Царь мадианский продолжение

Посольство ночевало в укрепленном лагере, соблюдая порядок установленный еще незапамятным Джосером1. Охрану  всполошил шум людского моря, но начальник предпочёл не вмешиваться во внутренние дела дикарей, так как никакой угрозы лагерю не наблюда-лось. Вельможи и малолетний царь, как водится среди богатых и детей, от сна восстали по-следними. Ашахебусед прекрасно понял поведение шейха, посредника между Аль-Элионом и пастухами. Сказать слово и провозгласить царя – пустое дело, царя следует утвердить на троне, чтобы этот край и всё Заиорданье стало опорой сандалиям Солнца Египта. Его вели-чество Усермаатра Сетепенра предусмотрел силу, которая заставит дикарей повиноваться сыну адмирала. Четыреста колесниц и десять тысяч пехотинцев остались в оазисе шейха для этой цели. Чтобы вернуть шейха в оазис, следует обуздать царька. Но что за нрав у азиата? Кто забыл, напомню, Ашахебусед сам азиат, с укрощением буйволов он знаком. Посол при-казал подогнать ярмо под детскую шею, и во время завтрака Приапа заярмили. Ох уж бры-кался царёк, но охаживаемый кнутами, затих.

1Фараон, который первым начал строить пирамиды

– Отныне ярмо – отличие твоего царского величества, и носить его тебе до совершен-нолетия. А пока Мадианом будет управлять Иофор.
– Тогда посажу тебя на кол,– пообещал Приап.
Ребяческая дерзость стала забавлять вельможу, и он спросил: – Где кол возьмёшь сре-ди камней?
– У нас есть один, на него блудниц сажают. Волы тянут блудницу за ноги, а острый конец палач направляет в нужное место. Когда блудница крепко насаждена, волы вместе с колом поднимают её, а комель в яму заходит, а блудница на высоте визжит. Вот бы тебя по-слушать.

Сказано при свите, и Ашахебуседу не показалось кривляние забавным. Шут тоже дер-зит, но знает меру.
– Замолчи, или рот зашью.
– Есть задницей буду?

Посол велел телохранителям вставить Приапу кляп, гурты йахвинского скота гнать назад, а ушедших мадианян остановить и вернуть.
– Только тупому барану может придти такое в голову,– выплюнув затычку, сказал Приап.– Мой скот он погонит евреям в рот.
– Каким евреям? Что балаболит это дитя? Ни одного еврея не встретили от Пер-Рамсеса до горы Синай.
– Сказал же вчера, что покажу. Или заспал мои слова?

– Господин мой,– обратился к послу человек со свиты,– старая мадианка говорила в  селении, что ждёт мужа с народом его. Возможно, мальчик знает о прибытии каких-то лю-дей.
– Моих солдат разве кормить не нужно?– И Приапу: – За баранов и быков получишь золото.
– За быка дебен,– загнул Приап.
– Если серебром и за четыре быка, то согласен,– ответил Ашахебусед.

Один бык стоил десять шекелей, а 40 составляли дебен.
Пастухи и погонщики завернули рогатых и безрогих копытных в обратный путь. Ло-шадей, пышных султанами, запрягли в колесницы, колесничные и лучники заняли места, и отряд был готов догонять мадианян. Одна колесница без экипажа, не хуже посольской, с бе-лой упряжкой стояла вне колоны. Колесничий подвёл её к Приапу и вручил ему вожжи.

– Подарок его величества,– сказал посол,– хотя ты его недостоин. Колесницей ста-нешь управлять тогда, когда научишься владеть собой.
Вожжи тут же вырвали из рук Приапа. Слёзы брызнули из его глаз, с пронзительным криком Приап упал на колени, пополз к вельможе и стал целовать ему ноги.
– Приап хороший, Приап хороший, Приап хороший…– и больше ничего не мог ска-зать.
– Не верю,– спокойно ответил вельможа.
– Прости, прости… я…я дам тебе дебен,– Приап сорвал с шеи кожаный ремешок, развязал зубами завязку на кульке из шкуры и протянул Ашахебуседу золотой слиток.
«Молятся горе, ни храмов, ни школ, откуда ждать приличия у дикарей»,– подумал по-сол.
– Без меня ты Иофора не найдёшь.
Ашахебусед кивнул вознице, тот протянул мальчику вожжи.
– Говори.
– На барке он, тебе не достать.
– Стервец,– посол плюнул на голову Приапа.– Полезай в колесницу и стой там смир-но.

Приап стоял в коробе, и только ярмо портило полноту его счастья. Возница правил ременными удами  и посматривал на паренька, колесница подпрыгивала на камнях, стуча по ним бронзовыми шинами. Приап положил ладошку на мускулистую руку возницы. Колесни-чий не обратил на это внимания, тогда другой рукой Приап зажал вожжу. Чтобы стать по оси дышла, Приап хотел пролезть между рук возницы, но мешало ярмо. Тогда возница зажал во-жжи одной рукой, другой подхватил мальчика под мышку, колено просунул ему между ног и приподнял Приапа, давая возможность ухватиться за вожжи выше его руки. Полы халата у царька разошлись, и возница увидел две «головастые змеи». От небывалого видения возница позабылся и быстро опустил поджатую ногу, Приап присел на днище. Тут он пожалел, что не ампутировал лишнюю штуку.

– Двужильный, двужильный мадианин! – заорал возница и пустил лошадей вскачь.
Колесница поравнялась с упряжкой вельможи, возничий необычными жестами обра-тил на себя внимание Ашахебуседа, и упряжки остановились.
– О, господин, у мадианина две жилы между ног.
Для посла открытие возничего не было новостью, перед отправкой посольства царь открыл ему признак, по которому Приапа не спутать ни с кем.
– Держи язык за зубами, если не хочешь его потерять! – крикнул вельможа на ходу вознице.

Медленно бредущее племя догнали быстро. Собрали старейшин и разъяснили, что следует возвращаться на прежние пастбища, которые под охраной египтян.
– Снеситесь с шейхом и скажите, что он опекун малолетнего царя. Приапа следует от-дать в храмовую школу. Не дело быть неграмотным царем.

Вернувшись к вечеру под Святую гору, мадиане застали свои хижины занятыми еги-петскими артистами, певцами и музыкантами. Гетеры, жрицы деятельной любви, курти-занки  расположили приёмные палатки вблизи укреплённого египетского лагеря. Походный гарем посла осквернил покои шейха. Нежная жёлтая плоть, разодетая в узкие льняные юбки, жи-летки из двух бретелек и широкие пелерины с нашитыми фаянсовыми бусами, запасалась водой из источника, изгибая стан под тяжестью кувшинов. Украшенные перстнями, броша-ми, диадемами эти женщины казались неземными, их присутствие равносильно явлению ан-гелов в мадианской земле. На раскрученных богоявленок желал посмотреть каждый зажатый мадианин, но позволили только Приапу. Они с Ашахебуседом подкатили на колеснице, с приклепанными на бортах иероглифами: «Царь мадианский», к дому Приапа.

– Дом освободить,– первое, что выслушала мадам гарема.– Мальчика искупать, за-вить, окрасить в царский цвет, белую набедренную повязку и все атрибуты азиатской царст-венности. Научить держать позу. Да, смотри, аккуратно с ним, азиат норовистый.

Египетскую речь Приап едва разбирал, но когда стали снимать ярмо, понял, что тётя хорошая.Сколько визга случилось вокруг корыта, вы сами представите, почему-то каждая по-левая жена посла пожелала провести ладошкой по спине Приапа, а уж красно-коричневый цвет наводили хором, защекотав двужильного до слёз. В набед-ренный узел еле уместили две жилы и четыре поджильника, совершили его на египет-ский манер: спереди свисал треуголь-ный клин, расширенный книзу. Отдавая должное тому, что скрывала повязка, женщины вы-кроили пару треугольников, один под другим. Треугольники были полосатыми: верхний – белый в голубую полоску, нижний – голубой в красную.

Когда Ашахебусед утром увидел на точке отсчета у Приапа национальные цвета Егип-та, он уже ощутил свою голову на позорном шесте. Вынув кинжал, он отсёк треугольники, а жёнам сказал: – Если я вас не погублю, то вы меня угробите.

И приказал всем отрезать языки. Лучше расстаться с чужим языком, чем со своей го-ловой, тем более, что в общении мужа с женой язык имеет второстепенное значение, а в иных случаях даже мешает. Это ужас что такое. Передовая в искусстве, письме, науке стра-на, законодательница моды, поэзии, государственности, устроительница первого чуда света – и такое варварство. Может быть лучше было бы выколоть им глаза, как то сделали человеколюбчие русские своему князю, или ещё не познавшие Мухаммеда персы своему шаху.

Приап никогда бы не стал кумиром женщин, если бы не спас такое вкусное при поце-луе дополнение. Ударом колена в пах, он обездвижил мужа, а жёнам приказал прыгать в ко-лесницу. Переполненная рыданиями колесница ворвалась в мадианский табор. Египтянок там переодели в азиатские с пят до макушки балахоны и развезли в разные станы. А царь ма-дианский взял объявившегося Иофора и повёз на свидание с Моисеем.