Извращённый мир. Чертячий прокол

                Глава 16  Чертячий прокол.


                1

- А что дальше было, ну же Газя рассказывай! – Нелли была под впечатлением.
- Как вам Кунца то удалось уделать? –
- А ты у Кузьмича спроси, пусть он поведает, Давай Кузя, рассказывай. –
Кузмич почесал лоб.
- Не помню я не чего, вернее тут помню, а тут не помню.
 Как в кине каком то, вроде помню что в кине, а про что то кино, не в силах припомнить,
 вот ведь какая оказия, прямо таки затруднение.
- Да ладно ломаться, тебе Кузмич. – Настоял Давинченный. Давай уже! –
- Ну что кунц этот пособник мировой мафии, это я как то сразу смекнул.
 Что бы ни слушать его, я стал сам ему втирать, про закулисье,
 да про пособничество его. Он даже опешил по началу, но потом гад приноровился,
 к моей обличительной речи, и куда то в сторону мал по малу увёл, и выхватив у меня
 пальму первенства, пошел в атаку, линию загнул своёною, да так уверенно и ловко
 стал слова слагать, что как то всё не по делу, о чём то левом, да невменяемом, но
 странное дело, прямо в сердце его слова шли, как будто он откровение какое выдаёт.
 Теперь я уже и не чего не вспомню, из сказанного им тогда, как борщ в кастрюле,
 сытный был, да вкустностный, а коли забудешь про него, так он гнилой водицей станет,
 плесенью на кастрюлированных стенках возвестит о утрате.
 Вот так и Кунца слова, вроде были, непререкаемой истиной, а теперь просто плесень,
 на стенках бытия.
- Хех, ну ты Кузьмич и загибаешь, не дать не взять, фюлосаф! – Прервала
полёт мысли Неллированная особа.
- Так он же и есть фюлосаф, таких ещё поискать, красавиц. – Выдала Газя.
А Кузьмич, улыбнулся, как то с грустинкой и продолжил.
- Потом мне вдруг так жалко стало, так жалко, что я прям зарыдал,
 слёзы так и хлынули потопом, рекою полноводной.
- А жалко-то кого? -  Спросил кто-то, для сути повествования неважно кто спросил.
- Себя, себя мне жалко стало, как только он, падлюка про куру, да про лапшу курячию
 речь завёл, как знал, что я к курям слабость питаю. И так мне себя жалко стало,
 что думаю, всё, хватит, сколько можно, доколе?
 Пора, пора горемычному, пора, в ту самую редкую стёжку что могло быть,
 а не было, да думаю и не будет, и не надо, пора оставить жалкие потуги.
 Слёзы рукавом утёр и полез в петлю, причина мне тогда веской показалась, во как.
 Прощайте говорю, куры мои неопробованные, не испытать мне сладость отведать
 мясца вашего солоноватого, не погрызть мне хрящиков сладострастных, прощайте.
 Как вдруг, хоп, стул-табурет из под меня так и выпрыгнул, а я голову то ещё не вдел.
 Экий ты неуклюжий! Заругался Кунц, давай я тебе горемыке подсоблю.
 А я так чем-то стукнулся, что всё моё желание, лезть в петлю улетучилось.
 Уж очень больно, чем-то стукаться болезненно, это вам не головой, чем-то завсегда
 больно, говорят, когда чем-то стукнешься, то надо на пятках посигать, я и начал тогда.
 Пропрыгался, да и говорю, нет, дескать, не время ещё, продолжаем диспут. –





                2

Давай дальше Кузьмич, чего это ты вдруг замолчал а? – Опять спросил, неважно кто.
- А потом… Что то мне дурново, поплохело то бишь, что то меня затерзали смутные
 предчувствия, вроде как в груди мямлет, я и слов то не подберу, что-то супуплет и
 гурыжет, буркует, и жевальничает, вот. –
- Ты что Кузьмич, за слова такие удумал, брось дурачиться продолжай давай,
 уж очень интересно. -  В этот раз это был не неважно кто, этим разом спросила Неллия.
Кузьмич достал из кармана носовой платочек с теснёнными золотом инициалами БСК,
вытер воображаемый пот со лба, пристально оглядел потолок и стены, и продолжил.
- А потом стали происходить странные, и поистине невероятностные вещи.
 Кунц вновь стал нести величественный, полный противоречий, и тайных знаний бред,
 Я было опять стал склоняться к мысли вновь полезть в петлю.
 Кунц как мне помниться сидел, скрестив ноги на крыше своей, собачей будки,
 как вдруг прямо за его спиной на грязной стене стали сами собой выписываться
 буквы, обретая смысл и складываясь в предложения, вскоре я прочёл..
Вошел планечёрт, не дав договорить Кузьмичу, он был взволнован и часто дышал.
- Бруминталь решил всех нас уничтожить, он так мне и заявил, говорит что Кунц
 был не честно умерщвлён, что он обнаружил нечто подтверждающее его тяжкие думы,
 говорит, внимательно изучил записи камер внутреннего наблюдения.
 Он сказал мне, что бы я сказал вам, что он начнёт убивать как только, я скажу вам,
 что он начнёт убивать, ну вот я уже сказал. –
-ААааААаа – Прошептал Кузьмич и начал оседать на пол, держась руками за живот.
Всё отпрянули сначала от него, а потом к нему(прянули).
Кузьмич вдруг расхохотался и заявил.
- Как я вас а? – И заржал что было мочи.
- Дурак сказала Неллия и пнула, но не сильно Кузьмича, и таки улыбнулась.
Все тоже хотели в свою очередь возмутиться и немного пнуть Кузьмича, но он сказал.
- Да ладно вам, он же гипнотизёр, он будет пытаться нас разделить, что бы по одному
 прикончить, мы должны держаться вместе, и если кому то начнёт что-то там казаться,
 то мы тому просто надаём по щекам, и всё, Кунц не чего с нами сделать не сможет. –
- Он прав! – Согласился планечёрт, в миру Вий Папакарлович Гузканянс.
- Будем держаться вместе, и продвигаться к выходу, из этого чёртового шара,
 здесь уже давно не безопасно. Я вызвал Улютуцию, на ней мы сможем отбыть
 из этого логова порока, да, лучше всего, при первых признаках загипнозчивания,
 крутить пуговицу. –
- А лучше сосок! – Добавил Давинченный, уже имеющий опыт противостояния гипнозу.



                3

Беглянская кампания Неллия, Газя, Давинченный, Кузьмич и планечёрт, продвигались
в бесконечных коридорах-кишках белого шара, секретной раболатории планетян.
Все были собраны, их шаги были уверенные, и чёткие, за одним исключением, Неллия.
У Нелли болел ножной, мизиньчиковый палец, вернее то что от него осталось, а ещё
вернее то, что не осталось, хотя, что значит, осталось если не чего не осталось, но болит.
Боль всё время нарастала, Нелька терпела сколько могла, но потом не выдержав,
опустилась на пол.
- Я больше не могу, боль уже просто не выносимая, нет сил терпеть! –
Неллия приступила к пооханию и пошипованию, её лицо в полной мере соответствовало
болевым ощущениям, ретранслируя их морщением щеки и лба, и поддергиванием брови.
- Это проделки Брументаля, крути пуговицу! – Предложил планечёрт.
- Сасок крути! Сасок! Или хочешь, давай я! – В свою очередь предложил Давинченный.
- Спасибо конечно, ну уж я, как-нибудь сама справлюсь. – И Неллия стала неистово
крутить пуговицу, помогало надо сказать не то что бы очень, да не очень помогало.
Помогало не очень, ну хоть нога болеть перестала, вернее боль стала как то странным
и доселе не виданным образом трансформироваться, её стало видно визуально,
Боль предстала в виде фиолетового облачка, постепенно серея, и плотнея.
Облачко пульсировало и уплотнялось, пока не превратилось в мыша, который
нагло ощерился и хоть и пискляво, но зарычал. Неллия схватила негодяя рукой,
несколько его не испугавшись, что часто бывает свойственно милым барышням.
Мыша не стал выказывать галантность и кавалеристость, и вальяжно и бесцеремонно,
впился зубами меж большим и указательным пальцем, неллированной особы.
Особа заорала и резко вздёргнула укушенной рукою.
Мыша взвился в воздух и очертив некую бессвязную и невероятную траекторную линию,
заскочил прямо в раскрытый, видимо от удивления рот к Давинченному.
Великий художник и изобретатель стал задыхаться, упал на колени, и стал пытаться
как то исправить ситуацию, дёргался, и издавал звук эээ.
Кузьмич что есть сил ударил мыслителя по спине, Мыша вновь взмыл в воздушное
пространство, сделав несколько занимательных кульбитов, и стабилизировав серое
тельце, опять было направился в сторону Нелли, усиленно щёлкая в полёте,
острыми как бритва мышьйими зубами, и явно намериваясь вновь укусить Неллию.
Но Газелия пришла на выручку, благодаря свой исключительной ловкости и
быстроте реакции исполнив маваши гери, ударила Мыша ногою.
Мыша лопнул, повиснув на Газиной стопе кусочком серой шерстлявой шкурки.
Неллия завизжала. – Писец, ужас, какая мерзость. –
Всё уставились на неллированную особу.
- Вы видели! Нет, вы это, видели!!! – Кричала Нелли.
Потом опустила глаза.
Её правая рука усиленно крутила левый сосок.

               

                4

- Я просто поражена силе Брументаля! Его бы талант, да в мирных целях. –
Неллия была под огромным впечатлением, от испытанного гипнотического действа.
- Точно. – Согласился планечёрт. –Этот негодяй всех чертей извёл.
Надо идти берите под руки девушку, я поведу. –
Они вновь затопали по бесконечному коридору, в ушах гудело.
Или это не в ушах? Гудело у всех, и этот странный гудёж нарастал.
И скоро объявился гуловой источник, источники, целая армия инвалидов-колясочников,
в одинаково-счастливых добродушных физиономиях, но с разными номерными знаками
на оранжевых голландских футболках. Гурьба лавинообразно катила гудя.
Беглецы побегли, но лавина параолимпийцев быстро настигала их, под крики – Дяя –
Лавина накатила, беглецы пытались было сопротивляться, и возможно смогли бы,
но инвалиды и не думали нападать, они просто катили куда-то, зачем-то, может
исполняя свой инвалидий долг, а может просто исполняя.
Грязные, побитые, оборванные беглецы и беглянки стали приходить в себя, лишь
после того как гул удалился, вместе с инвалидами мчавшими к лишь им ведомой цели.
Но беда, не приходит одна, приходит, но не в этот раз, гул вновь стал нарастать.
- Вий Папакарлович, давайте уж, делайте что ни будь, вы же у себя дома! –
Озабоченно сказал Кузьмич, держась руками за лицо.
- А Вия то нету! Разуй глаза то! – Несколько грубо сказала Неллия.
Кузьмичь разул, правда не совсем, под обоими глазами у него красовались синяки,
но левый глаз не разувался, по причине сильной опухло-отёчности.
Осмотрев окружающее пространство правым глазом, гномий сын изрёк.
- Не нравиться мне всё это. – И добавил, Бежим господа, бежим! –
И господа пожали быстро и самозабвенно, кто знает, а вдруг вместо инвалидов,
их в этот раз преследовали, скажем, медведи на велосипеди.
Но как оказалось, их преследовали куда более страшные твари, это оказался
Девид Духовный в образе агента Малдера. он был верхом на верной подружаке Скалли.
- Я, предводитель истины! – Вскричал агент ФБР неожиданно зычным гласом.
- Истина где то рядом, вперёд к истине, вперёд! –
Ладно бы это был только Малдер, пусть и со своей умной и выносливой подругой,
Но за его спиной было целое воинство, зелёные и синие планетяне, чупакабры,
оборотни, человек-змея, люди-крабы, Сергей Леонидович Биатлонцев, муравьед-петкун,
госпадин Лисовский, мужик шаровая молния, и ещё множество отвратительных личностей.
- О нет, нам этого не пережить! – Тихо сказал Кузьмич.
Когда схлынула и эта волна, вконец побитые страдальцы кое-как стали медленно,
подниматься, охая и ахая.
- Убейте меня, Убейте! - Прошептали Кузьмичёвские губы.
Гул нарастал!
- Крутим соски!!! – Прокричал Давинченный. – Друг другу, что бы наверняка! –
Показалась несметная орда, под предводительством Си-Си Кепфела и несметный
СантаБарбаровский легион.
- О нет!!! –
Беглецы-мученики бросились к друг другу, и стали крутить, при этом бешено крича.
Что-то лопнулось, издав звук –пук-
Они сидели в сортирочной.
Минуты через две в сортирочную ввалился планечёрт.
- Слава богу, вы здесь!  Я так спешил к вам на помощь.–
- Да ты даже не вспотел, черт! Ты же засланный казачёк, колись! – Уверенно сказал
Леонид Давинченный.
- Как это, казачок? А? Мойя не поньимай!
 Казачьёк Застланный? – Неожиданно сбился на акцент планечёрт.
- А вот так! – Давинченный указал на потолок.
Планечёрт явно не разобравшись в ситуации, с довольно таки простецким видом
поднял глаза вверх, Леонид только того и ждал, ах коварство, кудаж без него.
Давинченный резко, и даже как-то проффесионально сотворил левый хук, удар пришелся
прямо в громоздкий, ямочный, чертовский подбородок, планечёрт подломился и рухнул,
как в таких случаях говорят, как подкошенный, так оно и было.
- Вяжем, его братцы и сестрицы, вяжем. Да не пяльтесь вы на меня вяжите! –


                5

На полу седел связанный по рукам и ногам серый человечек,
а так как человечеком он не являлся и имел все планетянские признаки,
то мы смело можем его называть инопланетянином.
- Газинька, взбрызни пожалуйста серого товарища водицей, пора и ответ держать. –
Давинченный предстал в образе следователя, щурил глаз, говорил вкрадчивым, не терпящем
возражений тоном. Газя взбрызнула, товарищ затрепетал.
- Ну что? – Давинченный навис над представителя неопознанного мира.
- Что товарищ  Вий Папакарлович Гузконянс, планечёрт, он же доктор Брументаль,
 Давайте уже колитесь, почто вы тут нас терроризировали, чего собственно добивались.
Планетянин вздохнул, посмотрел невинным, заискивающим взглядом и изрёк.
- Скучно мне ребятушки, оой скучно, прям скукотища! –
- Не вздумай пустить в ход свои спасобностию, вмиг схлопочешь люлей! –
Пригрозил Леонид, для убедительности сунув под безносую, инопланетную харю.
Планечёрт построил невинную морду лица, и хныкнул.
- Развяжите меня, я больше не буду, да.
 Вы посмотрите на себя, у Неллии с пальцем всё в порядке, мизинчик на месте,
 У Газелии душа в теле, а не в колбе у Брументаля, Кузьмич не повесился.
 Скучно мне ребятушки, скучно. Простите Христа ради, я уже и улиточку вам вызвал,
утилизир…, отправить вас по делам вашим важным! Простите! –
Неллия посмотрела на палец, есть, даже шывелиться.
Газелия подумала о как оказалось не совсем не тленной душе.
Кузьмич о тёплой, солоноватой куре.
А Давинченный, о чём-то своём, своё явно не давало гению покоя.
- Вас послушать так я и карасём не был? –
- Так точно господин гений! –
Давинченному ответ явно не понравился, он нахмурил уже и так нахмуренный лоб.
- Вы врёте я отчётливо помню, карасью жизнь, эти не забываемые рыбьи ощущения.
 Вы нагло и бесстыдно лжете! –
- Я вам так скаж____
Серый планетянен не договорил, Давинченный нанёс сильный, почти профессиональный
удар в хрупкую инопланетную челюсть.
- Неллия мизиниц на месте? – Спросил он потирая кулак.
- Нет(((((  -


               
    
                6

Совсем наш писатель забыл об Архивариусе его тени и бомжах,
но не далее как вчера к нему прилетела синица и азбукой Морзе простучала
Архивариус.
Над прекрасным помоишным миром вот-вот должна была взойти девятая луна,
приближался тот миг когда тень Архи должна была отправиться в мир башни.
Стояла тёплая майская ночь, впрочем, ночь здесь всегда была майская и тёплая.
Жирные мухи подобно бабочкам порхающим с цветка на цветок порхали по помойке,
используя вместо цветков гнилые овощи и прочие отходы жизнедеятельности.
Лёгкий бриз дул с одной из сторон света принося с собой приятные и не очень ароматы.
Прекрасные бОмжи радостно копошились в мусорных отвалах.
И на фоне всего этого великолепия на мраморной веранде оплетённой каким то
растением с зелёными игольчатыми шариками, с мягкими надо сказать иголками
Стоял Архивариус.
- Ну вот, значиться, девятая луна восходит, приходит время прощания. –
По лицу Архивариуса, если можно назвать лицом массу копошащихся червей, то да,
по лицу Архивариуса текла скупая, толи божия, то ли сатанеева слеза.
- Ты смотри там, не сгинь, на избранного твоего, Сентября, у меня надежды, всё же мало,
 на тебя много, но сам понимаешь только вместе вы сила, тыж тень моя на тебя надёжа.
 На тебя роднуля. –
- Да нечего, прорвёмся. -  Ответила тень.
Из-за помоишного горизонта высунула рожу девятая луна, какую-то желтую, больную.
- Вот и луна, вот я уже и не контролирую сам себя, мне как то холодно, что ли,
 давно такого не было, тени то всегда холодно, но по-другому, а тут как то иначе,
 как смерть пришла, хотя она ведь не властна над нами, но как-то так. –
Тень теперь не гуляла где ей вздумается, а как и положено
всякой вполне себе нормальной тени, покоилась у ног хозяина.
Девятая луна, как видно не почуяв не чего неладного, стала подниматься по небосводу.
В разговоре Архивариуса и его тени наступила продолжительная пауза.
По мере того как луна карабкалась по несомненно скользкому небьему своду, тень
медленно исчезала. Несколько бомжей сначала пристально смотрели на желтую, лунью
морду, настырно стремящуюся вверх, потом испуганно и многократно перекрестились
и улезли с головами в мусорные кущи.
- Ну, давай. –
- Ну, давай. -
Девятая луна таки взлезла в зенит, и облегчённо вздохнув уселась по турецки.
Тень совсем растворилась.
Архивариусу вдруг сделалось грустно, и очень одиноко.
- Я один как летучий Голландец
  Средь пустынного космоса ночи
  Я стремлюсь к безнадёжному солнцу
  Чтоб сгорая пропеть на излёте

  Мама я грущу…..