сущность глава 15

ГЛАВА 15
1
Сын наблюдал за действиями отца, и в его взгляде была ностальгия. Ему казалось, что к нему снова вернулось детство, что ему снова семь или десять лет. Отец вновь казался ему молодым и сильным. И день как будто стал теплым и летним.
   «Смотри сынок», - говорил отец в дни его детства. – «Поймаем мы сейчас кита или осьминога. Кого ты больше хочешь?»
   «Акулу», - отвечал маленький Костя.
   «Можно и акулу. Только вытягивать ее надо осторожно, а то она сеть прогрызет».
   Потом они долго сидели и ждали, когда рыбы наберется побольше. Маленький Костя и его отец. Они беседовали. Отец рассказывал разные морские истории, которые, как понял уже позднее Костя, были большей частью выдумкой. Истории о гигантских морских чудовищах, о прекрасных морских садах; все это завораживало маленького Костю. Он слушал с упоением, представляя себя то капитаном дальнего странствия, то бесстрашным подводником, в одиночку сражающегося с акулой или гигантским осьминогом. Отец курил и, прищурившись, наблюдал за сыном.
   Потом они вытягивали из воды сеть. Сеть поддавалась с трудом, и маленькому Косте в одиночку никогда не удалось бы с нее справиться. Отец мощными рывками тянул сеть, приговаривая:
   «Смотри-ка, сколько рыбы набилось, и не вытянуть. А, может, нам и вправду кит попался».
   Потом Костя ликовал, глядя, как отец высыпает рыбу на дно лодки. 
   «А вот и урожай», - говорил он, оттирая пот со лба, и хитро поглядывая на сына. А тот, как завороженный, глядел на то, как бьется рыба, переливаясь на солнце чешуей всевозможными цветами.
   Все это проносилось в голове Константина, пока он смотрел на то, как его уже состарившийся отец, стоит в лодке, и следит за сетью.
   - Ну, вроде бы, пора вытягивать, - сказал отец, берясь за сеть. – Ну, Костя, давай помогай отцу.
   Константин взялся за конец сети. Вдвоем они вытянули ее из воды. Улов был совсем небольшим.
   - Да, - протянул отец. – Раньше рыбы водилось больше. Нет, теперь уже совсем не те времена. Потравили все.
   Отец указал головой на серое вещество, неподвижно расстилающееся все на том же месте. Резкий, отвратительный запах, исходящей от него, стал заметно слабее, но не исчез совсем.
   Отец перевел взгляд на рыбу, лежащую на дне лодки.
   - Что будем дальше делать? Поплывем домой или забросим сеть еще раз?
   - Давай еще раз, - предложил Константин. – Не с чем на рынок идти.
   Они вновь забросили сеть.
2
   Не хотелось Константину с моря уходить, но отец упорно тянул его домой.
   - Пойдем, Костя, - говорил он, по-отцовски обнимая сына за плечи. – Пойдем, посидим, выпьем водочки, закусим. Я уверен, что все образумится. Тебе надо отдохнуть, расслабиться, ты слишком много думаешь в последнее время. Врач тебя хорошо осматривала? Ничего она тебе не сказала? Ну, так вот, значит, все нормально! Не бери в голову, все будет хорошо. Или ты что-нибудь чувствуешь, подозреваешь? Нет? Значит, выбрось из головы, тебе говорю. Идем, отдохнем.
   Вечером они все сидели за столом; Константин, его отец и мать, Елена и Кирилл. Блюда, уставленные на столе, хоть и не отличались большим разнообразием, все же могли напоминать собой небольшой праздник. На столе стояла бутылка водки, которую Кирилл успел купить в местном магазине, и самогон, который Анна, мать Константина, выпросила у соседей.
   - Ну, за здоровье Константина, - сказал Вадим, разливая водку по рюмкам.
   Все, кроме самого Константина, оживились.
   - Да, за твое здоровье, Костя.
   - Пусть все у тебя будет в порядке, все хорошо, - пожелала Анна сыну.
   - Спасибо, - произнес Константин без особой радости.
   Они силился улыбнуться, но улыбка получалась неискренней. В его душе по-прежнему была какая-то пустота. Вроде все хорошо, они все собрались вместе за одним столом, но это не радовало.
   Константин поднял свою рюмку. Чокнулись. Выпивая водку, Константин украдкой оглядел лица присутствующих. Нет, никто из них не понимал, не имел ни малейшего понятия о том, что происходит с ним, что творится на его душе. Лишь на лице Елены была  не проходящая тревога. И Константину было жаль ее.
3
   - А что мы вообще знаем о радиации? – спросил Павел Туманов, сидя за столом лаборатории, и возясь с инструментами?
   - То, что она убивает, - сухо ответила Оксана Стычкина.
   - В большинстве случаев действительно так, - согласился Павел. – Но, на что еще она способна?
   - Ох, оставь! – Оксана сделала раздраженный жест. – Ни на что хорошее она не способна!
   - Ты была в городе? Что тебе там сказали?
   Оксана поправила непокорную прядь светлых волос на лбу.
   - Что сказали? Сказали, что приедут, и непременно разберутся. Что еще они могли сказать.
   Павел помолчал, раздумывая.
   - А ведь по-настоящему действие радиации на все живое никто не изучал.
   - Не изучал? – вскипела Оксана. – Да про какое изучение ты говоришь. Хиросима показала действие радиации на человека! Чернобыль показал! Тебе этого мало? Сколько родилось мутантов после этого, и сколько умерло от лучевой болезни. О чем ты, вообще, речь ведешь?
   - А что такое мутация? Ведь это же изменение функции органов тела. Другими словами, органы тела начинают действовать по-иному, приобретают новые свойства, способности. По сути, это все, что представляет собой му-тация.
   - И что?
   - Но почему мутация должна обязательно губить и калечить человека. Почему она не может сделать человека суперменом?
   Стычкина закатила глаза.
   - Ой, Пашка, ты что, фантастики начитался? Ну, как можно вообще нести этот бред? Супермены, инопланетяне! Ну, что ты хочешь этим сказать? Что радиация превратит нас в сверхлюдей?
   - Я не знаю, во что она нас превратит, - сказал Павел. – Я просто пытаюсь понять, почему радиация влияет на человека именно отрицательным образом.
   - А почему огонь сжигает? А почему электрический ток убивает? Поэтому и радиация влияет так на человека.
   Павел снова погрузился в размышление.
   - А каким образом радиация влияет на психику человека? – после недолгого молчания, произнес он.
   - Так же, как и на тело. Ведь что такое психика? Это результат работы мозга, а мозг – это часть тела. Следовательно, если нарушается работа тела, то нарушается и психика.
   - Но ведь у Константина функции тела вроде бы не нарушены. А с ним происходит неладное.
   - Это внешним образом они не нарушены, - возразила Стычкина. – А как насчет мозга? Я почти уверена, что его мозг подвергся изменениям.
   - Может быть, - пожал плечами Павел. – Но что меня удивляет, это то, что эти радиоактивные отходы, разлитые в море, ведут себя совершенно неадекватно. Они не подходят вплотную к берегу, и не уходят прочь. Они приплыли к нам откуда-то с океана, и не хотят уплывать. Словно нашли здесь себе пристанище, словно ими управляет какой-то разум.
   - Да перестань ты говорить глупости! – снова разозлилась Оксана. – Ну, какой еще разум? Может, скажешь еще, что эти отходы к нам с другой планеты прилетели? Или, может быть, что море разумно?
   - А чего ты злишься? Чего выходишь из себя?
   - Потому что я боюсь!
   - И я боюсь, - открыто признался Павел. – Ты не представляешь себе, какой мною овладел страх, когда я узнал, что жидкость, которую я принес в пробирке, радиоактивна. Если хочешь знать, я в гораздо большей опасности нахожусь, чем ты! Я ведь контактировал с этой жидкостью, нес ее в руках, да и подплывал вплотную в море. Между прочим, я это делал по твоему требованию. Ты захотела взять пробу. И что теперь будет со мной? Я ведь тоже облучился, тоже подвергся заражению! Я что, теперь тоже сойду с ума? Или, может быть, умру от лучевой болезни? Моя кожа покроется волдырями, выпадут все волосы? Что, что со мной будет?
   Оксана закрыла глаза, и молча прислонилась спиной к стене. Она не знала, что сказать.
4
   Море разыгралось. Волны захлестывали на берег, и с шумом разбивались о прибрежные камни. Серое небо было мрачным и зловещим. В такую погоду ни один рыбак бы не осмелился выйти в море.
   Константин Яковлев стоял неподалеку от берега, там, где накатывающие волны не доставали его.
   Зачем он здесь? Что он хочет от моря в такую погоду? Этого Константин и сам не знал. Он лишь стоял и смотрел, как волны разбиваются о берег.
   Итак, семья стала для него чужой. Вчерашняя рыбалка с отцом доказала ему, что по-настоящему ему дороги только детские воспоминания, связанные с родителями. Но не с семьей. И еще он любил море. Двадцать лет он жил для своей семьи, но это не было зовом его сердца. Все это делалось неискренне, его поступками двигало лишь чувства долга. Но разве семья должна держаться только на чувстве долга?
   Константин почувствовал отвращение к самому себе. Конечно, жена и родители вещи совершенно разные, но когда нет любви, когда выясняется, что он уже больше двадцати лет обманывал сам себя, что же остается? Зачем тогда жить? Зачем нужна жизнь во лжи? Кому он такой нужен? Чувства и душа мертвы по отношению к семье, к самым близким и родным людям. Теперь, когда иллюзия развеялась, и Константин больше не испытывал сомнений в отношении к своей сущности, он возненавидел сам себя. Неужели же он такое ничтожество, что в душе его лишь ложь, обман и пустота?
   Разве он заслуживает после этого того, чтобы жить дальше?
   Константин неуверенно сделал два шага к морю.
   Море, вот, что ему сейчас было нужно. Море, вот кто примет его к себе в объятия. Море – его жизнь, и пусть море заберет его к себе. Оно примет его, оно не отринет. Он жил для моря, и теперь пришло время воссоединиться с ним. Он не заслуживает того, чтобы на земле жить, не место ему там.
   Константин сделал еще несколько шагов. Теперь волны захлестывали его ноги, обутые в рыбацкие сапоги. Волны манили его.
   Константин вошел по колено в воду. Он почувствовал, как вода хлынула ему в сапоги, заставляя вздрогнуть от холода. Волна отхлынула, и нагрянула снова, едва не опрокинув Константина на спину. Холод пронзил электри-ческим током все его тело. На глазах появились слезы, то ли от холода, то ли от чего другого.
   Несколько секунд Константин колебался; идти вперед или повернуть назад. Если повернуть назад, то зачем? Продолжать жить во лжи? Делать вид, что он любит свою семью? А, может быть, начать жизнь заново? Завести себе любовницу, найти новый дом? Но зачем все это, нужно ли это ему? Да уже и поздно создавать ему все заново. От себя все равно не уйдешь.
   Обуреваемый горькими чувствами, разочарованием и безнадежностью, Константин двинулся вперед, шагая по воде, преодолевая сопротивление морских волн. Вскоре он погрузился по пояс, затем и по грудь. Холод сковы-вал его тело, руки и ноги сводило судорогой, сердце грозило остановиться.
   Волна захлестнула его голову, попала в рот и в нос. Константин закашлялся, но не остановился.
   Еще шаг, и он погрузился в воду с головой.



КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ