскурсионному бюро был прикреплён целый автобусный парк и иногда дело доходило даже до того, что водитель сам вёл экскурсию. "Левую", конечно. А что вы думаете? Изо дня в день слушать экскурсоводов - да тут сам профессором станешь. Вот водители и подрабатывали иногда. Наберут группу на вокзале и вперёд: обзорная экскурсия по Москве. Одной рукой баранку крутит, другой микрофон держит. Виртуозы!
     Но вернёмся к нашему Арнольду. Сейчас он немного успокоился, взял микрофон и повернулся лицом к группе.
     -О! Да тут почти одни мужики! - Не смог скрыть радости Арнольд, -
Ну, что, воевать с Наполеоном поедем? Давайте познакомимся, меня зовут Арнольд Яковлевич, можно просто Арнольд.
     Откуда-то из середины автобуса раздался голос наиболее смелого туриста:
     -Воевать, так воевать! Поехали, Арнольд!
     Надо заметить,  Арнольд был сторонником  демократического подхода к туристу. То-есть поменьше официоза и побольше шуток, прибауток и прочего. Это создавало в автобусе доверительную атмосферу, весёлое настроение у туристов и почти полностью исключало вероятность написания жалобы. А жалоба в бюро - вещь крайне неприятная, чреватая понижением категории, лишения премий, а, возможно, и увольнением.
Особенно осторожным надо было быть, когда ведёшь "левую" экскурсию. Мы уже знаем, что наиболее предприимчивые водители сами проводили такие экскурсии. Но это единичные случаи. А вообще водить "левые" экскурсии было общепринятой практикой. Туристический "Икарус" ранним утром выезжает с базы и прибывает на один из вокзалов столицы. Тут его уже ждёт экскурсовод. Из числа томящихся на вокзале в ожидании своего поезда гостей столицы быстренько набирается группа и отправляется на экскурсию по Москве. Никаких путёвок ни у водителя, ни у экскурсовода, естественно, нет. Впрочем, вру, они есть, но липовые. Доход делится пополам.
     Вот во время таких-то экскурсий и надо держать ухо востро. Ни в коем случае нельзя допустить каких-либо конфликтов с группой, так как это чревато жалобой. Представляете, жалоба на "левую" экскурсию! Это ж увольнение!
     Но и перестараться тоже нельзя. Был такой почти анекдотичный случай. Некий чересчур добросовестный экскурсовод провёл такую экскурсию, что группа была в восторге. А одна экспансивная дамочка прямо так и заявила ему:
     - Я сама работаю в экскурсионном бюро Киева (тогда ещё Киев наш был, советский), бывала на многих экскурсиях в разных городах, но такой до сегодняшнего дня не слышала. Огромное вам спасибо! Ну, "спасибо" и "спасибо". Так ведь она потом благодарность в бюро написала! Просила премировать. Друзья-коллеги долго хохотали. А вот, не понимающая юмора, администрация бюро вызвала героя на местком. Премии квартальной лишила. Так что главное в нашей жизни -держаться золотой середины.
     Но вернёмся к демократическому подходу, сторонником которого был Арнольд. Общеизвестный факт: провинция Москву и москвичей не любит! Русский народ вообще во всём и везде ищет стрелочника. А как удобно- то? У нас ведь всегда виноват кто-то, но не Я. Пусть не моден в наши дни А. М. Горький, но именно он в своё время сказал:
" Когда русскому человеку особенно плохо живётся, он обвиняет в этом жену, погоду, Бога - всех, кроме самого себя. Такова русская натура, мы всегда жалуемся на кого-то со стороны, чтобы оправдать нашу глупость, лень, наше неумение жить и работать."
     Заметьте - это пролетарский писатель сказал! Ну а уж Москву во всём обвинять - сам Бог велел. И потом, ведь не ответит никто на обвинение, не пошлёт куда подальше, как в том древнем анекдоте. Вы уж простите меня, если знаете его, но не рассказать не могу- уж больно в масть.
      "Идёт один мужик с работы в скверном настроении - от начальства попало. Но ведь на начальстве зла не сорвёшь! Домой сейчас приду, там жена с тещей. С ними-то упаси Бог связаться. Сожрут. А выход злобе найти надо. Но где? Вдруг видит - рыбак на берегу с удочкой сидит.
     Вот на ком я сейчас злость сорву! Подойду и спрошу - Ну как, клюёт? -А тот и ответит - Клюёт. - А я ему - Ну и везёт же  мудакам! - А если спрошу - Ну как, клюёт? - А тот - Нет, не клюёт. - Я ему - Так тебе и надо, мудак! - В любом случае зло и сорву. Полегче на душе станет.
     Вот подходит к рыбаку и спрашивает - Ну как, рыбачок, клюёт? - А тот, не оборачиваясь: - Пошёл на хер, мудак!
     Но Москва-то так не ответит. Недосуг ей. Крутиться надо! "На каждый чих не наздравствуешься". Но учитывать эту нелюбовь надо. Вот Арнольд и учитывал. Ведь когда ты с туристами этакий рубаха-парень, сыплешь шутками да прибаутками, кому в голову придёт на тебя жаловаться? А никому. Да и неудобно как-то - свой ведь парень в доску. А потому жалобы в бюро поступали большей частью на педантичных и суровых дам-экскурсоводш. Ну как же? Вся такая из себя, на провинциального туриста и не смотрит! Говорит сквозь зубы... Ясный хрен -москвичка! Да еще Царь-колокол прикупила, теперь стрижёт дивиденды.
А Арнольд продолжал налаживать контакт. Тем более, что про Наполеона-завмага он на время подзабыл. Но не расслабляйся, читатель, только на время.
     -Где работаем, ребята?
     -Так на заводе. Электромеханическом. "Почтовом ящике". На Соколиной горе.
     -О, так мы коллеги! Я ж тоже когда-то слесарем работал! Помню, зубилом по руке так тяпнул, что шрам до сих пор вот остался. - Арнольд вытянул тут левую руку, на которой действительно при ближайшем рассмотрении можно было увидеть лунообразный шрам.
     Всё. Дело сделано. Контакт установлен. Теперь туристы и экскурсовод-единый организм. И мы с вами в этом скоро убедимся.
     -Трогай! - это Арнольд водителю, Валерке Самохвалову.Автобус мягко тронулся и вскоре выехал на Калининский проспект.
     -Итак, мы с вами на современном, из стекла и бетона Калининском проспекте столицы. Посмотрите направо. Как гармонирует эта небольшая церквушка - памятник архитектуры 17  века - с этими огромными зданиями  из стекла и бетона.
     На самом деле Арнольд знает, что ни черта она не гармонирует, а наоборот, диссонирует с этими безобразными коробками. - Испохабили старую Москву, изуродовали. - думает обычно московский экскурсовод. Но говорить-то надо совсем другое!
     -А теперь мы пересекли один из мостов над Москва-рекой и въезжаем
на Кутузовский проспект. Всем вам знакомо, конечно, имя выдающегося полководца, чьё имя носит один из самых красивых проспектов столицы.
     ... Несётся автобус, мелькают дома, магазины, рестораны, салоны красоты. Выходит потихоньку хмель из Арнольда. А чего выпил-то? Сто пятьдесят? Да разве это доза? Сначала-то полегче, а сейчас снова колотить начинает. А как повторить? Бутылка-то за пазухой, а толку? И настроение опять портиться начинает.
     Арнольд продолжает: - Именно под руководством Михаила Илларионовича Кутузова наши русские солдаты разгромили войска Наполеона. Этого корсиканского выскочки, этого скупердяя-завмага, который гарнитур-то не может подарить Леночке, а отделался каким-то жалким колечком... Господи! Что я несу? Чего люди-то подумают?                - Действительно, мужики, до этого хмуро взиравшие на знакомые места (Все ж москвичи были, потому и знакомые. А путёвку на Бородинское поле профком выделил и оплатил. А оно им надо? Это ж когда всё было! Да и в школе изучали. А вчера аванс выдали, так сегодня башка побаливает. Хорошо этому экскурсоводу - не пьёт, поди. Да нет, взяли с собой, конечно, вон у бригадира в сумке и водка, и закусь. Да ведь это пока доедешь. Помолчал бы хоть, и так башка раскалывается.) после последних слов Арнольда оживились. - Какой завмаг? И ещё" Леночка с колечком?
     Но Арнольд уже спохватился и как ни в чём не бывало продолжал:
     -Давайте посмотрим, кто же такой Наполеон? Почему ему удалось пройти всю Россию и даже захватить Москву?! Родился он 15-го августа 1769-го года на Корсике. О, эти корсиканцы! Как выглядит типичный корсиканец? Низкого роста, приземистый. Кожа, как у всех южан, смугла. Глазки маленькие, волосы черные. А как честолюбивы! Попробуй обидеть такого - убьёт! Ведь у них на Корсике существовала вендетта! Кровь за кровь! А что делать мне? Как вырвать Леночку из лап этого кровожадного завмага? Я ж интеллигентный человек! -  Народ в автобусе опять зашевелился, но Арнольд снова вовремя взял себя в руки. Автобус тем временем приближался к кольцевой дороге. Во рту у Арнольда было уже совсем сухо, в области сердца покалывало-организм требовал свою законную дозу.
     -Подожди... - Вдруг ошарашило Арнольда, - это ж сколько ещё пилить-то? До этого самого Бородина? Да это ж за Можайском! Километров 130-ть! Да я сдохну в этом автобусе!   - Арнольд поднялся с переднего откидного сидения, где обычно располагаются экскурсоводы и любовницы водителей и подошёл к Валере - Сколько ещё пилить-то, Валер?
     -Часа полтора минимум. - Валера скосил глаз на Арнольда - Совсем хреново, что ль?
     -Да уж, хорошего мало, - пробурчал тот, лихорадочно соображая, как выйти из этого почти безвыходного положения. - Почти... почти.., но раз "почти", значит, какой-то шанс есть! Но какой? - Арнольд сел на своё место и вдруг - Есть! Нашёл!
     Поскольку выкрикнул он это вслух, да ещё в матюгальник, который держал перед собой, то мужики заволновались:
     -Чего нашёл? О чём это он?
     Тут надо понять психологию туриста. На время экскурсии турист полностью находится во власти экскурсовода. Он для него и царь, и Бог. Почему? Во-первых, тот всё обо всём знает. А это всегда вызывает не только уважение, что понятно, но даже что-то вроде мистического страха: разве можно всё это нормальному человеку запомнить? Во-вторых, во время экскурсии, особенно автобусной, турист чувствует себя совершенно беспомощным, как двухмесячный малыш в коляске: ведь в распоряжении экскурсовода огромный автобус, шофёр, которыми он безраздельно владеет. Ну, а в данном случае необходимо подметить ещё один очень и очень существенный момент, о котором наши герои пока не догадываются, но приближаются к нему со скоростью 80-90 километров в час.
     А суть этого момента такова: обе стороны хотят выпить! Представляете? Чудовищная несправедливость! Но как? Как им подсказать? Ведь тогда обе стороны почувствуют взаимное удовлетворение. Поймают кайф! Расслабятся! Поймут друг друга, наконец!                Так бывает, когда встречаются двое нерешительных и малоопытных влюблённых. Он давно уже хочет её, он изнемогает! Уже прошла пора, когда ему было достаточно подержать её за руку, ненароком коснуться груди - по телу сразу пробегал электрический разряд, голова кружилась, во рту пересыхало. Потом она разрешила поцеловать её... Это было такое наслаждение - почувствовать своими губами её влажные губы, коснуться своим языком языка любимой. Но... уже мало этого! Мало! Пора идти дальше, к самому сокровенному! К апогею желаний! Но как? Она такая неприступная, такая гордая! Как не обидеть? Ведь посчитает хамом и наглецом!
     А она которую уж неделю с нетерпением ждёт: - Ну когда же он решится? Ну сколько можно целоваться? Это уже невозможнооо-о! Я уже давно созрелааа-а! Слюнтяй!Салажонок!                Но... Мы продолжаем нашу экскурсию.
     -Итак, скоро мы с вами подъедем к Бородинскому полю, туда, где разыгралось генеральное сражение между русской армией и французами.
     -Голос Арнольда как-то подозрительно окреп и при этих словах его водитель Валера скептически на него покосился: ехать-то было ещё будь здоров! А Арнольд рассказывал об армии Наполеона, о завоевании им Европы, о большом численном перевесе французов и о многом другом. А в общем, обо всём, что он помнил о войне 1812-го года ещё с университетской скамьи. В голосе его было столько решимости, что никто из сидящих в автобусе, включая водителя, уже не сомневался, что русская армия, несмотря на огромные трудности, победит французскую. Речь его лилась ровно и только один раз, рассказывая о Наполеоне, он всё-таки сорвался:
     -А сколько раз этот выскочка, этот сексуальный маньяк мог погибнуть, умереть ещё в молодые годы! Был ведь случай с ним, девятнадцатилетним, когда он, купаясь в Сене, чуть не утонул. Во время плавания с ним сделались судороги. Силы и сознание покинули его. Даже товарищи, бывшие на берегу, ничего не заметили. Ещё бы чуть-чуть, ну... нет ведь, выбрался на мель, остался живым. Куда глядел Господь? Ведь тогда не было бы и войны, Бородина, а, значит, и этой экскурсии! Тогда не был бы он завмагом и не увёл бы Леночку...
     Тут уже не выдержал Валера и, не отрываясь от дороги, прошипел одними губами:- Ты чего несёшь -то? Очнись, Арнольд.- Мужики в автобусе давно уже поняли, что с их экскурсоводом творится что-то неладное. Но что? Пока им был ясен только один факт: какая-то поганка Леночка ушла к какому-то завмагу. Причём здесь Наполеон, им было не ясно. А Арнольд уже встал с кресла и наклонился к Валере. Голосом, не терпящим возражений, он прошептал ему:
     -Сейчас мы ещё немного проедем и ты тормознёшь у любого подходящего поля. До этого проклятого Бородина я не выдержу. Понял? Всё остальное я беру на себя.
     Валера был "битым-перебитым" водителем, повидал на своём веку шоферском многое, а потому только молча кивнул головой. Да и в конце концов его дело "телячье": приказ начальника - закон для подчинённого. А кроме того, до конца ещё не было ясно, что же задумал Арнольд. Но вот, кстати, и подходящее поле. Валера повернулся к Арнольду и вопросительно глянул на него. Тот согласно кивнул. Валера включил правый поворотник и через несколько метров автобус остановился у обочины. С правой стороны простиралось огромное поле, засеянное озимыми, впрочем, ещё не взошедшими. Метрах в пятидесяти виднелся уютный перелесок. Стояла середина сентября, ласково светило солнце, в воздухе кружились оранжево-красные листья. В автобусе нарастал удивлённый гвалт.
     -Что? Уже приехали? Вроде быстро? Или "по-маленькому?"
     -Сейчас главное - не упускать инициативу. Не давать раскрыть рта. И увереннее, увереннее! - думал Арнольд. Он встал со своего места, повернулся лицом к народу (как прозвучало, а - "лицом к народу"...) и...
     -Да-да, товарищи, не удивляйтесь: мы уже приехали. Кстати, я думал, что вы знаете о решении московского правительства перенести Бородинское поле ближе к Москве.
     В автобусе загудели. - Не.., не слышали. А почему?
     -Здесь несколько причин - продолжал Арнольд. Краем глаза он видел, что Валера, всё уже понявший, еле сдерживал смех, а потому показал ему за спиной кулак - Дело в том, что до сих пор на Бородинском поле, на том, а не на этом, находят оставшиеся со времён Великой отечественной неразорвавшиеся снаряды. Я имею ввиду войну 1941-45-х годов. Вы знаете, что там проходили жестокие бои?
     -Знаем, знаем!
     -Так вот, это первая причина. Нельзя подвергать опасности жизни туристов. Ведь сюда, то-есть туда приезжают и дети.
     -Да уж... - согласно загудел автобус.
     -Вторая причина - экономия горючего. Экономика должна быть экономной. Согласны?
     -А как же! - поддакнул мужской хор.
     -А ведь это страшные цифры получаются, если посчитать, сколько солярки сгорает зря в этих "Икарусах". А она ведь нужна для тракторов, комбайнов, для народного хозяйства.
     -Молодцы! Поняли, наконец, что надо считать народные денежки -раздался голос.
     Так виртуозно Арнольд не врал никогда в жизни. Сейчас он уже видел, что план его удался: возмущённых криков не было, недовольства тоже не наблюдалось. Да и известно ведь, что чем невероятнее ложь, тем скорее в неё поверят. Теперь надо подсластить пилюлю и дело сделано. А дальше... как масть пойдёт.
     -Ну и в третьих, надо просто беречь время трудящихся! Ведь сколько мы сейчас проехали? Всего-то километров тридцать пять. И уже на месте. А то б ещё пилить, да пилить. Да, и ещё. - Спохватился Арнольд.
     -Вам немного не повезло в том, что на это новое поле не успели перенести памятники, соборы, сам музей. Но вы не сомневайтесь, я всё вам расскажу. А сейчас прошу выходить из автобуса.
     Арнольд первым вышел на обочину, подавая пример и лишая возможности задать ненужные вопросы.
     -Инициатива и ещё раз инициатива. - проносилось в мозгу. Мужики, галдя, высыпали из автобуса, потягиваясь и разминая затекшие члены... Я имею  ввиду руки и ноги. И тут раздалось то, чего так жаждал и Арнольд и все наши доблестные туристы.
     -Эх! А лесок какой чудный невдалеке! - Это был голос бригадира, хранителя объёмной сумки с выпивкой и закуской. - А может пойдём, присядем для начала, да перекусим чуток? А, товарищ экскурсовод?- Лучшей фразы не мог произнести сам Господь Бог. Мужики с надеждой вскинулись на Арнольда, который успел принять раздумывающий вид. Но долго думать было нельзя. А вдруг найдётся идиот, который потребует что-нибудь рассказывать? Но нет, идиотов в группе не было.
     -Ну разве что за воинов наших, за Кутузова. Айда, ребята!
     Через несколько минут в ближайшем перелеске было уже шумно и весело. Поскольку спиртное, привезённое с собой, быстро кончилось, скинулись ещё, и Валера на автобусе быстренько смотался туда и обратно в ближайшую деревню. Арнольд, совершенно захмелевший, пытался время от времени начинать рассказывать о боях 12-го года, но постоянно срывался на Наполеона и Леночку. И тогда мужики кричали весело:
     -Да отобьём мы твою Леночку у этого Наполеона! Щас приедем и отобьём! Наливай, ребята!
     Гудели до вечера. И только когда начало смеркаться, Валера, единственный трезвый из всех присутствующих, перекрывая стоящий гвалт, решительно сказал:
     -Всё, ребята! Экскурсия закончилась. Разбили Наполеона.
     Когда садились в автобус, к Арнольду подошёл один из туристов, невзрачного вида мужичок и, заговорщически подмигнув, заплетающимся языком прошептал;
     -А ты это все здорово придумал! Всю эту херню с переездом...
                9-го февраля 1999 года.