Безмятежное внутрисгорание

Густой сюрреализм растекается по обнаженным линиям тела и разума. Изящно больна.
Сижу в черных дырах перпендикулярно оси отрицания. Нежно ненавижу и грубо люблю. За шесть недель моей комы появилось пристрастие маньяка к ментоловым сигаретам, ибо сладкая карамель уже не заводит мои часы до двенадцати пиковых дам, развешанных в музее моей памяти.
Ясность крови блестит вспоротыми кошками в ночи. Новая грань радости - чистый лазурный запах спирта. Гарь. Душно. Суть - бежать вверх.
Небо пролезло коршунами через стекло рыжего окна. Сидит теперь на кактусе и хмурыми звездами болтает о самолетах. Прозрачно-не-похожие-туманы-вне-головы-и-под. Никотиновые сны все-таки оставляют следы от своей железной челюсти на моем лбу. Небо шепчет: «Детка, засыпай.. Засыпай, слушая мой голос. Еще немного и тебя снова выбросит на берег неизвестного мира. Твоя жизнь - сплошная кома, больничный ветер в волосах и шесть секунд боли в левой стороне твоего никчемного тела. Ты же любишь без наркоза... Засыпай, моя пере-недо-любленная девочка...»
По коже льется ледяное вдохновение. Неустойчивые утопии заштопанных причин скрипят внутри черепной коробки. По горлу движется стон, словно психованный синус по оси Оx. Ударился об язык и глухо вырвался на выдохе.
В мыслях пунктиром - «Уйди, опасно, уйди», в венах мелкой дробью - «Люби, целуй, люби».
На губах варенье из черной смородины. Кусает, ест меня, грызет, ласкает. Сердце течет к ней  на ладони прозрачной водицей. Слова - белым песком. Тело - грудой металлолома.
Небо смотрит на это жертвоприношение и выкачивает из воздуха травяные испарины наших тел.
Через час, как это обычно бывает, я снова буду сидеть в черных дырах.
Silent.
До утра.
Это повторяется каждую ночь.
В моей голове.


5 декабря 2009 в 21:13