Сливочные дни. Тщеславная Муза Слова. Часть III

Я не имею права на сливочные дни, но мне их дают в красивой десертной чашке, расписанной моим именем. Отпечатки сахарной пудры везде, где я сказала "Да..". За это меня видят яблочной девочкой и преподносят еще килограммы сладкого. Шоколадные ресницы, клубничные румяна и малиновая усмешка в уголок губ - по-щенячьему восхищаются, не подозревая, что, если прибавить температуру, все это стечет грязью по мне.
Я ловлю этот кайф вместе с Рене Обри. Танго на перекрестке зеленых свечений старинных ламп, стоящих на Ее прикроватном столике. Матрица. Изгибы симметричны движениям. Об этом никто не узнает. Мне можно все, но при условии, что Ты будешь адмиралом моих слишком похотливых желаний. Я люблю нарушать запреты и проезжать на красный свет, если только при этом будет обещаны погоня с вертолетами и мой расстрел в конце.
За мое отсутствие рядом Она меня проклинает так, что я это слышу сквозь неровное дыхание в шею. Она уже давно готова сломаться передо мной, но держится на уровне нежных слез на подушке утром. А я так насмешливо накручиваю планы на вечер вместе с Ее светлым локоном. Меня все чаще нет рядом... Она откровенно скучает по моим духам. Если бы мы были парой, я бы позволила Ей украсить мои волосы цветами. Но между нами лишь аккуратные родинки на внутренней части фарфорных ножек.
Я не скрываю свои связи от Тебя. Люблю твою неумелую ревность, которую даже называть ревностью-то смешно. Скорее с привкусом восторга бешенство, что Ты быстро выкуришь в холодном подъезде, прижав телефон с моим голосом к плечу.
Пока Тебя нет, я проверяю на прочность мой организм. Вчера сердце почти остановилось, застряв в горле. Пульс буйствовал, вознося под потолок корицу и лимонные корки. Обещала снится, но мой разум простужен бессонницей и черной пеленой вместо утренних снов. Это не ломка, просто в крови не хватает тебя. Ты терпишь все мои издевательства, но я паникую, если кто-то посмел причинить тебе большую боль, чем я. Или если кто-то восхищает тебя больше, чем мои миниатюры и руки. Терплю феноминальную боль в области Тщеславия, когда Он с кошачьей грациозностью может и убить, и обнять тебя.
Самоубийственно как-то, не считаешь?
Под моими ногами шуршат купюры и фотографии. Уткнувшись лбом в холодный глянец кукольных улыбок, выжидаю самого яркого взрыва эмоций. Скоро мясники будут с особой злостью рубить прогнившие куски моих принципов. Я уже сейчас, закрывая глаза Ее письмами, вижу, как буду вгрызаться из последних сил в то, что принадлежит мне, но не смогу в итоге удержать даже самыми вишневыми поцелуями. Перехожу на украинский в надежде на безопасность. Она этого не оценит.
Получаю каждый день по новой порции сладких предательств, отправляю сознание беременной кошки в тепличную осень и так редко искренне верю в запах спирта на снежных простынях в одиночестве.
Ведь правду говорили про нас. Я лишь маленький щен в Ее мягких ладонях, отчаянно вылизывающий свои лапки в засохшей молочной крови. Восемь месяцев игры в дочки-метари раскрылись королевской лилией неумелой нежности по вечерам, теперь даже час без - страшно представить.
А что касается до остальных - шоколадные крошки в сливочных моих днях.

8 января 2010 - 15 января 2010