Ольга Васильевна

Пятиклассники читали вслух тургеневскую «Муму». Читали по рядам, сначала «первый вариант», потом «второй». Рассказ большой, очередь шла на второй круг. Тем, кто читал хорошо, доставалось по два-три абзаца, слабых чтецов учительница Ольга Васильевна ограничивала парой предложений. Она ходила между рядами, называла имена ребят, чтобы никто не пропустил своего вступления. Катя понимала, что сейчас прозвучит её имя… А слёзы катились без остановки: жалость к героям рассказа захлёстывала.
«Неужели он сделает?! Как можно?!»
Катя читала на «пять», и сейчас ей как обычно достанется кусок текста в несколько абзацев, как раз до конца страницы. А она не сможет произнести ни слова. Рот давно заполнился вязкой слюной.
«Своими руками!.. Зачем?.. За что?!»
Вначале, пока события рассказа разворачивались спокойно, Катя читала с удовольствием. Но после того, как стало понятно, что любовь Герасима разбита, а с Муму произойдёт несчастье, невероятно расстроилась… Девочка сидела прямо как столбик и старалась не шевелиться. Только опускала голову как можно ниже, чтобы Ольга Васильевна не заметила её состояния, и не пришлось объяснять свою боль. Это удавалось. «Катя, почему ты плачешь?» – не прозвучало.
«Как можно?! Ведь она же доверяла!..»
Дополнение к слезам – сопли – напасть! Им нельзя позволить капать на книгу. Хорошо, что прозрачные, жидкие, почти как слёзы. Но их так много! Платок в портфеле, полезешь за ним – привлечёшь внимание. Поэтому Катя наматывала обильный ручей из носа на кулаки и ладони. Места не хватало, но она продолжала заведомо проигранную битву… И надрывалась.
«Как жалко!.. Разве так можно?!»
Кате не удавалось подчинить себя. Старалась хотя бы не всхлипывать в голос. Давилась слезами, удерживала их, пыталась проглотить. Напряжение колючим давлением выходило изо рта в уши… Отчаяние душило.
«Так нельзя-а! Нельзя-а!.. Надо было уйти сразу-у!..»
Катя молча плакала о судьбе Муму, ждала своей очереди и готовилась проговорить хоть что-то. Но цепочка читающих обошла её. Ольга Васильевна не заметила два Катиных тоненьких русых хвостика за второй партой. Закончил чтение боевой ёжик, и она обратилась к толстенной рыжей косе, украшенной многоцветной сверкающей заколкой. Между всплесками немой истерики Катя, погружённая в своё и чужое горе, сумела слабо удивиться…