Последние всполохи

Последние всполохи
(дед Христофор)

Дед Христофор сидел с чекушкой водки тщательно припасенной заранее и глядел на утекающую воду в Днепре, в которой отражался закат и редкие  всполохи, он пытался выровнять и  построить ход своих мыслей.
- Вот она,  жизня моя непутёвая, совсем к закату-де  подкатилась, как  солнышко, ещё немножко и закатится полностью, вон друг мой, Семёныч, что говорил? Тебя, дескать, переживу, а сам уже, почитай пятый год как в берёзках покоится. Не пил, не курил, коммунистом был, активистом и помер, царство небесное, таким же. А всё говорил: - Я правильно, дескать, живу… - И кто его знает, кто правильно в этом мире живёт, а кто нет, одному Богу известно? Эвона, в песне поют: - «Умейте жить, умейте пить и всё от жизни брать, а всё равно одно потом придется помирать»…
- Слова-то они, конечно же, хорошо сказаны – думал про себя дед Христофор. - Однако попробуй, возьми от жизни что хочешь? Брать бы тоже  надо умеючи, изловчившись. А то времена  были, есть нечего,  колосок украдёшь, и срок непременно схлопочешь. Да и пить тоже надо бы аккуратненько, в меру, хоть душа и просит иной раз разгуляться, а перепьёшь – опять плохо, мысли тогда сильно меняются, друг на друга взбираются, клубком в голове путаются,  кажется, что всё правильно с вечера делал, а утром… ох,  лучше не вспоминать.
            Дед Христофор смотрел на вечерний закат и копался где-то в дальних тайниках своей заскорузлой души.
- Вот так жисть моя и прошла, всё ждал чего-то, надеялся, то когда это настанет, то когда что-то пройдёт, а  дальше, мол, заживём…!
А дальше были другие проблемы, и вот теперь перед ним – последние всполохи… Не живёт, видать человек настоящим - прошлым живёт, в памяти всё копается, роется, ищет чего-то.
Мысли старого человека менялись пропорционально выпитой водке, остатки которой старый старался подрастянуть.
- И зачем тогда пить? – думал он про себя. - Можно сразу всю её окаянную опрокинуть  и в землю уткнуться. А так можно подумать, порассуждать, поговорить с кем, если будет о чем.

С реки доносилось урчание лягушек и стрекот кузнечиков. Красивый Днепр был у истока, хоть силу здесь ещё не набрал, но это было начало великой и  могучей реки.
- И меня скоро не будет, а Днепр останется, и природа тоже останется, и забудут обо мне очень скоро,  в душе немного переживал дед.
Он прожил обычную жизнь, ничего особенного  в ней не сделал и следов примечательных не оставил, как и многие в этой жизни, хотя все мы оставляем следы в чьих-то сердцах и  человеческих судьбах.

Солнышко уже совсем подкатилось к закату, небосвод озарили последние всполохи. Дед Христофор смотрел на всю эту красоту в последний раз, и умирать ему не хотелось. Он глубоко вздохнул, по его  морщинистой  щеке потекла скупая старческая слеза, головой дед облокотился о дерево, его мысли остановились, а глаза так и остались открытые.  В них отражались последние всполохи…

                Андрей Днепровский – Безбашенный

                10 января 2002г