Открытое письмо председателю Совета Федерации
Непросто российской элите распрощаться с марксизмом, проникшим в плоть и кровь. Советские философы приняли «критическую дозу», поэтому они умрут марксистами. Советские мастера слова, театра, экрана, кисти, музыки близки к этому. О простых «глотателях» чужих идей лучше ничего не говорить. Фотография на восьмой странице газеты, где Вы успели надеть пиджак лишь на левое плечо и торопитесь попасть правой рукой в правый рукав, иллюстрирует незаконченность и Вашего перехода.
Диамат, истмат и политэкономия – три составные части марксизма. Здесь всё логически связано по высшему классу. Кто однажды вошёл в его «паутину», без применения чрезвычайных усилий выйти не сможет. Вы эти усилия приложили и, похоже, сделали полшага на пути к освобождению.
Но оставим диамат до лучших времён, обратимся к истории. Чему нас здесь научил Маркс? Класс угнетённых – ведущая сила общества, которая трудится, борется и совершает революции. Пролетариат – последний продукт эксплуататорских обществ, он, будучи многочисленным и «сознательным», освобождается и освобождает всех с помощью радикальной революции. Устанавливает диктатуру. Так написано чёрным по белому. Однако пролетариат, и это отлично понимали непредубеждённые исследователи общественной жизни во времена Маркса и после его смерти, не может управлять обществом – ему недостаёт социальной зрелости, ума, образования, умения: природа его такая, происхождение его такое. Угнетённый и думает угнетённо. (Можно себе представить, что было бы, если бы к власти в своё время пришёл Спартак, вождь восставших рабов. Или у нас царём стал Пугачёв, вождь восставших крепостных крестьян.) Идеология пролетариата, названного потом рабочим классом, примитивна, она сводится к требованию – всё отнять и разделить. Доведённый до отчаяния, он бастует, бунтует и требует уничтожить всех врагов. И готов участвовать в их уничтожении. Всё это очень далеко от того, что можно назвать воплощением разума и справедливости. Пытаться навязать обществу пролетариат в качестве правящего класса – это, мягко выражаясь, утопический проект. А выражаясь не мягко – учёный бред. Так в истории случилось, что учёному бреду мировая интеллигенция поклонялась полтора столетия. А русская интеллигенция даже реализовала его.
Оставим истмат, обратимся к политэкономии. Труд в марксизме – это, главным образом, труд пролетариата, якобы субъекта истории, то есть физическая работа (здесь Вы, Сергей Михайлович, попали в десятку). Но выше простой физической работы стоит труд интеллектуальный. Учёный, инженер, менеджер, учитель, врач, юрист куда как больше прибавляют к стоимости товара, чем рабочий, стоящий у станка или подметающий заводской двор. А ещё выше стоит труд организатора процесса. Предприниматель инициирует дело, создаёт рабочие места порой для многих тысяч рабочих, рискует капиталом, здоровьем и не только. Сложный труд сводится к труду простому, и пропорция устанавливается на свободном рынке. Это так. Но Маркс явно недооценил интеллектуальный и организаторский аспекты труда. Для революции надо было найти пугало, и Маркс нашёл его в лице предпринимателя, то есть буржуа.
А какова роль капитала в производстве стоимости? Капитал, вложенный в материальные средства, – застывший труд, но не мёртвый. Он всякий раз оживает, когда вступает в дело. Не вникая в тонкости политэкономии, роль капитала в производстве стоимости товара я сравнил бы с ролью артиллерии на войне: противника она не видит, но её вклад в победу часто бывает решающим. Капитал надо создавать, беречь и приумножать. Кто это лучше сделает – трудолюбивый и заинтересованный предприниматель или ленивый и вороватый государственный чиновник? Вопрос риторический. В этой плоскости следует сравнивать капитализм (современный развитой) и коммунизм (госкапитализм – как правильно Вы сказали), капитализм и социализм – китайского, кубинского, сандинистского, боливарианского и любого другого образца.
Уважаемый Сергей Михайлович! Перефразируя известное выражение Черчилля, я скажу так: «Капитализм (современный развитой) – плохой способ производства, но другие ещё хуже». И Ваш социализм хуже капитализма, потому что он ориентирован не на создание условий для творческого труда активных граждан, а на «ублажение» тех, кто ленив, избалован, изнежен, развращён, кто требует постоянных льгот и гарантий. Ориентирован на «чернь». Трудолюбивый наёмный работник о способе экономического устройства общества не думает, его устраивает хороший заработок, лучше у частника, потому что у частника больше порядка на предприятии. Конечно, хорошо, когда «чернь» сыта и в государстве всё тихо и спокойно, однако из тишины и ничегонеделания благополучного общества не построишь. Сначала продукт надо произвести, а потом думать о том, как его распределить, и здесь нужен стимул, стимул к труду, имя которому – личный экономический интерес.
Капитализм (не без нажима снизу, конечно) создал институты, которые эффективно защищают больных и слабых, создал условия, когда небогатые граждане могут без проблем лечиться и учить своих детей, заработать пенсию, получить юридическую защиту, построить себе дом по вкусу, купить автомобиль и т.д. Но главное – он создал условия для экономического прогресса. Называть Швецию социалистическим государством только за то, что там граждане прилично живут и их права обеспечены, – некорректно, полагаю я. Социализм – это ориентация на уравнительное и гарантированное распределение, что ведёт к бурному росту иждивенцев, т.н. бюджетников, когда все стоят перед бюджетом с протянутой рукой. Социализм – это угасание трудовых стимулов и, как следствие, – угасание темпов развития производства, застой, а далее – урезание пайка. Эффект мобилизационных мер краткосрочен. Социализм – это ужесточение политической власти, вынужденной стимулировать производство методами принуждения и всевозможными приманками и контролировать распределение (деньги, талоны, карточки, подачки в натуре). Ужесточение, заканчивающееся диктатурой вождей (Ленин, Сталин, Мао, Ким Чен, Ир, Кастро и пр.) и, как следствие, – банкротством государства. Обанкротились СССР и его сателлиты, Северная Корея, Куба, Кампучия. Китай спас себя тем, что ввёл рыночные отношения.
Человек слаб: безделье он всегда предпочтёт работе, тем более – работе тяжёлой и грязной, он всегда хочет съесть больше, чем произвёл – социализм идёт навстречу этим его слабостям. Уважаемый Сергей Михайлович! Ваши постоянные инициативы – изменить Конституцию, чтобы избрать Путина ещё на четыре года (потом ещё, потом ещё), навели меня на мысль: к социализму Вы стремитесь не ради блага рабочих, а ради установления авторитарной власти в России. Если это так, то мировой урок пошёл Вам не впрок.
Эксплуатация. Если в производстве стоимости товара главную роль играет физическая работа, то есть труд рабочего непосредственно на конвейере или у станка, с топором в руках или с метлой, то все прочие граждане, живущие в экономической системе, выглядят эксплуататорами. Особенно старики, дети, больные. Все получают на жизнь незаработанную долю, присваивают чужое. Почему в качестве козлов отпущения Маркс избрал только предпринимателей? Избрал тех, кто более других причастен к умножению национального богатства? – Я думаю так: во-первых, Марксовой исторической конструкции нужен был враг, иначе пролетариату не с кем вести смертельную борьбу, во-вторых, предприниматели требуют свободы, а это неприемлемо для экономической системы с тотальным огосударствлением собственности. Так буржуазия была поставлена третьей в колонне главных эксплуататоров истории – за рабовладельцами и крепостниками, а формула «Революции – локомотивы истории» приобрела качество универсальности. И стал «великий классик» коммунистической теории, посмертно, «крёстным отцом» кровавого большевистского режима в России (и не только в России).
Эксплуатация – принуждение. Физическое и политическое прежде всего. Буржуазное принуждение – экономическое: есть захочешь – будешь работать, однако труд и капитал здесь не антагонисты, а взаимодополняющие элементы производственного процесса. На физическом и политическом принуждении держался коммунистический режим в СССР: вспомним о ГУЛАГе, колхозах, вспомним закон о тунеядцах. Государственные спецорганы и их слуги в советских учреждениях, которые непосредственно осуществляли эксплуатацию, и пятимиллионная армия объедали бюджет на «законных» основаниях. Сами вожди и партийные чиновники ничего не производили, а пили-ели слаще всех остальных – тоже за счёт бюджета. Совершенно неразумная помощь оказывалась многим «родственным» режимам и революционным организациям за рубежом.
Уважаемый председатель Совета Федерации РФ! Вы иронизируете по поводу любви либералов к «священному праву частной собственности» на средства производства. Но тогда Вы просто ведете несерьёзную игру, кому-то хотите понравиться, избирателям, наверное! Потому что признание права на неприкосновенную частную собственность (именно на средства производства, а не на зубную щётку) – это и есть то, что отличает сторонника свободного рынка, сторонника современного развитого капитализма от коммуниста, замаскированного под социалиста или ничем не прикрытого. Личную собственность коммунисты никогда не отвергали, землю в аренду на сорок девять лет сегодня они готовы отдать. И против приватизации промышленного предприятия не возражают, но без того самого «священного права», чтобы при случае можно было всё поставить на прежнее место. Уважаемый Сергей Михайлович! Скорее, скорее вставляйте правую руку в рукав пиджака! Идите до конца! Иначе потомки скажут о Вас: «В голове у него была разруха». Удачи Вам и здоровья! С уважением. Корягин Сергей Осипович. 8 октября 2007 года
Свидетельство о публикации №210013100581