Обычный рейс

«Маршрутное такси» отправлялось по привычному ежедневному расписанию: метро - город Дылдино. Салон был уже почти полон, оставалось одно место. Я в нетерпении отъезда смотрела на дверь, ожидая прихода последнего пассажира.

В маршрутное такси вошел мужчина средних лет с небольшим пакетом. Манера одеваться, акцент и внешность выдавали в нем жителя Средней Азии. Наверное, это был таджик. Я почему - то сразу так решила. Почему именно таджик, а не узбек, я не могла объяснить. В принципе, мне не было никакого дела ни до этого мужчины, ни до его национальности. Это просто первое, что пришло в голову. На том я и остановилась.
Он вежливо спросил, сможет ли он доехать до деревни Ям. Водитель, про таких говорят «кровь с молоком», был рослый рязанский, рыжеватый парень с веснушками, покрывающими все лицо и шею, напрягся и неохотно повернул голову в его сторону.

- Пятьдесят рублей, - зло бросил он «таджику», всем видом давая понять, подыскать другой транспорт, потому что его маршрутное такси ему явно не подходит. И вообще, у него сегодня нет настроения, ни перевозить, ни разговаривать с ним или с его соотечественниками толпами, шныряющими около станции метро.
Однако последний не только не понял его мысленный посыл, но и стал рыться в кошельке.

- Пожалуйста, - спокойно, протягивая деньги, сказал «таджик».

Он был очень просто одет. Но, тем не менее, выглядел очень опрятным и чистым. Даже слегка интеллигентным.
«Дос-та-ли…», - привычно подумал уроженец средней полосы России и неторопливо убрал деньги в карман.
«…», - мысленно парировал на родном языке житель Средней Азии и прошел в салон миниавтобуса. Маршрутка тронулась. И я отвлеклась чтением.

- Деревня Ям,- злорадно отчеканил водитель. – Выходит, кто?!

- Мне склады, нада, склады, - виновато сказал «таджик», проходя поближе к выходу. - Не здесь. Я просто не знал, как сказать. Не знал, как назвать, - оправдывался среднеазиатский пассажир. Он уже предвидел последствия мести «маршрутчика» и выхода на улицу в неизвестном месте.

И как доказательство, что он и так скоро выйдет сам, и водителю не нужно на него злиться, а ему вовсе не нужно добраться до города «нахаляву», т. е вполцены, стал нервно нагибаться и смотреть в лобовое стекло, ища глазами знакомую местность.

«Начинается…», - закипал человек за рулем.

Все в его облике, до последней веснушки было пронизано злобой. Мне даже показалось, что я ощущаю ее сквозь кожу. Толи плохое настроение он хотел сорвать на «нерусском» пассажире, толи у него были личные причины, толи по каким - то принципиальным жизненным взглядам, водитель маршрутки так явно ненавидел этого человека.

- Сколько еще, десять рублей? – старался завоевать хотя бы каплю благосклонности спросил пассажир, имевшей несчастье родиться, где то в Средней Азии. Сколько денег, скажи! Сколько нада, я платить!

- Ты, чё, думаешь, мне твои деньги нужны, - заревел на весь салон парень, имевший несчастье родиться, где то в Средней полосе России. Я думаю, он был уверен, что притихшие пассажиры этого маршрута были его союзниками.

- Ты скажи, сколько с меня? Я дам деньги! Я же не просто, я заплатить, - не унимался оскорбленный «таджик». Он вытащил десять рублей и протянул их водителю, который с остервенелой злобой выхватил деньги и швырнул их на панель возле лобового стекла.

Через какое - то время машина снова затормозила. Недалеко были видны склады. Мужчина средних лет вышел молча. Маршрутка поехала своей дорогой. Я смотрела на водителя. На следующей остановке он бережно взял десять рублей с панели, расправил купюру и присоединил ее к оставшейся пачке выручки за этот рейс. Обычный рейс.