Слова бывают лишними

- Ох…да, что ж такое-то, а? Сколько же можно? – она оперлась о парапет на выходе из метро и загнула ногу, чтобы глянуть на каблук. – Капец, - лаконично вынесла заключение. Это был поистине понедельник. Сначала тушь слиплась на ресницах и пришлось искать иголку, чтобы их разъединить. Давно пора было купить новую, но она все никак не находила время, да и деньги таяли в кошельке со скоростью звука. Потом хлеб застрял в тостере, да так, что достать его получилось, только раздробив на мелкие кусочки. Потом котяра решил сходить в туалет, когда она уже стояла одетая и обутая в коридоре. И, напоследок, ключ так застрял в замке, что пришлось звонить соседу и просить его помочь. А она возлагала такие надежды на это собеседование. Все, теперь уже не успеет. Расстегнула молнию, сняла полусапожек и осторожно побила тонкой шпилькой по парапету. Мда… Если бы не идти так далеко, как требовалось, то у нее были бы все шансы получить эту работу.

- Девушка, милая, что случилось? Очередная катастрофа? Давайте, я вас подброшу? – словно супергерой, распахнул переднюю дверь шестой «мазды», аккуратный молодой человек в дорогом сером костюме в рубчик и с необыкновенными глубоко-посаженными серыми глазами.

В своем родном городе, который знала вдоль и поперек, она бы, пожалуй, не согласилась на такое предложение, а в этом безразмерном резиновом суетливом мегаполисе почему-то никогда не боялась незнакомцев. Скорее даже, это они уже ее боялись. Если бы за приклеившихся на улице мужчин кто-нибудь платил бы ей деньги, то не пришлось бы метаться, искать, стараться выглядеть на все сто, смотреть на скучные лица ичаров на собеседованиях, потому что она бы просто озолотилась. Единственное, что напрягало – это то, что они все были до невозможности однообразны, скучны, предсказуемы и банальны. «Вы сказочно красивы!», «Таких, как вы, единицы!», «Что вы делаете сегодня вечером?», «У такой потрясающей девушки, наверное, несметная куча поклонников!», «Можно ваш телефончик?» Но она никогда не давала своего номера. Не любила конфликтовать, поэтому с улыбкой, иногда просто уже увязшей на губах, брала визитки, клочки бумаги, магазинные чеки с номерами, адресами, имэйлами, а потом дома выуживала их из глубоких карманов темно-синего плаща, со дна просторной сумки, между страницами покетбуков, а один раз даже обнаружила в чехле мобильного. И как же она от них устала. После некоторых хотелось иногда раствориться в воздухе, стать тенью, затеряться в стае воробьев, надеть маску на лицо, растечься лужей по полу, погрузиться на дно или даже залечь в спячку.

А что она-то могла сделать с тем, что унаследовала изящную тонкую кость, пухлые губы и очаровательные вздернутый носик от мамы, высокий рост, прямые густые платиновые волосы и редкий разрез глаз от отца? Она же не могла ходить по столице в парандже? Да, в родном городе у нее тоже было достаточно ухажеров, но там это почему-то не казалось навязчивым, ненужным и пошлым. Ко всему прочему, она никогда не стремилась прикидываться блондинкой, прятать свой ум за красивыми глазами и казаться глупой, чтобы заполучить что-то или даже кого-то. Может, поэтому уже который месяц то тут, то там подрабатывала моделью на различных съемках, но никак не могла найти постоянной, хотя бы среднеоплачиваемой работы по специальности?

- Куда это едет такая очаровательная девушка в такую рань? Разве ваш мужчина не сказал вам, что принцессы должны спать до полудня? – он посмотрел на нее взглядом чеширского кота, который она жутко не любила в мужчинах, потому как для нее это обычно не предвещало ничего хорошего.
- Даже если б и сказал, я б еще и не послушала, - буркнула она исподлобья и стянула на коленках полы плаща.
- Ишь ты, какая дерзкая! Это тебе мужчины настоящие просто не попадались, он широко улыбнулся и наигранно подмигнул.
- Мне на этом перекрестке вправо, - заметила она, не отрывая взгляда от дороги.
- Долго ты там будешь? Подождать? – он бросил быстрый взгляд на часы.
- Это, смотря, как фишка ляжет, - бросила она. Кошмар какой-то, опять этот заюзанный сценарий. Это уже случалось с ней, и не раз. Она любила молчаливых водителей за 40, которые не преследовали никаких целей, а просто подбрасывали ее, но все равно, как правило, не брали денег.
- Так, может созвонимся? – он самоуверенно взял свои мобильный и начал забивать новый контакт.
- А надо ли? – прищурив глаза-блюдца, спросила она.
- Хм! Безусловно! Вам же нужен хоть один настоящий мужчина в окружении или как? – стоя на красный, нахал позволил себе отвлечься и слегка наклонился в сторону, напряженно нависнув над ней.
- У вас зеленый, - она дернула рукой и случайно задела его локоть, - ой, простите… Мне вот тут, почти сразу за поворотом. Он затормозил, вальяжно развернулся и уже собирался что-то сказать, как она выпрыгнула из машины и прихрамывая на правую шпильку, побежала в сторону офисной высотки. Представила его красивые глаза в этот момент и громко хрюкнула от смеха. Перед входом в здание набрала побольше воздуха в легкие, сделала серьезное лицо и быстро перекрестилась.

Учитывая свой «собеседовательный опыт», она могла с уверенностью сказать, что в данном случае есть какая-то надежда. Им подходит ее образование, опыт работы, да и внешность неожиданно в плюс, а не в минус, как обычно в разговорах с пожилыми дамами. Или она опять уговаривает себя? В лифте подкрасила губы, посмотрела на часы, раздумывая, чем бы себя занять до полудня. Ах, да! Шпилька – надо бы поискать срочный ремонт в окрестностях. В метро, наверняка, что-то да и будет. Подошла к стеклянной двери и уже было ступила в вертящееся пространство, как заметила шестую «мазду» прямо возле выхода. Да, день с каждым часом казался все менее удачным. Она приклеила на лицо самую свою очаровательную улыбку, выпрямилась по струнке и ласковым голосом спросила охранника о наличии в здании черного хода. Тот сначала не понял сути ее вопроса, но она прикинулась дурочкой, пожаловалась на «мазду» и еще раз обворожительно улыбнулась. Охранник указал на узкий коридор и что-то начал лепетать о номере телефона, но она уже уверенно направилась к выходу, оказалась на соседней улице, пересекла параллельный перекресток, прошла еще квартал и в конце перпендикулярной улицы увидела значок метро.

Спускаясь по лестнице, чуть не подвернула ногу из-за злополучной шпильки, но ее вовремя кто-то подхватил. Сильная, мягкая и невозможно огромная ладонь почти невесомо поддерживала ее под локоть. Она подняла глаза и наткнулась на теплый янтарный взгляд и едва заметную улыбку. «Адидасы», штаны защитного цвета со множеством карманов, синяя спортивная ветровка и шапка лапшой
- Спасибо вам большое, я дальше сама.
Он кивнул, но все-таки довел ее до конца лестницы и оставил одну. Махнул ей рукой и нырнул в ближайшую кафешку, из которой доносились заманчивый запах блинчиков и шумная музыка. Она пошла искать ремонт обуви, который, как ни странно для такого дня, нашелся сразу за поворотом. Пришлось постоять на одной ноге, пока сапожник на скорую руку пытался оказать ей помощь. От сквозняков метро нога как-то даже замерзла, поэтому она терла ступню одной ноги об икру другой и с любопытством рассматривала прохожих, заинтересовавшихся ее оригинальной позой.
Мимо пронеслась синяя ветровка и от янтарного взгляда повеяло теплом. Парень снова улыбнулся, махнул рукой и исчез за дверями метро. Что-то такое в нем было. Недосказанное. Неуловимое. Ну да, конечно, он же к ней не клеился. И что? Это единственное, почему она уже минут двадцать думает о нем?
- Девушка, ваш сапог.
- Спасибо, сдачи не надо, - бросила она, молниеносно ныряя в болтающиеся двери, за которыми была толпа-толпенная народу. Конечно же, наивная, думала, что он прямо вот так стоит посреди зала и ждет тебя? Ладно, езжай в парк, еще два часа до следующего собеседования. Она заскочила в подошедший поезд и стремительно направилась к пустой лавке в конце вагона. Не успела сесть, как рядом плюхнулась синяя ветровка. Она резко повернула голову и как-то сразу свернулась внутри от янтарной искры, которая сразу попала в нее. Невозможно было смотреть в эти глаза, да даже если и не смотреть, то тепло током проходило через каждую клеточку тела, ускоряло движение крови по венам, перемешивало все мысли и будто закручивало в какую-то невиданную раньше воронку.

Она прислонилась виском к поручню и уставилась на ботинки сидящих напротив. Краем глаза было видно, как парень что-то достал из огромной квадратной сумки, закинул ногу на ногу и пристроил предмет на колене. Она осторожно покосилась – это был обычный планшет с прикрепленным листом бумаги, на который он увлеченно, ритмичными рывками наносил серые штрихи. Маленький простой карандаш тонул в огромных руках, но пальцы цепко держали его, уверенно выводя линии. Еще четыре остановки, и она выйдет. Пока же оставалось прислушиваться к шуму в голове, не теряя надежды проанализировать испытываемые ощущения. Но там, по-видимому, все окончательно запуталось – это уже была не воронка, а снежный ком, который с каждым оборотом становился все мощнее, напористей, безжалостней и теплее. При том настолько теплее, что стало горячо в руках и ей вдруг показалось, что все видят, как они нагреваются, становятся двумя комочками яркого света и время от времени искрят. Он сосредоточенно продолжал рисовать, и она осторожно повернула голову в его сторону. Мягкий профиль, легкая небритость, длинные, выгоревшие на кончиках ресницы, смешная шапка, прикрывавшая «блютус», в мочке уха аккуратная сережка, на сантиметр из-под шапки торчат темно-русые кудри. Он на секунду глянул на нее, улыбнулся краешком губ и снова углубился в процесс, а ее будто прошибло током. Ее давно уже не било током и она даже как-то подзабыла это ощущение. А сейчас вот, будто именно так, будто случайно не за тот проводок, будто зимой за пластиковую ручку машины, будто от любопытства в поломанную розетку, будто… Он положил планшет ей на колени. На бумаге была она – такая, как есть, задумчивая, немного испуганная, с мечтательными глазами и пухлыми губами, только в черно-белых оттенках, от которых действительность становилась все более ощутимой. На секунду перехватило дух. Она глубоко вдохнула, положила ладонь на его руку и прошептала «спасибо». Вернула ему планшет, но он отрицательно замотал головой, отжал прищепку и протянул ей лист. Она замешкалась, потом написала внизу портрета свой телефон, аккуратно подогнула тонкую полоску, оторвала край бумаги и протянула ему.

Он снова улыбнулся, но в глазах вдруг скользнула какая-то недосказанность – то ли с сожалением, то ли с горчинкой. Понимающе кивнул, сложил полоску вдвое и бережно положил в карман. Еще остановка и она выйдет. Он вдруг резко поднялся, подошел к выходу и махнул рукой. Двери открылись, она скользнула взглядом по шапке и вдруг недосказанность открылась ей, пронзила догадкой насквозь, даже оставила на кончике языка вкус горчинки. Она стремительно ворвалась на перрон через закрывающиеся двери и оглянулась по сторонам. Он уже ступил на эскалатор, а вслед за ним тянулась плотная вереница людей. Кричать не было смысла – это ясно, как то, что сейчас там, наверху, день. Она свернула лист в трубочку и быстро, насколько это возможно на шпильке, засеменила к отключенному эскалатору. Вот дура-то! Как она не поняла? Она же еще в детстве часто общалась с ними из-за дяди! Дружба, дружба…как же будет дружба-то? Или она помнит только любовь? Это будет слишком. Но она уже почти ничего не помнит. Ноги сами бежали вверх, в глазах мелькали только желтые полоски на ступеньках и ноги людей, спускающихся навстречу. Она не видела, как он удивленно поднял брови, а потом начал с искусственным интересом изучать носки своих кроссовок. Не видела, как он нервно сжал правую руку в кулак, а левая оставила влажные следы на черной ленте. Как он прищурил глаза, провожая взглядом ее убегающую фигурку. Она выбежала наверх, оперлась о ближайший поручень, отдышалась в два счета и замерла, уставившись на людей, выходящих с подвижных ступеней. Вот появилась шапка, янтарный смущенный взгляд…смущенный??? Ах, да, она же догадалась. Она хоть раз в жизни вовремя догадалась. Дальше выползли синяя ветровка, штаны цвета хаки и адидасы. Она вдруг почувствовала, как страх едва ощутимой дрожью пробежался сверху вниз и обратно по телу, как пересохло в горле, как искорки снова запрыгали в пылающих ладонях, поэтому на несколько секунд задержала взгляд на кроссовках, а он за это время приблизился к ней и, не дойдя метра, остановился. Взгляд вдруг стал колючим и каким-то пытливым, а сам его обладатель сжал кулаки до белых костяшек и будто приготовился к ответственному прыжку. Она шумно выдохнула, с пониманием кивнула головой, улыбнулась той самой улыбкой, которую доставала из глубины души весьма редко, потому что настоящее налево-направо не раздают. И, наконец, собравшись с мыслями, посмотрела прямо в янтарные глаза, поднесла кончик указательного пальца правой руки к середине губ, а потом положила ладонь с раздвинутыми пальцами на грудь в область сердца.©