Жаждущий неба

Это был действительно странный человек. Но странным в нем были ни его темные волосы или почти черные глаза, ни его манера держатся. Странным у него было что-то внутри, какой-то стержень, составляющий его суть.
Странно. Все было очень странно.
Он подошел со стороны обрыва. Странно. У него совсем не было акцента, хотя он был нездешним. Странно. Улыбнулся вежливой, ни к чему не обязывающей улыбкой. Странно.
Страшно. Очень страшно.
Хочется убежать и остаться здесь. Хочется промолчать, но и заговорить с ним. Хочется отвернуться, сделать шаг в пугающую и притягивающую, такую опасную пропасть.
Бездну моей души.
- Я предлагаю вам все же сделать это, - сказал незнакомец.
Я посмотрел в его глаза, в глубине которых горело пламя, неспособное погаснуть даже на дне океана. Темные, опасные глаза.
Глаза, которые могли лгать.
И я не был уверен, что они не делали этого сейчас.
- Что вы предлагаете мне сделать? – спросил я. – И зачем?
- Я предлагаю вам сделать шаг вперед, шагнуть в неизвестность, - ответил незнакомец.
- Шагнуть в пропасть? Вы безумны! Я не испытываю желания покончить со своей жизнью.
- А стоит ли ваша жизнь этого? Стоит ли она исполнения самой заветной мечты?
- Да, стоит.
- Лжете, причем осознавая это. Ложь – это моя привилегия. Однако я никогда не лгу.
- Ваша привилегия? Кто же вы такой?
- Я – зло. Зло в чистом виде. Не припоминаете мое имя?
- Дьявол, - отшатнулся я от него.
- Приятно познакомиться, - сказал он, вежливо поклонившись.
И исчез.

Это был действительно странный человек. Но странным в нем были ни его светлые волосы, ни белые глаза. Слепые глаза. Странным у него было что-то внутри, какой-то стержень, составляющий его суть.
Странно. Все было очень странно.
Он подошел ко мне со стороны обрыва. Странно. У него совсем не было акцента, хотя он был нездешним. Странно. Улыбнулся приветливой, но не обязывающей ни  к чему улыбкой. Странно.
Страшно. Очень страшно.
Хочется счастья всем окружающим, но не себе. Хочется молиться за кого-то, но не за себя. Хочется быть смиренным монахом. Хочется доброты и рая. Вечного.
- Я предлагаю тебе все же сделать это, - сказал незнакомец.
Я посмотрел в его глаза. Слепые глаза. Спокойные глаза. Уставшие глаза, но все еще готовые творить добро.
Эти глаза не могли лгать.
И все же я не был уверен, что они не делали этого сейчас.
- Что ты предлагаешь мне сделать? – спросил я. – И зачем?
- Я предлагаю тебе пожертвовать мечтой ради жизни. Вечной жизни, - сказал незнакомец.
- Вечной жизни? Я в нее не верю.
- Но она существует, всегда существовала. Земная жизнь очень коротка, но загробная жизнь бесконечна. Стоит ли вечно мучиться в аду? Не лучше ли райское блаженство?
- Блаженство – это твоя привилегия?
- Нет, это одно из моих свойств. Но ты догадлив. А сумеешь ли узнать мое имя?
Я только посмотрел на него.
- Да,  я – это добро. Абсолютное добро, - сказал незнакомец.
И исчез.

Это был действительно странный человек. Так говорили позднее. Но странным были ни его пепельные волосы или серые глаза, ни его привычки и черты характера. Странным у него было что-то внутри, какой-то стержень, составляющий его суть.
Странно. Все было очень странно.
Как потом говорили, он подошел к обрыву со стороны дороги. Но всем это казалось странным. У него не было акцента – он был здешним, но и это было странным. Но необычней всего был разговор, который этот человек вел сам с собой:
- Летать, летать, летать, - он взмахнул руками, как будто действительно собирался взлететь, - такова была моя мечта. Но почему «была»? Она существует и до сих пор.
Я хочу стать птицей. Нет, я хотел стать ей до тех пор, пока не понял, что это невозможно. Но желание летать у меня не исчезло. Летать!..
Я способен ощутить всю красоту полета, ощущение свободы, поддержку только ветра. Но все это при условии, что я шагну вперед. Я согласен, что моя жизнь не стоит мечты. А как же загробная жизнь?
В загробную жизнь я верил только тогда, когда была жива моя мать. Молитвы, которым она меня учила, и сейчас хранятся в моей памяти. Как удивительно! А ее слова о добре? Бог – это добро, каждый человек стремится к добру, следовательно, он стремится к Богу.
Добро и зло. Они абсолютны. Одно не может без другого. Но не значит ли это, что свет и тьма – это два названия одной и той же сущности? Неужели?..
После говорили, что этот человек что-то кричал, обращаясь к небу. Затем он подошел к краю пропасти и тихо прошептал:
 - Летать… Моя мечта осуществится. Добро и зло – одно и то же. Не все ли равно тогда, чего мне желать?
И он сделал еще один шаг. Шаг вперед. Шаг в никуда.