Фуга 12 - Шерлок Холмс и Чёрная Рука
Наивно было бы надеяться, что мы сможем добраться до Бирмингема без приключений. Моё сознание не уставало фиксировать разнообразные случаи активности окружающего нас мира – и косой взгляд кэбмена, и птичку, столь неудачно выбравшую цель для воздушной атаки, так некстати забрызгавшую моё новое твидовое пальто, и холодный мартовский ветерок, что пытался вырвать листки, на которых я делал попутные записи.
Но всё это оказалось лишь небольшой прелюдией по сравнению с тем, что произошло на Паддингтонском вокзале – только мы решили улизнуть из Лондона, как нас буквально выхватил из толпы инспектор Скотланд-Ярда Лейстрейд со своим помощником.
- Я ни за что бы не побеспокоил вас, джентльмены, если бы не узнал из достоверных источников, что вы направляетесь в Бирмингем, в этот славный городок металлургов, которые ещё в недавнем прошлом устраивали бунты по поводу и без.
О том, что мы уезжали в Бирмингем, знал только Майкрофт, брат Шерлока, именно он просил об одном деликатном деле, а также миссис Хадсон. Однако наша добрая хозяйка вряд ли без специальных инструкций известила о наших планах полицию. Значит, Лейстрейд получил информацию непосредственно в министерстве. Какая же такая острая нужда заставила инспектора Скотланд-Ярда искать нас на пути в Бирмингем?
- Я не питаю симпатий к бунтовщикам, но имею страсть к металлургии, вот и решил понаблюдать этот процесс превращения горных пород в металл, - холодно ответил Холмс.
- Да, да, я понимаю, - суетливо сказал Лейстрейд, и вид его был не настолько самоуверенным, как обычно, а скорее это был вид растерянного человека, который проснулся с утра и не может свести концы с концами, поэтому сидит, и машинально ищет ногою тапочки. – Если вы не возражаете, мы составим вам компанию в дороге и расскажем о причине, по которой нам нужна ваша помощь.
- Итак, что же заставило вас последовать за нами, инспектор? – спросил я, когда мы устроились в отдельном купе на четырёх человек, и поезд двинулся в путь.
- Я очень надеюсь, что вы можете заинтересоваться этим делом. К нам в Скотланд-Ярд обратилась мисс Аддерли, которая очень беспокоится за судьбу своего мужа, пропавшего в Бирмингеме.
- Обычное дело, инспектор, - иронически заметил Холмс.
- Они только что поженились – её мужа зовут Ральф Аддерли, - продолжал Лейстрейд, не отреагировав на определённую иронию со стороны моего друга. - У Ральфа есть… или был брат, младше его на три года, Джон Аддерли. Месяц назад Джон поехал в Бирмингем, поселился в гостинице, послал открытку брату и… исчез при невыясненных, можно сказать, странных обстоятельствах. Волнуясь за его судьбу, Ральф поехал за ним и так же пропал без вести.
- Что же такого поразительного в самом факте, что сначала исчезает один человек, а потом другой? – я проявил интерес, не желая показаться невежливым.
- Доктор Ватсон, у вас пальто, - несколько бестактно заметил Лейстрейд, показывая на роспись на моём плече.
- Да, инспектор, я в курсе проделок птички, - ответил я, всё-таки немного смутившись. Надо будет в Бирмингеме почиститься. А пока я пожертвовал платком и пытался хоть немного оттереть это произведение пернатой художницы.
Лейстрейд сделал паузу, посмотрел на своего безымянного помощника, как будто боялся, что тот проговорится раньше времени, и продолжал:
- Оба брата останавливались в одном и том же номере гостиницы. Они запирались изнутри на ключ. Однако наутро их в номере уже не было.
- Вы хотите сказать, что в Бирмингеме есть какой-то номер гостиницы, в котором постояльцы запираются на ночь и исчезают без каких-либо следов? – я продолжал беседу, попутно оттирая пальто, а Холмс молча смотрел в окно, с неизменной трубкой в зубах.
- Да, именно так, доктор! Исчезновение без каких-либо следов! – Лейстрейд просительно обращал свой взор то на меня, то на моего друга, но он безмолвствовал.
- Может быть, постояльцы запирали дверь и вылезали в окно? – спросил я, поскольку мне это становилось даже любопытно.
- Нет, окна на первом этаже закрыты решёткой, и ни дверь, ни решётка не повреждены, - ответил инспектор.
- Не было ли у братьев причины разыграть своё исчезновение? – продолжал я свои расспросы.
- У братьев Аддерли не было никаких причин скрываться, - покачал головой Лейстрейд. - Более того, старший только что женился, и для него несчастье младшего, как гром среди ясного неба, ведь Ральф собирался отбыть на континент в свадебное путешествие с молодой супругой.
- А если с Ральфом что-то случилось, много ли достанется его вдове? – я помнил наставление Холмса, искать, кому выгодна смерть.
- Доктор, здесь всё чисто, никаких особых материальных выгод у супруги Ральфа. Это брак по любви, а не по расчёту, уверяю вас, - здесь Лейстрейд оказался твёрд, значит версию причастности вдовы или жены, ещё неясно, кого, к исчезновению старшего из братьев Аддерли, Скотланд-Ярд проверил в первую очередь.
- В какой гостинице останавливались братья? – прервал молчание Холмс.
Лейстрейд посмотрел на своего спутника:
- Гостиница «Фартинг Барон», из второго разряда, им доставался номер шесть, - с готовностью доложил помощник.
– И как минимум дважды из этого номера, закрытого изнутри на ключ, человек исчезал, - добавил сам инспектор. - Вещи оставались целыми, постель разобрана, как будто в ней спал постоялец, а его самого нет.
- Поразительно! Разве это возможно? – воскликнул я.
- Господа, мой помощник, агент Грэгсон, - наконец Лейстрейд представил своего спутника. – Грэгсон, доложите всё, что нам известно.
- Мы тщательно проверили, - откликнулся агент. - Второго февраля Джон Аддерли, поздно вечером был задержан за препирательства с прохожим, в местном отделении полиции составлен протокол, где указан адрес места его пребывания – «Фартинг Барон». Но наутро его не стало, улетучился! Спустя месяц его брат, Ральф Аддерли, встревоженный исчезновением Джона, прибыл искать его в Бирмингем, поселился в той же гостинице в том же номере… и также исчез! И вновь из закрытого помещения, запертого изнутри! Никаких следов преступления. Портье, коридорный, хозяин гостиницы – все опрошены, никто ничего не слышал, не видел, вот их показания, - агент показал на стопку документов. - У нас между собой всерьёз поговаривают о присутствии нечистой силы в этом проклятом отеле.
- Ну это уже лишнее, - недовольно заметил Лейстрейд.
- Любопытное дело, Ватсон! - отозвался мой друг. – Пожалуй, мы не зря едем в Бирмингем. И хотя у нас были другие планы, раскрыть преступление при таких странных обстоятельствах – это достойная цель для любого частного сыщика. Инспектор, мы с доктором Ватсоном попробуем что-то предпринять, чтобы вам помочь.
- Ну, вот и хорошо, - с облегчением сказал Лейстрейд, вытирая пот со лба. – Признаюсь, господа, что когда мы изучили все обстоятельства дела, лучшие умы нашего ведомства пришли в тупик.
- Холмс, с чего мы начнём? – спросил я, как только мы вышли из поезда в Бирмингеме.
- Давайте разделимся. Ватсон, вы сейчас же поселитесь в «Фартинг Бароне». Попробуйте расспросить у портье о судьбе братьев Аддерли, а мы с Лейстрейдом и Грэгсоном проведём подготовку в изучении всех обстоятельств дела. Как только мы подготовимся, мы пришлём за вами посыльного, и отужинаем, а там решим, как мы проведём эту ночь, - решительно заявил мой друг.
Я поехал в гостиницу «Фартинг Барон». Точнее собирался поехать. Когда я называл гостиницу, никто не хотел меня везти. Очевидно, в городе считали «Фартинг Барон» не самым лучшим местом, и даже двойное вознаграждение не прельщало кэбменов. Мне пришлось узнавать, какие дома рядом, и только после этого, называя другой адрес, я смог взять кэб. Но до гостиницы я дошёл всё-таки пешком. Хорошо, что особого багажа у меня не было, а так это могло стать значительным неудобством.
Заведение «Фартинг Барон» оказалось довольно зловещим местом, с трудом напоминающим гостиницу. Портье – бесцветный малый с явными признаками алкоголизма. Коридорный с вороватыми глазами. Уборщица – ворчливый мастодонт. И сам хозяин – огромный гориллообразный субъект, его я видел мельком, и он сразу произвёл на меня отталкивающее впечатление. Я спросил о свободных номерах – портье, отводя глаза, выдал мне ключ от номера шесть. Что-то тут явно нечисто!
Бегло осмотрев номер, я направился по адресу ближайшей прачки. Художество, оставленное птичкой по дороге сюда, оказалось шедевром, достойным кисти Леонардо, поэтому прачке пришлось повозиться с очисткой моего твидового пальто, и всё равно полной чистоты добиться ей не удалось. По возвращении в гостиницу за мной прибыл посыльный, и спустя четверть часа мы вдвоём с Холмсом уже сидели в довольно уютном кафе в двух кварталах от проклятого места, где мне, судя по всему, ещё предстояло провести ночь.
- Ну как, доктор, вы что-то обнаружили? – поинтересовался Холмс.
- Более мерзкого места я ещё не встречал даже в колониях, - отвечал я. – В гостинице сервис как таковой отсутствует, занавески засаленные, в номере пахнет клопами, и эти неестественные цвета - кто придумал окрашивать стены в красное?
- А как выглядит хозяин гостиницы? - спросил мой друг и закурил трубку.
- О, это необъятных размеров в высшей степени упитанный джентльмен! – ответил я. - Он так же выражал обеспокоенность тем, что пропали два его постояльца. Чтобы не вызывать подозрений, я назвался двоюродным братом Джона и Ральфа.
- Весьма остроумно с вашей стороны, Ватсон. Не сомневаюсь, что этой ночью вас ждут незабываемые приключения, - пошутил Холмс, однако на душе у меня было тревожно. – Постарайтесь вспомнить. Вы не заметили чего-нибудь странного в гостинице или в поведении портье и хозяина?
- Совершенно ничего. Правда, само заведение не отличается чистотой и лоском, на всём печать упадка, как будто оно находится на грани разорения. Когда я приехал, мне достался как раз тот номер, где раньше останавливались братья Аддерли.
- Вы сами попросили вас разместить в этом номере? - продолжал расспрашивать Холмс.
- Нет, по словам портье это был единственный свободный номер. Внутри убранство достаточно простое, я обследовал весь номер – и ничего подозрительного не обнаружил… Разве что…
- Продолжайте… что вам показалось необычным?- Холмс внимательно посмотрел на меня, и я начал вспоминать…
- Ах да… Зеркало. Вот вы спросили, и меня как будто пронзило. Зеркало! Меня чрезвычайно поразило зеркало в этой комнате! – уверенно ответил я.
- Что же в нём удивительного? – Холмс задал обычный вопрос, а перед моим внутренним взором пронеслась эта картинка – клоповник и зеркало из дворца.
- В этом «Фартинг Бароне», всё достаточно грязно, и при этом высокая плата за день явно не соответствует низкому уровню сервиса, - пояснил я без всякого приукрашивания. - Но зеркало – как будто его принесли из более дорогого отеля, поскольку рамка с позолотой, и само зеркало висит прямо над кроватью, что достаточно неудобно.
- Благодарю вас, дорогой друг! Это действительно интересная подробность. Что-нибудь ещё?
- Не знаю, насколько это связано. Мне ещё показалось подозрительным, что попасть в гостиницу оказалось труднее, чем в палату лордов. Ни один кэбмен не хотел меня везти. Сложилось впечатление, что у этого места дурная слава, - вспомнил я, как сложно было добраться до гостиницы.
- Мы должны выяснить это в полиции, и не откладывать, - заключил Холмс, и мы направились прямиком в полицейский участок, где нас уже поджидали Лейстрейд и Грэгсон.
- Инспектор! Полиции что-нибудь известно о слухах вокруг «Фартинг Барон»? - спросил Холмс у Лейстрейда.
- Каких слухах? – Лейстрейд не владел информацией, и обратил взоры на Грэгсона. – Может быть, вы что-то нашли, когда разбирали это дело?
- Понятия не имею, сэр. Если только не считать один курьёзный случай, перепугавший местных кэбменов, - отвечал агент. - В подпитии один из них рассказывал в полиции что-то о мистических событиях в этой гостинице, но тогда ему никто не поверил.
- Инспектор! Нам необходимо немедленно встретиться с этим кэбменом. Иначе мы не знаем, чего нам ожидать от сегодняшней ночи! – настоял Холмс.
- Грэгсон! Примите все меры и доставьте нам этого кэбмена! – приказал инспектор.
Найти свидетеля полиции не составило труда, поскольку о том, что такое происшествие бросило тень на репутацию гостиницы, знали многие.
- Расскажите господам, что вы знаете о гостинице «Фартинг Барон», - потребовал Лейстрейд у доставленного мужчины средних лет, по виду любившему пропустить лишний стаканчик.
- Сэр! – начал рассказ кэбмен. – Однажды ночью я подвозил господина как раз из гостиницы «Фартинг Барон». Он трясся как осиновый лист и рассказывал ужасные вещи!
- Он сказал, как его зовут? – cпросил Холмс.
- Нет, он не представился, он был слишком напуган, сэр.
- Так что же он рассказывал? – не утерпел я, ведь это мне ночевать в шестом номере.
- Он говорил, что остановился в «Фартинг Барон». В ту ночь он долго не мог уснуть – его мучил приступ подагры. Посреди ночи он встал, чтобы принять лекарство, и почувствовал какое-то движение в комнате. Потом он мне сбивчиво кричал что-то бессвязное, но я запомнил его слова: «Чёрная рука! Это была чёрная рука!» Я довёз его до вокзала, он заплатил мне двойную цену и побежал брать билет на поезд до Лондона.
- Это было месяц назад? – спросил я, в надежде, что это один из братьев Аддерли вот таким образом спасался от своих видений. Хотя вряд ли у молодого человека по ночам случаются приступы подагры…
- Нет, сэр! Это было ещё прошлым летом! Я рассказывал об этом в полиции, но мне никто не поверил!
Больше кэбмен ничего не знал, и его отпустили. Оборачиваясь, он ещё раз повторил, страшно выпучивая глаза:
- Никто… никто из моих знакомых… не подходит близко к этому проклятому месту! Чёрная рука… правит там ночами!
Когда свидетель ушёл, Холмс обернулся ко мне:
- Как вы считаете, мой друг, можно ли назвать этого свидетеля нормальным?
- На лице его видны следы злоупотребления горячительными напитками, но…
- Да, это пьяница, один из многих... мало ли таких пьяниц бродит по свету, - скороговоркой произнёс Лейстрейд в ту паузу, что я взял для того, чтобы подобрать правильные слова.
- Но… я сомневаюсь, что данный простой человек способен на столь изощрённые фантазии! – закончил я свою мысль.
- Итак, джентльмены. Подведём первые итоги, - сказал Холмс. - До тех пор, пока мы сами не переночуем в этом заколдованном номере, мы не сможем решить, правду ли говорил данный свидетель.
- Вы думаете, это нужно? – спросил Лейстрейд, и хотя раньше за ним не замечалось особого страха перед потусторонним миром, но история и вправду могла кого угодно заставить сомневаться.
- Да, это необходимо. Ватсон уже вызвал на себя внимание этих неизвестных нам сил, - решительно отвечал Холмс, а потом обратился ко мне: - Я надеюсь, ваш армейский револьвер «Уэбли-Скотт» тридцать восьмого калибра как обычно, в кармане пальто? Кстати, пятна на плече совсем не заметно. Этой ночью мы будем ждать событий в этом номере. Вы отправляйтесь первым, как только вам удастся отвлечь портье, прибудем и мы с инспектором Лейстрейдом и агентом Грэгсоном. И ради всего святого, будьте предельно осторожны!
Я направился в «Фартинг Барон». Во второе моё посещение заведение для приезжих показалось мне ещё более запущенным, находящимся на той грани, когда уважающий себя джентльмен должен трижды поразмыслить, прежде чем остановиться в таком убогом местечке. Портье в засаленном сюртуке, шторы, как будто снятые с катафалка, стены, выкрашенные в бледно красный цвет, так бездарно завешанные отвратительными поделками местных подмастерьев кисти – и хозяин, одомашненная горилла, с трудом превращённая творцом в человека, с огромными лапищами вместо рук, животом, в которое без преувеличения вошла здоровенная бочка неизвестного продукта, и взгляд, о, этот взгляд!
Мой друг не особенно доверял тюремному психиатру Ломброзо, но я, как врач, почитывал на досуге его доклады – и вот передо мной типичный продукт эпохи. Над огромным телом небольшой череп, очень развитые нижние челюсти, тупой подбородок и его имя, достойное увековечения на визитках какого-либо похоронного бюро – Дэвид Шмергль!
Единственным сомнительным достоинством или скорее, приобретённым достоянием общества в лице Шмергля явилось то, что он стал почётным донором города - о чём свидетельствовали несколько дипломов кровавого цвета с белым крестом, развешанных за спиной портье. Надо сказать, что наличие подобных редких достижений не удивляло – в таком огромном теле можно было обеспечить донорской кровью не только Бирмингем, но хватило бы и на Лондон.
Заметив мой интерес, как будто ухватывая последнюю мысль, хозяин гордо произнёс:
- Я помогаю своей кровью и жителям Лондона.
Я постарался привести своё лицо в подобающее джентльмену состояние бесстрастного созерцания – а то всякие тут Шмергли будут читать мои эмоции. Полагаю, мой друг, Шерлок Холмс, не одобрил бы такого простодушия с моей стороны!
- Думаю, жители Лондона не раз вас отблагодарили, - ответил я двусмысленно, демонстративно рассматривая безвкусицу на стенах. Однако Шмергль, похоже, не имел не только вкуса, но и понятия о юморе, поскольку широко улыбнулся, обнажив два ряда кривых подгнивших у корней зубов. Мне даже показалось, что из его бездонной пасти пахнуло кровью… хотя я, наверное, слишком поддался общей тревоге – ведь люди исчезали, и последний раз их видели именно здесь!
В комнате шестого номера мебель проста до убогости - полотняный шкаф, столик, три стула, и кровать у стены, а над кроватью нависало поистине странное зеркало эпохи барокко, в причудливой позолоте - зеркальная поверхность, отполированная идеально, отражала почти тюремное убранство лучшего номера этой норы. Зеркало контрастировало с окружающим миром, как будто из королевского замка его ночью вынес хозяин гостиницы и повесил в этой пропахшей клопами и мышами камере, чтобы скрыть от тех, кто по праву владел этим произведением искусства. Я попробовал отодвинуть зеркало, и мне это не удалось – словно оно навеки прикреплено к стене невидимыми болтами.
Вечером благодаря несложному отвлекающему манёвру мне удалось незаметно от портье провести Холмса, Лейстрейда и его помощника в мою комнату, показавшуюся какой-то маленькой для четырёх человек и оттого ещё более неуютной. Холмс тщательно обследовал с лупой каждую щёлку, каждую вещь…
- Посмотрите, джентльмены! Вы когда-нибудь видели такую странную конструкцию кровати? Что вам это напоминает? – он показал на колёсики на каждой ножке кровати, почти полностью утопленные в пол.
- Колёсики, как будто снятые с вагона, - констатировал Лейстрейд. - Впервые вижу такие на кровати.
- Вот именно, инспектор! - воскликнул мой друг. - И кровать невозможно переставить, эти колёса намертво закреплены. И у кровати нет задней спинки, она спилена! Посмотрите! – да, как я раньше не обратил внимания, спинка убрана… но зачем?
После этого Шерлок Холмс осмотрел зеркало – простучал его, попробовал сдвинуть, и ему это не удалось, как и мне до него.
- Действительно, Ватсон, вы были правы – это очень странное зеркало и очень странная кровать! Мне нужно ещё кое-что проверить. Джентльмены, оставайтесь тут, и приготовьтесь к любым сюрпризам! - сказал Холмс и вышел в коридор.
Мы с Лейстрейдом расположились в комнате на стульях, а Грэгсон приоткрыл шкаф и сел на его днище, скрестив ноги.
Шерлок Холмс отсутствовал минут десять. Когда он вернулся, мы закрыли двери на ключ и погасили свет. Ожидание в полном мраке не способствовало хорошему настроению. Несколько раз в темноте я обменивался с Холмсом рукопожатиями, показывающими нам обоим, что мы ещё живы и не спим.
Спустя час наше ожидание было вознаграждено. Первым изменения в комнате заметил я, потому что я смотрел в ту сторону – в том месте, где раньше висело зеркало, мелькнул огонёк! Я чуть не вскрикнул от неожиданности, но вовремя был остановлен дружеской рукой великого сыщика, который в темноте буквально прикрыл ладонью мой рот.
В отблеске далёкой свечи, неизвестно откуда взявшейся как будто бы даже за стенкой я увидел огромную чёрную змею, которая тянулась к изголовью кровати! Волосы на моей голове независимо от моей воли зашевелились! Надеюсь, мои читатели простят мне мелькнувшую искорку малодушия – ведь я видел, как из зеркала вылезла огромная чёрная рука и двинулась к подушке, как будто хотела найти там спящего…
Холмс подскочил к этой руке и несколько раз наотмашь хлестнул по ней своей тростью с набалдашником. Где-то за стеной раздался ужасный рёв неизвестного монстра, и рука убралась!
- Свет! Быстрее зажгите свет! – закричал сыщик. Когда мы зажгли свет, на стене как ни в чём ни бывало висело всё то же заколдованное зеркало, из которого только что тянулась эта ужасная чёрная рука! Я не мог поверить в происходящее. Конечно, в моих приключениях с Шерлоком Холмсом я повидал всякое, но чтобы из зеркала вылезали чёрные руки – такого ещё не бывало! В мистику как-то верить не хотелось, но сердце моё выпрыгивало от волнения.
- Вы видели? – воскликнул мой друг. – Ватсон, вы её видели?
Сыщик выскочил в коридор и принялся ломиться в соседний номер. Мы с Грэгсоном навалились на дверь и вышибли её! Мы ворвались в соседний номер, осветили его… и ничего! Всё такая же мебель, грязь, неуютность, и никого, даже в шкафу, близнеце того убожества, что стоит в моей комнате. Только на стене нет никакого зеркала.
- Значит, я не ошибся! - воскликнул Холмс, и я, признаюсь, не понял, в чём он не ошибся, если мы никого в комнате не застали. - Джентльмены, следуйте за мной! Мы ещё можем успеть! – мы поспешили за идущим по следу неизвестного преступника Холмсом.
- Где хозяин гостиницы? – спросил мой друг у портье, опешившего от появления группы людей из полутёмного коридора. – Где Шмергль?
- Хозяин у себя на квартире, Грин Роуд, двенадцать, это квартал отсюда, а что случилось? – кричал портье нам вслед, ведь мы уже выскочили на улицу.
Когда мы явились на квартиру Шмергля, за дверью кто-то долго не хотел нас впускать, и нам пришлось ломать уже вторую дверь за ночь.
Мы ворвались в самый неподходящий для хозяина квартиры момент – он набивал свои чемоданы и сумки какими-то вещами, очевидно, надеялся скрыться от правосудия. Правая конечность могучего хозяина «Фартинг Барона» была… перевязана. Так вот чья чёрная рука собиралась меня придушить!
- Куда же вы собрались на ночь глядя? – спросил Шерлок Холмс, и, не дожидаясь ответа, сказал Лейстрейду:
- Это и есть Чёрная Рука! Арестуйте его!
- За что? – глаза этого чудовища бегали, но мой друг всегда знал, что делает.
- За убийство Джона и Ральфа Аддерли и покушение ещё на одно убийство! – ответил Шерлок Холмс.
На первом ночном допросе Шмергль всё отрицал, но его признания и не потребовалось. Утром в ужасном отеле вновь была тщательно обследована эта отвратительная комната, в смертельном ужасе которой я должен был провести свою последнюю ночь.
- Инспектор, оставайтесь на пороге комнаты, и не наступайте на пол. Ватсон! Пойдёмте со мной! – Холмс отвёл меня за угол коридора, потом с помощью отмычки открыл комнату и узким коридорчиком мы прошли в тупиковое помещение, очень узкое. – Это потайная комната между шестым номером и пятым! А вот и рычаги управления! – Холмс при свете свечи показал мне, что на стене устроены какие-то механизмы, и торчали рычаги. Мой друг смело двинул левый рычаг. Где-то вдалеке послышался скрип. – Откроем-ка и мы это волшебное зеркало! – мой друг отодвинул засов на стене, и, как будто это огромный трюм корабля, открылось окно в соседнюю комнату.
Я выглянул и увидел знакомое убранство шестого номера и инспектора Лейстрейда, который с изумлением наблюдал за происходящим в комнате из коридора. Его удивление скоро объяснилось - присмотревшись, я увидел, что как такового пола в комнате уже не было - он разъехался в разные стороны, и кровать своими колёсами, приделанными к ножкам, стоит на рельсах. Холмс дёрнул другой рычаг, и, повинуясь какому-то хитрому механизму, кровать поехала в сторону открытого люка в полу. Потом она стала вертикально подниматься и…
Холмс нажал на рычаги в обратной последовательности и кровать вернулась в горизонтальное положение, отъехала на своё место, а пол, скрывающий рельсы, задвинулся на место. Мы выбрались из секретной комнаты, откуда преступник мог управлять этим страшным устройством.
- Как вы догадались, мой друг? – спросил я у Холмса, как только мы покинули узкий коридор и встретились с Лейстрейдом.
- Во-первых, зеркало. Вы обратили внимание на странность – в таком заштатном клоповнике удивительно новое и красивое зеркало, и оно не снимается со стены. Помните, я уходил, пока вы меня ждали. Я измерил длину стены, и она оказалась длиннее, чем сумма двух стен комнат. Я сделал вывод, что между стенами комнат расположена секретная ниша. Далее - прикрученная к полу кровать, и стоит она как вагонетка, на рельсах, и эти железные пути ведут к люку.
- А что там, в люке? – спросил Лейстрейд.
- Инспектор! Внизу вы найдёте улики страшных злодеяний владельца гостиницы. Ночью Шмергль заходил в секретный проём за стеной и открывал зеркало, душил постояльца своей огромной рукой, - пояснил Холмс.
- Чёрная рука! – прошептал я.
- Далее с помощью этих механизмов и рычагов, которые вы только что наблюдали, тело сбрасывалось в люк, ведущий в подполье, и комната возвращалась в прежний вид. Номер заперт изнутри, человек исчезал, и никаких улик.
- Но для чего, мистер Холмс? – Лейстрейд не понимал, к чему такие сложности. - Каковы мотивы убийства?
- Кровь, инспектор. Ему нужна была кровь жертвы.
- Кровь? – в свою очередь удивился я.
- Да, Ватсон. Кровь стала очень дорогим товаром. Шмергль выкачивал из постояльцев кровь и сдавал за деньги на донорских пунктах в Бирмингеме и в Лондоне. Ему хотелось прославиться как величайшему донору… кроме того, за эту кровь нуждающиеся платили неплохие деньги. По способу, открытому ещё Уильямом Гарвеем, и развитому при Ричарде Лоуэре, эта кровь переливалась от человека к человеку, и могла кому-то спасти жизнь.
- Но ведь эта была кровь мертвеца? – поразился я, во мне кипело возмущение медика и джентльмена.
- Макс Гендель по заданию Лондонского Королевского научного общества провёл опыты по переливанию крови мертвецов живым, - ответил Холмс. – Шмергль стал его основным поставщиком, я уже навёл справки. Там под полом в подвальном помещении находятся все необходимые инструменты для откачки крови… несчастные Джон и Ральф поплатились за ночлег в этой страшной гостинице своей жизнью.
- Какая ужасная смерть! - заключил я. - Чёрная рука, убивающая ради крови.
Инспектор Лейстрейд сердечно поблагодарил нас за участие в этом запутанном деле. Вместе со словами благодарности он от лица вдовы Аддерли вручил нам чек на небольшую сумму, способную покрыть наши дорожные расходы. Мы с Холмсом тепло распрощались с инспектором Лейстрейдом, его помощником Грэгсоном и решили немного прогуляться, чтобы отдышаться от всего произошедшего за последние сутки.
- Вот так детские страшилки способны подтолкнуть извращённый ум, не лишённый технической сметки, к такому дерзкому и опасному для людей способу обогащения, - подвёл итог мой друг.
- Вы знаете, мне эта история очень напомнила ту, что я описал в рассказе про «Пёструю ленту», - отвечал я.
- Да, определённое сходство есть, - согласился со мной великий сыщик. - Нам вновь пришлось ожидать ночью, как события будут сами развиваться. Вот только в соседней комнате ничего не оказалось. И знаете, дорогой друг. Мы подвергали себя нешуточной опасности – при другом устройстве ловушки, если бы пол в комнате уходил бы у нас под ногами, и мы провалились бы вниз, неизвестно, чем бы это для нас кончилось.
- Впредь я буду более внимательно прислушиваться к детским страшилкам и слухам, которые рассказывают кэбмены, - заверил я Холмса.
- Конечно, Ватсон. Если бы вы находились этой ночью на кровати, и нас бы сморил сон… чёрная рука вполне могла достигнуть своей цели. И я бы никогда себе этого не простил, - сказал мой друг.
Я был потрясён. Я настолько уверовал в него, в его звезду, в его удачу, в его гениальное предвидение. Но теперь я вдруг осознал, что этой ночью нам всё-таки повезло. Я представил, как чёрная рука могла схватить меня за шею, как цыплёнка, и задушить во сне, как были задушены невинные братья Аддерли!
- Более отвратительной дыры, чем гостиница «Фартинг Барон», я не встречал за всю мою жизнь, - ответил я Холмсу, стараясь выбросить из памяти этот адский вертеп, наполненный клопами, мышами, с чудовищными занавесками и стенами, в которых так ужасно погибали его постояльцы.
***
Шерлок Холмс бегло ознакомился с моим последним рассказом, несколько раз довольно снисходительно, как мне показалось, улыбнувшись. Мы только что вернулись из деловой поездки и грелись у камина нашей квартиры на Бейкер-стрит. Я блаженно прикрыл глаза – всё-таки здесь наш дом, и нам тут намного уютней, чем в гостинице «Фартинг Барон», где мы ночевали прошлой ночью.
- Доктор Ватсон! – сказала миссис Хадсон, наливая нам грог. – Ваше новое твидовое пальто окончательно испорчено. Кто-то пытался чистить его химикатами, и они обесцветили ткань.
- Наверное, мне придётся купить себе новое пальто, миссис Хадсон, - ответил я, стараясь не расстраиваться из-за такой мелочи. Я ожидал, что скажет мой друг по моим путевым заметкам, которые я составил по приезду домой.
- Дорогой Ватсон! Вам не кажется, что всё-таки это несколько жестоко – вывести в своём рассказе этого простодушного пройдоху, хозяина довольно милой гостиницы в Бирмингеме, как ужасного убийцу, душителя постояльцев, коварную чёрную руку - символ беззакония и злодейства! - Холмс порой бывал чрезмерно щепетилен в этих окололитературных вопросах, увы, джентльмен он и в Лондоне джентльмен. - И потом, не думаете ли вы о том, что ваши записки оттолкнут потенциальных клиентов Шмерлинга, и он потеряет свой доход?
- Умоляю вас, Холмс! - отвечал я, блаженно слушая потрескивание в камине. - Не лишайте меня удовольствия от свершения моей маленькой, но без сомнения, справедливой мести за те неудобства, что мы претерпели в нашем последнем путешествии… Мало того, что мне не понравилось обслуживание, когда вместо пушистых полотенец нам для умывания предложили только обычные вафельные, а поданный с утра кофе сварен на кипячёной воде, так в этой гостинице нас ещё и обсчитали на целых три шиллинга и два пенса!
----------------------------------------
иллюстрация -
Свидетельство о публикации №210012900103