Протока

Помню протоку. Помню всю ее таинственность и красоту. Эту замечательную загадку – а что находится там, за ее поворотом, недоступное глазу? Сказочный ли мир там или обычный, бродят ли там Нимфы или живут люди, такие же или другие звезды на небе, если смотреть оттуда? В то время мы были еще слишком малы, что бы попасть туда, стремительный поток реки служил лучший преградой, а протока, тихая и величественная, скрывшаяся за грозными бурунами, казалась, волшебной дорогой уводящая наши взоры в неведомый мир грез. Иногда на мрачной глади ее вод, в лучах заходящего солнца, появлялась узкая Шорская лодка, старый рыбак, лица которого мы ни когда не видели оттого, что он был не более чем подвижный силуэт, человека на той стороне. Помню, восхищение испытываемое к нему, избраннику священного и недостижимого, удивление, почему он не перейдет эту грань, уже такую близкую, не заглянет за поворот? Но рыбак, как и грозное течение, закрывающее протоку, был непоколебим. Ни разу его лодка ни проплыла дальше, ни разу он не повернул головы в сторону неведомого и, казалось, даже напротив, обращал свой взор в обратную сторону, туда где жила его деревня, дымила его печная труба. Да и важно ли все это было ему, человеку, уже нашедшему свое счастье, а может он просто не знал о волшебных свойствах протоки, о потаенном месте? Ночью я неоднократно попадал в тот мир, хотя мимолетные детские сны, почти не давали возможности рассмотреть то, чего на свете не было. И только один раз, в страшном бреду, задыхаясь от ангины я долго путешествовал там, восполняя все остальные неудавшиеся путешествия, словно облако по небу, так мне было легко и хорошо. Боль и страх перед болью оставались в настоящем мире, а здесь я слушал пение птиц и, как птицы, летал, нежился, в легком дуновении ветра, если становилось холодно, окутывал тело огненными солнечными лучами. И здесь я не встретил ни сказочных Нимф, ни даже людей, здесь не было волшебников, но это место мне казалось самым чудесным потому, что приносило счастье. Помню, когда я очнулся, настоящий мир изменился тоже, а может быть стал таким же, волшебным. Да, несомненно он стал волшебным! Я смотрел на сияющею и нежную улыбку мамы, от которой становилось тепло, подставлял лицо под легкое дуновение ветра, то дул отец, освобождая меня от жара, слушал пение птиц за окном и от внезапного счастья мне хотелось летать, летать!
Все тоже самое, немного по-своему, наверное, испытывал и каждый из моих друзей, все были преданны мечте и недоступный мир неизменно манил наши сердца. Но время шло и уже что-то в нас менялось, кто-то из друзей более не приезжал, мы постепенно взрослели. 
И только она, протока, казалось, была неподвластна времени, не становилась старше, оставалась той же…
Теперь я сижу в черном, удобном кресле, курю дешевые сигареты, с наслаждением затягиваюсь. Я думаю, я опять попадаю туда… Что я смог в этой жизни? Нет, я ни изменил мир и ни сделал его добрее, я не подарил тебе счастья и не удержал, я тысячу раз очаровывался и разочаровывался, искал истину и не понял ни чего…
Но вдруг, неожиданно я все же обретаю самое ценное, то, что у меня еще не в силе отобрать – это мои воспоминания…
Я курю, думаю. Взять ли отпуск, друзей, сесть на электричку с рюкзаком, с ракетками для тенниса, приехать ли на дачу? Выйти к реке, взглянуть постаревшим взглядом на недоступную протоку. И тут же думаю, сделать ее доступной, взять лодку и, наконец, узнать, что находится за тем поворотом.
Однако, что-то внутри меня претит этому и я понимаю что. Что окажись я в том царстве, я раз и навсегда потеряю последнее. Этим последним будет обычная человеческая мечта…