Ворона

     Андрей Кульчицкий включил правый поворотник и улыбнулся: вспомнил произошедший с ним случай на этом самом месте. Тогда он спешил и, делая правый поворот с Большого Каменного моста, чтобы, проехав под ним, выскочить на набережную Мориса Тереза, теперь Софийскую, сбил здоровенную тётку, шагнувшую прямо под колёса. Поворот в этом месте крутой - на 180 градусов и скорость падает до минимума: это и спасло от крупных неприятностей. Тётка была приезжей и, очевидно, рассматривала многочисленные мемориальные доски на сером фасаде "Дома на набережной"- так называли этот комплекс, в который входили театр Эстрады, кинотеатр "Ударник", гастроном, различные службы быта и, конечно, сам жилой дом. Но Бог с ним - с домом. Не о нём речь. О тётке. Эта лохудра, когда Андрей подтолкнул её передком машины, "рыбкой" пролетела метра три и растянулась на асфальте. Андрей опешил. Он торопился на съёмку и разборки с потерпевшей его никак не устраивали. А потому сидел и лихорадочно соображал, что будет дальше. Внезапно его обуял приступ смеха. Дело в том,  что тётка пришла в себя быстрее него и теперь, встав на колени, как была с задранной юбкой, обнажившей жирные целлюлитные ляжки и розовые панталоны фабрики "Красная швея", напяливала обеими руками слетевший от удара парик на голову со свалявшимися потными волосами: на улице было 25 градусов в тени.
      - Слава тебе, Господи! - пронеслось в голове, - раз о внешнем виде думает, значит, ничего страшного.
      Он вышел из машины. - Ну что же вы, гражданочка. Ведь проезжая часть перед вами. - Как можно ласковее произнёс Андрей, хотя голос его немного дрожал. - Ну как вы? Ничего? - Тётка, уже поднявшаяся на ноги, ощупывала себя снизу доверху. - Да вроде цела. - Ну вы уж будьте внимательнее: это Москва всё-таки. - Упрекнул Андрей и, не желая более задерживаться, сел в машину и уехал.
       Это уже потом, после съёмки, когда он подъехал к гостинице "Россия", чтобы выпить в баре холодного фирменного пивка, знакомый гаишник, узнав  от него эту,  на первый взгляд,  смешную  историю, "вставил" ему по "первое число".
       -У тебя что, Андрюха, с головой плохо? Да ты не обижайся, - смягчился он, увидев, что тот недовольно нахмурился. - Я ведь по-дружески. Но ты пойми, что было, если б тётка обратилась с заявлением. Сбил. С места происшествия скрылся. Был в нетрезвом состоянии. Номер машины такой-то. А? Уголовное дело это! И тюрьма! Понял?
       ... Сейчас на этом месте никого не было и Андрей, благополучно миновав особняк Английского посольства, подъехал к Москворецкому мосту.
       - Ну вот и всё. Последняя съёмка. - Несколько огорчённо и вместе с тем с надеждой на удачливое будущее, которое он давно просчитал,  подумал он.
       Но пора представить нашего очередного героя. Андрею недавно стукнуло 37 лет. Для мужчины, как всем известно, это не возраст. Высокий - 1,80. Крупный - 85 кг. Светлые, чуть вьющиеся волосы. Лицом похож на известного певца Александра Градского. Вы не знаете Градского? Ничем помочь не можем. Смотрите телевизор.
       Родился и вырос в семье военного. Перед уходом на пенсию папа занимал должность командующего одного из военных округов. Мама - домохозяйка. Старший брат - кандидат наук. Каких? Не суть. Всё равно ездит на "Запорожце". Папа - на 24-ой "Волге". Андрей - на 5-ой модели "Жигулей". Не забывайте: дело происходит в 1987-м году. Помните это
благословенное время? Развитой социализм уже накрывался медным тазом, а рынок ещё не наступил. Все ждали перемен, но совершенно не представляли, как они должны выглядеть. Теперь знаем: родной социализм был с человеческим лицом. Капитализм же - р-рр-рр - со звериным оскалом. А народ привык: выполним и перевыполним, догоним и перегоним. Не догоню - так разогреюсь... – Впрочем, последнее из другой оперы.
       Андрей в своё время закончил философский факультет МГУ, начинал заочно учиться в аспирантуре, но вскоре понял, что "трудом праведным не наживёшь палат каменных".
       Ещё   будучи   студентом,   подрабатывал   он   вместе   с   друзьями- однокурсниками экскурсоводом в Бюро Международного Молодёжного туризма. Работа нравилась: тогда в Москву ехала молодёжь со всего необъятного Советского Союза и в задачи Андрея входило размещение групп в гостиницах, выполнение культурной программы: театры, музеи, выставки и прочее. Из какой только глуши не ехал народ! Никогда не забыть группу школьников-старшеклассников то ли из Казахстана, то ли из Киргизии. Ясно одно: ребята только что спустились с гор и ничего подобного не видели. Когда он с группой вошёл в метро, то один парень настолько был потрясён движущимся эскалатором, что, крепко ухватившись за поручень, орал от восторга вперемешку со страхом: - Ох! Ёб твою мать! Ох! Ёб твою мать! - и так до самого низа.
       А вечерами с друзьями пили пиво, ходили к девчонкам... Весёлая беззаботная жизнь. И за это ещё и деньги платили! Кайф!
       И вот в начале 80-х Андрей снова вспомнил о работе экскурсовода. Разработал и выучил пару тем: "Московский Кремль" и "Москва - столица СССР" - автобусная обзорная по городу и вскоре приступил к работе.
       ...- Кыш! Вот тварь! Кыш! - взмахнул рукой Андрей, больно ударившись о ручку переключения передач: через лобовое стекло он увидел наглую ворону, усевшуюся прямо на капот. - Вот чертовка - не боится совсем. Правильно вас в Кремле соколами травят.
       Свою "пятёрку" Андрей приткнул к тротуару и сейчас перед ним была вся панорама Кремля с отливающими золотом соборами, колокольней Ивана Великого, Большим Кремлёвским дворцом... Хорошо просматривался и Васильевский спуск с брусчатой мостовой, Спасская башня - почти идеальное место для фотосъёмки. Именно сюда через 15-20 минут должны были подъехать два автобуса с туристами, которых и должен был сфотографировать Андрей на фоне этой панорамы.
       Почти семь лет зарабатывал он таким манером деньги. И какие деньги! Между ними - фотографами, ходил такой анекдот: "Армянское радио спрашивают: - Какой вы знаете самый короткий анекдот? - Подумав, те отвечают: - Бедный фотограф." - Каково? Зарплата в те времена была 150-200 рублей в месяц, а он в день без труда мог заработать... Да сколько надо! 300, 500, 1000 рублей. Подчёркиваю - В ДЕНЬ! А в дни школьных каникул, когда от ребятишек в Москве рябило глаза, - и 5000 в день! Запросто! Ну, конечно, кое-какие накладные расходы были: фотобумага, химикаты, услуги почты - фото высылалось большей частью наложенным платежом. Плюс оплата водителям и экскурсоводам... Но об этом позже.
И вот сегодня он на съёмке ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ! Почему? Дело в том, что два года назад поставил Андрей перед собой задачу: как только он скопит СТО ТЫСЯЧ рублей, он перестаёт фотографировать. И вот этот день наступил. Вообще-то он хозяин своему слову, но, кто знает, смог бы он действительно уйти, если бы всё оставалось по-прежнему. Но времена изменились. Уже появились на Красной площади и в её окрестностях ребята с патентами на индивидуальную деятельность. Конкуренция стала расти, а вот туристов стало меньше. Так что он свой план выполнил вовремя.
       Но давайте по порядку. Стоп. Кажется, один автобус уже подъехал. Точно - водитель фарами поморгал. Пора.
       Андрей вошёл в автобус и привычно начал вещать:
       - Добрый день, дорогие гости. Сейчас ваш автобус находится на набережной Москва-реки, откуда открывается величественная панорама Московского Кремля... - Текст был отработан до автоматизма и Андрей даже не думал, что говорит. Тысячи раз он произносил его за эти годы. Конечно, профессиональным взглядом окидывая сидящих в автобусе людей, он, в зависимости от контингента, вносил какие-то импровизации, но суть была одна: выходи на улицу и стройся для съёмки. Существовала масса приёмов для того, чтобы за считанные секунды расположить к себе людей, что очень важно, когда хочешь вынуть у них из кармана деньги. Например, в зависимости от национальности поздороваться на их родном языке. Сразу тают. Украинцы - "здоровеньки булы!" Грузины - "гамарджоба!" Узбеки - "салям алейкум!" Эстонцы - "тере!" И так далее. Неважно, что больше ни одного слова ты на этом языке не знал. Находились иногда оптимисты, которые пытались продолжить разговор на своём родном языке, но такие попытки безжалостно пресекались. - Некогда, дескать, а то б поговорили.
       Группа попалась понятливая, погода располагала - солнышко было в зените и теней почти не было, и Андрей принялся ставить туристов в удобную для съёмки позицию.
       Невольно вспомнился случай. Метров за сто от него, ближе к Английскому посольству, напротив Соборной площади много лет снимал туристов некто Иштван - венгр по национальности, так и не избавившийся от акцента. Впрочем, это вовсе не мешало: советские люди всегда любили всё иностранное, в том числе и акцент. Вспомните успех той же Пьехи. Как знать, не было б акцента...
       Ну так вот. Подвозят к Иштвану группу туристов, заходит он в автобус и начинает уже знакомую нам речь. А погода стояла преотвратная: над Москвой-рекой стлался плотный туман и противоположного берега, где, как мы знаем, и находится Кремль, совершенно не было видно.
       Старается наш Иштван - Посмотрите на золотые купола Кремля, на колокольню, Большой Кремлёвский дворец... И так далее. С акцентом. И вдруг раздаётся робкий такой голос - Товарищ фотограф. А где же Кремль-то? Не видать что-то. Иштван посмотрел в запотевшее окно автобуса. Действительно, из-за тумана ни черта не было видно. Даже контуры Кремля не проглядывали. И тогда он бодро продолжил - Товарищи туристы! Туман над рекой вы все видите? - Все! - радостно закричали те. -А вот за туманом - Кремль! Выходи строиться на съёмку!
       И снял ведь. Что там было на фотографиях, известно теперь только тем туристам. И Иштвану.
       Но это не предел! Поверьте. Здесь, в конце концов, всё было честно: не хочешь - не снимайся. А вот наш Андрей знал одного фотографа - Валерку Зайцева, он, правда, в парке Сокольники отдыхающих фотографировал, так тот вообще всегда без плёнки снимал. Правда-правда. С этим Зайцем вообще истории происходили - одна дугой чище. Встаёт он как-то утречком с большого бодуна, а денег ни копейки: всё пропито, как всегда. Что делать? Валялся у него кортик в ножнах, номерной. Морской. Где он его взял - одному Богу известно. Купил, наверное, у такого же офицера-забулдыги. Пошёл Заяц его на улицу продавать. Первому встречному. Видит - мужик идёт. Прилично одетый. - Купи кортик. -Пошли. Мужик ментом оказался, а Заяц два года получил за незаконное хранение и продажу холодного оружия. У нас ведь в Москве ментов... На кого не плюнь: или мент, или кегебешник, или просто стукач. Душевные все люди.
       Или другой с ним же случай. Пили они как-то на квартире у одного приятеля. И с ними в компании каким-то образом незнакомый глухонемой оказался. Они тоже водку пьют. А с ним собачка была. Маленькая такая - пудель. Породистая. Наш Заяц её и пригрел. Когда тот глухонемой отрубился. Через неделю, когда в очередной раз выпить было не на что, пошёл собачонку продавать. Кому-нибудь. Хучь за пару бутылок. Да за одну хоть. И кого, вы думаете, он первым встречает на улице? Правильно. Глухонемого. Того самого. Тот ему мычит - ты по кой, мол, собачку заиграл? А Заяц мычит в ответ - К тебе, дескать, веду. - Не поняли друг друга: Заяц с разбитой мордой пришёл и без собачки. Да и похмелиться не пришлось.
       А как снимал без плёнки? Очень просто. Идут по парку отдыхающие. С дитями. Хотят фото на память, цветное. А рядом с Зайцем реклама с образцами - ЦВЕТНОЕ ФОТО по почте. Фотографирует. Берёт деньги. Записывает на конверте адрес клиента. Да ещё просит, чтобы тот индекс не забыл проставить. И всё время улыбается, вежливый такой. Когда "обуваешь" кого - обязательно надо вежливым быть. Иначе догадаться могут, что ты нечестный человек. А если улыбаешься - то честный. В общем, оформили всё как надо и разошлись. Заяц ещё ведь и визитку со своим адресом клиенту обязательно давал. А как же? Порядок есть порядок.
       К вечеру денег полный карман: гуляй - не хочу. Он и гулял. Пока всё не пропьёт. А как же клиент? Нет, недовольные, конечно, были. И слали Зайцу письма. Душевные. - Так и так, мол, фото желаем. Цветное. Что-то вы задерживаете. Срок-то исполнения - месяц указан. - А Заяц им в ответ - Уважаемые товарищи клиенты. Очень сожалею и сочувствую, но именно в тот момент, когда вы фотографировались, с военного засекреченного объекта, находящегося недалеко от парка "Сокольники", произошёл мощный выброс электромагнитных (или хрен знает каких ещё) волн, в результате чего чувствительная цветная архидорогая плёнка в аппарате засветилась. В настоящее время подаю в суд на секретный объект за нанесённый материальный ущерб.- В основном люди на этом и успокаивались. - Чёрт с ней, с десяткой этой. Он сам, фотограф этот, пострадал от волн. Были, конечно, и такие, которые боролись до конца. Писали дальше, в милицию. Приходит та к Зайцу. А у него на кухне, на верёвочке натянутой плёнки, висят, с понтом сушатся. Он их у друзей-фотографов взял когда-то... - Что же вы, товарищ Зайцев, обманом людей занимаетесь? Аппаратом щёлкаете, а фотографий не высылаете? Мошенничество это. Пойдёте под суд. А он им - Да что вы такое подумали, товарищи милиционеры! Да у меня просто химикатов нужных не было, а потом приболел чуток. А сам морду на сторону воротит и мускатный орех жуёт, чтоб перегаром не шибко воняло. И дальше "дуру гонит" - Вот, посмотрите, у меня и квитанции от ценных писем, в которых я фотографии выслал, имеются. И показывает тем квитки. А это был уже следующий тактический ход, им придуманный. Те письма об волнах всяческих или другую такую туфту Заяц ценными письмами отправлял. Вот квитки от них и показывал. А откуда милиции знать, что там было в письмах этих.Уних поважнее дела имелись.В те времена они еще даже преступников ловили. Не все ещё были купленные.                Но что-то мы на Зайце подзадержались. Андрюха вон уже группу снял и денежки в залог взял. Какой залог? А как же? Две цветные фотографии в те времена стоили в среднем семь рублей. Допустим, в группе снимающихся было 20-ть человек. 7x20 = 140 рублей. Сорок рублей надо сразу отдать экскурсоводу. За что? А за то, что туристов к тебе привёз, а не к Иштвану или ещё к кому. Вот по два рубля с носа залог и брали -чтоб с экскурсоводом рассчитаться и гарантии иметь, что фотографии, высланные наложенным платежом, клиенты выкупят. Вообще-то раньше экскурсоводу "чирик" платили и тот доволен был. Но конкуренция среди фотографов росла, каждый новый, вливающийся в их ряды, старался экскурсовода перекупить и цену поднимал. Вот она и выросла до двух рублей с носа. А саму экскурсию наш гид вёл за червонец. Так что навар все имели.
       Ну ладно, стольник в кармане, ещё хотя бы такая группочка - можно домой. А вы говорите. Двести рублей в месяц тогда начальник крупного отдела получал. И то грязными. Минус подоходный, да минус алименты... Эх! Жизнь была.
       Андрей наш вздохнул тяжко: жалко всё-таки с привычным делом расставаться. А начиналось всё у стен Кремля. Если точнее, у Боровицких ворот.
       ... Там, около лавочек в Александровском саду, экскурсоводы поджидали свои группы, чтобы вести их в Кремль. Трёп стоял. Смех. Коля Цыганов всегда какой-нибудь анекдотик свеженький с эротической направленностью затравит. Андрюша Гвоздиков своим басом всех перекрывает. Силён был мужик: по пять-шесть экскурсий в день проводил - за себя и за жену, да ещё и прикупит у кого. Вот тоже момент интересный. Встал ты, к примеру, с похмелья страшного. А тебе надо пару экскурсий по тому же Кремлю провести. А язык в глотке весь опухший и потрескался от сухоты. Ты и "мама"- то выговорить не можешь, не то что туристов водить. В этом случае приходишь к Боровицким воротам или на Кузнецкий мост, где главная контора помещалась и ищешь покупателя своей путёвки. За нал. Желающие практически всегда находились. А ты мог спокойно пойти в "Яму" попить пивка, разбавленного питьевой содой. Чтоб изжоги не было.
       Таким макаром можно было за месяц вперёд свои путёвки продать, а самому ехать на юга - загорать. Но это, конечно, если деньги водились.
       Вот и наш Андрей однажды тоже впервые подошёл к Боровицким воротам: подождать свою группу. Постепенно перезнакомился со всеми. Девчонок кофе угощал. Если получалось - шёл дальше. В отношениях. Его тёзка Гвоздиков такие штучки отмачивал! Выберет из группы какую ни-то смазливенькую туристочку, которая глазками так заинтересованно стреляет и шепчет ей где-нибудь у Царь-пушки - А не хотите ли посмотреть на Москву с высоты птичьего полёта? Та - Конечно, хочу. Особливо с вами.  После экскурсии Андрюша, который Гвоздиков, ведёт эту любознательную через Манежную площадь к зданию гостиницы "Интурист". Это над которым огромный красный плакат висел "Коммунизм победит!" Как бы предостерегал интуристов: всё равно, мол, вам крышка. Ну так вот. Андрюха там ход на чердак знал. Поднимались они с нашей туристочкой наверх, а та сразу к окну: Москву смотреть - с птичьего полёта. А там и не видно ни хрена, окна-то чердачные во двор выходят. Пока она глазами щёлкает, тот уж из положения "сзади" и пристроился... Да и шут с ней - с Москвой. Всё одно кайф поймала.
       Вот, значит, сидят наши экскурсоводы на лавочках - калякают. Группы свои ждут. Они, кстати, не всегда приходили. Если на путёвке написано: группа из Владимира или из Тулы. Рязань тоже... Да мало-ли вокруг Москвы городов. С гарантией - туристов не жди: они давно по магазинам за колбасой разбежались. Колбаса тогда только в Москве была, а туристы - за Москвой. Теперь колбаса везде, а туристов - нигде.
       Наш Андрей недолго на тех лавочках прокалякал. Натура не та. Заприметил он давно человека странного. Нет, человек как человек, с бородкой клинышком, глазки навыкате хитроватые, сам вертлявый такой, как будто денег дать хочет. В общем - обыкновенный евр... Ну, а что вы так насторожились? Вы хотите, чтобы у Боровицких ворот чукча околачивался? Да не дождётесь. Еврей - в хорошем смысле этого слова - от Москвы до самых до окраин. А чукча - только в тундре. А больше разницы между ними нет. Даже бородки одинаковые. И глазки щурят также.
       Как-то подходит тот человек к Андрею и предлагает ему группу его сфотографировать. В Кремле. А ему за это - червонец. А провести почти двухчасовую экскурсию по Кремлю согласно методичке и расценкам надо было за четыре с небольшим рубля.
       Ладно. Сфотографировали группу. Червонец в кармане. Но не таков наш Андрей, чтобы успокоиться на этом. Простая арифметика показала, что Юлий, а того мужика так звали, по фамилии Аристов - три, а то и четыре группы в день фотографировал. Но не больше. Что б кегебешников, которые Кремль охраняли, не нервировать. А так групп-то полно было. Главное в любом деле - не зарываться.
       - Да что ж ты, проклятая, прицепилась! - Это Андрей всё той же вороне, которая уселась на бетонный парапет буквально в двух метрах от него. Андрей сидел опять в машине, оба боковых стекла были открыты: солнце висело прямо над головой и его "пятёрка" цвета "корриды" достаточно уже раскалилась. При открытых окнах создавался небольшой сквознячок и с Москвы-реки залетал в салон свежий ветерок. А ворона и не думала улетать. Она почти в упор как-то уж очень пристально для птицы заглядывала в салон, и сейчас Андрей буквально встретился с ней глазами. - Ну ты чего, сфотографироваться хочешь? - весело предположил он. - А что, кадр хороший на прощание получится: ворона на фоне московского Кремля. Да и экземпляр-то хорош - крупная, перышки блестят. Купалась, наверное, где-нибудь в жару-то такую. Андрею показалось вдруг, что ворона согласно кивнула головой. - Ну ты даёшь! Да так мы с тобой разговоримся сейчас. - Кар-рр! - раздалось внезапно. - Да пошла ты… Честно говоря, ни животных, а тем более птиц он не то чтобы не любил, но и не умилялся при случайных знакомствах с ними. Но тут ему, почему-то, действительно захотелось сделать снимок этой наглой птицы. Тем более, что кадры всё равно останутся. Снимал он широкоформатным "Киевом", где было всего двенадцать кадров. Можно, конечно, работать и аппаратом с узкой плёнкой и в дни школьных каникул, когда фотоаппарат "раскалялся" от нагрузки: группы следовали одна за другой - он так и делал - снимал японской "мыльницей". Аппарат безотказный, 36-ть кадров, полный автомат - только нажимай на кнопку. На Шаболовке, в "комке", где он купил его у барыги, пришлось отстегнуть девятьсот рублей. Цена ему там, в Японии... говна пирога.., но фарца есть фарца. А с широкой плёнки фотографии всё равно лучше: при увеличении не прёт "зерно", да и группа в объектив 35мм умещается без проблем. "Фуфла" Андрей не делал. Себе дороже. Коль раскручиваешь клиента на его трудовой червонец, то сделай так, чтобы ему не захотелось на тебя жаловаться. Тем более, что себестоимость плохой и хорошей фотографии одна.
       Сейчас у него в камере оставалось ещё семь кадров: при съёмке он дублировал каждый вид на всякий случай. Мало ли что... - Так, на группу ещё пять кадров. На тебя, голубушку наглую - это он вороне, которая и не думала сниматься с парапета - так и быть два кадра потрачу. Володьке Гарту в Канаде покажу. Андрей снял крышку с объектива и навёл аппарат на ворону. Та вдруг повернулась к нему строго в "фас" и как бы говорила - Давай первый кадр так сделаем. - Вот чертовка! - покачал головой Андрей, наводя резкость. - Есть! - прошептал он, услышав мягкое жужжание затвора. - Давай дубль сделаем, - перевёл он плёнку. -Кар-рр! -раздалось вдруг резко. Ворона смотрела теперь вдаль, в сторону Каменного моста. - Да я тебя что, для тюремного архива снимаю, чудо в перьях? Ты чего профиль подставила? Ну прямо фотомодель! - Андрей сделал ещё дубль. Вдруг ворона ещё раз каркнула и, сделав небольшой круг над водой, полетела в сторону Кремля. - Смотри, кремлёвским соколам в лапы не попадись, а то... фотографий не дождёшься. - усмехнулся Андрей, а у самого на душе как-то нехорошо стало. Дискомфортно. - А-аа, пустое, - успел подумать он и увидел "Икарус", подъезжающий к его машине. - Ну вот, и вторая группа подоспела.
       Через десяток минут 120 рублей было в кармане, плёнка кончилась и можно было ехать к лаборанту: отдать работу в печать. Сам Андрей давно уж не печатал фотографии: хлопотное это дело. Да и цветная печать требует большого профессионализма. Как-то он попробовал сам, под руководством лаборанта, правда, и понял быстро, что ему это не надо. Лучше "отстёгивать" с прибыли, чем мудохаться самому. Ещё экзему подхватишь. У Володьки Мосякина - фотографа и лаборанта с Бог знает каким стажем, которому он отдавал работу, все руки были покрыты шелудящейся коркой. Надо отдать тому должное: фотографии всегда отпечатывал в срок и старался "вытянуть" даже совсем никудышный негатив. А срывы, конечно, были: съёмка на улице в любую погоду - это вам не павильон. Дождь, снег, туман... Не на Канарах живём. Ничего. Скоро -гуд бай, Совьетико! К этой самой матери.
Хотя групп больше не ожидалось, Андрей не торопился уезжать. Хотелось последний разок посидеть спокойно на таком привычном, ставшим родным, месте. Даже маленький сынишка, когда они на машине проезжали по Москворецкому мосту, кричал на весь салон - Папа, папа! Твоя работа! - и указывал при этом ручонкой на Кремль. Надо признаться - это грело душу.
       ... А тогда, в самом начале 80-х, он быстренько подсчитал, что шустрый мужичок Юлий Аристов в день имеет с трёх-четырёх групп минимум рублей 400. А то и все 500.
       - Да это ж бешеные деньги. И, главное, почти честные. Хотя, почему-почти? Ты товар - тебе деньги. Всё законно.
       Не откладывая дело в "долгий ящик", он пригласил Юлия попить пивка. В "Яму". Любители наверняка помнят этот довольно просторный подвал, где можно было, отстояв небольшую очередь, попить пивка с креветочками, солёной рыбкой и даже  бифштексом с гарниром. Находился пивбар на пересечении Столешникова переулка и Дмитровки и официально назывался "Ладья". Но завсегдатаи звали его "Яма". Андрей хорошо помнил смешной случай, когда он пригласил туда одну экскурсоводшу и они, взяв здоровенную кучу креветок, не спеша болтали, прихлёбывая свежее пивко. Сам Андрей ошкуривал очередную креветку и, отправив её в рот, запивал глотком пива. А Наташка решила очистить все разом и потом наслаждаться. Поставив перед собой две тарелки, она тонкими пальчиками шустро освобождала маленьких членистоногих от ненужной одежды, и вскоре в одной тарелке высилась горка аппетитных розовых креветок, а в другой шелуха. Они продолжали болтать, закурили и не обратили внимания на морщинистую старческую руку работницы по залу, прибиравшую столы. А когда хватились - было уже поздно: тарелка с очищенными креветками исчезла в полном мусора ведре вместе с тарелкой шелухи... - А не запасай впрок! Про несчастное, вытянутое от нежданно свалившейся на неё беды лицо Наташки и говорить нечего. Такой облом!
       Кстати, о Наташке. У Андрея с ней такой роман приключился! Да не роман даже. Влюбился Андрей по самые уши. В подъезде даже у неё ночевал. Была она разведённой и жила в Кузьминках с родителями и бабушкой. Девчонка была... Да "клёвая" девчонка: стройная, симпатичная, в меру весёлая. Стихи даже писала. Несколько штук опубликовано было в журнале "Юность". Хотя... не знаю, можно ли стихи "штуками" считать. Чуток только прокуренная была: сигареты смолила будьте-нате. Они уж жили с ней... Ну понятно, как жили: в одной постели. Андрей даже о разводе подумывал. И вдруг узнаёт, что она с подругой на юга уехала. Ничего не сказавши. В смысле ему. - Куда? Почему? Как так? Узнаёт: вроде как в Бердянск. Андрей плюнул на всё, берёт кучу денег, тысячи две с половиной и туда. На Курском вокзале за билетами на юг очередь бесконечная, но, как известно, деньги делают всё, и вот он уже в поезде. Приезжает. Снимает комнату у одной весёлой хозяйки, та ему первым делом графин вина на стол и фрукты. Выпил и на поиски направился. Утро было. Он на пляж. А пляж этот скрёбаный аж на пятнадцать километров вытянулся вдоль берега! Ничего себе отгрохали! Как в том анекдоте. Что делать? Не забываем, что денег в кармане почти на пол-машины. Пока. Подходит Андрей к ребятам-спасателям, парнишка нанятый за ним ящик шампанского несёт, корячится. Ну вы видали где-нибудь таких придурков, которые бы от ящика шампанского отказались? Вот именно. И погнали они на катере спасательном с мотором вдоль берега, прихлёбывая из горла тёплое шампанское - Наташа Бадаева! Тебя разыскивает Андрей Кульчицкий! - гремело из "матюгальника". Ни хрена. Без результата. Ящик допили. Пошёл Андрей на телеграф: звонить в Москву, к родителям Наташки. Вдруг они знают, куда она подевалась? Стоит в очереди, томится ожиданием. Кто-то по плечу его - хлоп! Оборачивается: Ленка Букина с сестрёнкой молоденькой стоит, тоже экскурсовод московский. Она ещё в путёвках расписывалась - Ебукина. Елена Букина, значит. Но точки между именем и фамилией не ставила. Забавно получалось. А сестрёночка хороша. Лет шестнадцать, наверное. Сарафанчик крохотный, грудяшки почти до сосочков открыты. Андрей забыл даже, зачем стоит тут.
       -Привет, Кульчицкий! - разбудила его Ебукина. - Ты чего здесь?
       Рассказал Андрей всё как было.
       -Да она с подругой в Анапу на "Ракете" вчера отправилась: не понравилось им здесь чего-то.
       Вот это да! А сестрёнка хороша... И шампанское ещё не выветрилось. - А что, девчонки, может, кутнём немножечко? - В общем, остался он  ночевать у них. Фруктов набрал, шампанского и бутылку хорошего коньяка. Тогда ещё можно было его купить. Настоящий-то. Но с сестрёнкой ничего не получилось, хоть и стреляла она глазками будь здоров: Ленка бдила - берегла малолеточку. А сама она его не вдохновляла: страшненькая, пучеглазая. Бывает же, от одного отца и такие разные! Хотя откуда известно, что от одного. В общем, пока масть не идёт. Ну да ничего, главное - не отчаиваться.
Переночевал Андрей у сестёр и, не солоно хлебавши, тоже на "Ракете" в Анапу отчалил. Приплыл, снял опять комнату. Пока винца  попил, вздремнул малость: себя в порядок надо было хоть чуток привести. К вечеру опять на поиски любимой отправился. Проехал пару остановок на трамвае и вышел, уж больно душно показалось. Лучше пешочком прогуляться. В Анапе ни разу ещё не бывал. К вечеру прохладней стало, кругом акации, тополя пирамидальные, цветы, из садиков виноградом спелым пахнет - дело в августе происходило; лепота! Вдруг справа из-за кустов кинотеатр «нарисовался». Стеклянная такая коробка. Как  что-то толкнуло Андрея: дай, думает, загляну. Подходит и первое, что видит через стеклянную стену - Наташку, стоящую в очереди в буфет. - Нашёл! Ей Богу, нашёл! - Растолкал он толпящихся у дверей людей и, не обращая внимания на билетершу, взывающую - Билет-то! Билет-то где? - через секунду был уже рядом с возлюбленной. Та, конечно, опешила слегка. Но явно обрадовалась. В восторге даже была. Ещё бы: не зная ни адреса, ни вообще какой-то зацепки, найти её в незнакомом городе! Подруга, стоявшая рядом, тоже за Наташку рада была. Но не очень: понимала, что ей теперь больше одной придётся отдыхать.
       И понеслось! Утром пляж, в полдень обед в ресторане с непременным сухим вином и курами: кур там всегда подавали - и на завтрак, кто хотел, и на обед, и на ужин. Андрей к концу отдыха уже только при слове "курица" вздрагивал нервно. А потом, в Москве, год целый на них смотреть не мог. Как эти бедные анаптяне... или анапчане одними курами питаться могли? Так и закукарекать можно. Ну ладно. После обеда ехали они с Наташкой к нему и... Надо рассказывать, чем двое влюблённых заниматься могут? И должны. И я так думаю, что не надо.
       На пляже вскоре компашка интересная сколотилась: их трое, Олег с мамой-экстрасенсом из Пятигорска и ещё один парень-скрипач из Таллина. Волейбол, картишки, пивко... Просто кверху пузом на солнышке поваляться... Да что рассказывать: всем известно. Мама-экстрасенс всяческие истории рассказывала о своих магических достижениях. Например, что может дать она кому-нибудь кружку с солью и внушить, что это песок сахарный. И тот, подопытный, начнёт этот песок, который соль, есть столовой ложкой, прижмуриваясь от удовольствия. Вокруг согласно улыбались - Дескать талант! Куды ж денешься! Но проделать эксперимент вежливо отказывались: жарко больно, ещё пить захочется с соли, песка то-есть, этой. А так, в остальном, весело было. Любовь между нашими молодыми крепла, Андрюха совсем уж было решил по приезде на развод подать, как вдруг...
       Это был обыкновенный день; после обеда, как всегда, он сидели с Наташкой у него в комнате. Всё, что положено, уже произошло. Наташка сидела голенькая на кровати, обхватив руками коленки. Андрей, тоже голый, прихлёбывал из стакана вино. Вино было свойское, терпкое - такого в магазине не купишь. Болтали о чём-то. И вдруг… он заметил у Наташки на ноге... вену. Синюю такую - вздувшуюся.
       -Это... что такое? - нерешительно спросил он, уже чувствуя, что внутри у него что-то оборвалось как бы.
       -Это... -  Наташка смутилась несколько, но, взяв себя в руки, небрежно так, пустяк, мол, произнесла - Это... венка... выскочила.
       Всё! Любви больше не было. Пустота. Виду, Андрей, не подал, конечно, но для себя уже всё решил.
       В тот же день, на пляже, в знакомой нам компании, он объявил внезапно, что сегодня вечерним поездом уезжает в Москву.
       - Как же так, Андрюха? Ведь у нас билеты на второе сентября? Ещё неделя почти! Да и не взять сейчас в кассе билет: конец августа, детям в школу скоро, все домой возвращаются.
       Но его уже ничем было не остановить. Вечером он уехал, отвалив проводнику кучу денег за спальное место.
       Больше с Наташкой он не виделся. А вскоре она вышла замуж за Володьку Ежова, бросившего ради неё жену с тремя детьми.
       Да, с женщинами у нашего Андрея не просто складывалось. Чуть что не так: из сердца вон.
       Тоже вот случай был. Любви там не было, да и быть не могло. Так, комедия. Сидел он как-то в Столешниковом переулке в подвальчике небольшого продуктового магазина. Водку пили, шампанское; набрались -будь здоров. Это ещё до Наташки было... Или после? Неважно. Тогда продукты в дефиците были и всякий уважающий себя человек обязан был иметь своего мясника, приятеля завмага, продавщицу в обувном отделе... Ну и так далее. Вот наш Андрей в этом магазинчике и отоваривался. Сырокопчёной колбасой, тамбовским окороком, сосисками молочными, сыром швейцарским. И прочим. Знал он здесь и заведующую, и зама, и даже грузчика - Володьку Пушкина. До сих пор, кстати, не знает: настоящая это у него фамилия была или прозвище. Все - Пушкин, да Пушкин... Ну хрен с ним.
       И вот сидят они в подвальчике магазина, день рабочий к концу идет и бухают почём зря. Заведующая - Ольга Ивановна, в конце концов спилась потом. Кроме Ольги Ивановны Маргарита сидела - зам, грузчик -Пушкин, работник ОБХСС капитан, а как же! Они, хээсэсники, тоже с чёрного хода харчевались. Да ещё на халяву. Денег, то-есть, не платили: а то - замету, мол. Андрей-то знал, какие "бабки" в этом маленьком магазинчике делаются. Приходит, к примеру, машина с колбасой. Её быстренько тот же Пушкин разгружает и ту дефицитную колбасу сразу на прилавок. Через пару часов её как не было. А ни по каким-таким накладным она нигде не проходит, естественно. Вот и приходилось кормить ОБХСС. Чтоб не замели. Но дело не в колбасе. Кроме перечисленных выше, сидела с ними ещё одна дама, тоже заведующая магазином. Типичная торгашка советских времён. Надо описывать? На лице слой пудры, губы жирно накрашены, в ушах массивные серьги с камнями, руки в золоте, на голове парик. А так... Женщина как женщина. Нажралась только прилично. Но и наш Андрей уже хорош был. Водку с шампанским мешать не надо. Тогда, глядишь, и не пошёл бы с этой жирной клячей к ней домой, на Спартаковскую. Она там жила. В трёхкомнатной квартире одна. Почему одна - Андрей не спрашивал. Неинтересно.
Ещё на подходе к дому она показывает ему рукой на серый "Мерседес", стоящий у подъезда и говорит - Будешь со мной жить -"Мерседес" твой. Это в те времена! Тогда "Запорожцы" по записи были! А тут "Мерседес"! Но, поскольку наш герой чуток не в себе был, он на эти слова не шибко внимания обратил. Время, мол, покажет. Оно и показало. Вошли в квартиру. Надо описывать квартиру махрового советско¬го торгаша? Ковры, стенки, хрусталь, люстры, шубы, нафталин.
       Разделись. Пока не до конца. Выпили взятого с собой шампанского. Покурили. Мадам потеть начала. От шампанского. И от желания. Оно, желание, её так захлестнуло, что Андрей и не заметил, как она во всей красе перед ним голой оказалась.
       Мать честная! Да "Рубенсовские" женщины перед ней дистрофиками покажутся. Пока эта сексуальная маньячка затянутой в одежды всякие была, на неё хоть как-то смотреть можно было. Почти без страха. А уж разделась… На животе складок… Как у шарпея. Знаете такую собачью породу? Там чем больше складок, тем породистей. Сиськи до колен. Не у шарпея - у амазонки нашей. Ляжки как у племенной свиноматки. В общем, грустно стало Андрею.
А та уже у него молнию на брюках расстёгивает и слюнявыми губами берёт в рот... Ну, понятно, чего. Андрей глаза зажмурил и ждёт. Не от удовольствия зажмурил. А чтоб не видеть кто там, внизу. Картинки из порножурналов стал вспоминать. Дамочек стройных всяких. Помогло, чувствует - окрепла плоть. А та на диван тащит. Скорее мол: хочу тебя. Андрей и сам понимает, что надо скорее: может не донести в рабочем состоянии. Быстро брюки скинул и на неё. На торгашку. А та уж во весь импортный диван распласталась и глаза от удовольствия прикрыла. А его и нет, удовольствия. Не донёс Андрей его в рабочем состоянии. Ещё быстрее надо было. Но та пока не унывает. Опять слюнявит. Есть! Скорее туда! Успею! Не донёс.
       Так несколько раз. Передохнули. Шампанского выпили. А куда уж пить-то. Оно из ушей лезет. Снова начали: вверх-вниз. Торгашка упорная попалась. Уж она его и так, и этак!
       Надоело. Вскочил Андрей с импортного дивана, брюки надел быстренько: рубашку он и не снимал и говорит ей душевно - А пошла бы ты со своим "Мерседесом"! Дверью хлопнул и ушёл. Больше её никогда в жизни не встречал. И слава Богу.
      Такие вот отношения у него с женщинами. Сложные. Как с женой живёт? А так и живёт. Нечасто.  Жена есть жена. Расклад другой совсем.
       Ну да ладно. Стоят наши герои в пивной и беседу ведут, Андрей волынку тянуть не стал и сразу взял быка за рога. Он вообще не любил длинных преамбул.
       - Так и так, - говорит Юлию. - Хочу с тобой на пару работать, - и смотрит на реакцию.
       А тот будто того и ждал. - А я не против, - говорит. - Условия такие: я внизу, у Боровицких ворот группы "подписываю", а ты наверху, в Кремле, их фотографируешь. - И дальше, после паузы - Получаешь от чистой прибыли 30 процентов.. Как ученик. А дальше - посмотрим.
       Ударили по рукам. И пошла работа. Из экскурсионного бюро Андрей уволился. Нельзя было совмещать - в момент стуканули бы. Да и невозможно по причине загруженности. До обеда обычно снимали, потом ехали на Курский вокзал - печатать. Ну не совсем на вокзал,  а рядом -в кооперативный дом, где магазин "Людмила" расположен. Там Юлий у одной спившейся певички, бывшей, конечно, комнату снимал. Почти задаром. Нальёт ей водочки, и та довольна. Когда и деньжат подкинет. Но это редко - жадноват был. Согласно национальности.
       Кстати, это потом уже, когда ближе познакомились, Андрей понял, почему Юлий так быстро согласился на его предложение - трус он был. Снимал и боялся - как бы не замели. А снимать надо - где ещё такие деньги заработаешь? Вот и обрадовался он предложению Андрея: сам-то внизу, у Боровицких ворот и вроде как не причём, а он, Андрей,- в Кремле, фотографирует "подписанные" Юлием группы. Там местечко было удобное: у памятника Ленину, сразу три вида с одной точки получалось. Расставишь группу спиной к Соборной площади - вот тебе на фото соборы кремлёвские; развернул на 180 градусов - Спасская башня нарисовалась; ну а последний вид - на родного Ильича. И хоть бы один возмутился: - Дескать, на хрена мне эта панорама с лысым серым вождём, я на таком фоне в своём Кукуеве сколько хотишь наснимаюсь. Крутом ведь красотища такая: Царь-колокол, Царь-пушка, палата - вон- Грановитая... Нет, молчат. Думают - так надо, как же без него, благодетеля.
       И пошло у наших друзей дело - лучше не придумаешь! Юлий внизу бородкой трясёт - про красоты Кремля туристам "втирает", но не очень так, а то экскурсоводу говорить не о чем будет. Тот, кстати, рядом стоит, поддакивает - мол, не врёт мужик, красиво в Кремле-то. Это он червонец свой отрабатывает. А мог бы и поактивней головой кивать - за червонец-то рабочий где ни-то целый день в цехе корячится. Да и то, если цех "горячий". А так, в простом цеху, и за пятёрку вкалывает.
В общем, снимут наши фотографы троечку групп, ну пяток, и на Курский, к певичке - печатать. Там уже и химикаты разведены, бачки, кюветы наготове стоят. Делали они тогда чёрно-белые фотографии с виньеткой. Это когда по периметру листа виды Москвы идут, а в центр группа впечатывается. Зачем это надо? О, тут тройная выгода! Во-первых, красиво - пустого пространства на фотографии практически нет. Во-вторых, если погода плохая и фон плохо "вытягивается", то-есть не видно почти ни хрена: ни той Спасской башни, ни соборов всяких, Ленин один, вечно живой, на фото получается; то виньетка как бы компенсирует этот пробел. Ну, а в-третьих, расценки на такие фотографии выше были. Хотя... расценки наших "леваков" не больно-то и волновали.
       Тоже хитрый момент. Как-то наш Андрей говорит Юлию - А чего бы нам фотографами не устроится выездными? Ну, это которые не в павильоне снимают, а где придётся: на улице, в детских садиках, в воинских частях защитничков наших - любят те сниматься! Сам в стройбате служит, а фотографию домой в танковом шлемофоне пришлёт, на груди гвардейский значок сияет, медаль нацепит -"Мать-  героиня"- один хрен издалека не видно; все эти причиндалы фотограф с собой обычно приносил. И всё это на фоне красной скатерти, которую
он, фотограф то - есть, у бабушки из сундука стащил. Она её как покрывало на гроб берегла, коммунистка старая.
       Ну, это детали. А тогда на предложение Андрея напарник аж захлебнулся от негодования:- Тебе что, родной, свобода надоела? Иль на нары захотел? Андрюха - Как так, мол? Я ж официальный тогда буду -в законе, то - есть. — А тот - А ты знаешь, какие расценки официальные  на те фотографии, что мы делаем? Девяносто копеек за штуку! А мы с тобой берём 1 рубль 70 копеек, а можем и два брать! Да как захочется! А почему? Да потому, что занимаемся мы этим в свободное от основной работы время! Вроде как для поддержки штанов. И ни один ОБХСС нам с тобой ничего сделать не может, понял?
       "Врубился" наш Андрей. А работать, кстати, тогда надо было обязательно: иначе "тунеядку" пришить могли. Кем он только за эти годы не числился: и рабочим в магазине, и киоскером "Союзпечати", и уборщиком подъездов, и дворником... С утречка вроде как метлой помашет, а потом на съёмку идёт - подработать чуток на харчи. А так, мол, в основном на зарплату дворника живу, на семьдесят рублей.
А посадить за занятия фотографией в свободное от работы время не могли. Почему? А потому, что существовал в те годы список ремёсел, запрещённых законом: ювелирное дело.., ещё всякие разные, а вот фотография в этот список не попала. Так что все нюансы нашим бедным евр…  были предусмотрены.
       А, вообще, знаете что? Надоело, я вам скажу, говорить недомолвками - "евр...", да "евр..." Как будто не понятно всем, что на Красной площади, в Кремле и прилегающих окрестностях никто, кроме "евр..." работать не мог. Поэтому всех героев нашего рассказа, которые далее будут упоминаться, прошу считать коммунист… то есть евреями. И даже, если у него в паспорте написано "русский" и пусть на роже никаких таких особых следов нету, всё равно в душе он - еврей! Нет, а что вы хотите, чтобы наш еврей заячьи треухи шил и ботинки "Прощай молодость" выпускал? Ну, вы молодцы! А кто продавать весь этот "фуфел" будет? Кто, я вас спрашиваю, мог внушить разодетому во всё импортное… то есть это для нас импортное, а для него, фирмача, как раз самое родное; так вот, кто ему, бедолаге, мог внушить, что заячий треух - лучший в мире головной убор! Вы что, не видели, что любой из них первым делом покупает в Москве заячью шапку, желательно облезлую.  И неважно: зима на дворе или лето. Летом даже интереснее в ней потеть. А всемирно известные ботинки "Прощай молодость"? Кто им сделал рекламу, что лучшей обуви для посещения Большого театра нету? Вот именно - евреи! Поэтому не надо: Богу - Богово.., а еврею - евреево. Это сейчас, до выборов коммунисты кричат - Бей жидов! Спасай Россию! И вы им верите? Да как придут к власти, все евреи на привычных местах и будут. А как же: иначе любая власть развалится тут же. Тем более коммунистическая. Всё это - борьба за электорат. Кто евреев ненавидит? Пенсионеры и люмпены. Вот они за коммунистов и проголосуют. Нет, проголосуют-то они за них так и так, но в этом случае - лучшее. А демократы евреев защищают: все, мол, нации равны, а еврейская даже ровнее. Опять электорат! Пенсионеры и люмпены за коммунистов проголосуют, а евреи и интеллигенция… хотя это одно и тоже; значит, интеллигенция - за демократов. Вот такой расклад. Но в любом случае у власти евреи будут. Так что вы, ребята, не особенно напрягайтесь. Лучше давайте посмотрим, что дальше было.
       На чём мы остановились? На шапках, вроде. Кстати, уважающий себя рабочий заячью шапку не в жисть не оденет. Он ондатровую нахлобучит - рыжую такую, высокую, с переливами. Её, ондатру эту, сосед-браконьер в капкан на озере поймал, сам выделал, сам  же и пошил. Она после такой выделки колом стоит; вроде как тазик пластмассовый, мехом обтянутый, на голову надел. В ней походишь день - в башке как после трёх стаканов гудит. Зато наши фотографы, стоящие у Боровицкой башни, как завидят в туристической группе такую шапку,- а группа-то только-только от Троицкой башни тронулась, она там в камере хранения сумки с колбасой оставила - нельзя в Кремль с колбасой,- сразу понимают: ихний клиент идёт. Вообще со временем любой фотограф за версту видит, кто идёт. Или едет. Если серо-чёрная хмурая толпа - значит, наши идут. Если кремово-бежевый оттенок - значит "фирма" идёт. Тут делать нечего: у каждого на груди "Никон" или "Минольта" какая болтается, сами себя снимают, смеются в объектив - Москва им наша дюже нравится. А хрен ли не нравиться: поедят в гостинице многозвёздочной у "шведского" стола, это когда отдал трояк в те времена и ешь от пуза, что душа пожелает; сядут в автобус двухэтажный, с холодильником, кондиционером, да с биотуалетом, и вперёд, на Красную площадь, да в
Кремль. А наш набегается по магазинам, "налается" в очередях, да ещё на бутылку от жены "сгоношить" надо, а потом Кремль смотреть. А он, Кремль этот, ему так нужен,.. Но надо: дитя дома спросит - Ты где, папанька,  был? Почему рожа такая опухшая? А тот ему, дитю - В Кремле! Вот и фотография имеется. И показывает чёрно-белую, с виньеткой и Ленин на пеньке сидит. Хрен придерёшься.
       Да, о шапках... Чтоб закончить с ими. Наш Андрей купил себе у фирмача-американца кепку такую, ослепительно-белую, с козырьком и эмблема с ненашенской надписью на синем фоне сияет. Это сейчас их полно, а тогда у того американца еле выпросил и аж 90 рублей отвалил сдуру. Кому скажешь - долго смеялись, но на кепку уже с уважением смотрели. Да и не было такой ни у кого. Уел Андрюха.
       Значит, напечатают наши друзья-компаньоны фотографии, а вечером по гостиницам развозят. Вернее, развозил один Андрей, а Юлий, шеф, отдыхал. Андрей вообще за "паровоза" пахал, а Юлий только группы "подписывал". А что сделаешь - он ведь Андрея в напарники взял, а не наоборот. Ну, ничего, его жлобство ему же боком потом и обойдётся. Но обо всём по порядку. Вечерком, значит, наш Андрей готовые фотографии развозит. А ещё когда снимали - старших групп, а они  всегда обязательно были - как же у нас без старшего! Так вот его строго-настрого предупреждали - Ты, то есть "Вы" - с уважением чтоб, - собери деньги заранее, а тебе за это фотографии бесплатно. Вот он и старается. За стимул. Так что сбоев практически не бывало. Хотя случались, конечно. Как без них. Приезжает как-то Андрей в гостиницу "Алтай".,. Или "Восток"... Нет, в "Зарю". Их там сразу три штуки рядом стояло. Так и звали - "Заря, Алтай, Восток". Есть гостиницы 3-х звёздочные, есть 4-х, 5-ти, самые кондовые, а есть "Заря, Алтай, Восток". Там не то, что звёздочку - слово из трёх букв написать хотелось на каждой двери - такой сервис был. Для нашего рабочего класса. Ещё для трудового крестьянства и паршивой интеллигенции. Которая в очках и шляпе. А по большому счёту сервиса никакого не было. Хорошо, туалет не на улице. Вот и приезжает в очередной раз наш фотограф в эту гостиницу. А группа из Белоруссии была. Промеж себя они их "бульбашами" называли. Бульба - это картофель по-ихнему. Иностранному теперь. Чтоб вы знали. Нашёл Андрей старшего, тот фотографии посмотрел, претензий к качеству и количеству не было. Но заявляет тем не менее - Наша группа белорусских трактористов-передовиков сфотографировалась, окромя вас, на ВДНХ, у входа, и фотографии уже получила. И не 18 на 24, как у вас, а 24 на 30. И    не за пять рублей три штуки, а за четыре. Дела...
       Андрюха знал этого барыгу, который группу на крылечко ставил, у входа в экскурсионное бюро; там, кроме входной двери, другого фона не было. А потом виньетку впечатывал с видами Кремля и прочими другими. Козёл. А тот бульбаш продолжает, издеваясь так - Если хотите, я у   вас, так и быть, половину фотографий возьму. За полцены. А Андрей ему тоже спокойно - Пожалуйста. Да я даже за вашу половину и денег не возьму. Даром берите - И рвёт пачку фотографий на ровные две части. - Тебе половина - и мне половина - И ушёл. Почти спокойно. Юлий дома пытался ему выговорить что-то, но Андрей так посмотрел, что тот согласился - Другого выхода не было.
А вот другой случай веселее был. Тогда они группу узбеков фотографировали. Вот благодарная публика! Те денег не считали. Мало того, что группой снимутся, так потом ещё и поодиночке нащёлкаются: - А вот Зульфия одна. А вот Зульфия с Гюльчитай. А потом Гюльчитай с Саидом. Саид с Зухрой.  Ёб... В Филях они остановились. Сейчас уже не вспомнишь, то ли в гостинице какой, то ли в общаге. Ну, да неважно.  Сфотографировались тогда 30-ть человек. 30x5=150 рублей. Да поодиночке рублей на 100 с гаком. Приезжает Андрей с товаром, а они в столовой завтракают. Который старший - узбек, естественно,- издалека Андрея увидал и как родному кричит - Ассалям алейкум, дорогой! Давай фото!-Посмотрел, языком пощёлкал - Ай, харашо! - и деньги, в бумагу  завёрнутые, Андрею протянул. - Посчитай! - А... - махнул рукой тот, - всё правильно? - Канэшно! - Ну и чава какава! - и пошёл на выход. Считать некогда было: ещё три группы развезти за утро надо. Когда закончил объезд гостиниц, решил "подбить бабки". Смотрит, а в той бумажке, что ему наш узбек дал, аж 550 рублей! - Етит твою! Как же так? Чуть погодя понял - Да ведь они, узбеки, то-есть, подумали, что одна фотография 15-ть рублей стоит, а не пять. Вот и собрали по пятнашке с носа! Колебался недолго, а вернее, совсем не колебался. - Что им - сдачу везти? Раз им так удобно было думать - пусть так дальше думают, зачем разочаровывать?
       Но как вы думаете, сказал он напарнику, Юлию, об этом? А вот и не угадали! Сказал и честно поделился! А как же? Воспитание такое было! Это вам не нынешние времена: "кинь" компаньона - иначе компаньон "кинет" тебя.
       Но в один прекрасный день кончилась их "лафа". Дело было так. Андрей снял подряд три хорошие группы и собирался уж было идти вниз, к Боровицким воротам, как вдруг почувствовал на плече чью-то тяжёлую руку. Он и сам был не "мелким" мужиком, но, обернувшись, увидел перед собой эдакого "шкафа".
       -Служба быта Кремля. - торжественно провозгласил огненно-рыжий "шкаф", глядя с чувством явного превосходства прямо в глаза Андрею.
       Собственно, наш "левак" давно был готов к такой встрече, а потому удивился только:
       -А что, в Кремле и такая служба есть? - Он почему-то считал, что когда к нему подойдут, то представятся примерно так - Майор (или подполковник, не меньше) КГБ Иванов. Предъявите ваши документы!
       А сейчас рыжий, а он действительно был покрыт густой рыжей шевелюрой, с рыжими же усами, продолжал:
       -В Кремле всё есть. А как ты думал? Предъяви документы на право коммерческой съёмки в Кремле!
       -Ух ты! - не растерялся наш отважный фотограф; и заинтересованно так - А что, можно и такие документы получить?
       -Кому можно... а тебе с твоим напарником-жидом, который внизу тусуется – навряд ли.
       -Это почему же? - тянул резину Андрей, по интонации рыжего уже понимая, что добром всё это не кончится, но надеясь, тем не менее, выйти из ситуации как можно с меньшими потерями.
       -По кочану. - Отрезал тот. - Так нет документов? А хер ли тут снимаешь? - как-то почти по-домашнему спросил рыжий.
       -Так понимаете, - вдохновенно "погнал дуру" Андрей, на ходу сочиняя душещипательную историю о материальных трудностях, - принесли намедни жене сапоги зимние - нету у неё, так "фарца" 180 рублей требует, представляете?
       -А меня это не "еб..т" - совершенно не растрогался рыжий.
       -Зато меня "еб..т" - обозлился Андрей, окончательно поняв, что
спокойной работе пришёл конец. - Какого хрена они подошли? Ведь раньше не трогали... - промелькнула мысль.
       Но тут как из-под земли выросла маленькая фигурка второго работника "службы быта". - Как Пат и Паташонок - ухмыльнулся Андрей.
       -Ты чего лыбишься? - просёк Паташонок; как у всех людей маленького роста, у него было обострённое чувство собственного достоинства. И уже к рыжему напарнику, скороговоркой - Денег сразу не берут, развозят по гостиницам - по пятёрке за комплект - и глядит выжидающе на старшого. А в том, что рыжий был старшим, Андрей уже не сомневал
ся: кому, как не "шестёрке"-Паташонку было бегать, узнавать расклад.
       Рыжий почесал в затылке. Андрей оживился.
       -А знаете, почему еврей чешет здесь? - Он почесал у себя вершину лба, - А русский вот здесь? - теперь он сделал то же движение на затылке.
       -Ну? - поднял брови рыжий.
       -А потому, что еврей чешет лоб и думает: кого бы мне ещё наеб..ть? А русский - затылок: эх! Опять объеб..ли! - с воодушевлением сделал Андрей последнюю отчаянную попытку спасти хотя бы плёнку с отснятыми тремя группами - как-никак рублей на 500.
       Анекдот понравился, это было видно по промелькнувшим на обоих лицах улыбкам, но реакция старшего была неожиданной.
       -Вот и пускай теперь твой еврей в затылке чешет, а не во лбу! - и, после секундной паузы, - да и ты вместе с ним! И решительно уже - Короче, даю два варианта: или засвечиваешь эту плёнку и убираешься, или идёшь с нами в комендатуру Кремля. Как? - и глядит, как солдат на вошь.
       -А чего я в вашей комендатуре забыл? - мнётся Андрей...
       -Значит - второй вариант остаётся, - подхватил старшой, - ты вынимай, вынимай плёночку-то, - умоляюще так даже.
       -Да понимаете... - опять гонит Андрей, - я этим аппаратом первый день снимаю: не знаю, как крышка открывается. Юлий мне дал. Сказал, как кончится плёнка, вниз спустился чтоб.
       -А чего спускаться? - охотно предложил старшой, - давай я аппарат об мостовую шарахну, он и откроется. – и  уже руку протягивает, рыжими волосами заросшую.
       -Папка рыжий, мамка рыжий, рыжий я и сам; вся семья моя покрыта рыжим волосам - молча, про себя пропел Андрей, нажал на кнопку и медленно потащил плёнку с бабины.
       -Аллес пиз...ц! - весело, почему-то, констатировал он.
       -Вот именно! Я знал, что в Кремле только умные ребята могут работать! - подвёл итог старшой и пошёл прочь. За ним вприпрыжку почти побежала "шестёрка".
       Как позже узнал Андрей, в словах рыжего кегебешника доля правды была: их бизнес накрылся по вине придурка, который снимал у Царь-пушки туристов-одиночек. Андрей, конечно же, видел и не раз, этого взлохмаченного мужика, суетящегося с простеньким "Зенитом", но не думал, что тот будет виновником изгнания их из рая. Всё, как всегда, оказалось очень просто: этот недалёкий козёл брал деньги сразу, а фотографии высылал не всем. Почему - это вопрос второй. А первый заключается в том, что посыпались жалобы. И не куда-то, а в Кремль! Примерно такого содержания:
       -"Москва. Кремль. Л.И. Брежневу. Я, Фёкла Ерофеевна Уполовникова,фотографировалась у Вас в Кремле, а фотографий ни хрена нету.
Прошу разобраться. С уважением. Имярек".
       Ну и разобрались. Поскольку писем таких было много, комендант Кремля вызвал к себе своих рыжих помощничков, вывалил перед ними на стол кучу писем и приказал разобраться. Те и разобрались. Это ещё хорошо, что наши фотографы денег сразу с клиентов не брали, а то бы разборка покруче была.
       ... Пару дней они с Юлием в кабаках отдыхали, а потом перебрались на Васильевский спуск. Знаете такой? Он своей брусчатой мостовой ведёт от Спасской башни и Покровского собора вниз, к Москва-реке. Почему туда? А потому, что все туристические автобусы обязательно везли гостей столицы первым делом на Красную площадь. А как же?
       -"А из нашего окна площадь Красная видна..."- Помните? Ещё бы! -
А из вашего окошка Новожопецка немножко... Обиделись? А зря. Ну, скажите, чем виноват человек, что он родился в Москве? Ничем. Или вы думаете, что в столице тротуары мёдом намазаны? Солью они посыпаны - зимой. А летом - окурками, да собачьим дерьмом. (Читай об этом отдельный рассказ). А чем виноваты те, кто, бросив места насиженные, да обжитые, где их предки похоронены, в Москву на заработки кинулся? Тоже ничем. Страна у нас такая. Мудовая. Все друг другу завидуют, а сами делать ничего не хотят: завидовать-то легче. Ну вот не думаю я, что швед там, или финн какой, я уж не говорю про американца Джона, завидует тому, кто в столице живёт. Они уже давно научились зёрна от плевел отличать. В деревне свои прелести, в большом городе свои. И если твои предки у земли жили, так и продолжай дело их, а не лезь в Москву спиваться. Иль вы думаете, что все, кто в неё приехал, богачами стали? Да вот не угадали! Единицы! Где остальные? Кто спился, да помер, кто сел надолго, а кто вовремя спохватился, тот вернулся в родные края.
Нет, вы попробуйте коренного москвича, который привык свой досуг в кабаке проводить, а корову только на прилавке видеть в виде говядины, затащить на утренний покос или там на ферму. Посмотрите на его растерянную рожу. Но, поверьте, рожа у вашего дяди Феди будет ещё более растерянная, если его поселят жить в пятизвёздочном отеле, затащат в казино или кабак "Савой". И обижаться тут не на кого: Богу- Богово, а кесарю- кесарево. Так-то. Вы скажете - А вот я случай знаю... Правильно. А кто говорит, что не бывает исключений? И москвичи в деревню переселяются и прекрасно себя чувствуют. И наоборот, другой дядя Федя в момент в Москве адаптируется и даст фору иному москвичу. Да ради Бога!
Только ведь сейчас так получается, что матушку-Россию костерят и в Москве, и в Новожопецке. Что же вы, ребята, не подумавши-то? Тогда уж ругайте маму свою, что аборт в своё время не сделала. Россия-то - тоже мать наша! А кто не понял - тот пропал. Ну, да вы ещё в этом убедитесь!
       Разговор-то сейчас о наших горе-фотографах. Им теперь надо к новому месту привыкать. А мы уже говорили, что это не просто. Но надо. Да,  трудности были. Какие? Поясняю.
       Вы заметили, что друзья наши не на саму Красную площадь пошли, а рядышком устроились? Хрен-то один: и Спасская башня на фото та же, и собор Василия Блаженного, с обратной стороны только. Мавзолея вот нету. Ну и Бог с ним. Вы у себя часто на кладбище фотографируетесь? Нет? Ну и в Москве окромя местов красивых много. Но дело не в красоте. А в том, что на самой Красной площади своя сплочённая бригада работала. От московского кинофотообъединения. Ну, насчёт "кино" не знаю, а вот на фото они хорошо зарабатывали. Не одного киноартиста прокормить могли. Их промеж себя "пожарниками" звали. Не "пожарные", который огонь из брандсбойтов тушат... или гасят. А "пожарники". Это потому, что они фотографии туристам уже через два часа привозили. Там конвейер будь здоров отлажен был. "Пожарник" этот плёночку отснял, а неподалёку уже "Москвичёнок" стоит, такие ещё "каблучком" зовут. Плёнку отдал, её в лаборатории шустрые лаборанты быстренько отпечатали, а на обратном пути, объехав Москву, туристы уже фотографии получали. Всё продумано было. Причём заметьте, тогда всяких разных автоматов японских печатающих и проявляющих не было и в помине. Всё дедовским способом делалось.
       Ну и как вы думаете, должны были обрадоваться те "пожарники" появлению наших шабашников? Правильно, не должны. Они и не радовались. А ругались вечно. Если эти , которые не на Красной площади, а на Васильевском спуске борзеть начинали. Стоят те "пожарники" вверху, почти напротив Мавзолея и барыши подсчитывают. А группы-то наверх все уже "окученные" нашими "леваками" на Красную площадь поднимаются. Те к ним, а им в ответ - Да мы уже сфотографировались... И кипеш!
       А вот ещё вопросик хитрый. А почему наш экскурсовод, идеологически выдержанный и политически подкованный, "отдавался" нашим фотографам-нелегалам, а не официальным, стоящим на Красной площади? Так вопрос-то детский на самом деле. Те, которые официальные, тоже отстёгивали экскурсоводу. Но сколько? Червонец! Тот самый злополучный червонец! А ребята, внизу стоящие, - шабашники, помните? - по два рубля с носа! Есть разница? А группы-то и по 40 человек бывали! Так что материальный стимул, он завсегда главным остаётся!
      В общем, стали наши ребята адаптироваться на Васильевском спуске. А что, вы опять спросите, там до них не было никого? У такой-то кормушки? Ха! Конечно, был народ! Но ведь вы поймите, времена были другие! Это сейчас в момент наняли бы парнишку с "ТТ" и примочили бы конкурента. А тогда люди не такие жадные были! Да и старались как-то мирно соседствовать, делили электорат. Сашка Лиховецкий - тот "Спутник" снимал. Который "БММТ", по линии молодёжного туризма. И если кто его группочки трогал, то возникал, конечно. Ну, да народ у него прикормленный был. И групповоды, и шофера. Вот тоже фигура была! Среднего роста, сутуловатый, увешанный аппаратурой, на боку чёрный кожаный кофр болтается, вечно заросший бородой, заикается. Уж сколько его менты вязали! Прямо на Васильевский спуск машину подгоняют и везут. Ну, всё, думаешь! А он через час опять спокойно группочки окучивает. А что могли сделать? С юридической точки зрения всё продумано было! (Читай об этом выше.)
       Опять же с размахом работал Лиховецкий: у него целый подвал был арендован на Профсоюзной улице. Там для всего места хватало: и для работы лаборантов, и для приёма гостей, и для размещения девочек. А девочек Сашка любил! Причём по нескольку штук сразу. Я думаю, что в данном случае счёт на "штуки" вполне уместен.
       У наших-то ребят такого размаха пока не было. Ну, да не в горячку. Да и недолго им вместе работать осталось. А дело было так. Перебрались они на Васильевский спуск осенью. Пока то да сё - Новый год на носу. А Новый год и далее - это же каникулы школьные! Это ж деньги какие! Детишек в Москву пёрло... со всего необъятного Союза! И все фотографии на память хотят! И не абы какие, а с видами Красной площади! Вот уж тут не зевай! Зарабатывай деньгу! Это тот случай, когда день год кормит. Фотографы, конечное дело, готовятся к каникулам. Детишки с родителями там готовятся, на периферии, деньги копят; а фотографы готовятся здесь, в Москве, чтобы эти деньги у них из кармана вынуть. Запасы фотобумаги делают, плёнки, химикаты закупают, аппаратуру проверяют, чтоб не подкачала.
       И вот каникулы наступили! На Васильевском спуске не пробиться: "Икарусы", на которых детишек привозили, забивали всё пространство. Смог от дизелей висит - не продохнуть! Молоко бы надо фотографам давать - за вредность! Ну да в эти горячие деньки они не на молоко зарабатывали - на сметанку с рынка Центрального.
       А вот с Андреем нашим беда произошла - жена у него простудилась. Велика беда, скажете. И будете правы. Не то беда, что у неё ангина была, а то, что, будучи человеком порядочным, решил Андрей сварить ей клюквенный морс. Чтоб облегчить страдания. К тому же она тогда беременная была. Сейчас, думает, сварю быстренько, да на съёмку побегу. Сварил. Стал переливать тот морс в стеклянную банку, а та возьми, да лопни. От горячего морса. А Андрей босиком стоял. Вот кипяток на ногу и вылился. А куда ему деваться: закон земного тяготения для всех одинаков, в том числе и для фотографов. Даже на время школьных каникул. Пузырь огромный на ноге такой вскочил! А кайфу сколько было! Но главное в другом: как теперь сапог зимний на ногу надеть? А никак! А босиком не пойдешь, на улице мороз стоит! Не буду передавать, что на душе у Андрея творилось. Его потом всю оставшуюся жизнь при слове "ангина" трясти начинало и кожа мелкими пупырышками покрывалась.
       Это как ножом по тарелке поскрести и сразу мороз по коже. Знакомо? Вот так и у него.
       Делать нечего: сидит дома и смотрит телевизор. Жена ангиной болеет, а он ногой и нервами. Напарник-то, Юлий, деньгу бешеную зашибает, а он дома прохлаждается.
       Вот и вечер наступил. Звонит Юлий - В чём дело? - А в том. - Ох! Етит твою! - сочувствует. Но помочь не может. Прошли каникулы. Денег нету. Пузырь на ноге прошёл. А толку-то? Поздно, Клава, пить какао...
       Звонит Юлий - А не отпечатаешь ли мне фотографии? Утомился я что-то от работы этой. Устал. Деньги за работу заплачу.
       Засел наш Андрей за лаборантскую работу. Он у себя в квартире, в маленькой комнате, где чуланчик, фотолабораторию сделал. Всё честь по чести: фотоувеличитель "Крокус", кюветы, бачки, фонарь красный и прочие причиндалы. Глянцевать готовые фотографии? Нет проблем: привёз большие листы оргстекла и накатывал листы на них. Отлично получалось!
       Сделал он работу за четыре дня. Прикинул: на 2,5 тысячи Юлий наснимал! "Жигули" первой модели тогда 5,5 тысяч стоили. Не слабо? Ему Юлий обещал заплатить за работу 250 рублей. Таковы расценки были за лаборантскую работу! А куда денешься, когда без копейки сидишь? Но деньги не сразу, а когда начнут приходить по почте; фото-то наложенным платежом высылалось! А это примерно недельки через три.
       Проходит время. Уж больше месяца. Зажал Юлий деньги. Не хочет расставаться. Есть такие люди, которые с деньгами трудно расстаются. Встречали таких? Сами такие? Значит, знакомый вопрос.
       А что с такими делают, которые обещаний не выполняют? Да нет, не стреляют. Я говорил уже, что эти времена ещё не настали. Но наказать надо! Зло безнаказанным оставлять нельзя! Это аксиома. Вот Андрей и убрал своего напарника. Нет, не из жизни убрал. С Васильевского спуска. Как это сделал? Вам скажи - вы всех конкурентов уберёте. А какие же могут быть рыночные отношения без здоровой конкуренции?
       Стал наш Андрей без напарника работать. И я вам скажу, дело-то лучше пошло. Во-первых, отчитываться ни перед кем не надо. Во-вторых, получал он теперь не кабальные тридцать процентов, а полноценные сто. Есть разница? То-то!
       Постепенно освоился он на новом месте. С милицией разобрался. Она тогда не такая борзая была. Уж по крайней мере, никто ей добровольно ничего не "отстёгивал" и "крышей" не делал. Нужны деньги -приходи. Они и делали обход территории где-то раз в неделю. Подходит к тебе и спрашивает грозно - Разрешение на фотосъёмку в районе Красной площади есть? - А как же! - бодренько ему отвечаешь, а рукой уже нащупываешь червонец, специально для такого случая отдельно в маленьком кармашке лежащий. - Вот оно. - И вкладываешь ему в ладонь сложенную раз восемь красную хрустящую бумажку. - Ну, смотри тут.., чтоб всё в порядке было! - пошёл дальше обход делать.
       С конкурентами особых проблем тоже не было. Да и какие проблемы, если работы для всех хватало?
       Что дальше рассказывать? Пошла обыкновенная рутинная работа. Конечно, смешно сказать об Андрее и иже с ним, что они жили "от получки до получки". Или там нуждались в чём-то. Обед или ужин в ресторане? Да хоть завтрак! Да хоть каждый день! Тряпки заграничные? Нет проблем: магазины "Берёзка", фарцовщики... Были б деньги! А они были. Вот и получается, что скучно стало дальше о нашем герое писать. Диалектики нет. Мы же заглядываем во времена социализма. А как известно, социализм - это, прежде всего, диалектика. Почему именно в конце 80-х ему конец пришёл? Да потому, что диалектика-то и кончилась! Она, собственно давно кончилась, но до сей поры какие-то потуги ещё делались. То мы жили при простом социализме, потом стали жить при развитом. Ну а когда на прилавки, кроме пачек с лавровым листом, класть стало нечего, то и развитой кончился.
Вот так и с Андреем. Но он-то как раз понял, что в этой стране ему "ловить" больше нечего. Я ж не случайно упоминал уже в рассказе далёкую страну Канаду. Почему Канаду? А дружок у Андрея туда свалил. Володька Гарт. Вот у него, у Гарта, никогда вопросов не возникало: а для чего я деньги зарабатываю? Был он и экскурсоводом, и групповодом, а потом понял, что хорошие деньги можно заработать, работая фотографом. Но сам он почти и не снимал. Подобрал крепких ребят, поставил их у гостиницы "Россия" - оттуда тоже хорошая панорама на Красную площадь открывалась - и начал деньгу зашибать. А как только границы открылись, он в Канаду и уехал. И Андрея всё подбивал вместе ехать. Но тогда у Андрея ещё живы были родители и он никак не мог себе представить жизнь вдалеке от них.
Не знаю, как для вас, уважаемый читатель, а для нашего героя мать с отцом были понятия святые. А как же? Ведь любой из нас - частица родителей наших. Я не хочу сейчас брать такие крайние примеры из жизни, когда мать убивает новорождённое дитя, отец за бутылку водки расправляется с сыном... И так далее. Это патологии. Но даже здесь особо копаться не придётся: всё это следствие. А причина -"Мы наш, мы новый мир построим..." Построили.
И неважно, что отец не оставил Андрею наследства. Мало того, Андрей, будучи фотографом, помогал отцу, генерал-лейтенанту в отставке, содержать "Волгу": резину новую покупал, другие запчасти. Да мало ли... Не в запчастях дело. В воспитании. А воспитан он был в духе уважения к родителям. Не хочется эту тему развивать, как-нибудь в следующий раз. Кто воспитан также, тот поймёт Андрея, а кто нет... О патологии мы уже говорили.
       Но пришла горькая пора и для Андрея: одного за другим похоронил он родителей. Сначала отца, а через три месяца и мать. И всё так неожиданно было, что даже квартира генеральская государству осталась: никто не ожидал, что так быстро всё произойдёт.
А теперь вот и личный план он выполнил. Я имею ввиду те самые сто тысяч, о которых говорили в начале рассказа. - Вот радости-то было! - скажет читатель. Да не было никакой радости. Это когда сто тысяч сразу на голову упадут, то радость будет. А когда эти деньги годами собираются... Головная боль одна.. Денежки-то конвертировать надо было в твёрдую валюту, да переправить за кордон с надёжным курьером, да чтоб без промаха всё. Опять же документы на выезд получить.
       И все-таки, спросите вы, почему же наш Андрей решил уехать? Деньги есть, и немалые по тем временам. Открывай дело и вперед! Из этих ста тысяч в России можно было сделать сто миллионов. Поверьте, трудно это объяснить, почему одни уезжают, а другие остаются. Может, предвидел Андрей, что править бал в России будут не такие как он, а бритоголовые ребята с бычьими шеями. Что разворуют Россию за несколько лет вчистую. Что убивать людей будут как свиней на бойне. И на хрена в такой стране оставаться? «Прежде думай о Родине, а потом о себе.» Вот песенка, а?  Всё с ног на голову поставлено! Да ты думай о себе сначала! А раз тебе хорошо и вокруг тебя, то и Родине хорошо будет! А как же может быть ей хорошо, если всем плохо? Засрали мозги лозунгами, да песенками!
Что-то в Америке не слышно возмущений, если кто поедет деньгу зашибать в Россию? Ах, они деньги заработанные назад везут, в Америку! А почему русские не везут? Да потому, что не знают, что завтра в России будет.
       Нельзя землю в частную собственность отдавать! Её буржуи всю раскупят у наших алкоголиков! А наш алкаш только-только хотел на ей киви и авокадо выращивать. За семенами вот поехал. В райцентр. Кто постарше, помнит, как при Никите-кукурузнике у народа приусадебную землю поотрезали. Куда потом прирезали? Так к народу же. Почему толку не было? Так "Всё кругом колхозное - всё кругом моё!"
       И давайте не будем никого осуждать. Пусть каждый живёт, как считает нужным. Но по закону! А их, законов нормальных, в России пока и нет. Вот когда будут, тогда и не захочется Андреям уезжать от могилы родителей.
       ... А сейчас Андрей включил зажигание и плавно тронулся с места. Всё. Нет больше такого фотографа - Кульчицкого Андрея. И прочь всякие грустные мысли о прошлой жизни! Впереди ждёт новая, неизведанная, в далёкой стране. А в России он откроет бизнес. Туристический. Благо знаком с ним не понаслышке.
       -Пожалуй, отдам сейчас плёнку лаборанту, да дождусь, пока не сделает фотографии. Всё равно на сегодня дел больше нет. Да и не возвращаться чтоб. Раз последний день, значит, во всём последний. Да... Ворона... Вот чертовка! Надо сделать большой портрет.Должно хорошо получиться: близко ведь так сидела. Здорово, крупным планом ворона, а сзади Кремль со Спасской башней! Куплю рамку красивую и повешу в
Канаде под стеклом.
       Но вот и знакомый переулок рядом с Профсоюзной улицей.
       -Ну что, Андрей, последняя плёночка? - Вовка Мосякин огорчением покивал головой, - Финита ля комедия?
       -Да перестань ты. И так на душе хреново. Пивка нет у тебя холодненького?
       -У Мосякина всё есть! Возьми в холодильнике.
       -Да, Вовка, у тебя, случаем, нет цветной бумаги 24x30? Там я ворону крупным планом снял, хочу портрет сделать.
       -У меня и 50x60 есть. Пойдёт?
       -Спрашиваешь! Отлично! Вот это размерчик! Давай, проявляй быстрее, а я пока пивка попью.
       -Там рыбка солёненькая, бери, не стесняйся!
       -Понял.
       Андрей сел на продавленный диванчик в небольшой комнатушке, открыл бутылку пива и начал разделывать жирного леща.
       -Действительно, у Вовки всегда всё есть. - усмехнулся он. - И вообще, с лаборантом ему повезло. Человек был на своём месте, никогда не завидовал тем, кто зарабатывал больше него... А ведь мог бы тоже снимать на Красной площади! Фотограф-то от Бога! Но вот сидел в своей фотографии, снимал на документы, делал в павильоне портреты детишек, да лабораторной работой подрабатывал. И дальше не лез. Не в его это натуре.
       Пиво на тощий желудок быстро всосалось в кровь, настроение улучшилось и Андрею не терпелось быстрее посмотреть последний свой негатив.
       -Ну что там, Вовка, не готово ещё?
       -Уже промывается в последний раз. Ты спешить, что ли?
       -Да, нет, не терпится что-то. Дай-ка я сам из бачка плёнку достану.
       -Подожди ещё тройку минут. Пусть промоется. Ты же знаешь, я брак не делаю.
       Андрей налил ещё пива, закурил.
       Через три минуты вошёл в комнатку напротив.
       -Этот бачок?
       -Этот, этот. Смотри уж... на ворону свою.
       Андрей открыл крышку проявочного фотобачка, вынул спираль с намотанной плёнкой и дал стечь воде. Осторожно, чтоб не оставалось на эмульсии следов, взялся за края плёнки и развернул её к свету.
       -Так... Вот первая группочка... Отлично вышла. По любому дублю печатать можно... Дальше должна быть ворона... Не понял, два кадра пустых... - Андрей почувствовал вдруг, как что-то тяжёлое ворохнулось в области сердца. - Вот вторая группа... Тоже прекрасно получилась... Как же так... Обе группы на плёнке, а вороны нет? Пустые кадры? Такого не может быть! Вовка!
       А в горле уже встал раскалённый комок, воздух перестал поступать в лёгкие, глаза полезли из орбит...
       -Андрюха! - раздался вопль Мосякина, - что с тобой?- Но вместо лаборанта Андрей видел перед собой огромную ворону с раскрытым клювом, круглый глаз её впился в него, сверлил, не отрываясь... Вдруг ворона подпрыгнула и впилась когтями в грудь Андрея, разрывая её и обнажая сердце.
       Андрей упал, ударившись головой о край металлического стола и не выпуская из рук пленку в двумя пустыми кадрами.
       Приехавшая через сорок минут "скорая" констатировала смерть.