Кумбыра Как Змей Горынович прятался

Наверное, я тоже не взялся бы писать о кумбыре, если бы подобрался к ней поближе. Что там! Уверен, если бы я хоть начал её искать, то никаких бы строк о ней не оставил и даже говорил бы о кумбыре крайне редко в кругу посвящённых людей и только шёпотом, как это с иными и происходит. Но тут мне повезло. Я кумбыру не искал. Не до кумбыры было. Но охотников за ней встречал неоднократно, общался с ними и был невольным свидетелем того, что она с людьми делает. Я видел их испуганные, напряжённые лица, слышал разговоры, насыщенные полунамёками, наблюдал мистическую боязнь произносить это слово вслух и до поры даже потешался над такой секретностью. В общем, мне несказанно повезло. Только теперь, спустя годы, я могу оценить - насколько повезло и мне и вам, читающим эти строки благодаря всемогущей паутине интернета. Если бы я взялся писать о кумбыре раньше, когда средства массовой информации, издательства и редакции неумолимым щитом вставали между пытливым читателем и свидетелями удивительных событий, то неминуемо разделил бы участь тех немногих благородных людей, которые пытались донести весть о кумбыре до широких масс. Я бы исчез. Как хорошо, что мне эта затея не приходила в голову! Чтобы стало ясно, как я рад, расскажу ка я древнюю новозеландскую сказку про то, как Змей Горынович от людей прятался.

Жил да был однажды трёхголовый Змей Горынович. Очень он людям не нравился за то, что одна из трёх его голов всё время норовила человека съесть. Остальные две головы были вполне нормальные, гуманные и даже интересные как собеседники. Но толку то с этого чуть! Третья голова портила общую картину и вредила статистике. Все сто процентов из числа собеседников Змея Горыновича оказывались съеденными.  Из-за такой скверной репутации стали в жизни Змея происходить разные неприятности. То богатырь какой примчится и начнёт своим кладенцом головы сечь, то народ дикий и неграмотный затеет устраивать засады и западни. Дня не проходит без печальных событий. И вот какая обидная закономерность: чаще всего доставалось именно тем головам, которые были хорошие, добрые и глубоко интеллектуальные. Нет, чтобы изуверской голове кто-нибудь в ухо двинул! Вопреки утверждению о неизбежности добра, все шишки сыпались на двух гуманистов. Даже численное превосходство не давало никаких преимуществ. Они уж и корили свою третью голову и всячески от неё отрекались. Даже умудрились продвинуть обязательный для всех новозеландцев закон приблизительно такого содержания:

«Запрещено винить всё существо Змея Горыновича и мазать его чёрной краской на основании слухов о некоторых недостатках в работе случайных, недостойных Горыновича в целом ответвлений…» и т.п.

Никакого проку от закона не вышло. Народ то законов не читает. Неграмотный он! Только Змей Горынович утомившись от тяжких дел и раздумий приляжет вздремнуть или зазевается, как подкрадывается к нему какой-нибудь несознательный гражданин и именно чёрной краской пишет на боку: «…» Разное писали. Эти убогие писатели всё время на заборах тренируются. Если кому есть охота изучать граффити, пускай идут и изучают, а я их цитировать не намерен.

В конце концов головы посовещались и решили себя засекретить: «Спрячемся так, чтоб нас не было! На нет и суда нет». И спрятались. Одна прикинулась при царёвом дворе боярином. Вторая в приказе писарем устроилась, а третья, та самая из-за которой все беды, никак себе места найти не может. Куда ни спрячется, везде торчит!

Пошла было в скоморохи. Всё вроде бы ничего. И шутки у ней смешные и голос красивый и слух музыкальный. Народ радуется, ладошами хлопает. Только из собственной глупости эта башка всё перепортила. Увидала она скомороха, у которого шутки были веселей, да и съела его. Увидала гусляра, что играл душевней, и его проглотила. Постепенно пережрала всех потешников. Одна выступает на всех экранах того заморского царства. Смотрит, а народ не слушает, не радуется. Один сельский дурачок слюни пустил и подпевает. Благо – текст несложный.
 
Плюнула голова, пошла на базаре медовухой торговать. Вначале дело шло хорошо. Народ медовуху покупает и пьёт. А что делать? Скоморохов то нет,а веселиться надо! Тут ей и барыш и уважение. Опять всё не так! Увидала голова, что у других бывает медовуха и повкусней и позабористей. Не смогла такого стерпеть! Съела конкурентов к чёртовой матери. Сидит, монопольно торгует. Цены взвинтила до небес. Да и лопнул бизнес. Народ как последние денежки на медовуху истратил, так пить перестал. Ходит трезвый…
Что? Немыслимо? То-то! Я и говорю: сказка это такая.

Загоревала вредная голова. Впервые в жизни сама к двум другим, добрым, пошла на совещание: «Вот – говорит – какие у меня неважнецкие дела!» Но те две уже про всё знают. Что вы думаете, им люди не жаловались? Жаловались, да ещё как! Да только что они, головы те, могли поделать? Придёт, например, уцелевший скоморох к писарю: «Нас поедом едят! Никого уж не осталось кроме инвалидов да бездарей!» Голова-писарь в ответ руками разводит: «Ничего поделать не могу. Это шоу-бизнес».  Или к боярину прибежит недобитый виночерпий и кричит: «Убивают!» Сами понимаете, боярин тут ни причём. Неужто он будет признаваться, что это его третья голова безобразит? Ни в жизнь не признается. Так что обе головы были в курсе дел и прямо с порога ей говорят: «Дурья ты башка! Из-за твоей стервозности и мы можем опять пострадать! Почему бы тебе не угомониться? Почему не вести себя по-человечески? Посмотри на нас, какие мы прогрессивные и уважаемые!»

Рассердилась злая голова на двух добрых: «Хотела я помощи попросить, а вы только ругаетесь. За это подвергну я вас остракизму и на весь свет сообщу - кто вы такие и в какой мы все трое меж собой связи!»

Пригорюнились добрые головы: «Вот – думают – до чего злая черепушка озверела! Всю нашу конспирацию хочет запалить!» А что делать? Делать нечего. Ситуация безвыходная. Через некоторое время глядят: так и есть! Злая голова по царстиву ходит и всем про их великую тайну болтает. Люди толпой бегут к писарю и в очередь встают, чтобы написать злую кляузу. Другие прямо к царю норовят прорваться. Так и виснут на дворцовых воротах! Кошмар!

Стали две головы держать совет меж собой и придумали креатив. Первым делом голова-писарь написала полезную грамоту, что де есть такая злостная сволочь, которая мало того, что людей жрёт, но ещё и придумывает всякую ересь. Боярин-голова эту грамоту царю снёс. Царь прочёл и осерчал не на шутку. Говорит: «Вот оно в чём дело! А я третьи сутки вопросом мучаюсь: Что за буйные люди на ворота бросаются, да моему кортежу проезду не дают? Образумь-ка, боярин, этих легковерных, а подлую смутьянщину прекрати самым решительным образом! Я в таком безобразии жить отказываюсь!»

Тогда боярин с писарем шасть к третьей голове и шепчут ей в оба уха: «Мы это сложное дело распутали и утрясли. Теперь и волки будут сыты и овцы целы… но не все, а только те, которые на твои подлые инсинуации не поддались и в панику не ударились. Наводи, злая голова, порядок в царстве-государстве. Всё едино ты ни на что другое не годишься, а покарать вредные брожения пора».

И начала тут злая голова порядок в Новозеландии наводить. Хватает людей, которые шумят, да так заживо и съедает. Долго ли – коротко ли, а наступила в том царстве благоденственная тишина. Смуты улеглись, волнения прекратились. Народ, правда, вымирать стал. Ну, да Змею Горыновичу в этом печали немного. Придут и другие народы. Будет день, будет и пища.

И я там был, мёд-пиво пил, не шумел, не бузил, к писарю не ходил, про кумбыру знать не знал, ведать не ведал, от чего до сих пор радуюсь.