Сашенька. Светлой памяти моего отца

САШЕНЬКА

23 января 2010 ушел из жизни мой отец
Светлой памяти отца посвящаю,
а также моей маме - Сашеньке

Есть в Курской области село с поэтичным названием Орлянка. То ли орлы здесь летают, то ли люди как орлы. И район-то от солнышка происходит - Солнцевским называется. А люди там какие! Высокие, русоволосые, голубоглазые. Словно в душу упала синева небес. И поет эта русская душа. Святая и чистая. Только вот кому петь, когда страшным плугом пропахала война эту землю? Скольких недосчитались? Сколько деревень опустело, сожжено? О том ли плачут ивы над речкой Сейм?
В их простой деревенской семье было четверо детей. Двух ее братьев забрала война. Один - Василий - погиб под Ленинградом. Провоевал всего лишь несколько месяцев. Их, девятнадцатилетних курских ребят, много полегло на Волховском фронте. Старший брат Николай вернулся инвалидом без ноги, но прожил недолго. Оба были красивы. А Николай еще и стихи писал. Славится песнями курская земля, знаменита курскими соловьями. Остались две сестры - старшая кареглазая Ольга и младшая - Сашенька. С глазами цвета необыкновенного курского неба и волосами словно пшеница, которую щедро дарит эта земля. Непохожие, будто и не сестры, обе - красавицы…
Как давно это было - военное детство! Изуродованные бомбежками поля,
сожженные немцами дома, школа. Она помнит, как шли по селу немецкие орды - страшные, в ободранных обносках, в черной эссесовской форме. Слава Богу, не задержались. А от села этого до Прохоровки было-то всего километров десять…5 июля 1943 года небо словно надвое раскололось. Началось великое танковое сражение под Прохоровкой. Курская дуга была рядом. Так близко, что днем и ночью дрожала земля от канонады орудий, полыхали зарницы за рекой, ревели самолеты… Это было одно из сражений, решавшее судьбу России. А судьба ее не могла быть другой - только победа. Но какой ценой?!
А потом по селу шли наши войска. Шли усталые, но сильные, высокие, красивые, в новой появившейся тогда форме. Шли защитники. Старшие
братья. И сестры смотрели им вслед. После того, что пережили они, прячась в погребе, после бомбежек и беспросветной работы на израненной земле, после тягот и лишений первых военных лет, вместе с нашими солдатами и словно внезапно нагрянувшим летом ( пока шла битва - не до него было!) приходила надежда. И мечта встретить когда-нибудь своего молодого лейтенанта. Защитника…

Детство есть детство. Ее детство было непростым. В селе была только начальная школа. Здание школы сожгли немцы, так что средней школы в селе не было. Жили при лампадках. Это помню даже я - свет в село провели только в 61-м году. Да еще работа в поле - в войну работать было некому, только женщинам, детям и старикам. Потом, чтобы учиться, ходили с сестрой по восемнадцать километров пешком в райцентр. Вставали затемно, уходили на неделю. Там жили у чужих людей. Давал отец на неделю кусок мяса - хозяйка варила суп, к концу недели пах он мылом, да не до запахов было. Как-то держались. А выносливость и закалка - этого русским женщинам не занимать…
…Рано утром перед восходом солнца поезд подошел к Харькову. Восход солнца она встретила в трамвайчике, с изумлением сельской девушки смотрела на большой промышленный город. Восход солнца через трамвайное окно - восход солнца в судьбе - начало новой жизни в большом мире, в послевоенном мире…
Харьков показался ей гигантским и красивым. Она приехала сюда учиться вслед за сестрой. Поступила в харьковский инженерно - экономический институт. Шел год 1947-й. Первый более или менее нормальный год после голодного 1946-го: весной 47-го года отменили карточки на еду. В магазинах появилась колбаса. До чего же вкусной казалась она неизбалованным войной девчонкам! Только вот стоила 16 рублей за килограмм, а стипендия был - 350. Да еще за квартиру надо было платить. Чтоб студенты не падали в голодные обмороки, в институте бесплатно давали пшенную кашу. А в городе всюду были разрушенные дома. Шло восстановление народного хозяйства, и студенты работали на стройках наравне со всеми. Надо было преодолеть разруху, и стране особенно нужны были экономисты. В тот же год в стране провели денежную реформу. Студенты недоедали, да разве в молодости это беда?… А в Харькове по весне так цветут каштаны…
Ах, какая в 52-го году весна выдалась - редкая, теплая, яркая, в кипении каштанов… Институтские годы подходили к концу, Сашенька дописывала диплом. Скоро ей предстояло распределение. Их курс разбросает по всей необъятной тогда еще не разорванной на части нашей большой стране. Но пока - последние месяцы в городе, где мне предстоит родиться, в еще не отгороженном границами Харькове и …кипение каштанов…
… Как-то в конце апреля, перед защитой диплома, студентки - подружки гуляли в парке Шевченко. Там, у памятника Шевченко, они и познакомились с четырьмя молодыми курсантами харьковского военного училища. Старшина дивизиона фронтовик Леня Крылов был душой компании. Среди друзей был и...мой отец. Ему было девятнадцать, ей - двадцать три. Он полюбил ее с первого взгляда. Она была такая красивая тогда! Ее голубенький сарафан и светлую блузку он помнит до сих пор. Хотели встретиться все вместе, но на встречу пришел он один. Постучал в окошко частного домика на окраине города. А может быть, в это окошко стучала уже сама судьба? Они бродили по майскому Харькову, любовались городом со смотровой площадки. Ее развевавшиеся на ветру пышные белокурые волосы приковывали взгляды прохожих. Их было мало, этих встреч. Как-то Сашенька вечером возвращалась с сестрой с реки, говорили о чем-то. Вдруг она подняла глаза на закат и увидела его. Он шел навстречу. Похожий на тех лейтенантов, что шли после Прохоровсокого сражения через их село…
Эта встреча определила ее жизнь...
«А дедовщина тогда была?» - спрашиваю отца. «Что ты! - изумляется он, - Мы были друзьями. У нас было настоящее гусарское братство». 29 апреля 1953 года у нее началась новая жизнь - жены военнослужащего.
Шла корейская война, и Советский Союз помогал Северной Корее, в частности, поставлял напалм для войны с США и Южной Кореей. На объекте было много ртути, магния. Были и несчастные случаи - солдатам отрывало руки, калечило людей. За все отвечал командир. Отвечал так, что во время его службы взысканий не было...
Он служил так, что его должность всегда опережала звание. Были годы, когда у мамы работы не было, и семья жила на одну офицерскую зарплату в 130 рублей. Были, как и у всех - переезды. А он до сих пор говорит: «Мы - люди военные». Вот только болит душа - за отчизну и за армию. Правда, об этом он молчит. Да и что тут скажешь?


Над твоей могилой звучал воинский салют
Нынешние солдаты России провожали тебя
 в последний путь

Светлая тебе память,
самый лучший из отцов,
светлая тебе память, отец,

люблю,
 не забуду!


Все, что я написала и напишу,
посвящаю тебе.