Король кошек. проба пера

                1.
                У девятиэтажного дома стояли четверо подростков. Над ними зависло весеннее ослепляющее солнце. В природе ощущалось радостное напряжение. 
На молодых людях была яркая одежда, которая при помощи эмоционального языка красок, кричала окружающему их миру: «Да пошел ты!». Между ними была явная общность, но они были разными.

 - Черт, где застрял Спид,- гнусавым голосом произнес парень в красной куртке с капюшоном.

Юноша был высок, широкие джинсы складками спадали на желтые ботинки. Глаза припущены, рыжие кудри задорно выбивались из-под сеточки бейсболки.
 
 - Сван, не гони! Ты же знаешь, что у Ганса быстро ни чего не делается, - откликнулся другой. Маленький крепыш в черном свитере. Его лысая
«под ноль» голова, казалось, пытается пародировать солнце.

- Я все понимаю, но зависнуть у барыги на полчаса, зная,  что тебя ждут, - прогнусавил Сван, и, обернувшись вполоборота к худощавому подростку с прической напоминавшей красный одуванчик, сказал:

 – Опоссум позвони ему.

Опоссум достал мобильный телефон из кармана широких джинсов, нажал кнопку и поднес его к покрытому пирсингом уху.

 - Занято, - бросил он, убирая телефон в карман, - подождем еще…

 - Блин, это не Спид, а медляк какой то. Так курнуть охота, а он канителится каждый раз, как мы сюда приходим, - раздосадовано буркнул Сван.

 - Всем курнуть охота, - усмехнулся Опоссум. – И мне, и Лысому, и Николаичу. Правильно Николаич?

 - Угу, - кивнул головой четвертый молодой человек, не произнесший до этого не слова, а лишь куривший одну сигарету за другой.

 Парни помолчали…

 - Слушай, Опоссум, - нарушил тишину Лысый, - а это правда, что ты скоро ведешь какую-то серьезную вечерину?

  - Да, - ответил Опоссум и ловко сплюнул на влажную землю. - Если все удастся, вам не придется больше звать меня - Опоссум.

- Да-а ла-адно! – протянул Лысый. - А как?!

- Ди-и-дже-ей Детмен! – подняв обе руки к небу, словно объявляя боксерский поединок, крикнул им в ответ Опоссум и звонко рассмеялся.

 - Круто! Круто! – восхищенно затараторили парни.
    
 - Круто, – согласился Сван. – А чо это значит?
 
 - Это означает – мертвец, - охотно пояснил ему Лысый. – А Сван – дерево.

 - Детмен - звучит мрачновато, но звучит, - добавил Опоссум.

 - А, по-моему – клево, - возразил Сван. - Сам придумал?

 - Не-а, - отрицательно помотал красной головой Опоссум - Мой продюсер.

 - Ни хрена себе у него и продюсер есть, - восхитился Лысый, - Везет тебе, Опоссум.

 Неспешную птичью перекличку, заглушили ритмы Драм-эн-бэейса.
 
- Алло! - бросил Опоссум в трубку. Он замолчал, слушая то, что ему говорят с другого конца линии.

- Там, какая-то хрень происходит у Спида, - сказал он своим приятелям, пряча трубку обратно в карман джинсов. - Он просит подойти.

 - Ну, тогда пойдем, - суетливо сплюнул на землю Лысый и первым тронулся с места. - Идем Николаич.

 Николаич бросил в лужу только что прикуренную сигарету и, засунув руки в карманы широких штанов, поплелся за ними следом.
 
                2.

Лифт, вздрогнув, замер на пятом этаже. Четверка приятелей гурьбой вывалились из узкой кабины и, пройдя через лестничную площадку, подошли к выкрашенной в черный цвет металлической двери.

- Странно, - прогнусавил Сван. – Дверь-то не заперта!

Он потянул ее за ручку и перешагнул порог первым.

- Спид, ты где? – крикнул в тишину Сван.

- Идите скорее сюда, - донесся глухой голос из глубины квартиры.

Темный длинный коридор был похож на железнодорожный тоннель. Подростки, наступая друг другу на пятки и периодически чертыхаясь, подошли к двери. Дверь была закрыта не полностью и из глубины находившейся за ней комнаты, на противоположную стену коридора, падал луч солнечного света толщиной не более лезвия бритвы.

В центре комнаты стоял молодой человек, который, очевидно, был гораздо старше сгрудившихся в дверном проеме подростков. Его длинные волосы были зачесаны за уши, и рыжая, недельная щетина, подобно иглам детеныша ежа, торчала из его впалых щек. Вид у него был чрезвычайно растерянный, руки тонкие как бельевые веревки, безвольно болтались вдоль тела.

Напряжение и страх, которым не было объяснения, пропитали спертый воздух комнаты. Они проникали сквозь поры кожи всех присутствующих вглубь их подсознания и давили на горло, сбивая дыхание и учащая стук сердца.

- Чо случилось, Спид? – спросил у него Сван.

- Здесь, какая-то хрень странная происходит, - промямлил Спид, с трудом выговаривая слова. – Я при вас позвонил Гансу и он сказал мне зайти, но на мои звонки дверь не открывал. И тут я заметил, что дверь не была закрыта и, зайдя в квартиру, позвал его несколько раз, но он не отвечал. В парадной его тоже не оказалось. Я обошел все комнаты, но Ганс как испарился. Я даже под все кровати заглянул. Вы ведь знаете, что этот придурок – очень странный и может выкинуть любую лабуду. Но я нигде его не нашел. Я чувствую что-то нехорошее и  мне страшно…
- Хорош ссать, - оборвал его Лысый, - принимай поменьше скорости, тогда диперов не будет. Ты пробовал позвонить ему на трубу?

- Нет, - промямлил Спид.

- Ты - идиот хренов, - воскликнул Лысый. – Он собрал всю пыль под кроватями, а того что надо было сделать – не сделал! Может быть Ганс к соседям зашел?!   

- Ты гений, Лысый, - нажимая на кнопки и поднося трубку к уху, произнес Спид, - но все равно мне это не нравится.

- Тихо, - крикнул Сван, - я что-то слышу.

Он превратился в кота услышавшего мышиную возню, и, открыв дверь, растворился в коридорной темноте.
 
- Я слышу телефонный звонок, - прошептал Лысый и вышел в коридор следом за Сваном, - кажется здесь.

Лысый зашел в соседнюю комнату.

- Заткнись ты, - сквозь зубы прошипел Сван, двигаясь дальше по коридору, - не здесь.
 
Опоссум, Спид и Николаич остались в комнате.

- Пацаны, сюда! – через минуту они услышали призыв Свана.

Что-то в его голосе было такое, что заставило их стремглав броситься к нему.

Сван стоял у распахнутой двери, за которой находился туалет. Его лицо обвисло и словно постарело. Остекленевшие глаза подростка, не мигая, уставились на что-то, что находилось в глубине туалета.
 
 -Чо случилось, чо произошло?! – перебивая друг друга, кричали подбежавшие к нему друзья.

Страшная, сюрреалистическая картина, от которой Спида тут же вырвало зеленой желчью на жизнерадостные цветы коридорных обоев, предстала пред их глазами.

Человек, которого они называли когда-то Гансом, отныне не был таковым. На унитазе, со спущенными к коленям штанами, вальяжно развалилось его мертвое тело. Оно облокотилось о выкрашенную в розовый цвет стену, а пулевое отверстие в его лбу, словно мистический третий глаз, уставилось на вошедших. Смесь из бурой крови и кусочков мозгового вещества, была чем-то вроде нимба вокруг головы мертвеца, а валявшийся на полу между его ног телефон, больше не издавал ни звука. Вид у мертвеца был растерянным и удивленным. В его расширенных зрачках застыл вопрос: «Какого хрена?»   

- Давайте с-сваливать, - заикаясь и размазывая блевотину по щекам, нарушил мертвое молчание Спид.

- Лысый, быстро сваливаем! – давя панику в голосе, прокричал Сван.

- Лысый торопись! - подхватил его крик Опоссум.

- Чуваки, скорее сюда! – донесся к ним удивленный голос Лысого из комнаты, куда он зашел минутой ранее. – Вы будете в шоке!

- Еще одного трупа я не вынесу, - проскулил Спид.

Но все остальные уже ринулись туда, откуда доносился зов Лысого.

Когда они ввалились в комнату, тот находился у придвинутого  к стене журнального, круглого столика. На нем темнела большая спортивная сумка, в которой Лысый увлеченно копошился. Комнатное окно было занавешено плотной темной, достающей до пола, портьерой. И поэтому внутри комнаты было трудно что-либо различить. 

- Чо в сумке? – подскочил к нему Сван.

- Кокс походу, - отозвался Лысый, слизывая белый порошок с пальцев, - и много, килограммов десять.

- А ну повтори, - выпалил подоспевший Опоссум.

- Кокс походу, - повторил Лысый, слизывая белый порошок с пальцев другой руки, - и много, килограммов десять.

- А в туалете, труп Ганса,- крикнул Спида. Его голос окреп и почти не дрожал.

- Хватит гнать, - Лысый застыл с поднятыми к лицу руками.

- Это не гон, - сказал Опоссум, - надо сматывать отсюда, пока копы не нагрянули.

Он стал нервно вглядываться в царящие в углах, густые темно-коричневые тени. Жуткая догадка, словно красная тревожная лампочка, вспыхнула в его голове.

- Когда Спид звонил Гансу - тот был еще жив, - еле слышно пробормотал Опоссум, делая шаг к портьере. – Это значит, что, возможно, убийца еще где-то в квартире…   

- Что ты там шепчешь, Опоссум? – спросил у него Сван.

- Ничего, - отозвался Опоссум. – Вы как хотите, а я ухожу.

- Сваливать – так сваливать, - Лысый был на удивление невозмутим. – Но кокс я не оставлю.
 
Он вскинул сумку на плечо и все гурьбой двинулись к выходу.

- Пойдем Николаич, - донеслось из коридора.

Хлопнула входная дверь и на минуту в квартире повисла мертвая тишина… Но вдруг в комнате дрогнула портьера и из-за нее бесшумно вышел человек одетый в элегантный черный деловой костюм. Его абсолютно лысый череп белел в полумраке, золотые кольца сережек в обоих ушах, мерцали друг другу в унисон.

- Привет верховному, - бросил он дремавшему на шкафу коту и прошел к выходу из комнаты. Через мгновение человек растворился в коридорной мгле.

                3.

В тиши погруженной в полумрак, практически лишенной мебели квартиры, протяжно зазвонил телефон. К аппарату черного цвета, как будто прибывшему прямиком из сталинских времен, запахивая на ходу белый шелковый халат, на котором резвились красные китайские драконы, подошел лысый человек с сережками в ушах. Звук его шагов скрадывали мягкие, домашние тапочки.
 
- Алло.

- Здравствуй, - донесся голос из трубки, - из-за последнего инцидента, наше безмерное доверие к тебе стало значительно ниже. Мы не сомневаемся, что ты исправишь это досадное недоразумение.

- Это дело чести, - ответил незнакомец.

- У тебя больше нет права на ошибку, - бесстрастно сказал голос, - Несуществующие их не допускают.

В трубке раздались короткие гудки. Опустив ее на аппарат, незнакомец поднял глаза к расположенной над телефоном, между репродукциями иконы «Троицы» Андрея Рублева и «Моны Лизы» да Винчи, фотографии. С нее на незнакомца уставилась угрюмая физиономия с надвинутой на глаза шляпой и квадратной челюстью.
 
- Идущий на смерть приветствует тебя, -  проговорил он, отдав ей честь.

Человек беззвучно прошел к компьютеру, стоявшему у заклеенного пожелтевшими газетами окна. Вскоре из подвешенных под потолок колонок, полилась симфоническая музыка. Незнакомец, изобразив ”лунную” походку Майкла Джексона, спиной проехал на кухню. Там он открыл холодильник и достал пакетик кошачьего корма мясного корма.

- Будда! – позвал он, накладывая корм в мисочку на полу.

В это же мгновение, словно из воздуха материализовался дымчатый персидский кот и принялся с аппетитом уплетать угощение.

- Ты же знаешь, Будда, несуществующие действительно никогда не ошибаются, - сказал коту незнакомец, - потому, что их нет.
            
                4.

Поздно вечером открыв своим ключом дверь квартиры, Сван завалился в  душную ее утробу. Не включая свет, и не снимая ботинок, он на ощупь прошел в свою комнату. Долгой показалась ему дорога.  Свет перед глазами - наследие трехдневного кокаинового угара, делал их бесполезными. Время то замирало, то просыпалось толчками, словно предсмертная конвульсия, в этот миг разноцветные вспышки рисовали в его сознании яркие узоры.

Стянув со своих худых ног ботинки, а затем джинсы и забыв снять свитер, Сван грохнулся на кровать и с головой накрылся одеялом.

- Тебе не страшно там, одному в темноте? – словно из ниоткуда вдруг прозвучал голос, подняв адреналиновую какофонию в ушах засыпающего Свана. - А мне нет, но я выйду.

Скрипнула дверь старого шкафа, и Сван увидел сквозь белую пелену лунной дорожки протянувшейся из окна, неясную тень. Тень стала просачиваться сквозь лунный свет и в этот момент, в пространстве перед кроватью, жуткой проекцией материализовался человеческий череп. Свану показалось, что сама смерть сейчас смотрит на него, но в следующий миг, перед ним склонившись, стоял человек. Но почему–то от  этого Свану не стало спокойней.
 
- Любишь брать чужое - люби отдавать свое, – произнес незнакомец, и его сережки тускло блеснули в лунном свете.

- Что отдавать?
 
- Возможно жизнь.

                5.

Николаич сидел на корточках, на берегу прозрачного озерца. Солнце медленно заливалось за верхушки деревьев, оставляя на небе тысячи звезд. В глубине водного зеркала, ему мерещились русалки.

Отраженные водой деревья, казалось, растут из его дна, а сам Николаич был похож на камень на золотом песке. Облака - черно-красные кони, паслись на голубых полях. Время напевало колыбельную ветру…

Вдруг сверчком прошелестел звонок телефона.

- Да, - нажимая кнопку, ответил Николаич.

- Алло, Николаич, - раздался голос из динамика, - это я - Лысый.

Лысый был явно чем-то встревожен, и чуть - чуть заикался.

- Ты Свана не видел?

- Нет.

- С каких пор?

- Как мы ушли от Ганса.

- Блин, Николаич, здесь какая-то хрень происходит, мне никак до Свана не дозвониться.
 
- Как мы расстались, я поехал за город к бабушке, и нечего о нем не слышал.

- Блин, Николаич, если он позвонит, скажи, что я его ищу, хорошо?

- Договорились, друг.

Николаич засунул трубку в карман. Солнце, просветляя верхушки деревьев шаг за шагом уступая место тьме, чтобы завтра вновь вступить в свои права.

« Пора домой, - подумал подросток, - надо бабушку покормить»

Он принялся медленно, рискуя упасть вниз и переломать себе кости, взбираться по обрывистому берегу. Где медленно утопая в тени приближающейся ночи, темнела свежевыкрашенная деревенская изба.

Николаич зачерпнул мятым ковшиком колодезной воды из никелированного ведра стоявшего в сенях и, сделав большой жадный глоток, почувствовал как прохладная влага устремилась по пищеводу к желудку.
   
- Бабуля, - позвал он в сумрачную тишину, вступая в темный коридор.

Но ничего не услышал в ответ.

- Бабуля, - повторил Николаич.

Тишина плотно окутывала звуки покрывалом, укладывая в таинственную постель убаюкивала их.

Он много раз проходил этой дорогой в темноте. Стараясь не шуметь, Николаич быстро проследовал по коридору, свернул в дверной проем комнаты, где лежала его бабушка. Включил свет и замер… Вместо его бабушки в постели лежал какой-то лысый человек. Его голова утопала в бесчисленном количестве подушек с одетыми на них кружевными наволочками.

- Где моя бабушка? - растерянно спросил он у незнакомца.

- Там где твоей бабушке хорошо, - ответил тот. - Тебя бы ей пришлось ждать до третьего пришествия.

- А что, разве было второе?

- А вы и не заметили?

Незнакомец, не прилагая никаких видимых усилий, поднялся с кровати. Он двигался так, как будто скользил над поверхностью дощатого с облупившейся краской пола. Каждое его движение было пропитано кошачьей грацией, и в миг, когда он подошел вплотную к Николаичу, незнакомец глубоко заглянул ему в глаза.
 
- Ты убил ее? – в глазах юноши не было страха.

- Возможно, смерть - это занавес, за которым прячутся множество веселых клоунов, - ответил человек, выключая свет, - Но я думаю, что у каждого она своя.      
 
                6.

Выходя из ночного клуба, Лысый удовлетворенно похлопал себя по карману джинсов. Там находилась пухлая пачка долларов вырученных за часть кокаина взятого на квартире Ганса. Лысый не жадничал и продавал кокаин за половину его стоимости, мудро полагая, что если жадность фраера сгубила, то он уж точно не фраер. Немного беспокоило исчезновение Свана, но тот появится за своей долей денег. Ну а если нет, то…

С этими приятными мыслями, в надежде поймать такси, (сегодня он мог легко это себе позволить), Лысый подошел к дороге. Небо над городом стало совсем черным, когда автомобиль «Волга» с черными шашечками на желтом боку, наконец, остановилась перед ним.

- Угол Петергофского и Жукова, – открыв дверь машины, сказал таксисту Лысый.

- Садись, - отозвался таксист.

Лысый уже находился в машине и собирался захлопнуть за собой дверь, когда к ней подбежал какой-то мужчина в черном костюме.

- Ребята, ребята, - почти закричал он, - не подкинете на Юго-запад?

- Мы как раз туда едем, - двигая рычаг коробки передач, ответил таксист. – Садись.

- Храни вас Бог, - залезая на заднее сидение, проговорил человек, - повезло мне с вами.

Заурчав словно голодный желудок, такси тронулось навстречу ночному городу… Свет фонарей и неоновых вывесок на фоне черных домов, напоминали неведомые созвездия. Расслабленный и довольный Лысый взглянул в зеркало на незнакомца.

«Модная у него кепка и сережки в обоих ушах», - подумал он.

Город как будто набегал на машину, фонари за окном, сливаясь, рисовали разноцветные параллельные линии. Лысому было тепло и уютно, многодневная кокаиновая бессонница давила ему на веки и он незаметно для себя уснул.
 
- Угол Петергофского и Жукова, - сбавляя скорость, объявил таксист.

Лысый встрепенулся, выходя из тьмы сна, но калейдоскоп  неясных разноцветных образов все еще не давал проясниться его взору.

- У того дома остановите, пожалуйста, - протирая глаза кулаками, попросил Лысый.

Его взгляд упал на зеркало заднего вида, незнакомец все еще сидел на своем месте и даже, как будто, не менял положение тела. Лишь на секунду Лысому показалось это странным, а потом он расплатился и вышел.

До подъезда оставалось еще несколько минут ходьбы, и Лысый закурил сигарету. Ноги непослушно, но, как будто, сами собой, несли к дому. В выбоинах на дороге застыли маленькие озера, которые складывались в длинную цепь.

Старательно обходя их, он не заметил, как оказался у нужной ему двери. Бросив окурок на землю, Лысый зашел в темный подъезд.
 
- Черт, не сломать бы себе ногу, - раздался в темноте его голос.

Шаркающие звуки говорили о том, что он ощупывает каждую ступеньку ногой, прежде чем встать на нее. Вскоре его рука нашла спасительную кнопку лифта. Щелчок оживил механизм, и вскоре перед ним раскрылись двери. Лифт обдал входившего водопадом света и в ту же секунду он ощутил, что темнота за его спиной вдруг ожила.
   
- Шевельнешь хоть пальцем - истечешь кровью, - услышал Лысый голос над ухом и в этот миг он почувствовал холодную сталь у своей шеи.

Двери захлопнулись как крышка гроба. Незнакомец нажал кнопку и лифт дрогнув медленно тронулся вверх.
 
- А теперь, дорогой, медленно поворачивайся ко мне лицом и помни о том, что я сказал тебе раньше, - прошептал голос над ухом Лысого.

Подросток старательно выполнил сказанное и, подняв глаза, увидел холодные пассажира из такси, строго смотрящего на него из-под козырька кепки.

- Чо вам нужно? - тихо спросил Лысый
            
- Шшш-ш, - незнакомец приложил палец к губам, - теперь ты будешь молчать, а говорить когда я скажу, если понял медленно закрой глаза.

Лысый почувствовал давление лезвия на шею и покорно опустил веки.

Когда лифт остановился Незнакомец, двигаясь спиной, вывел из него Лысого.

- Все так же медленно достань ключи и открой квартиру, - отдал команду незнакомец, и как только тот выполнил требование, толкнул  его вовнутрь.
 
- Где-то, что мне нужно? – спросил он, следом зайдя в квартиру.

Голос его звучал тихо, но приковывал Лысого к полу сильнее, чем обувь, вылитая из свинца.

- Веди.

Продвигаясь по коридору, Лысый даже удивился, что не слышит за спиной звуков, которые обычно сопровождают движение человеческого тела. Не было ничего кроме страха и ощущение взгляда незнакомца на затылке, которое грозило перерасти в головную боль.

Вскоре незнакомец втолкнул Лысого в его комнату и плотно прикрыл за собою дверь.

Лысый подошел к накрытому изъеденным молью плешивым пледом дивану и извлек из его глубины большую темную спортивную сумку.
 
- Здесь все? – спросил незнакомец.

- Нет, остальное у Опоссума.

Лысый решил промолчать про деньги в кармане джинсов.

- Точно? – взгляд человека стал тверже стали.

Подросток достал доллары и кинул их откинутую створку секретера.


Незнакомец удовлетворенно кивнул головой и снял с головы кепку.
 
 - Мы могли бы быть тезками, - ухмыльнулся он, поглаживая лысый череп.

Но туту его взгляд скользнул по висевшему на стене плакату с сатанинской символикой.

- Я слышал, что в аду Сатана вытирает свой зад сатанистами, - вновь нарушил тишину незнакомец. – Он использует их в виде туалетной бумаги. А  если я слышал, значит, где-то что-то подобное существует.

- Пожалуйста, я отдал вам все, - произнес с мольбой в голосе Лысый, - не разбудите родителей.

- Они будут спать, даже когда проснуться, - говоря это, человек приблизился к нему вплотную. - Но ты заблуждаешься, что отдал мне все, поскольку все отдать невозможно.
               

                7.

Вечер, словно дорожный каток, тяжело накатывал с Востока. Опоссум сидел в одной из комнат загородного особняка, ставшим на эту ночь клубом для мотыльков и бабочек, слетевшихся сюда на крыльях дорогих автомобилей.

Настал час икс, и если он, своей музыкой, сможет пробудить к себе любовь у этой влюбленной лишь в себя публики, то его ждет солнечная дорога в будущее. Ему надо просто хорошо выступить, ну а музыка, или вернее его творение, вынесет Опоссума на гребень волны, бурного океана жизни.

Мысли его были чистыми и спокойными как лесной родник, а свежий воздух, сочившийся из раскрытого окна, ласкал его пушистые красные волосы. Жизнь как светлое поле простиралась пред его внутренним взором. Время застыло и не спешило просыпаться.

- Опоссум открой, - вдруг раздалось голос из-за двери, ведущей в коридор.

- Кто там? – выплывая из сладких грез, нехотя отозвался Опоссум.

- Это я Спид, - ответ прозвучал так, что чувствовалось – говоривший на грани срыва и Опоссум подскочив к двери, щелкнул замком.

- Здравствуй ди-джей Детмен, - произнес человек, который должен был быть Спидом, - Думаю мне не надо представляться.

Человек был абсолютно лысым, золотые кольца сережек в обоих его ушах сияли как два маленьких солнца.
 
- Да нет уж, представьтесь, - Опоссум сам удивился спокойствию своего голоса.

- Я просто человек, который защищает интересы влиятельных сил, у которых вы кое-что взяли. Я специалист по улаживанию конфликтов, если хотите...

- Тогда я понял, зачем вы пришли, - от страха у музыканта стали неметь кончики пальцев, - но у меня лишь половина.
 - Ничего я всех уже навестил, - незнакомец стал приближаться к своему собеседнику, - Привет Верховному.

С этими словами он коснулся ладонью лба Опоссума.

                8.

Дверь распахнулась, и за установку вышел ди-джей Детмен. Рафинированная публика соскучилась по веселью.

- А, вот и он! – провозгласил гуттаперчевый эм-си.

- Детмен – детмен – дет! – скандировали сбившаяся у сцены толпа.

И подчиняясь ее воле в пространство, извиваясь ужом, шелестя листьями, дыша ветром, стал проникать фантастический транс.

Публика задышала, запарила, засмеялась, поглощенная Вселенной из этой музыки, и только самые ближайшие к диджейскому пульту, могли разглядеть две золотые сережки в ушах ди-джея.
      
To be contined...