Часть вторая

Ч  А  С  Т  Ь     В  Т  О  Р  А  Я



ГЛАВА  ПЕРВАЯ

          Назвать нижеприведённые тексты дневником у меня просто не повернётся язык. Дневник, обычно, представляет из себя достаточно толстую тетрадь в крепкой обложке, куда внесены реальные события сравнительно длительного периода времени. Моя же тетрадка обычная, ученическая, в клеточку. Она уже давно лежала на полке в шкафу, безнадёжно чего-то ожидая. В наш электронный век манера доверять мысли бумаге постепенно приходит в упадок. С некоторых пор я тоже предпочитаю делать записи сразу через посредство клавиатуры. Однако случилось так, что в январе текущего года несчастная от своей ненужности тетрадка попалась мне на глаза и почему-то вызвала желание взять авторучку и черкнуть здесь пару-тройку каких-нибудь фантастических произведений. То-есть, поначалу я предполагал заполнить её исключительно сказками. Потом, по здравом размышлении, махнул рукой на любые искусственные ограничения и решил заносить сюда всё, что в голову взбредёт, по возможности чередуя реально происходившие события с вымыслом, чтобы интереснее было впоследствии читать. В любом случае, ничего особенного заранее я не планировал, более того — в любой момент готов был порвать эту тетрадку на кусочки и отправить в урну. Тем не менее, постепенно чистые листы убывали, убывали, и в итоге выяснилось, что всё, здесь изложенное, вроде бы представляет некоторый интерес для некоторого читателя. А посему, задним числом снабдив эти записи данным предисловием, я, благословясь, отпускаю «бумажного журавлика» в свободный полёт. Итак...

13 января 2019 года…
          Забавно, но Пономарёв-старший не ошибся в своём предсказании ближайшего будущего. Впрочем, отец прожил достаточно долгую жизнь и некоторые её особенности уяснил для себя вполне отчётливо. И вот, после того, как всем семейством мы собрались за новогодним праздничным столом и моя Анжелика присутствовала здесь полноправным участником торжества, в течение вечера произошло так, что мама изменила своё о ней мнение. Очень может быть, что глупое выражение счастья, которое, я знаю, не сходило с моей физиономии, убедило Алевтину Васильевну лучше всяких слов. Праздник прошёл совершенно замечательно, Анжелика была очаровательна, родители добродушны и тактичны. Полагаю, что и я оказался достаточно изысканным джентльменом во всех смыслах.
          — Ну, Кешка, — сказала мне несколько дней спустя по телефону мама, — слава богу, это всё-таки не Валерия, бывшая твоя жёнушка. Та была неисправимо избалованной особой. Анжелика, надо отдать ей должное, девушка вполне самостоятельная, не белоручка какая-нибудь. По крайней мере, на кухне мне от неё была весьма ощутимая польза.
          Я облегчённо вздохнул. Я неплохо знаю мамины интонации и почувствовал за скупой похвалой нечто большее, нежели простую констатацию факта. "В целом, ты не такой уж олух, каким иногда кажешься." — так ещё можно было бы перевести сказанное.
          Конфронтации между будущими свекровью и невесткой избежать, похоже, удалось! Отрадно, но факт.

          ……….— Внимание! Подарок!
          Гости затаили дыхание. Вот, вот сейчас…
          Порыв ветра загасил свечи. Только огоньки сигар разгоняли вечернюю тьму. Винни-Пух легонько, хотя и несколько нервно, почесал лапой Кролику между ушей.
          "Итак, господа, — печально подумал он, — Кристофер Робин женится вот на этой кривляке. А нас… нас засунут в сундук и мы там будем чихать от пыли всю оставшуюся жизнь. Well, well…"
          Кролик хотел что-то сказать, но не успел. Потому что Кристофер Робин как раз вытащил из секретера коробочку.
          — Ах! — воскликнула невеста. — Это то, что я думаю? Это кольцо?
          И это вправду было кольцо! Вернее, свёрнутый в кольцо хвостик осла Иа-Иа...
          То, что произошло дальше, рассказывать нет смысла. Мужчины, они как дети. Точно так  же очень любят свои игрушки. Однако, если они дарят их именно вам… уж окажите любезность — принимайте! Ведь это высшая степень внимания!
          А золотые кольца и прочие общепринятые атрибуты ещё будут! Чуть позже. Можете нам поверить, это действительно так!     ……….

12 мая 2019 года…
          Специально для тех, кто уже успел порядком подзабыть, напоминаю знаменитую банальность — счастливые часов не наблюдают априори! Особенно, если и сами того не хотят.
          Что ещё можно сказать о дальнейшем течении событий, кроме упоминания вскользь о случившемся странном моём дне рождения не то 28-го февраля, не то 1-го марта? Сказать можно коротко — вам и не снилось! Вторую часть зимы и весну я прожил в настолько удивительной атмосфере любви и счастья, что порой и сам не мог поверить, что всё это происходит наяву. Мы с Анжеликой, образно говоря, были буквально переполнены друг другом. Описывать словами это блаженное состояние бесполезно, его можно только прочувствовать. Тридцатиоднолетний мужчина совершенно потерял голову и счёт времени! И не ему одному.
          Иначе как объяснить ошеломительное ощущение, когда после чудесно проведённых вместе с Ликой майских праздников, поездки за город с друзьями на шашлыки, посещения оперного театра, похода в зоопарк, и многого другого, я внезапно вынырнул из облака-нирваны и обнаружил, что мои финансы поют романсы. Причём поют крайне фальшиво, и это тяжко напрягает слух и нервы.
          Вот это да!
          Словно на всём скаку одолев очередную кочку опустился не в привычное седло, а скользнул по боку выскочившей из-под меня лошадки и проюзил задом по пересечённой местности. Ай-я-яй.  Поневоле задумался. Вынужденно проанализировал связь событий. Ухаживать за прелестной девушкой, разумеется, всегда стоит определённых денег, но, как выясняется, моя зарплата мало соответствует тому уровню затрат, которые мы себе позволили. И вот он достигнут, предел моих возможностей в плане желаемого. Однако... господа гусары, ну, как же это? Разве можно теперь вдруг начать экономить? Немыслимо. На что это будет похоже? Конечно, Лика всё поймёт, и даже сама потребует более прагматического отношения к жизни. Но… боже мой! Какой это получается конфуз для джентльмена!
          Воленс-ноленс я лихорадочно стал обдумывать разнообразные способы получения дополнительного дохода. Резюме долгих и тяжких раздумий получилось вполне типичным — надо было либо умерить свои потребности, либо искать более высокооплачиваемую должность.
          И тут мне припомнился малоприятный период времени после увольнения из школы, когда я долго не мог найти себе работу и едва-едва не погрузился в бездну отчаяния, которую люди обычно пытаются заполнить жидкостью, способствующей забвению невзгод. Тогда-то я, по счастью, удачно вступил на торный путь кладовщика, который верно направлял меня по жизни до самого нынешнего дня. Но, в результате, всё же привёл к развилке, где следует делать выбор дальнейшего движения. Се ля ви.

          ……….На пустыре было тихо. Капли дождя мелкой взвесью падали на землю.
          Шныга достал из кармана зажигалку, кусок газеты и неуверенно замер.
          — Давай! — руки Ребуса ухватили зажигалку, скомкали газету. Спустя некоторое время перед приятелями затеплился костерок. Огонь на глазах усиливался, рос и вскоре уже горел мощно, весело потрескивая и выбрасывая искры.
          — А что это будет? — спросил Шныга Ребуса, извечного своего напарника по всяким хохмам и приколам, в надежде, что будет это печёная картоха. В животе заурчало. Во рту начала скапливаться гастрономическая слюнка.
          — Успокойся! — Ребус сидел на корточках, мрачно наблюдая, как разгорается костёр. Потом, сосредоточенно сопя, стянул с ног старые кеды, бросив их на землю перед собой.
          Шныга понял, что картохи не будет. В животе заурчало сильней.
          — Это будет аутодафе! — Ребус был настроен серьёзно. — Аутодафе для кед!
          Шныга не знал, что такое аутодафе, но на всякий случай облизнулся.
          Резко завоняло резиной, в небо взметнулся клуб чёрного дыма. Ребус со зловещей усмешкой смотрел, как кеды начали корчиться на огне.
          — Ты чего? Кеды сжёг... — Шныга никак не мог понять, зачем было уничтожать вполне ещё приличную обувь.
          — Ты кино про сыщиков смотрел? — спросил Ребус, переводя на приятеля глаза, в которых мерцали отсветы огня.
          — Про знатоков? — уточнил Шныга, не любивший неопределённости.
          — Ага. Про них. — лицо Ребуса в наступающих сумерках становилось  каким-то чужим.
          — Ну, смотрел. — Шныга снова облизнулся и спросил: — А чего это такое, аутодафей?
           — Средневековый обряд. Вернее, казнь. — слова тихо слетали с губ Ребуса.
          — Так это чего? Мы, типа, казнили кеды? — недоумение Шныги было столь велико, что он забыл о бурчании в животе.
          — Подвели они меня… — вздохнул Ребус, вытащил из кармана куртки нож и яблоко. — Будешь?
          — Яблоко лучше, чем ничего. — Шныга взял половинку, с опаской косясь на нож в руках у приятеля.
           — Это, брат Шныга, не просто яблоко, а яблоко раздора! И съесть его надо именно вот в таком пустынном месте, где на костре аутодафе корчится в муках твой враг.
          — Нифига себе. — Шныга, уже проглотивший свою долю яблока, уставился на костёр, в котором обугливались кеды. — А они тебе точно враги?
          Ребус, убрав нож, кивнул:
          — Я сегодня из-за них: раз — на тренировку опоздал, два — на лестнице поскользнулся и не смог убежать от Костыля с компанией. Кто же они после этого, по-твоему? Враги и есть.
          — И чего теперь? — удивлённо спросил Шныга Ребуса. — Босиком будешь шлындать?
          — Почему босиком… Это же не мои кеды, а брата двоюродного. Понаприезжают в гости родственнички! Всю ночь с родаками про какую-то фигню талдычили, да ржали, словно кони. Вот я, невыспавшийся, нечаянно кеды брата и одел. А они подвели… собаки!
          Шныга, похлопал ресницами, открыв рот. А потом стал кататься по земле и смеяться так, что животу стало уже совсем не до бурчания. Вместе с ним смеялся Ребус, потирая ноющие рёбра, память о встрече с Костылевской кодлой.
          — Так, а дома что скажешь? — отсмеявшись спросил Шныга.
          — А чего дома?.. Мои кеды, вот они, в сумке лежали, в полном порядке. — сказал Ребус, зашнуровывая на ногах обувь. — Вот так. Ну, пошли, брат Шныга, у меня ещё три сотни рубчиков занычены. В такой день можно и...
           — Пельмени пожрать! — выдохнул Шныга, любивший пельмени больше всего на свете.
           — Не имею возражений! — Ребус закинул сумку на плечо и оба приятеля двинулись с пустыря в сторону "Пельменной", потому как аутодафей аутодафеем, а голодными ходить дураков нет.     ……….
 
15 мая 2019 года…
          Заканчивался семестр, приближалось очередное испытание. В общем, насколько мне известно, Анжелика была вполне уверена в своих силах. Посещать лекции, штудировать учебную литературу, перелистывать конспекты она не забывала даже будучи безумно влюблённой. Молодой, жадный до впечатлений мозг её охотно впитывал беспрерывно получаемую информацию. Тем не менее, сразу по окончании весело проведённых вместе со мной майских праздничных выходных, Лика высказала вслух желание подготовиться к экзаменам как следует. То-есть, по возможности, наедине с учебниками. Произнесено это было несколько неуверенным голосом. Оно и понятно — ведь я имел полное право не согласиться предоставить ей академический отпуск от себя самого любимого ею. Однако, вопреки законным опасениям, сократить число свиданий до минимума я согласился сразу.
          Похоже, что подобное моё поведение несколько насторожило девушку, ведь сама-то она жертвовала часами взаимного счастья не просто так, а исключительно по суровой необходимости, с печалью в душе. Тогда чего же ради столь спокойно отказываюсь от встреч с нею я? Тяжкие сомнения можно было прочесть на лице любимой невооружённым глазом. Конечно, Анжелике и в голову не приходило, что её единственный и неповторимый просто попал в финансово-психологический тупик, лихорадочно ищет решения возникшей проблемы, и поэтому некоторая передышка ему категорически необходима.
          Впрочем, спустя довольно короткое время она настолько погрузилась в подготовку к экзаменам, что всё остальное как-то отошло на второй план. И слава богу. Я не в претензии. Наоборот.

          ……….Роскошные осенние дни торопились обернуться не менее роскошной зимушкой-зимой.
          — А у вас нет няни? — спросил как-то Александр Сергеевич меня за обедом.
          — У меня, брат Пушкин, только кружки. Ну и лафитничек вина, разумеется, наличествует.
          — Вот ведь жизнь… — Пушкин дёрнул себя за бакенбардину. — Порядочный кусок няни сейчас бы был кстати! Я не ел уже…
          — Ха-ха! — не удержался я от пошлой шутки.  — Мосье, гм, гм... же не…  же не манж па... шесть, как это? Эн, де, труа, катр, сенк, сис... же не манж па сис жур!
          — Ну и произношение у вас, батенька. — Пушкин покачал кудрявой головой и окончательно пригорюнился. Но тут из спальни раздался визг, писк и крик на одной высокой ноте. — Что это там такое? — оживился классик.
          — Да хрен его знает. — сквозь зевоту популярно объяснил я. — Но ровно в 11:34 традиционно происходит подобная фигня. Я уж привык-с и не жалуюсь.
          Пушкин поднялся из-за стола, сделал несколько шагов и распахнул двери в комнату. Заглянув туда и прислушавшись, он деловито направился вглубь.
          — Тэк-с. Крекс, фекс, пекс! — жестом фокусника-любителя он сдвинул в сторону дверцу шкафа-купе.
          В промежуток между военным мундиром и сюртуком тут же высунулось некое курносое, осунувшееся лицо.
          — Что и требовалось доказать. — хладнокровно резюмировал Александр Сергеевич и за шиворот вытащил из шкафа Карлсона. — Вам знаком будет этот джентльмен? — спросил он меня.
          — Это, брат Пушкин, — лениво махнул я рукой, — тот самый Карлсон, который живёт...
          — Я поменял место прописки! — торопливо сообщил "знаток Вазастана". — Осень, видите ли… на крыше стало дюже уж холодно. Никакой моей мочи не хватает.
          Александр Сергеевич с любопытством оглядел Карлсона со всех сторон и, видимо, что-то сообразив или вспомнив, неожиданно продекламировал:

                — Ура! мы ломим; гнутся шведы.
                О славный час! о славный вид!
                Ещё напор — и враг бежит,
                И следом конница пустилась.
                Убийством тупятся мечи,
                И падшими вся степь покрылась,
                Как роем чёрной саранчи…

          Карлсон покрылся пятнами и покорно вытащил из-за пазухи няню.
          — С гречневой кашей. — робко сказал он. — Берёг… как для себя.
          Вздымались кружки, смех звучал, бараний дух витал в "скромной трапезной". Застолье явно шло на лад.
          — Ну, вот и славненько. — довольный Пушкин, с ласковым, раскрасневшимся лицом, откинулся на спинку стула. — Ах, мессиры вы мои, мессиры, сиречь господа, а вот сейчас бы ещё трубочку табаку запалить ненароком...
          В коридоре что-то брякнуло и, громко прошаркав подошвами тупоносых американских ботинок, оттуда на кухню заявился старина Хэм, дымя неизменной трубкой. Подмышкой у него была зажата бутылка виски.
          — Странно было бы, если бы нет. — пояснил своё явление Эрнест и улыбнулся: — Хеллоу, джентльмены! Хау ду ю ду!
          Пушкин сделал быстрое, почти неуловимое, движение и в ладони у него откуда ни возьмись возник ствол Лепажа. Хемингуэй усмехнулся и прищурил левый глаз. Карлсон вжикнул пропеллером и вжался в спинку стула.
          — Успокойтесь, сеньоры, — Александр Сергеевич взмахнул свободной рукой в воздухе, — нам есть о чём побеседовать, только всего и делов-то.
          Пистолет его выдал сноп искр, из дула выпорхнул маленький огонёк.
          — Зажигалка. Презент. Дарю! — Пушкин протянул вещицу Эрнесту.
          — Сенк ю вери мач. Позвольте уж и мне по-стариковски угостить вас вирджинским табачком.            
          …Спустя некоторое время Карлсон повторно возвращался из пивной, натужно гудя пропеллером.
          А разговор за столом, меж тем, начинал приобретать новый, во многом неожиданный смысл. Впрочем, об этом как-нибудь в другой раз. В конце концов, интрига это то, что позволяет в любой ситуации оставаться в тонусе.     ……….

14 июня 2019 года…
          Результат серьёзного отношения к делу Анжелики превзошёл все ожидания — сессия была с блеском завершена, зачёты получены по всем дисциплинам. Ура! Впереди — каникулы и возможность планировать дальнейшую жизнь по собственному усмотрению.
          Не успели мы с ней толком обсудить сложившуюся ситуацию, как неожиданно нагрянул в гости брат Сергей. Очень довольный тем, что сестрёнка так успешно претворяет в жизнь его наказы, он вручил ей банковскую карту — доступ к весьма солидной сумме денег, помещённых на её личный счёт. Затем вдвоём они вихрем промчались по офисам соответствующих учреждений и спустя некоторое время в кармане у Лики уже лежал заграничный паспорт, сама она сидела в салоне «аэробуса», среди других пассажиров, и бросала любопытные взгляды в иллюминатор, немного ошалелая от этого неудержимого потока событий.
          Впереди предстояли две недели отдыха в благословенной Италии!
          Естественно, что я мягко, но решительно отказался составить ей компанию в этой поездке.
          — Во-первых, на этот период мною запланированы кое-какие дела. — с максимально убедительной интонацией в голосе объяснил я свой поступок. — А во-вторых… не могу я вот так, ни с того, ни с сего, не подготовившись заранее, вдруг ринуться неизвестно куда, неизвестно зачем, по прихоти судьбы.
          Анжелика — умничка. Уже открыв рот, дабы горячо возразить, что, во-первых, известно куда, и, во-вторых, понятно зачем, она в итоге только вздохнула. Любовь любовью, но деньги-то на поездку выделил ей брат Серёжка. При чём же тут Кеша? Кататься по европам за чужой счёт… что может быть вульгарнее?
          На прощанье Анжелика нежно поцеловала меня в щёку и спросила:
          — Ты же не обиделся, что я тебя оставляю одного?
          Я улыбнулся и ответил:
          — Было бы довольно глупо с моей стороны.

          ……….Есть такие пуговицы, что лучше бы их не было вовсе! Постоянно расстёгиваются, словно назло. Обычно, это вторая пуговица сверху. Но бывает, что и третья наглеет и делает то же самое, что её товарка.
          Сегодня на улице было не слишком холодно, поэтому женщина не стала рисковать и прямо на голое тело накинула мягкую, длинную куртку на застёжке-молнии, ноги сунула в сапоги и пошла гулять по проспектам-бульварам.
          Скажете: экая распущенная особа!
          Отчего же? Ведь женщина не распахивала куртку прилюдно. Просто она  решила наказать свои пуговицы.
          Вот и весь сказ.     ……….

17 июня 2019 года…
          В квартире моей теперь поселился Ликин кот Интеграл. Уходя на работу,  заботливо оставляю для него на кухне в специальном лоточке варёные сосиски, рыбку, мясо, плюс молоко или воду в плошке.
          Не успел ещё как следует привыкнуть к новому постояльцу, как обратил внимание на то, что вокруг что-то происходит. Уловить суть явления некоторое время не удавалось. Но вот, сегодня, после работы, в жаркий солнечный день, вернулся домой уставший и упарившийся донельзя. Войдя в свою квартиру, я с удивлением обнаружил насколько приятен и свеж здесь воздух. Это было хорошо. Но как-то неестественно. Поневоле насторожился. Внимательно оглядел обстановку. Всё, вроде, было, как всегда. Но чего-то явно не хватало, или наоборот прибавилось нечто лишнее. Вот только что именно?
          И вдруг, словно ведомый интуицией, я сделал пару шагов вперёд и провёл пальцами по экрану телевизора. Обычно в результате подобного теста на подушечках пальцев оставался чёрный след от наросшей грязи. Однако, на сей раз никакой грязи на экране не обнаружилось.
          "Вот! — с замиранием сердца понял я. — Вот оно!"
          Сразу же принялся отыскивать по всей квартире хоть какие-нибудь следы пыли. И не нашёл! Чья-то заботливая рука до блеска промыла абсолютно все поверхности. Более того — выцветшие от времени краски словно бы проявились заново и предметы обстановки производили впечатление совершенно новых, только недавно введённых в эксплуатацию!
          "Вот это да!" — ошеломлённо я с размаху опустился на даже не скрипнувший под моей тяжестью диван.
          С подоконника соскочил загоравший там Интик, и, подойдя, принялся тереться о мою ногу. Машинально погладив кота по спине, я вдруг вздрогнул и взглянул на своего постояльца с острым интересом.
          "А что, если?.." — пронеслась в мозгу нелепая мысль.
          И ведь действительно, в моей памяти с Интиком уже было связано что-то странное, надо только попытаться вспомнить некий момент, когда-то вскользь царапнувший моё сознание.
          "Сон! — чуть не крикнул я вслух. — Точно! Сон, в котором я увидел тогда ещё незнакомую мне Анжелику и вот этого самого кота! Там было что-то особенное… Что же, что это было?"
          И я таки вспомнил. Подхватил ласкавшегося Интика и опустил к себе на колени.
          — Ну, что, зверюга? — добродушно проворчал ему. — Хочешь, фокус покажу? — и глядя прямо в огромные жёлтые глаза кота медленно произнёс: — Ша-анти. Шанти!
          Во-первых, взор Интика мгновенно стал чуть ли не по-человечески осмысленным. Во-вторых, на мордахе его расплылась широкая улыбка, почти несвойственная его сородичам. В-третьих, он осторожно, даже как-то деликатно, освободился из моих рук, спрыгнул на пол, и с достоинством удалился на кухню.
          Я расслабленно откинулся на спинку дивана.
          — Хорошо, что я Сказочник. — успокаивающе пробормотал самому себе. — Я способен сравнительно спокойно принять то, чего в реальной жизни не должно быть. Это не нанесёт моей психике вреда. Я насочинял уже столько волшебных сюжетов, что эпизод, произошедший сейчас, не может не вписаться в общую логику событий. Поэтому, помолчите, господин Холодный Разум и мистер Здравый Смысл, ибо я, невзирая на ваше присутствие, абсолютно согласен с тем, что Интеграл… это не просто кот… это — НЕКТО. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. И по отношению к нему надо вести себя с соответствующим пиететом.
          В холодильнике стояла ещё не початая бутылка коньяка. И могла бы продолжать стоять долго и упорно, но, вот ведь какая штука, в связи с результатами внутреннего расследования неожиданно сложилось твёрдое убеждение, что её требуется срочно почать.
          Спустя пять минут я постучался в квартиру профессора Обонянского, и дверь гостеприимно распахнулась.

          ……….Однажды, под самый Новый Год, выпала из лопнувшего полиэтиленового пакета Вкусняшка. А хозяйка пакета этого не заметила, как шла, так и дальше пошла себе по заснеженной тропинке домой.  Вкусняшка же покатилась прямиком в школу. Да, да, в школу! Ведь именно там в этот вечер ребятня готовилась к Новогоднему Балу.
          Такова уж сила инерции, что даже самая-самая лучшая из Вкусняшек не может эту силу преодолеть. Вот и наша героиня, успешно добравшись до школьного двора, в итоге закатилась под скамейку.
          "Ой-ё-ёй! Как же тут холодно!" — подумала Вкусняшка, когда возбуждение от волнительного путешествия стало проходить.
          Удивляться было нечему. Как не мёрзнуть, если на улице декабрь и Новый Год на носу, а Вкусняшки редко носят зимние шубки и теплые сапожки! Чаще они одеты празднично и ярко. Наша героиня тоже была лишь в тонкой, оранжевой коже, ведь звали её Мандаринка.
          Внезапно позади раздался тихий кашель. Мандаринка поспешно обернулась и увидела невдалеке под этой же скамейкой что-то круглое и чуть-чуть испачканное.
          — Ты кто? — спросила Мандаринка.
          — Я? Я — Орех. — застенчиво сказал незнакомец и выкатился навстречу. — Давай дружить!
          — Д-давай. — сказала Мандаринка, начиная уже отчаянно мёрзнуть. — К-как бы это нам п-погреться, а? — спросила она.
          Но Орех не успел ничего ответить, потому что в этот момент к скамейке подошли Туфли и Валенки. Туфли приплясывали на морозе. А Валенки дымили папиросой и плевались. Что поделаешь, Валенки они Валенки и есть!
          Мандаринка с Орехом замерли. Валенки и Туфли не уходили. Они тихо переговаривались.
          — Ну? Скоро ты? — спрашивали Туфли.
          — Пять сек покурю и пойдём. — отвечали Валенки.
          — Всё у тебя через "пять сек"! Знала бы — ни за что бы..!
          Что именно "ни за что бы" Мандаринка и Орех услышать не успели, потому что в этот момент на снег упал огромный красный мешок. Упал и раскрылся. Это был шанс! Мандаринка подтолкнула Орех и юркнула вместе с ним в спасительное тёплое нутро мешка.
          Здесь было много всяких разных персонажей, и друзья — а общие проблемы наилучшее средство подружиться — Орех и Мандаринка хотели, разумеется, как все вежливые Вкусняшки сказать: "Здрасте!", но мешок уже подхватили с земли и понесли...
          А то, что Орех на Новогоднем Школьном Балу достался мальчику Славе,  а Мандаринка — девочке Кате, самым маленьким участникам праздничного торжества… почему бы собственно и нет? Ведь они потом тоже подружились. Может быть, именно благодаря Мандаринке и Ореху.     ……….
         
ГЛАВА  ВТОРАЯ

21 июня 2019 года…
          Людям всегда что-нибудь нужно, кому одно, кому другое, кому третье. Мне срочно пора было приобретать новые туфли. Ведь, согласитесь, в старой, изношенной обуви человек выглядит как минимум странно. Вообще, от  того, что надето у нас на ногах, зависит многое. Если даже автомобилям и тем регулярно меняют "обувь", что уж говорить о человеке! Люди это вам не машины, люди это материя более серьёзная. Человека не поставишь в гараж до лучших времен, дескать, отдохни, брат, а то резина у тебя облысела до невозможности.
          В общем, самим ходом времени я был вплотную подвигнут к мысли позаботиться насчёт обновы. Сначала мелькнула идея прикупить башмаки на рынке, где подешевле. Однако, опыт, "сын ошибок трудных", подсказывал, что обувные изделия "поднебесных" мастеров, преимущественно громоздившиеся на тамошних прилавках, вряд ли смогут потрафить моим хоть и скромным, но всё-таки запросам. Поэтому я взял некоторую паузу, обдумывая возникшую проблему.
          И тут весьма кстати оказался новый торговый центр "Планета-Интер", распахнувший двери для покупателей этой весной.
          Как и все его собратья, он появился словно бы внезапно. Рядом с  лесопарковой зоной у нас испокон веку располагался пустырь и пара оврагов, где летом росла самая злая крапива на планете Земля, а зимой местная  ребятня каталась на всевозможных "приспособах" вниз по склонам, весело ухая от восторга. Но однажды, деловито и неторопливо, пустырь был огорожен сплошным дощатым забором, овраги засыпаны грунтом, на основании каковых стартовых  действий впоследствии и возник ТЦ "Планета-Интер".
          Куда, собственно, я и отправился в итоге за покупкой.
          Так случается в жизни, что человек, не имеющий солидного  дохода, а на данный момент я таковым и являлся, покупает себе то, чего никогда бы не приобрёл, имея хоть сколько-нибудь серьёзные накопления на банковском счету.
          Туфли были хороши, ах, как хороши! Во всех отношениях. Я купил их, почти не раздумывая. Пришёл, увидел и… примерил на ногу. Каковая процедура и сняла окончательно все возможные вопросы.
          Но денег после расчёта в кассе осталось только на... попить кофе. Его, кстати, варили тут же, в кафе, расположенном в вестибюле торгового центра. Счастливый до невозможности, я решил последовать вселенскому принципу "будет день — будет пища", и со вкусом шмякнуть по прилавку остатками "роскоши", раз уж они нечаянно оказались в наличии. Вот тут-то и произошло то, что обычно называют случайностью.
          — Хо! Кеша! Сколько лет, сколько зим!
          Обернувшись, я увидел перед собой давнего институтского приятеля, подлинное имя которого как-то стёрлось из памяти, оставив по себе только прозвище — Тяпа. Так уж вышло, что человек этот сыграл в моей жизни довольно неоднозначную роль. Именно благодаря его поддержке я, будучи влюблённым студентом, довёл таки до логического ЗАГСа наш роман с Валерией. От неё ведь тогда "поехала крыша" у многих серьёзных ребят, которые обещали мне устроить койко-место в травматологии, если не перестану "клеить" первую красавицу института. И устроили бы запросто! Но тут вмешался Тяпа. Он не набивался ко мне в друзья, он просто почему-то признал за мной право на эту девушку, и доходчиво разъяснял суть ситуации всем тем, кто планировал террор. Тяпа тогда был парнем весьма внушительных размеров и возможностей. Впрочем, как и сейчас. И вот, благодаря его неустанным, пусть и неуклюжим действиям, меня оставили в целости и сохранности. И свершилось то, что свершилось.
          Это уже потом, в процессе эксплуатации Валерии как жены, выяснилось, что лучше бы её прибрал к рукам кто-нибудь другой. Так оно, кстати, стопроцентно и случилось бы, если бы не своего рода "медвежья услуга", оказанная мне Тяпой.
          Вот из этих-то корешков и выросло потом в сознании дурацкое ощущение совершившегося экзистенциального подвоха. Два участника коего, впрочем, взирали сейчас друг на друга с вполне доброжелательными улыбками.
          — Вот, башмаки себе купил. — после обмена рукопожатием озвучил я то, что было и так очевидно.
          — Хорошо живёшь! — одобрил приобретение Тяпа. — Приличная вещь. — и ухватив меня за рукав, потянул в кафе, куда, собственно, я и сам направлялся.
          — Два "эспрессо". — сказал он официантке и на непроизвольное моё движение тихо прогудел: — Не кипешись, братуха, я угощаю!
          — А чего это ты в рабочее время по магазинам ходишь? — задал он вопрос, когда мы уже расположились за столиком.
          — Отгул у меня. А с понедельника вообще в отпуск ухожу.  — пояснил я ситуацию, и неожиданно в памяти моей всплыло имя приятеля. — А ты здесь какими судьбами оказался-то, Лёха?  Ты же уезжал, вроде, или это просто слухи?
          — Да… — собеседник пренебрежительно махнул рукой. — Покатался немного по свету, людей посмотрел, себя показал, и обратно на родину потянуло.
          — Понятно.
          — Слушай, — Алексей на мгновение задумался, затем заинтересованно взглянул на меня, — а ты случайно не хочешь совершить небольшую туристическую прогулку на Алтай? — внезапно загоревшись этой идеей, Тяпников подался корпусом в мою сторону, взмахнул руками. — Нет, серьёзно, поехали со мной. Прокатимся, проветримся. Поехали, Кеша! Мне одному скучно.
          — Ммм… — я был несколько озадачен подобным предложением.
          — Ни о чём не волнуйся. Всё схвачено, за всё уплачено. Завтра я подгребу к вам во двор в десять часов утра. Ты только спустишься вниз и выйдешь из подъезда, а экипаж уже подан! — Тяпа хохотнул, поспешно заглотнул остатки кофе и бросив купюру на столик, поднялся. — Всё-всё-всё, не желаю слушать никаких возражений! Будем считать, что договорились. Потом сам спасибо скажешь. Алтай это замечательный край, увидишь — полюбишь навсегда. А вдвоём веселее будет!
          Ураган! Тайфун! Вот и поспорь с ним. Всегда был таким. Пришёл, увидел и сманил!
          Впрочем, почему бы и в самом деле не совершить поездку? Тем более, что на Алтае я ни разу не был. Эй, Лёха! Я согласен!
          А Лёха уже куда-то убежал, по своим делам. Он и так уверен, что я не откажусь. Ну, я и не откажусь!

          ……….Небольшой актовый зал был скупо освещён гудящими люминесцентными светильниками.
          — Не в деньгах счастье… 
          — А в их количестве! — добавил кто-то, считающий себя шибко остроумным.
          — Ну… пусть так. Однако, мы немного о другом, мы — о счастье. Но не простом, а купленном…
          — Но ведь счастье купить нельзя? Или... — опять добавил кто-то из публики.
          — С этого места, пожалуйста, поподробней! — перебил его следующий выкрик, словно выстрел. И вдогон установочка: — А может, я несчастлив?
          — Несчастлив, да смел! — дама на первом ряду усмехнулась,  показывая золотые зубы, и встряхнувшись, как боевой конь, зыркнула вдоль линии голов, отыскивая наглеца.
          "Наверное, она полагает, что купила себе счастье вместе с тусклым блеском в полости рта." — подумал лектор и с тоской стал смотреть в зал, выискивая того, кто выделялся бы из массы присутствующих людей лицом, нелепой одеждой, причёской, или ещё чем-нибудь. Это было важно, найти слушателя, которому единственному и следовало рассказывать. Лектор был опытен и талантлив. Досадно, что ему платили до смешного мало за умение говорить избитые истины так искусно, что в результате слушатели воспринимали их совершенно иначе.
          Золотозубая дама нервно ёрзала на сиденье. Видимо, её счастье требовало немедленной самореализации.
          Лектор прокашлялся, смочил губы водой из стакана.
          Стакан повидал уже не один десяток разнокалиберных лекторов. Его от них тошнило. Нестерпимо хотелось покинуть аудиторию, или на худой конец присоединиться к вон той весёлой троице, что тайком открывала бутылку дешёвого портвейна на задних рядах. Стакан не знал, что такое счастье. Да и какое счастье может быть у гранёного стакана, кроме одного — неизменность формы плюс изменчивость содержания? Сколь ни странно, но Стакан мечтал о том, как он с достоинством мог бы стоять где-нибудь в серванте, щурясь сквозь пыльные стёкла дверец, а из него выглядывали бы штук пять карандашей, непременно разного цвета. И чтобы обязательно один из них был чертёжным, с надкусанной резиночкой сверху. Почему так? Стакан не знал. Да разве это имело хоть какое-то значение? Ведь в любой момент его готова была постигнуть участь десятков его собратьев — он мог треснуть от нагрева, упасть и разбиться на десяток мелких осколков, оказаться заброшенным в какую-нибудь дыру, и остаться там навсегда, забытым и никому не нужным.
          Впрочем, это всего лишь лирическое отступление, в то время как лекция продолжалась.
          "А может, правда, подкинуть вверх монетку, загадать желание, орёл или решка? Как-никак, пятидесятипроцентная вероятность того, что счастье можно купить!"
          Опля!.. Монетка, встав на ребро, крутилась волчком, толи отрицая, толи наоборот подтверждая истину, что счастье всё-таки индивидуально. Даже в массовке, сиречь толпе.
          Лектор прихлопнул денежку ладонью. Но, не решившись посмотреть на результат, сгрёб её и сунул в карман. Затем улыбнулся и сказал:
          — А теперь поговорим о серьёзных вещах…
          — Есть ли жизнь на Марсе? — шутливо подсказали граждане с задних рядов, те самые, которым не доставало для полноты счастья всего лишь стакана.
          — И об этом тоже. — согласился лектор.
          А монетка, тем временем, выпала сквозь прореху в его кармане и потихоньку покатилась. Куда? Вероятно, туда, где за её небольшой номинал всё-таки можно было купить некоторое количество счастья.     ……….

22 июня 2019 года…
          — О!  — с удивлением произнёс Тяпников, когда я подошёл к его джипу, имея за плечами рюкзачок, а в руках Интика. — Настоящий человек никогда не оставит своего друга в одиночестве, так что ли? Нафига кота-то взял с собой? Соседям подкинуть не догадался?
          — Если ты возражаешь, мы можем повернуть назад. — пожал я плечами, даже не собираясь спорить на эту тему. Интеграл имел для меня особое значение, уже хотя бы потому, что это был кот Анжелики, не упоминая всего прочего.
          — Да я не возражаю. Пусть прокатится животинка, ему тоже, поди, скучно в четырёх стенах сидеть. — махнул рукой Тяпа.
          На том и порешили. Я устроил Интика на заднее сиденье, а сам уселся впереди, рядом с Алексеем.
          В 10.15 по местному времени наша "Антилопа Субару" подняла паруса и отчалила от пристани в поисках золотого руна.
          Дорога есть дорога. Первые пару часов я ещё довольно внимательно следил за проплывающими по сторонам пейзажами, затем взгляд стал выхватывать из ленты событий лишь особо примечательные места, а потом и вовсе начал скользить по поверхности. Где-то мы останавливались, чтобы перекусить чем бог послал, выпить по стаканчику чая, где-то задерживались, дабы посетить туалет. Ну, в общем, обычная дорожная рутина, ничего особенного. После очередной паузы мы опять седлали и погоняли нашу "Антилопу Субару".
          Алексей поначалу пытался что-то рассказывать, подобно гиду, но очень скоро запутался в пояснениях, рассмеялся, и предоставил мне право самому делать выводы обо всём увиденном на пути. Он и всегда был не слишком-то разговорчивым. Похоже, с годами это его качество не претерпело особых изменений. Тут я ничего не имел против. Единственное, что немного раздражало — манера Тяпы врубать радио чуть ли не на полную мощность. Я пару раз просил убавить звук, он соглашался, но спустя некоторое время снова поддавал громкости, толи забываясь, толи просто из желания как следует "заценить" какую-то очередную мелодию. Я плюнул и махнул рукой. В конце концов, это было не смертельно.
          Когда въезжали на территорию Алтайского края, мне казалось, что вот сейчас здесь сразу и начнутся горы. Прямо раз — и грозные каменные скалы взметнутся ввысь! Но ничего подобного не случилось. Вокруг были всё те же равнины, леса, солнце и небеса. Лишь много позже местность начала изменяться, появились холмы, намекая на то, что ещё не всё потеряно, горы таки будут.
          Когда дошло уже до собственно горных образований, я посмотрел, посмотрел на это дело... и решил, что ничего из того, что вижу, описывать не стану. Бесполезно. Перед глазами было какое-то сумасшествие. Потрясающе красивое безумие. Такое надо видеть воочию, литература тут отдыхает. Вот и всё. Пауза на осмысливание.

          ……….В избе пахло овчинным полушубком и табаком.
          — И стали мужики умнее баб…
          — Деда, а деда, а кто это "баб"?
          — Баб?.. Кха-кха. Баобаб, я говорю. Дерево такое. Та же берёза, токо потолше в боках будет. Как суседка наша Клавка по сравнению с мамой твоей. Не перебивай, слухай далее. На чём я остановился? Ах, да. Ну, вот. Сели, значится, первобытные Клавки в уголку и давай кости перемывать! От этого в пещере скоро стало теплее, потому как от трения ихних языков появился огонь, потом от огня мясо поджареное. А уж когда из обглоданных костей понаделали копий да ножей — совсем цивилизация началась. Оттого и мужики поумнели. Ну, а раз поумнели, значит, всё, конец матриархату! Дальше, значится, даёшь добычу мамонта! Ведь у мамонта и шкура, и мясо, а главное — из бивня хорошая сабля получается.
          Отправились мужики на добычу мамонта. Шли-шли — устали, сил нет. Далеко же идти-то, когда не знаешь куда идёшь! Порешили они яму выкопать, умные же теперь! Вырыли. А тут и мамонт мимо бежит. Ну, мужики-то давай заманивать его, кричат, дескать, эй, не ходи сюда, шибко опасно! А мамонт, он же упрямый лось, в смысле, самец. Нарочно ещё разбежался… да и упал в яму!
          Ну, красота, то-есть! Охота удалась. Но тут появились женщины и всё испортили.
          — Ух ты! — сказали они восхищённо. — Сколько тут мясца, да сальца неоприходованного!
          Вот так и повелось испокон веку — как только мужики чё исделают, уже тут как тут бабы, едять их мухи! Так под ногами и вертятся. Везде свой нос суют, хотят умными казаться!..
          — Деда, а деда, а бабушка наша?
          — Кха!.. Нет, внучек, наша бабуля не такая… Ты кашку-то ешь, скусная кашка. С тыквы... али с другой какой хренотени?.. Кушай!
          — А ты саблю дашь мне?
          — Саблю? Саблю не дам. Вострая она! А ежли ты руки себе отрежешь? Чем тогда кашу будешь есть?
          — Ротом буду!
          — Экий ты дурень, так бы все и ели! А как жа ты её в рот-то запихаешь без рук?
          — А чего там дальше было?
          — Игде?
          — В первобытной пещере.
          — Дык, всяко там было. Мужики-то мяса добыли. Супу наварили. Житуха пошла! Только успевай рот разевать.
          — А сабель они наделали? С мамонтовых бивней?
          — А то! Такие, скажу тебе, сабли… То-есть, всем саблями сабли!
          — А потом?
          — А потом внучек, суп с котом.
          — Потому что мамонт закончился?
          — Ат, ты, бисов сын! Кха-кха… Это просто присказка такая есть, про кота.
          — Нехорошая присказка. Сам, поди, нашего Барсика не стал бы есть?
          — Ты того, не умничай... Щас вот бабуля придёт, петушка тебе даст, ежли кашу доешь.
           — Я бы сейчас на мамонта пошёл. Сильно мне саблю охота. А каша подгоретая вся.
          — Ну-ка, дай попробую… Нормальная каша. Дымком, вишь, с неё тянет. Так это хорошо. Настоящая военная каша. На рыбалку её варил. Пойдёшь завтра со мной на сома?
          — Пойду. А сом, это кто?
          — Кха… Сом, голуба, это то же, что и мамонт, только из реки.
          Дверь в сенцах хлопнула, мяукнул кот Барсик.
          — Это ктой-то там? Ты, что ли, Ниловна? Иди ужо. А то загонял меня твой внучек. То ему саблю, то каши добавки. За тобой скучает, петушка хочет!
          — Бабу-у-уля! — мальчуган стрелой выскочил из-за стола навстречу бабушке.
          А Митрич, усмехнувшись в усы, пошёл в сарай, строгать внуку саблю. Потому что какой казак без сабли? Петушок, конечно, вкуснее каши будет. Но не хлебом же единым! Да и вообще. Рыбалка завтра, не бабского это ума дело.
          Вот и помалкивай, знай.     ……….

23 июня 2019 года, утро…
          Заночевали мы в придорожном мотеле с громким названием, которое теперь напрочь выветрилось из памяти. Спозаранку, приведя себя в некоторый порядок, мы плотно позавтракали и вновь оседлали верную "Антилопу Субару". Аккуратно выехали на шоссе и двинулись в дальнейший путь.
          Алексей, насвистывая "Чунга-Чангу", внимательно смотрел на дорогу. Мотор деловито гудел. Интик, развалившись на заднем сиденье, сладко кемарил. Ну, а я крутил головой на все 360 градусов. Здесь было на что посмотреть. Алтай! Мимо то и дело проплывали едва поддающиеся логическому осмыслению пейзажи. Такого безудержного восхищения дикой природой я от себя никак не ожидал. Впрочем, надо отдать должное мастеру ландшафтного дизайна, который здесь потрудился, парень, кто бы он ни был, развернулся с неподражаемым знанием дела. Удастся ли когда-нибудь, кому-нибудь, где-нибудь поразить моё воображение чем-то ещё более крутым, очень сомневаюсь.
          Меж тем, ориентируясь по каким-то известным ему приметам, Тяпа вдруг притормозил джип и аккуратно съехал с шоссе на едва заметную двуколейную дорогу, уходящую в перпендикулярном направлении.
          — Кажись, тута. — весело глянул он в мою сторону и подмигнул. — Красивое, говорят, местечко. Рай для туристов. Но не все о нём знают. Вот сейчас сами проверим и убедимся.
          Разумеется, как главный в поездке персонаж, я ничего не имел против приятных сюрпризов, поэтому важно кивнул в ответ.
          Джип, оставляя за собой лёгкое облачко пыли, катился некоторое время в ложбине, затем миновал каменистый холм, повернул, втискиваясь меж двух скал. И вдруг перед нами появилась славная такая долина, с росшими там и сям кустиками и деревьями, похожая на заброшенный сад. Солнце освещало пейзаж косыми лучами и придавало ему воистину сказочное очарование. 
          "А ведь и впрямь красивое местечко."  — успел восхититься я и тут же клюнул носом, потому что джип резко остановился. Только было  я хотел поинтересоваться, по какому поводу совершён столь неожиданный стоп, как уже и сам всё увидел — со стороны Алексея к нам приближались два человека в полицейской форме. Один из них, повыше ростом, помахивал полосатым жезлом. Вот странное дело. Откуда они выпорхнули? Из хорошо закамуфлированного окопа? Готов побиться об заклад, что никого вокруг ещё минуту назад не было и в помине.
          Алексей молчал, хотя обычно в такой ситуации любой водитель отпустил бы пару фраз нелитературного звучания.
          — Будьте любезны выйти наружу. — громко сказал полисмен пониже ростом, приложив на мгновение руку к виску.
          — Зачем? — опуская стекло откликнулся Тяпа. — Мы умудрились что-то нарушить? Что именно?
          — Вы въехали на охраняемую территорию. — спокойно пояснил высокий полисмен. — Придётся составить протокол, и всё такое прочее.
          — Впервые слышу, что территория охраняется, никаких знаков, подтверждающих этот факт, по дороге мне не встретилось. — возразил Алексей. — Как же я должен  был понять, по-вашему, что не имею права сюда въехать, что мне запрещено дышать здесь свежим воздухом, отдыхать и мирно спать на зелёной травке?
          Полисмены переглянулись и дружно изобразили мрачные усмешки.
          — Ну хватит уже ваньку валять. — лениво процедил низенький, кривя рот набок. — Мы ведь прекрасно понимаем, с какой целью совершается ваша поездка. А между тем, вспомните, вас, кроме всего прочего, предупреждали, что могут возникнуть осложнения, у вас было время подумать и отказаться. Однако вы решили рискнуть…
          — И поэтому, — вмешался высокий, — придётся теперь расплачиваться за риск. Три недели труда в каменоломне, не меньше. И скажите спасибо, если только это.
          Не знаю, как Тяпа, а лично я ничего не понял. С изумлением глядя на полисменов, уже открыл рот, дабы поинтересоваться, что тут, собственно говоря, происходит, но меня опередило чьё-то грозное "фэ", прозвучавшее сзади. Обернувшись, я обнаружил Интика, вскочившего на ноги и с каким-то острым любопытством смотревшего на стоящих снаружи полисменов. Которые, кстати, едва услышав этот звук, замерли на месте. Затем оба, как по команде, наклонились и уставились сквозь оконце на моего кота. Долгое время все трое играли в "кто кого переглядит", после чего полисмены вдруг засуетились, словно не понимая, зачем они тут вообще оказались.
          — Это не по правилам! — сдавленным голосом воскликнул высокий  и торопливо зашагал прочь какой-то деревянной походкой. Спустя пару секунд за ним поспешил напарник. Оба отошли метров на двадцать, подпрыгнули и… растворились в воздухе!   
          — Вот это да! — всего и смог произнести я, в изумлении переводя взгляд на хмурого Тяпу. — Это что за фигня?
          В ответ он пожал плечами и продолжал сидеть без движения, о чём-то сосредоточенно размышляя. Интеграл же фыркнул и снова улёгся на сиденье.
          Кстати, котик-то у нас с Анжеликой не простой, однозначно! И если перемены, происходившие в моей квартире с его там появлением, ещё как-то можно было объяснить разгорячённым воображением хозяина оной, то впечатление, только что произведённое им на странных полисменов, уже определённо выдавало наличие мистики.
          Спустя пару минут я нарушил торжественное молчание, воцарившееся в машине:   
          — Предполагалось, вообще-то, совершить обычное туристическое путешествие, не так ли, Лёха? Или я чего-то недопонял?
          Алексей поморщился. Достал сигареты, закурил. Похоже было, что он предпочёл бы сохранить в секрете некую известную ему информацию, однако…
          — Н-да… простым туризмом тут дело явно не обойдётся. — наконец промолвил Тяпа. — Кеша, я сам ошарашен, честное слово… Сейчас всё тебе расскажу, и вместе решим, как поступить дальше.

          ……….Царевна Будур нервно доила козу. Получалось у неё это нынче довольно плохо. А причина была в том, что в благословенном Багдаде объявился "нарушитель спокойствия" Ходжа Насреддин. Объявиться-то объявился, это, как говорится, полбеды, но вот к царевне заглянуть не соизволил. Чем нанес ей глубокую душевную травму.
          Будур отдавала себе отчёт в том, что у Ходжи на всём пространстве от Багдада до Хивы — десятки фанатеющих возлюбленных. Доходили даже слухи, будто, устав от ревности одной высокопоставленной черноокой особы, Ходжа прятался от неё в гареме самого раджи Мадраса!
          Да, много историй ходило о прославленном Насреддине. Как тут удержаться и не начать нервничать!
          А Ходжа в это время ещё только подъезжал к золотым воротам города и в предвкушеньи встречи вспоминал о несравненной своей Будур.
          "Как там мой цветочек лазоревый цветёт на хорошо удобренной почве? — думал Ходжа. — Как там моя серна изящная скачет по круглым уличным булыжникам?"
           А надо вам знать, что давно уже всем крупно- и мелкогабаритным скотом в славном городе и его окрестностях заведовал каттельмен Койбер Белински-оглы, принадлежавший к знаменитому пастушескому роду Пё-Пё, вышедшему из синайской пустыни к Багдадским стенам лет этак полтораста тому назад. С тех пор как завладел он всеми стадами баранов, овец, коров, быков, буйволов и яков, не стало в городе человека богаче, чем Койбер Белински-оглы!
          Не о чем было бы и речь вести, если бы каттельмен не влюбился, как на грех, в царевну Будур, и случайно не узнал, что царевна влюбилась в Ходжу Насреддина. Из ревности Койбер уже готов был погубить их обоих, а затем отдать себя в руки правосудия. Но будучи большим хитрецом и малым колдуном, он решил сначала постараться влюбить в себя Ходжу, чтобы таким образом замкнуть всех троих участников в магический любовный треугольник и взаимонейтрализовать до более благоприятных времён. И так оно, скорее всего, и произошло бы, поскольку каттельмен обычно добивался своего. Но судьба, как известно, любит устраивать приятные сюрпризы.
          Койберу, являвшемуся уже достаточно богатым человеком, не хватало для полного счастья только одного — тёплого местечка в администрации. И надо же было такому случиться, что как раз накануне описываемых событий умер городской кибиткаяси — главный владелец и распорядитель пассажирских кибиток. А наутро стало известно, что эта почётная должность предложена уважаемому аксакалу Койберу Белински-оглы.
          Таким образом, каттельмен, принимая наследство кибиткаяси, одновременно с этим принял и все хлопоты и заботы по нормализации работы городского пассажирского транспорта, которые требуют от чиновника такого количества времени, что тому становится уже не до любовных интриг. Поэтому ничего из того, что могло вскоре произойти, не произошло, и Ходжа Насреддин с царевной Будур имели свидание, не омрачённое совершенно ничем и никем. И они даже не догадывались, какая серьёзная опасность чуть было не погубила их взаимную любовь.
          Ведь это же надо, как всё-таки удачно иногда умирают кибиткаяси!     ……….

ГЛАВА  ТРЕТЬЯ

23 июня 2019 года, рассказ Тяпы…
          Алексею Тяпникову не спалось. Вернее, не так. Ему не жилось! Не жилось так, как хотелось бы. А хотелось ему жить на широкую ногу, чтобы все вокруг, без исключения, твердили ласкающую слух фразу:
          — Ну, это ж надо же ж, а, как человеку везёт!
          Может, ноги у Тяпникова были неподходящими по широте и долготе, может, судьба вовсе не собиралась давать ему шанса "забуреть" настолько, чтобы все окружающие сказали-таки эту пресловутую фразу, но процесс воплощения мечты застопорился. Например, ещё не так давно Тяпников являлся кандидатом в мастера спорта по академической гребле, работать веслом научился преизрядненько, подавал не просто большие, а очень большие надежды, однако, реализовать свой исключительный потенциал так и не сумел. Почему? Да мало ли можно назвать причин!
          Ну, ладно. Спорт, в конце концов, это не жизнь, а только некоторая её часть. Тяпников решил попробовать себя в сфере бизнеса. И выяснил, что далеко не каждый индивидуум способен использовать подвернувшиеся ему шансы. Далеко не каждый! После краха предприятия Тяпа потерял уверенность в себе и начал метаться. Помимо всего прочего довелось поучаствовать даже в парочке самых натуральных афер.
          В результате, жизнь, побросав Алексея туда-сюда по дорогам и ухабам страны, помяла, пожевала его, да и выплюнула обратно в родной город, на плечи стареньким родителям, доживающим свой век в двухкомнатной квартирке.
          Конечно, по определённым меркам он и теперь мог считаться вполне неплохо устроившимся человеком. Но сам Тяпников так не считал. И потосковав о несбывшемся, как-то уж совсем обыденно ушёл в запой, длительный и беспощадный.
          И вот тогда, в один из далеко не прекрасных в смысле погоды июньских дней к нему и заявился чёрт. Не тот, что приходит вместе с "белочкой", зверьком, тотально меняющим обличие человека, нет, чёрт был другим. Он приехал на велосипеде, подрулив к дворовому столику и лихо бросив на него клетчатую кепку. Остро взглянув на томящегося с похмелья Алексея, чёрт сказал:
          — Ну, что, добрый молодец, желания поиметь хороших денег ещё не потерял? Так сказать, слегка разбогатеть, а?
          Сначала Тяпникову с больной головы представилось, что это явился невесть когда обманутый им кредитор. Была у него в один из нелёгких периодов жизни мыслишка взять пару-тройку солидных кредитов, а затем раствориться на необъятных просторах родины, по возможности же вообще уплыть куда-нибудь на острова Океании. Но вроде бы тогда обошлось без этих глупостей... Или нет?
          Вот и смотрел он сейчас на велосипедного господина в недоумении и усиленно что-то соображал. Впрочем, недолго. Прозвучавший магический глагол "разбогатеть" достаточно быстро выветрил из мозгов Тяпникова большую часть алкоголического угара, оставив лишь неприятный запах и похмельный синдром, тот самый, следуя которому типичный страдалец за "пузырь" готов на что угодно. Алексей, впрочем, был не таков, пузырь он мог купить себе и сам, даже не один, тут любые велосипедные господа были без надобности. Вот если бы действительно ему сейчас предложили что-то более серьёзное! А? Как у вас насчёт перспектив, товарищ?
          Вот именно! Насчёт перспектив и шла речь. Клетчато-кепочный без долгих разговоров потребовал подписать контракт. О нет, что вы, не кровью! Обычной гелевой ручкой.
          — Оставьте свой автограф, если, конечно, согласны на наше деловое предложение. — чёрт ткнул пальцем в строчки. — Тут и тут.
          Контракт в частности гласил, что "…г-ну N предоставляется работа по доставке товара с территории Алтайского края по адресу такому-то… за согласованное обеими сторонами вознаграждение. При успешном выполнении задания дополнительно выплачивается премия. Особые условия оговариваются устно. Дата, подпись, печать."
          — Ну, надо же. Усло-овия… — нараспев ехидно произнёс Тяпников, небрежно отпихнув листок. Он откинулся на спинку скамьи и усмехнулся. — Мне как, послать тебя вместе с твоими наркотиками на три буквы? Или сам побежишь отсюда в добровольном порядке?
          Клетчато-кепочный поморщился. И пожевав губами невесть откуда взявшуюся травинку сказал:
          — Видите ли, милейший… даже не понимаю, с чего вы решили, будто в контракте подразумеваются наркотики. Речь идёт совсем о другом товаре.
          — Ну, и например?
          — А вы забавный! — улыбнулся чёрт, зачем-то вжикнув педалькой велосипеда. — Ну, например, вы должны будете просто доставить для одного очень хорошего, но несчастного человека одну очень нужную ему вещицу. Ни меньше и ни больше.
          На столик брякнулась пачка денег.
          — Аванс. — строго пояснил господин велосипедист. — Но не надейтесь: отработать придётся по-любому! Либо вернуть в целости и сохранности. Прикиньте, подумайте, решите.
          Тяпников хотел было что-то возразить, но тут его пребольно укусил комар. Вроде бы мелочь, однако, неприятно. Хлопнув себя по щеке, Алексей отвлёкся на разглядывание размазанного по ладони насекомого. А когда вновь решил посмотреть на чёрта, то выяснилось, что того уже и след простыл. Напоминала о его явлении только пачка новеньких купюр, лежащая на столешнице в обрамлении усохших рыбьих чешуек.
          Алексей схватил деньги и прижал к груди так, словно это было его родное вновь обретённое дитя. В ноздри ударил запах рыбьих потрохов.
          "А ещё говорят, что деньги не пахнут!" — промелькнула в голове мысль.
          Пачка приятно грела душу и тешила Тяпниковские надежды.
          "Эх, хорошо!.." — мелькнула следующая мысль, и тут же угасла, ибо взгляд наткнулся на записку, приколотую к столику булавкой с каплевидной медной головкой.
          "Ждём вас по адресу: улица Мышлаевского 2, квартира 27."
          Неожиданно озлившись, Алексей собирался уже смять записку в кулаке да и плюнуть на странного господина велосипедиста. Забрать деньги и уехать отсюда ко всем чертям собачьим! Ищи ветра в поле! Однако, по неосторожности Тяпников накололся на булавку пальцем, да так удачно, что брызнула кровь, прямо на листок бумаги, оставив там след, чем-то напоминающий собственноручную подпись Алексея. Внезапный пот прошиб незадачливого спортсмена, по спине его пробежал холодок, словно некий намёк не совершать необдуманных поступков.  С ветки дерева, что росло рядом со столиком, спрыгнул дворовый кот Пимэн, и выгнув дугой спину прошипел:
          — Договордорожеденег!
          Крутнулся вокруг своей оси да и был таков.
          "А может, это бред? Алкоголический?" — подала голос в глубине души Тяпникова слабая надежда, но тут же угасла.
          Спустя пару дней Алексей пришёл на улицу Мышлаевского. Сто тысяч рублей, полученные авансом, право же, на улице не валялись. Имело смысл хотя бы узнать, что за товар ему предлагается доставить. А там уж видно будет, как поступить. Отказаться и вернуть аванс никогда не поздно. Хотя некоторое количество денег уже пошло в оборот.
          Клетчато-кепочный господин встретил Алексея в прихожей и проводил в комнату, где кроме дивана, письменного стола и офисного кресла на колёсах не было больше никакой мебели. Светлые обои украшали стены и что-то вроде циновки лежало на полу. Дёшево и сердито.
          — Присаживайтесь. — сказал хозяин. — И будем брать быка за рога. Дело вам предстоит с одной стороны легче лёгкого, с другой же стороны достаточно опасное…
          — Я ещё не дал своего согласия. — недовольно буркнул Тяпников.
          — Разве? — удивился клетчато-кепочный, тут же извлёк из ящика стола бумагу и протянул Алексею: — Неужели это не ваша подпись?
          Тяпников ошеломлённо разглядывал свой собственноручный автограф под текстом договора.
          — Лихо! — наконец промолвил он. — С вами приятно иметь дело.
          — Стараемся! — улыбнулся хозяин квартиры. — Ну, так я продолжу, с вашего позволения. Итак, что касаемо задания, надлежит на автомобиле, который вам предоставляется специально, посетить некое местечко, расположенное неподалёку от Чуйского тракта. Вот здесь оно обозначено на карте. — Тяпникову была продемонстрирована карта. — Ничего особенного, на первый взгляд, вы там не обнаружите. Это обыкновенный, давно заброшенный хозяевами фруктовый сад. Среди прочих деревьев в саду растёт очень старая яблоня, уже не плодоносная. Тем не менее, каждый год на ней созревает одно-единственное яблоко. Вот именно его-то и надо будет осторожно снять с ветки, и доставить по указанному адресу. Там с вами расплатятся наличными и… на этом всё! Далее можете быть свободны, как ветер в поле.
          Тяпа не поверил своим ушам. Что за ерунда? Похоже на какой-то тупой розыгрыш. За кого его здесь принимают вообще?
          — Я вижу, у вас возникли вопросы?  — клетчато-кепочный серьёзно смотрел прямо в глаза Алексею. — Это естественно. Кое-что я сразу поясню. Это яблоко не простое, оно… как бы это поточнее сказать… оно обладает весьма целебными свойствами. Только с его помощью один заграничный господин может излечиться от нехорошей болезни, больше у него никаких шансов не осталось. Или яблоко поможет, или он умрёт. Сами понимаете, утопающий хватается за любую соломинку. Для здорового человека эта история выглядит полным бредом, но умирающий до конца не перестаёт верить в чудесное спасение. А поскольку он очень богатый человек, то за доставку этого своеобразного лекарства никаких денег не пожалеет. Вот отсюда и начинается наш с вами контракт. Сможете ли вы отказать больному в помощи? Я думаю, нет. Даже элементарная совесть не позволит вам бросить человека в беде. Вы поедете и привезёте яблоко. Сами мы этого сделать не имеем права, в сад нас просто не пустят. Кто? Ну, скажем так, тамошние Хранители. У вас же, как непричастного к нашим делам человека, практически постороннего, есть все шансы. Под видом туриста отправитесь не спеша погулять по садочку, подышать целебным воздухом. Найдёте старую яблоню и якобы случайно сорвёте плод. С кем не бывает оплошностей! Опасность разоблачения, конечно, присутствует. Но за риск вам, в конце концов, и будет выплачена солидная сумма денег! Хотя, жизни вашей вряд ли станут угрожать на полном серьёзе. В этом нет необходимости.
          Алексей потерялся. Мысли его беспорядочно метались по извилинам, не зная, как реагировать на эту ерунду. Хотелось что есть силы выматериться, встать и выйти, хлопнув дверью. Но от подобного демарша удерживали, во-первых, уже полученные в качестве аванса сто тысяч рубликов, а во-вторых… довольно кругленькая сумма, ожидающая в конце операции.
          — Значит, договорились. — улыбнулся клетчато-кепочный, внимательно следивший за выражением лица Тяпникова.

          ……….У микроба Василия было мажорное настроение.
          Дело в том, что "Теория о Небрежении ничтожно малых величин" потерпела крах! Учёный совет полёг от ОРЗ в полном составе и номинант торжественно произнёс речь в совершенно, как ему казалось, пустой аудитории. Хотя зал был полон… микробами всех мастей, степеней и рангов!
          Танцевали до утра. Нюхали застарелые чернильные пятна, читали нараспев то, что было выцарапано на поверхности столов. Резвились вовсю! И в подтверждение правоты соответствия микро- и макро-миров, невинная с виду инфузория, убегая с балкона, "потеряла туфельку". То-есть, изменила свою форму настолько соблазнительно, что микробы, вызывающие золотую лихорадку, диарею, Паркинсона и прочее, одурев от соперничества, зашлись в жестоком бою. 
          Победили как всегда те, кто непонятен массам — мистер Птичий Грипп, синьор Свиной Коклюш и парочка вездесущих Дрожжей. Проигравшие остались на этом празднике жизни статистами.
          И всё бы было нормально, если бы не Стафилококки! Ох уж эти бешеные виноградари и извечные бунтовщики.
          — Долой! — кричал они. — Долой мракобесие! Даёшь обновлённую Цисту!
          Чем закончилось это невероятное событие, мы бы никогда не узнали, если б не старина Левенгук со своим микроскопом и тетрадью для записей. Как раз в самый неожиданный момент он шикнул на подопечных и побрызгал вокруг себя карболкой. Дальше — тишина…
          А на улице не слишком вежливый ветер трепал волосы одному из студентов, который, несмотря на порядочный таки холод, ел фисташковое мороженое, запивая его пивом, наблюдал, как в горку ползёт трамвайный вагон с надписью "КВД — Пл. Колбасюка", и улыбался. Чему? Ну, это уже совершенно другая история, которая когда-нибудь тоже станет достоянием народных масс благодаря очередному левенгуку.  ……

23 июня 2019 года, после полудня…
          История, рассказанная Тяпой, не произвела на меня сколь-нибудь гнетущего впечатления, даже учитывая уже произошедший конфликт с местной "охраной". Во-первых, с трудом верилось в серьёзность намерений противника, во-вторых, всё это предприятие в целом попахивало какой-то довольно нелепой самодеятельностью, в-третьих, рядом со мной находился чудесный талисман — кот Интеграл, и вот это последнее обстоятельство вселяло особую уверенность в благополучном исходе грядущих событий.
          Кстати, Тяпа остался в полном неведении относительно роли Интика в недавнем инциденте. Собственно говоря, если бы я не разобрался в причине необычных перемен, случившихся в моей квартире после появления там Интика, то тоже терялся бы сейчас в догадках, отчего "хранители" всё-таки не совершили против нас акцию захвата и столь поспешно ретировались.
          Так или иначе, жизнь продолжалась. Теперь, воленс-ноленс, я тоже являлся активным участником похода за Золотым Яблоком, и даже претендовал на долю в будущей награде. Поэтому предложил напарнику не теряя времени даром пройтись по таинственному саду, в надежде отыскать то самое дерево ещё до темноты, с тем, чтобы в случае удачи сразу покинуть здешние не слишком гостеприимные места.
          Едва только мы выбрались из джипа и направились по широкой аллее в глубину зелёных насаждений, как обнаружили показавшееся в просветы меж стволов некое деревянное строение.
          — Похоже, это домик сторожа. — высказал я предположение. — Есть смысл зайти к нему, поздороваться с человеком. Вежливость, она способна произвести благоприятное впечатление даже на недоброжелателя.
          Когда мы приблизились к несколько потрёпанному от времени и непогод домишку, сохраняя готовность в любой момент дать отпор неизвестной опасности, дверь с лёгким скрипом отворилась и наружу вышел небольшого роста старичок азиатской внешности. Одет он был в некое подобие длинного халата пёстрой расцветки. Длинные чёрные волосы стягивал на голове узкий кожаный ремешок с поблёскивавшими подвесками.
          — Здравствуйте, гости дорогие! — широко улыбнувшись и добродушно сощурив глаза воскликнул "сторож". Он церемонно поклонился.
          — Здравствуйте! — как по команде ответили мы с Алексеем, кланяясь подобным же образом.
          — Как приятно видеть в моём уединённом уголке посетителей! Это так редко теперь бывает. — радостно сообщил старичок. — Проходите, проходите, пожалуйста, в дом. Чай будем пить, пирог будем кушать, говорить и друг друга внимательно слушать!
          — Похоже, старичилла-то ненормальный. — буркнул мне Тяпников. — Живёт здесь отшельником, одичал от одиночества.
          — Тем более надо навестить бедолагу. — вполголоса откликнулся я.
          Мы вошли внутрь домишка и оказались в комнате, на удивление чистой и светлой. Весь пол здесь покрывал толстый персидский ковёр. Посередине стоял низенький стол, называющийся, если не ошибаюсь, достархан. Вот и вся обстановка.
          Опустившись на ковёр у стола, мы наблюдали, как старичок проворно проскочил в соседнюю комнату, и вскоре внёс оттуда большой чайник и пиалки, а в следующий заход блюдо с нарезанным на куски пирогом.
          Вскоре все трое уже прихлёбывали ароматный травяной чай, а гости кроме того за обе щеки уплетали потрясающе вкусный пирог, свежий, просто таявший во рту.
          — А зовут меня Ваха Эгельбеевич. — словно продолжая давно начатый разговор произнёс вдруг хозяин домишка. — Я здесь хранителем работаю. Сад фруктовый берегу, посетителям показываю, сувенирами мало-мало торгую, да легенды древние рассказываю.
          — Я — Иннокентий, — прожевав поспешно порцию пирога откликнулся я, — а это Алексей. Мы путешествуем по Алтаю. Туристы.
          — Да, да. — улыбнулся Ваха Эгельбеевич, блеснув глазами. — Я знаю. Здесь только туристы и бывают. Кому и что тут ещё может понадобиться?
          Вдруг Тяпа встрепенулся.
          — Как это кому и что? — переспросил он. — А если воры за фруктами в ваш сад полезут? А может мы для этого сюда и приехали, нарвать втихушку яблок да груш! Что тогда?
          Старичок закатился смехом.
          — Стало быть, воровать яблоки приехал? Груши воровать? Ай, смешно сказал! Молодец!
          Алексей покачал головой, явно собираясь ему возразить, но хранитель опередил:
           — Если за фруктами приехал, то — пожалуйста. Иди, собирай. Все твои будут! — он снова засмеялся. — Только зря приехал. Ничего не получишь.
           — Это почему же так? — набычился Тяпа.
           — Рано потому что. Нечего воровать, фрукты ещё мало-мало не созрели совсем. — пояснил Ваха Эгельбеевич. — Июнь на дворе.
          Тяпников открыл рот. Действительно, ерунда полная выходит. За каким же дьяволом его тогда вообще снарядили в экспедицию?
          — Ну… это я так просто спросил… для интересу. — неловко попытался он выкрутиться из глупого положения, тут же сразу сунул в рот кусок пирога и принялся методично его пережёвывать, обдумывая неожиданную новость.
          Удивительно то, что мне самому до сих пор в голову не пришла эта очевидная истина — "время для собирания смокв ещё не приспело!" Вот что значит — городское дитя, сын асфальта. С другой же стороны, наниматели Тяпы обязаны были знать подобный нюанс. И раз их это не остановило, значит, всё не так однозначно, как выглядит. Что, если волшебная яблоня плодоносит, например, точнёхонько в день летнего солнцестояния? День-то уникальный и, стало быть, потенциально магический. Бьюсь об заклад, что так оно и есть! И значит, всё-таки имеет смысл тщательно прошерстить весь этот сад.
          Вот только как быть со стариком? Судя по хитрым взглядам, которыми он время от времени постреливает в нашу сторону, хранитель обязательно постарается воспрепятствовать удачному завершению миссии. Те двое лже-полицейских и он, скорее всего, одна шайка-лейка. Тут нельзя торопиться, следует взять паузу и хорошенько обдумать дальнейшие ходы.
          — Дедушка, — обратился я к Вахе Эгельбеевичу, — а если можно, расскажите нам какую-нибудь древнюю легенду про здешние места.
          Старичок кивнул головой.
          — Обязательно расскажу. — он немного подумал и добавил: — Про себя расскажу! Самая-самая древняя легенда это!

          Пайцза обжигала грудь Вейго холодным огнём. В степи бушевал ураган, она сейчас была похожа на океан, где высокие травы сходились и расходились подобно волнам. Небо же закручивалось, как старая кошма, обвисая ближе к горизонту багровыми тряпками туч, являя грозный лик Тенгри незадачливым кочевникам, копошащимся у своих бивуаков в надежде, что гнев божества не падет на их голову.
          Вейго приподнялся на стременах и огляделся. В долине бесновалась грозная стихия, люди попрятались, кто куда. Значит, никто сейчас не будет мешать, не возникнет нежеланных свидетелей, настал час для проведения мистического ритуала. О, как давно он ждал этого события! Властный Голос Ниоткуда измучил вождя. Магическая серебряная пайцза, три года тому назад блеснувшая на склоне холма в лунном свете и подхваченная им с земли, принесла Вейго просто неслыханную удачу во всех его предприятиях. Он очень скоро стал общепризнанным вождём народа. Слава и везение его продолжали расти безостановочно. А с некоторых пор Вейго начал посещать и терзать поистине волшебными перспективами Голос Ниоткуда. Вождь наконец узнал истинную цену своей находке. Эта серебряная пайцза могла сделать его величайшим магом планеты! Следовало только выполнить некий ритуал в том самом месте, где она была найдена. Важнейшее условие при этом — отсутствие посторонних глаз.
          Вот теперь как раз и наступал самый главный момент в жизни Вейго.
          Укрывшись на отлогой стороне холма, он соскочил с седла, приник к земле и вонзил в неё клинок, срезая слой дёрна, потом другой, пока не показалась чёрная как ночь и жирная как молоко кобылиц почва. Некоторое время Вейго утрамбовывал ладонями это место, выравнивал края выреза. По углам получившегося прямоугольника встали свечи из жира скальных крыс, умерщвлённых по особому способу. Буйный ветер завывал в долине, словно тысяча волчьих глоток, но здесь было сравнительно тихо, и четыре маленьких лепестка пламени лишь слегка подрагивали от колебаний воздуха.
          Итак, алтарь был готов. Всадив в его центре стальной клинок рукоятью вниз, Вейго почувствовал прилив энергии. Теперь нужна жертва. Ураган набирал обороты, казалось, ещё немного — он перевалит гребень холма и начнёт таскать Вейго за космы, как будто наказывая неразумное дитя за провинность. Следовало спешить.
          Свистнув, Вейго подозвал коня и обмотал вокруг плеча верёвку, чтобы удерживать его рядом. Конь был так себе, одно название. Вождь, следуя указаниям Голоса, выкупил его у старика пастуха за семь монет, хотя мог просто отобрать, и, право, только провидение позволило ему добраться на этом одре до заветного холма. Кто-нибудь другой на месте Вейго пожалел бы выброшенные словно на ветер средства. Но что такое деньги или что-либо ещё, когда впереди маячит могущество и сила, которые поставят его вровень с Великими Мира сего!
          Конь вздрогнул всем телом. Хотя он уже практически прожил свою жизнь, но отнюдь не был готов умереть сейчас на жертвеннике. Однако, ритуал неумолимо воплощался в жизнь, и, казалось, уже ничто не могло изменить намеченного события.
          Вот только судьба на этот раз распорядилась иначе. Иногда самый выверенный и рассчитанный план летит ко всем чертям из-за... Впрочем, всё по порядку.
          Старый шаман Энно умирал, умирал тяжело. Мир духов, которому он верно и долго служил, не забирал его к себе, заставляя то вскакивать в горячечном бреду, то покрываться липким вонючим потом, впадая время от времени в тяжёлый сон. Ваха смотрел на дедушку с тоской. Духи отвернулись от племени Гюи-Гюи в самый неподходящий момент. С севера их теснили соседи, всадники вождя Вейго, ища на этих землях  пропитания, угоняя скот и пугая пастухов. Воины Гюи-Гюи, уходившие на полдень, вернулись без добычи, обременённые только одной заботой — подлечить раны, чтобы впоследствии отомстить коварным соседям. Несчастные не ведали того, что те уже рыщут по следу, отыскивая их кочевье. Если бы не шаман, который успел вызвать ураган, было бы совсем худо.
          И вот теперь всё повисло на ниточке — выживет шаман Энно, значит, накажет врагов, нет — кости людей племени Гюи-Гюи останутся навечно в просторах степи. Ибо год выдался неудачным, и не рабы нужны врагам, а только скарб да харчи, ну, может, ещё женщины, для забав, а лишние рты кормить нынче  нечем…
          Вейго осторожно снял пайцзу с шеи, погасил ею свечи, оставляя в расплавленном жире оттиски малых печатей. Остриё торчащего перед ним клинка стало раскаляться, озаряясь багровым светом. Пришло время для последнего штриха — пролития крови.
          Небесный оркестр грянул в барабаны. Тень от луны закрыла солнце. Ураган притих, чтобы вскоре взорваться с новой силой. Вдруг, рассекая плоть свинцовых туч, сверкнула молния, словно хлестнув яростной плетью коня. Испуганное животное отчаянно заржало и, выплескивая остатки сил, взбрыкнуло, ударив поднимающегося с колен Вейго копытом в спину. От толчка вождь упал и клинок вошёл под его сердце, поворачивая ход магического ритуала совсем не в ту сторону, в какую намечалось…
          Демоны Ночи обрели на миг власть, тело старого шамана Энно выгнулась дугой. Ваха в ужасе закрыл глаза.
          — Воды… — прохрипели еле слышно шаман. — Воды-ы...
          Петляя на бегу, словно напуганный тушканчик, Ваха помчался к холму, у подножия которого протекал небольшой родник. Ураган ревел, ветер бил мальчику в лицо, молнии жалили вершину холма, будто змеи верблюда, что подставил неосторожно свой горб.
          Вот и родник. Бурдюк постепенно наполнялся столь неторопливо и спокойно текущей водой, словно и не было вовсе на небе грозного Тенгри, занёсшего серебряный Серп над порождениями Тьмы.
          Ваха обернулся на какое-то движение неподалёку. Старый конь с выступавшими рёбрами приближался к нему. Мальчик сжал пальцами горловину бурдюка. Он не заметил волочившееся на верёвке за животным тело человека, из груди которого торчала рукоять кинжала.
          «На лошади вернуться в долину можно гораздо быстрее!» — мелькнула у него мысль.
          Копыта коня были в крови, силы покидали его с каждым шагом. Ноги коня подломились, тело Вейго затормозило возле застывшего от ужаса Вахи. Словно повинуясь чьему-то неумолимому приказу, левая рука мальчика потянулась к серебряной пайцзе, цепочка которой была зажата в кулаке у мертвеца. Магический предмет вдруг начал плавиться и потёк по песку, словно олово под воздействием огня. Кожа Вейго изменила цвет, став похожей на коричневый пергамент. В тот же миг обратившаяся в раскалённый ручеёк металла пайцза взорвалась ослепительной вспышкой. Ваха закричал от боли.
          Дух старого шамана Энно, отлетая в обитель Вечной Охоты, заметил опасность, грозившую его внуку. Но было поздно, мистическая сила втекла вместо тела Вейго в тело Вахи. Мгновенно состарившись, он, тем не менее, обрёл бессмертие и способность к магическим практикам. Отныне Великий Шаман Ваха занял подобающее ему место среди Великих Мира сего.
 
ГЛАВА  ЧЕТВЁРТАЯ

23 июня 2019 года, ближе к вечеру…
          Ваха Эгельбеевич закончил свой рассказ. В руке у него непонятно откуда вдруг появилась дымящаяся трубка и он задумчиво сунул в рот чубук.
          — Интересная история. — я немного помолчал и добавил: — Знаете, у меня сложилось впечатление, что речь в ней шла о вашем далёком предке, его ведь тоже звали Ваха, не так ли?
          — Да, да… — отсутствующе взглянув на нас, кивнул головой старичок.  — Речь в ней шла обо мне. 
          — Гы-гы! — неделикатно сопроводил наш диалог Тяпа. — Я-то думал, это просто сказка, а это, оказывается, комедия. Гы-гы!
          Да, у старичка явно не всё было ладно с мозгами. Но, в конце концов, он сейчас играл для нас роль доброго, гостеприимного хозяина, и не следовало его обижать по пустякам.
          Укоризненно взглянув на ухмыляющегося Алексея, я вежливо обратился к собеседнику:
          — Мне показалось, что легенда рассказывает о событиях, произошедших много веков тому назад. Но если, как вы говорите, всё это касается лично вас… сколько же вам сейчас лет?
          — Тысяча. С хвостиком. — не моргнув глазом ответил Ваха Эгельбеевич.
          — Гы-гы! — опять радостно нарушил тишину Тяпа.
          — Да. — не обращая на него внимания задумчиво промолвил старичок. — Мне больше тысячи лет. Я — Великий Шаман и Маг. Когда-то я много скитался по земле. Побывал в самых отдалённых уголках планеты. Беседовал с наиболее выдающимися людьми всех десяти веков. А потом устал от суеты. Нашёл вот эту благословенную долину и остался здесь навсегда, хранить и возделывать сад. И без моего личного разрешения, молодой человек, — он строго взглянул на Алексея,  — ни одна живая душа не сорвёт с ветвей ни яблока, ни груши, ни сливы, ни даже ягоды с кустарника. — хранитель улыбнулся.  — Вот вы, я вижу, люди хорошие, добрые, вам я позволю здесь побродить, подышать целебным воздухом. Однако плодов пока ещё нет. Тут ничем помочь не смогу.
          Старичок, кряхтя, поднялся на ноги.
          — Прошу прощения, гости дорогие, я на минуточку вас покину по неотложному делу.
          Ваха Эгельбеевич прошёл к двери и отлучился во двор.
          Алексей мгновенно подскочил.
          — Притомил старичилла уже до невозможности! Пока он справляет нужду, осмотрим-ка помещения.
          И не успел я промолвить даже словечка, как Тяпников метнулся в соседнюю комнату.
          — Есть! — раздался оттуда сдавленный, но ликующий возглас. — Я так и знал! Вот оно!
          Тяпа вбежал обратно и поставил на достархан тарелочку с голубой каёмочкой, на которой лежало удивительное яблоко. Я дал бы ему определение — наливное. Словно круглый сосуд с тонкой прозрачной кожицей, наполненный жидкостью зеленовато-розового оттенка, оно позволяло разглядеть внутри себя все до единого семечка. Не удержавшись от искушения, я коснулся яблока пальцами и, на удивление, поверхность его не вмялась, как можно было ожидать, а оказалась вполне твёрдой на ощупь. 
          — Старичилла хотел нас надуть! Он, сука, оказывается, уже сам сорвал яблочко, и, похоже, совсем недавно. — торопливо-взволнованно говорил Тяпников, одновременно вынимая из кармана большой носовой платок. Схватив плод с тарелки он быстро завернул его в кусочек клетчатой ткани и сунул в карман. — Амба, Кеша. Валим отсюда по-быстрому!
          Что оставалось делать? Всё было решено мгновенно и без малейшего учёта моего мнения. Любые озвученные мысли по поводу происходящего повисли бы в воздухе не услышанными и не принятыми во внимание. Ля комедия была окончательно и бесповоротно финита. Поэтому, выругавшись про себя что есть силы, я подскочил и, стараясь не обращать внимания на боль в затёкших ногах, рванул к двери, вслед за уже вылетевшим во двор приятелем моим, Лёхой Тяпниковым.

          ……….Не все лягушки — путешественницы и царевны, ой, не все! Вот взять, к примеру, нашу Агриппину Евтихиевну. Обычная себе лягушка, зелёненькая, с элегантными пупырьками по крутой спинке. За всю свою лягушачью жизнь Агриппина Евтихиевна и не бывала нигде, окромя родного болота. Да и смысл где-то ещё бывать? Ведь дома для жизни всё есть. И мошки, и комары, и соседушки-товарки. Ну, разве что царевен на болоте нет. Вернее, не так — любая лягушка считает себя царевной. Но не квакает об этом на каждом углу. Тем более, что болото углов не имеет, нет в мире таких болот… А может, и есть. Но это нашим лягушкам неинтересно, а Агриппине Евтихиевне и подавно.
          Что касаемо заветных царевичей… ой, царевичей здесь, как грязи! Да толку-то. Приедет, бывалоча, этакий весь из себя очередной царевич на белом коне в край болота, схватит какую-никакую лягушку и давай её цаловать-нацаловывать. То-есть, расколдовывать. Хе-хе-хе-с. Глупый всё ж таки  народишко эти царевичи. Не понимают, что в краю болота только самцы живут. Ведь будь оно иначе… кому ж из лягухов охота жены или невесты лишаться? Ясен пень — никому! Вот она отсюда и тактика расселения.
          Поцелует, стало быть, такой вот царевич лягуха — тут ему и кердык! Обратится земноводный наш в статного молодца и давай сатисфакции требовать. Любой лягух в человечьем обличьи это ба-альшой мастер рожи бить. Беги, претендент несчастный, что есть сил, пока лягух не показал тебе другое направление сюжета.
          А ещё вот заморские прынцы повадились одно время, иностранные, то-есть. Те прынцы  ещё хужей. Те вообще не целуют! Сразу жрут. Улиток — живьём, лягушек — жарят али варят. Потому с теми гостями незваными разговор особый. Не любят на нашем болоте иностранцев, вечно голодных, вечно жадных до чужого. Сразу Водяного покличут. А у того суд короткий — свистнет мавок, русалок, и всё, только и видали иностранного прынца! Одне пёрышки с широкополых шляп по водице плавают.
          Вот отчего на наших царевен-лягушек нонеча большой спрос за рубежом. У них-то там настоящих Водяных нетути, лягушек защищать некому. Потому и посожрали бедных повсюдно.     ……….

23 июня 2019 года, вечер…         
          Мы бежали с Тяпой по аллее сада в направлении ожидавшей нас "Антилопы Субару". Где-то на полпути между домишком и джипом вдогонку послышался дребезжащий старческий тенорок:
          — Ах, вы, шайтаны! Ворюги! Я вам покажу!
          Внутри у меня ёкнуло. Сейчас, похоже, начнутся сложности. Как бы не пальнул в нас из заветного, припасённого заранее ружьишка гостеприимный хозяин, с него станется. Даже если попадёт просто зарядом соли в задницу и то потом ухохочешься, не говоря уж о доброй порции мелкой дроби.
          Не успел я мысленно помянуть эти стандартные средства борьбы с садовыми воришками, как со всего маху наткнулся на внезапно остановившегося Алексея. Оказывается, наш путь к отступлению был перекрыт двумя тёмными фигурами, в которых я скоро опознал недавних полицейских. Теперь, правда, оба были одеты в чёрные матросские бушлаты, клёши и ботинки. На головах красовались бескозырки с надписью "балтийский флот", пулемётные ленты перекрещивались на груди. Короче, ни дать, ни взять — вылитые революционные моряки, какими их показывают в старых кинолентах.
          Мало того — низенький персонаж от всей души развёл в стороны мехи пролетарской гармошки, висевшей на его груди, и дурным голосом завопил:

                — Эх, яблочко! Да зря ты котишься!
                Щас на место своё поворо-тишься!

          — Что, контрики, — без положенного здесь плавного перехода крикнул музыкант, обращаясь к нам с Тяпой, — сбежать хотели? Не выйдет!
          — Карающий меч революции настигнет вас повсюду! — угрюмо подтвердил его напарник.
          — А ну, живо снимайте с себя всю амуницию! — сверкнул глазами коротышка.  — Будем экспроприировать экспроприаторов.   
          — Твою мать! — вполголоса выругался Тяпа. — Задавлю сучонка!
          — Я кому сказал! — взвился от ярости лже-матрос. — Скидавай одёжу, а то худо будет!
          Ситуация сложилась настолько нелепо-карикатурная, что я совершенно растерялся. Что делать? Падать на колени, моля о пощаде, или бросаться в атаку? Расхохотаться им в лицо, или сказать, мол, ладно, парни, пошутили и будя, давайте поговорим серьёзно?
           Впрочем, все мои сомнения разрешил Тяпа, снова проявив инициативу. Всё-таки, по жизни он являлся лидером, что и сыграло свою роль.
          Громко заорав нечто невнятное, Алексей ринулся в атаку. В принципе, при его физических данных и спортивной подготовке, Тяпников вполне был способен уработать обоих "матросов". Я тоже не собирался оставаться в стороне и уже дёрнулся было вслед за приятелем. Однако, дело обернулось гораздо хуже, чем следовало ожидать. Высокий "матрос" проворно отскочил в сторону и, проявив задатки киношного американского ковбоя, выхватил откуда-то из-за спины огромный маузер.
          — Бах! Бах! — грохнули два оглушительных выстрела.
          Возле моего уха, ощутимо мазнув воздушной волной, прожужжала пуля, и я буквально остолбенел от неожиданности и испуга. А вот Алексей так легко не отделался. Нелепо взмахнув руками, он споткнулся и рухнул лицом в землю.
          "Матрос", с перекошенными от ярости губами, картинно повернул дуло маузера в мою сторону, намереваясь, очевидно, исправить свой промах. Я увидел чёрную дырочку, похожую на букву "о", которая вдруг начала увеличиваться в размерах и надвигаться на меня, точно собиралась проглотить с потрохами.
          "Вот нифига себе — сходил за хлебушком!" — мелькнула запоздалая глупая мысль.

          ……….— Хозяева, есь кто дома, али не есь?
          В дверях показался Митрич. Один глаз его был прикрыт повязкой, другой синел огромным фингалом.
          — Воспади… Митюнюшка! — Ниловна всплеснула руками. — Энто хто ж тебя так?
          — И не говори, суседка. Кругом преступный элемент! — Митрич пожевал губами и продолжил: — Спаси меня, Ниловна. А то шагу некуда  ступить, кругом одне огорченья.
          — Чем же я тебя спасу, ирод? — заподозрила Ниловна неладное. — Чем?
          — А есь методы! — Митрич вновь пожевал губами и уставился на неё, как Кутузов на конницу Мюрата. — Есь! Не могёт быть, чтоб не было! — Митрич двинулся через горницу к опешившей Ниловне.
          — Ты чо удумал-то, охальник, а? Чо удумал-то?
          — Я ж не забесплатно. — загудел умиротворяюще Митрич и полез в карман пиджака. — Я ж того, этого. За деньги небось!
          — Я те дам "за деньги"! Я те так дам "за деньги"!.. — разволновалась Ниловна.
          — Так дашь? Вот это ладно! — повеселел Митрич и сунул фиолетку обратно. — Эт по-нашему, по-суседски. — из другого кармана Митрич проворно вынул две зелёные стопки, подул в них и водрузил во главу стола, где высившиеся горкой на блюде блинчики исходили масляным духом, где хрусткая капустка, припорошённая чёрным перчиком, ждала своего часа, где рядом в расписной миске лежали наготове крашеные яйца.
          — Христос Воскресе. — сказал Митрич и уселся на лавку столь прочно, что стало понятно — отсюда он не уйдёт. Ну, или, во всяком случае, уйдёт, но не скоро.
          — Воистину Воскресе. — перекрестилась Ниловна. — Воистину.
          — Ну, давай разговляться, суседка! — Митрич хитро глянул подбитым глазом на Ниловну и дёрнул кадыком.
          В горнице на некоторое время повисла тишина, нарушаемая лишь деловитыми звуками, обычно испускаемыми при поглощении разнообразных кушаний.
          — Ты, вот скажи мне, суседка… Скажи! — Митрич отдал должное и куличу, и яйцам, и блинам. Но по неизменной мужицкой привычке как-то всё чаще прикладывался к "Кагору". — Скажи. Кровь и тело Христово мы того… прикончили... Хм… Вкусили, стало быть… Не пора ли переходить к другим, не менее важным делам?
          Ниловна подозрительно уставилась на Митрича. И внезапно скрутив дулю выдохнула:
          — А вот хрен те, лысый чёрт! Хрен те, а не "более важные дела"!
          — Ага. В церкву не пойдёшь, значится. — понял Митрич, допил остатки "Кагора", загрёб из миски яйца и предложил: — Может, яйками постукаемся? По христианскому обычаю?
          Ниловна заробела. По тому, как глядел на неё сосед, было совершенно непонятно, какой смысл он вкладывает в эти свои слова.
          — А пойдём, суседка, сначала свенчаемся, на Пасху. А потом уж и стукнемся. Ну,  чтобы всё по закону. — Митрич подкрутил ус. — Хотя у меня эвон… авария! Один глаз туды, другой сюды. И с носа вчерась юшка хлестала. А всё ты виноватая! — неожиданно закончил Митрич своё более чем удивительное предложение.
          — С какого ляду я-то у тя виновата осталась? — офигела Ниловна, прикидывая, пустят их с "ранетым" Митричем в церкву, или нет?
          — Так я вчера малось выпил, для храбрости, чуни, эвон, новые вздел, рубаху опять же. Пинжак с карманами. К тебе спешил. Просвататься, то-ись... А пока с духом собирался — темно уже стало. На небе ни звезды. Но идтить-то нужно… Ну и пошёл, ядрёна вошь! А у тебя на базу грабельки аккурат на дорожке валяются… нет в доме мужика! — Митрич грустно улыбнулся и откусил яйцо вместе со скорлупой. — Так шта, али теперя в церкву сбирайся, али давай меня того, лечи, суседка. А то я тута синенькай и сиреневенькай, а скоро и зелёный стану с тоски. Али просто помру. Вопчем, думай! — Митрич вознамерился было подняться, но жизненные силы вдруг покинули его, он склонил голову на опростанную тарелку и засопел, словно кипящий на плите чайник.
          Ниловна принялась убирать со стола, мыть посуду, вздыхая и кряхтя. Потому как и вправду ведь дом без мужика и не дом вовсе, а так, жилище для уставшей души.
          А в красном углу, под лампадкой, смиренно глядел на мир лик Николая Чудотворца. И было нечто в его взгляде эдакое, знакомое, родное. Лампадка чуть коптила, от этого тени на потолке то и дело складывались в причудливые фигуры, казалось, они хотят что-то донести до людей, но не могут, а только бессильно трепещут и дрожат. Так же, как душа Ниловны в этот пасхальный вечер.     ……….

23 июня 2019 года, окончание вечера…
          Оставались какие-то доли секунды до того момента, когда указательный палец "революционного матроса" должен был надавить спусковой крючок маузера и в моём теле образовалось бы дополнительное отверстие для выпуска субстанции под названием "жизнь". И именно в эти доли секунды откуда-то сбоку с воем выскочил рыжий комок ярости и вцепился всеми четырьмя лапами в физиономию "человека с ружьём". По инерции тот успел таки сделать выстрел, но, поскольку прицел оказался сбит, пуля улетела в никуда. А в следующую секунду стрелку стало уже не до этого. "Заякорившись" когтями на его загривке, мой доблестный кот Интик начал "обрабатывать" зубами лицо "матроса", отчего тот, растеряв весь свой революционный пафос, завизжал, как поросёнок, закрутился и заметался в попытках сбросить с себя "неуловимого мстителя".
          Надо отдать должное второму "матросу", довольно быстро сориентировавшемуся в происходящем. Он поспешно развернулся к нам спиной и пустился наутёк, да так резво, что даже не касался подошвами ботинок поверхности земли. Пробежав-пролетев метров пятнадцать, он подпрыгнул, вытянув руки вперёд, словно ныряя с берега в воду, и растворился в воздухе.
          Следом за ним, спрятавший физиономию в ладонях помчался и стрелок из маузера, которого, изрядно потрепав, отпустил наконец Интик.
          В порыве благодарности я упал на колени, подхватил с земли взъерошенного чудо-кота и приник к нему лицом. Некоторое время я ласкал зверюгу и шептал ему какие-то рвущиеся из глубины души слова. Полагаю, в этот момент мы друг друга прекрасно понимали.
          Однако, начинало уже ощутимо смеркаться. Следовало срочно позаботиться об Алексее, дай бог не убитом наповал.
          Я осторожно перевернул Тяпникова с живота на спину. Он застонал. Живой!.. Вот только спереди вся куртка его была пропитана кровью. Меня охватил озноб. Как-то вдруг отчётливо стало ясно — дело конченое, Тяпа не жилец. Пока добегу отсюда до шоссе, пока удастся остановить какую-нибудь машину, стемнеет окончательно. Тут при ярком свете солнца и то непонятно, что делать, а уж во мгле хоть головой о дерево бейся. Вот когда я первый раз в жизни остро пожалел, что так и не научился водить автомобиль! Сейчас затащил бы Тяпу в джип, дал по газам и помчался в ближайший город. Но, увы, руль в моих руках — это фантастика. Короче, делай, что хочешь, а выхода нет. О, боги!
          Надо попробовать хотя бы привлечь к проблеме старичка Ваху, возможно, у него найдутся какие-то средства оказания скорой медицинской помощи!
          И я стрелой понёсся к домику хранителя. Уже приближаясь закричал:
          — Эй! Помогите!
          Дёрнул на себя входную дверь и… вырвал из косяка напрочь, едва не повалившись от неожиданности вместе с ней на землю. Что за ерунда? Вбежал внутрь комнаты, где совсем недавно мы дружно запивали чаем вкуснейший пирог, некоторое время тщетно вглядывался в полутьму, потом кое-как присмотрелся и ахнул — ни ковра, ни достархана, одни голые чёрные стены со сквозными дырами наружу! В этом доме не жили уже лет двадцать, если не больше.
          Вообще-то, подобной гадости от старичка и следовало ожидать. Разозлившись на меня и Тяпу, этот великий шаман, разумеется, счёл за лучшее выйти из игры, нежели протягивать нам руку помощи.
          Я растерянно вышел из обветшалого помещения наружу и почувствовал, как в душу медленно, но верно вползает отчаяние.
          Горы есть горы. Мобильная связь тут явление не слишком надёжное. Как я в очередной раз и убедился, попытавшись вызвать МЧС. Вызываемый абонент оказался вне зоны доступа. Этого и следовало ожидать. Со всех сторон пёрла сплошная невезуха.
          Я шёл обратно в сгустившихся сумерках и даже не знал, на что теперь надеяться. В джипе, наверно, есть аптечка, вот только двери заблокированы. Надо порыться в карманах у Тяпы, отыскать ключи от машины.
          Опустившись на корточки возле Алексея, я проверил пульс на его сонной артерии. Очень слабый, насколько я мог судить. Захотелось завыть по-волчьи, я даже приоткрыл рот, чтобы издать хотя бы начальную фразу этой отчаянной песни, но тут вдруг кто-то сказал:
          — Облако!
          Слово прозвучало настолько невнятно, как будто произносилось с высунутым наружу языком. От неожиданности я втянул голову в плечи и поспешно оглянулся. Никого рядом не было. Странно. Впрочем, нет, я ошибся, неподалёку сидел Интеграл и наблюдал за мной светящимися жёлтыми глазами.
          — Что? — переспросил я машинально.
          — Облако! — повторил голос из ниоткуда.
          "Соображай, парень, соображай! — заметались в моей голове мысли. — Интик явно что-то пытается тебе втолковать."
          Похоже, между нами установилась та самая, пресловутая, телепатическая связь, о которой никто ничего толком не знает, но многие любят порассуждать. На всякий случай я быстро взглянул на небо, рассчитывая увидеть там некое "облако", но кроме тёмной синевы ничего не обнаружил. Что за чёрт? О чём же идёт речь?
          И вдруг до меня дошло! Не "облако", а "яблоко"! Вот что старался втемяшить  в мою глупую голову Интик. Точно! Яблоко с магическими свойствами, способное вернуть с того света смертельно больного — или раненого! — человека.
          Не теряя больше ни секунды я извлёк из кармана куртки Тяпникова похищенный нами у старичка плод. Держа его на ладони, достал свой складной нож и осторожно разрезал на четыре дольки. По пальцам потёк липкий сок. Я чуть склонился корпусом в сторону Алексея и принялся выжимать яблоко, держа его над приоткрытым ртом раненого, чувствуя, как обильно закапала влага. Тяпа закашлялся, замычал. О, боги, не хватало ему ещё только поперхнуться и начать задыхаться! Вообще, с точки зрения хладнокровного постороннего наблюдателя, все мои действия были, мягко говоря, безграмотными, и могли привести к печальным последствиям. Но, видимо, свою долю непрухи на сегодня мы с Тяпой уже получили.
          Поэтому спустя примерно десять минут Алексей зашевелился и попытался что-то сказать. Я помог ему приподняться и спросил, как он себя чувствует.
          — Спать хочу. — пробормотал Тяпа. — Ммм… вкусный какой сироп!
          — Давай-ка, съешь эти ломтики, и тогда будем спать.
          Алексей внял моим словам и вскоре от магического яблока остались одни воспоминания. Вот и славненько!
          Спустя пару минут он уже тихонько посвистывал носом во сне. Мне же наконец пришло в голову, что если Интику удалось выбраться из джипа, значит двери там вряд ли заблокированы. По крайней мере, одно из окон открыто. И, стало быть, можно принести оттуда плед, дабы укутаться на ночь поплотнее, а то велик риск изрядно замёрзнуть. Горы есть горы.
          В кромешной тьме я долго шарохался туда-сюда, пока с грехом пополам не отыскал в салоне джипа какое-то тряпьё и не принёс его на место нашей ночёвки. Расстелив и пристроив его под нас с Тяпой, сверху я как следует укрылся пледом. Всё. Баста. Что могло быть сделано, было сделано.

          ……….— Сон мне был… Странный! — сказал царь.
          — О чём же сон, батюшка? — спросила нянька, поливая блины сметаной.
          — Да… хрен знат, Пелагея Матвеевна! Вот стою я, будто бы, в поле, на вершине холма, а в холме том ямина в сто аршин окружностью, а из ямы той змей ползёт, в зубах у него трубка дымит, а на загривке его кабан на гармошке играет "мужика комаринского". А потом уж по небу Гуси-Лебеди полетели, в каждой лапе у них по вазе из хрусталя…
          — Ну и ничё. Ты царь-батюшка, не кручинься. Блинков вот откушай, кваску испей… Да и возьми себе за правило в карты с исправником не играть! А то взяли моду — беса тешить!.. Сколько хоть продул-то намеднись?
          — Дак, матушка, почитай, ничего и не продул, окромя деревушки одной завалящей. Зато выиграл глянь чего!
          — И что ж это за ерундовина такая с загогулиной?
          — Да кто ж её разберёт! Тут не по-нашему буковки-то рассыпаны.
          — Охохонюшки, грехи наши тяжкие. Понавыигрывает всякого… — в сердцах махнула рукой Пелагея Матвеевна. — А у самого пимы с дырками!
          — Нянюшка, — царь почесал себе за ухом, — ты поди, кликни-ка там Прохора. Авось, он те буквицы знает.
          Придворный вельможа Прохор Патрикеевич Пряников, гладкий, высокий мужчина, густо заросший светлой бородою, поспешил на зов царя.
          — Поздорову, батюшка государь!
          — И тебе, Прошка, не хворать. Вишь коробчонку на столе? Ну-ка, смикить быстренько, чего там на ней написано?
          Пряников наклонился и уставившись на странное изделие долго шевелил губами и нахмуривал лоб. Потом произнёс:
          — Так получается, джапанская это коробка, мой государь.
          — Ишь ты, джапанская! А где эта Джапанция есть быть расположена относительно Парижского меридиана, ась?
          — Тут надпись-то на аглицком наречии. Сделано, мол, в Джапанции этой самой… а где она есть быть, кто ж её знает…
          — Ага.  А посол-то у нас аглицкий после бани жив ли, нет? — царь сделал задумчивое лицо и загнул два пальца на руке. — А то будет уж третий за седьмицу.
          — Жив посол, слава те, господи, жив! Пелагея его квасом в предбаннике отпаивает. Тот, правда, квас не уважает, плюётся. Уже пол-бани заплевал, европейский джентельмен!
          — Жив и ладно! Баню отмоем. — царь прихлопнул ладонью по столу. — Ну-ка, тащи его сюдой. Будем его про Джапанцию пытать. А то что-то  подозрительно мне всё это. Откуда на той загогулине аглицкие буквы?
          Слово царя — закон. Не прошло и пяти минут, как в светлицу почти бегом явился аглицкий посол под руку с няней Пелагеей.
         — Ви… то-ест, ми рат привэтствават иво велишество это прэкрастноэ удро! — оттолкнув женщину, насколько смог элегантно раскланялся сухощавый британец.
         — Блинков хочешь, болезный?
         — Ноу, сэр.
         — Да помню я, помню, что ты этот самый Ноусер. Но дело не в этом. Ты вот что обскажи мне, друг заморский. Чего это ты на джапанских коробках свои буквы оставляешь?
          — О, годдэмт! — понимающе кивнул посол. — Йес оф кос! Что есть такое: "корропка ставишь буков"?
         — Вон сюда погляди-ка. — палец государя нетерпеливо ткнул в коробку, лежащую перед ним на столе.
          Британец с любопытством поднёс изделие к глазам. Покрутил так, сяк, и аж взвизгнул от неожиданности и боли. Щёлк!  — и указательные пальцы его рук  оказались в плену какой-то загогулины. А на месте затуманившейся надписи на коробке проявился дракон.
          За окном раздались разухабистые звуки гармони, мотив "комаринского" на мгновение заполнил пространство. В горницу, кланяясь от дверей, вошли постельничий с кафтаном в руках, а следом за ним исправник с каким-то мелким чернявым человечком позади.
          — Не вели гневаться, государь, вели слово молвить. — исправник, видя ободрительный кивок царя, осмелился изложить причину беспокойства. — То-есть, значит, так, ваше величество. Прости меня окаянного. Чужую тебе вещицу я вчерась в карты продул.
          — Так-так. Любопытно. — царь вдел себя в кафтан и посмотрел на чернявенького. — Кто таков будет?
          — Джапанский он, с Якудзы парень.
          — Дзы, говоришь? — государь величаво сел за стол и налил себе из самовара стакан чаю. — А разве наши якуты носят такие имена? Насколь мне помнится, они у нас теперича всё больше Николаи да Василии.
          А тем временем аглицкий посол таращил глаза на дракона и тихо скулил.
          — Не, батюшка-царь, не якут он! С Якудзы! Это словцо по-ихнему, по-джапански то-есть, "бандит" означает. Но не простой. А первый, кому удалось удрать из-под ихнего надзора и снять Драконьи кандалы. Вот их-то я тебе надысь и проиграл!
          — Так-так. — промолвил царь задумчиво. — А пошто же на коробке буквицы аглицкие прописаны?
          — Да, вишь ты, грамота джапанцев дюже сложная, государь. Никак обнаковенному человеку не разобрать. Так они, джапанцы, значится, и приспособились для предупреждения разных недоумений по-аглицки указывать чего там и как.  А этот парень к тому же на аглицком корабле дёру дал. Вот с ним, с Ноусером.
          — Бандитов заграничных нам не надобно. — строго произнёс царь, нахмурив брови. — У нас и своих хватает, с излишком. Так что не одобряю я. Да и Ноусер мне перестал нравиться, шибко он до чужого добра жадный. Посадим-ка мы их обоих на кол.
          — Жаль чернявенького, царь-батюшка. — вздохнул исправник. — Он обещал стражников наших жиужитсу научить.
          — Ах, вот оно чего. — задумался государь. — Ну, что ж, тогда дадим ему шанс за ум взяться. Учителя нам потребны, нехай учит. А Наусерку немедленно выслать обратно в Альбион!.. Хотя, стоп… от них корабль к нам не ране, чем через три месяца пожалует… Так. Ну, пущай тогда баню моет! А то ишь, вольно ему плеваться было!
          Чернявенький джапанец ловко освободил аглицкого посла от Драконьих кандалов, сунул коробку себе за пазуху, и все посетители, толпясь и толкаясь, покинули горницу.
          — А в карты я боле не игрок! — громко вослед уходящим объявил царь. — Дня эдак три. — уточнил он тихонько себе под нос и пошёл смотреть с балкона, как всходит рожь. Дело это на самотёк пускать было никак нельзя.     ……….

ГЛАВА  ПЯТАЯ

24 июня 2019 года, утро…
          Открыв глаза, я увидел над собой чистое голубое небо. В саду вовсю заливались птахи. Было свежо. Я почувствовал, что на удивление хорошо выспался.
          Повернувшись, обнаружил, что Тяпы рядом нет. Поискал взглядом и нашёл его неподалёку. Алексей сидел на траве, обхватив колени руками и, похоже, о чём-то мечтал. Подойдя к нему поближе я невольно выдохнул:
           — Ох, ёлки же ты палки!
           Тяпа склонил голову набок и улыбнулся:
           — Что, настолько страшно выгляжу?
           — "Поглядел бы ты, товарищ, на себя со стороны." — подтвердил я строкой Высоцкого.
           — Ничего. — махнул рукой Алексей. — Это уже просто бутафория. А всё, что произошло — история. Кровь сейчас смою в речке. Одежду купим новую, в ближайшем магазине… И жизнь начну заново. — добавил вдруг он задумчиво. — Того Тяпы, который был вчера, больше нет. Умер он. Мир праху его, невезучего парня.
          Комментировать и спрашивать тут было нечего. После приключений, подобных вчерашним, мозги у нас обоих, естественно, были серьёзно сдвинуты по фазе. Поэтому я прекрасно понимал Алексея.
          Мы спустились к речке, петлёй огибающей сад, и скинув одежду принялись смывать "остатки пиршества". Я, кстати, тоже был изрядно перепачкан бурой субстанцией, в которую превратилась за ночь кровь. Вода была холоднющая до невозможности. Но, пожалуй, это нам пошло только на пользу. Мы, образно говоря, "протрезвели", и вскоре готовы были к труду и обороне.
          На животе Алексея, возле солнечного сплетения, теперь багрово выделялся шрам округлой формы — туда вошла пуля от маузера. Пройдя тело насквозь, она вышла с обратной стороны, оставив и там свой след. Хорошо хоть не застряла где-нибудь в печени. Справилось бы тогда волшебное яблоко, или нет — большой вопрос. А так, вроде бы, пронесло. Во всяком случае, Алексей, пусть с некоторой неуверенностью в движениях, но всё-таки вполне нормально себя держал.
          Когда мы вернулись к автомобилю, оказалось, что Интеграл уже ждёт нас, устроившись на заднем сиденье.
          — Ах ты, красавчик! — Алексей потрепал кота по загривку. — Умничка. Сейчас выберемся на шоссе, доедем до ближайшей закусочной и купим тебе чего-нибудь вкусненького, потерпи.

          ……….Однажды пионер Васюня Петров поцеловал икону Божьей Матери. Не то что бы Петров уверовал, или там хотел посвятить себя служению господу нашему. Нет, всё вышло странно и настолько спонтанно, что спонтанней, пожалуй, и не бывает.
          На лето Петрова всегда отправляли к бабушке в деревню. Но на этот раз решили послать его к дедушке в Архангельск. Поскольку пора, пора было Петрову становиться настоящим мужчиной! Закаляться, бегать по утрам кроссы, плавать не только в ванне, но и в других водоёмах. А кроме того поднимать гири и другие тяжёлые предметы, чтобы развить мускулатуру и не выглядеть штакетиной.
          Дед способствовал этому всеми силами. И спуску внуку не давал!
          И вот однажды, после кросса и мытья у колодца леденящей водой, Васюня Петров, обтираясь насухо полотенцем, вдруг заметил в листьях огромного лопуха какой-то несвойственный растению блеск. Так блестеть могла только одна вещь — бляха со звездой от ремня, которым дед грозил отходить внука, если тот хотя бы один разочек... Впрочем, это к делу отношения не имеет. Важно то, что в лопухах, оказывается, как раз и была спрятана вышеупомянутая икона.
          Зачем Петров поцеловал её? Об этом история умалчивает. А вот о том, что было после, известно всем — снизошла на Васюню Благодать Божья! Стал он стройным и сильным, аки лев рыкающий. И не сходя с места постиг смысл пяти немецких фраз. Раньше Петрову плохо давались иностранные языки, а после поцелуя… Короче, Благодать и всё тут!
          Когда за ним приехали родители, Петров начал целовать уже их. И сыпать по-немецки разные никому не понятные слова. Из чего родители сделали вывод, что их сынуля крепко возмужал. За каковой прогресс они купили ему немецкий велосипед марки "мерседес-бэмц", а дедушке-тренеру плисовые штаны.
          А икону честь по чести сдали в церковь. Вот такая история. Да. Не сумлевайся, хоть у кого спроси, любой у нас в Архангельске подтвердит, что так оно и было.     …….

24 июня 2019 года, после полудня…
          В своём затрапезном виде шляться по магазинам мы, естественно, не стали. Завернули на небольшой рыночек, где выбрали себе подходящие рубашки, джинсы и обувку. Тут же, в загородке, переоделись, выкинули в мусорный бак испорченную одежду, и далее отправились уже вполне приличными с виду джентльменами.
          Опять деловито гудел мотор, посвистывал ветер в оконце. Разговор не клеился. Тихо звучала музыка, кстати, в отличие от совсем недавнего времени, когда пару дней тому назад Тяпа никак не мог отказать себе в удовольствии врубить радио на всю мощь. Теперь, похоже, "глухота" его прошла. За короткий срок человек серьёзно изменился. Оно и понятно, не каждый день доводится стоять на самом краешке пропасти.
          Обсуждать нам сейчас было практически нечего. Всё и так ясно. А вот подумать как следует о случившемся, пожалуй, стоило. Обоим. Каждый получил неожиданный опыт, который плохо вписывался в ту реальность, где мы жили ещё недавно. В очередной раз пришлось убедиться, что мир не так прост, как кажется, и удивительное — рядом.
          Собственно, "удивительное" сидело прямо у меня за спиной и смотрело огромными, жёлтыми глазищами. Вот интересно, положим, я-то уже в курсе, а догадывается ли Анжелика о том, что Интик это не просто кот, а Некто больший?
          Мимо проносились неизменно новые пейзажи Алтая, я продолжал жадно ухватывать взглядом всё, что встречалось по пути. Когда ещё доведётся здесь побывать! Следовало напитаться впечатлениями по максимуму.
          Однако, любая прогулка, а равно и деловое турне, когда-нибудь где-нибудь да заканчиваются. Завершилась и наша поездка. До родного города мы немного не доехали. Алексей подрулил к остановке пригородных электричек и мы покинули гостеприимный джип навсегда. Прощай, "Антилопа Субару"!
          — Боюсь, что мои работодатели отслеживают все наши манёвры. — пояснил Алексей своё решение бросить машину здесь. — Уверен, где-то в ней встроен "маячок". А оставаться у них "под колпаком" не входит в мои планы. Задание я не выполнил, а, оказывается, дело это было далеко не шуточным. Так что, вряд ли моему появлению в условленном месте сильно обрадуются. Скорее, наоборот. Со всеми возможными отсюда неприятными последствиями. А поэтому правильнее будет исчезнуть с их локаторов навсегда. Тем более, что аванс я всё-таки отработал, и даже ценой собственной крови. А пускаться в какие-то там объяснения, или оправдываться... — Тяпников раздражённо сплюнул на обочину. — Даже думать на эту тему не хочу! Однако, судя по всему, люди они далеко не простые, могут попытаться испортить мне жизнь. Отсюда мой новый план. Махну-ка я теперь, брат Кеша, на Дальний Восток. У меня там дружок закадычный живёт, Генаха, давно уже приглашал к себе. Ну вот, значит и пришло время откликнуться. Начну там новую жизнь. Только заскочу домой по-быстрому, скажу до свидания родителям, оставлю им денег, возьму документы и — вперёд, навстречу солнцу!
          Алексей, пожалуй, преувеличивал размеры возможной опасности. Но я его прекрасно понимал. Кто сейчас мог дать хоть какую-то гарантию благополучного исхода встречи с работодателями? Никто. Стало быть, как он разумно и решил, следовало принять меры предосторожности, благо, что запасной путь в наличии имелся.
          На своей станции из электрички мы вышли все вместе. Ну, а дальше дороги расходились. На прощание мы с Тяпниковым обменялись крепким рукопожатием. Пережитые сообща опасности сближают надёжнее, чем загородная поездка на шашлыки.
          — Извини, что втянул тебя в это сомнительное приключение. — сказал с сожалением Алексей и тут же добавил позитивчику: — Зато будет что вспомнить!
          — Это точно! — улыбнувшись, не мог не согласиться я.
          — Ну, бывай, друже.
          — Удачи!
          Тяпников быстрым шагом отправился прочь. Посмотрев ему вслед, я поддёрнул рюкзачок и обратился к Интику, восседавшему у меня на руках:
          — Ну что, брат, пошагали до дома?
          — Ммурф. — подтвердил своё согласие с внесённым предложением мой славный кот.

         ……….Жил да был в одной деревне кот. Звали его Матвей Кокоскин. Кокоскин он был потому, что очень любил коровье молоко, но от кокосового просто терял голову. Вот только кокосов в деревне не было. Посему Матвей пил сок из берёзы летом, и молоко из Бурёнки зимой. Вы спросите — при чём же тут кокосы? Ну, было дело.
          Как-то раз в деревню приехал передвижной рентген-кабинет. По заданию партии и правительства, в рамках программы "по улучшению здоровья населённых масс", было принято решение проверить R-лучами всех граждан на предмет наличия здоровья.
          Ну так вот. Дружными рядами жители деревни просветились насквозь. Никаких болезней, кроме похмелья у отдельных личностей и заначки у председателя в трусах в виде юбилейных монет сбербанка, не обнаружилось.
          Как водится в российской глубинке, заезжих докторов, за их неустанную заботу о людях, решили как следует накормить и напоить. Накрыли столы в клубе, закуски натащили, того, сего. Доктора тоже алаверды — выставили хоть и скромные, но всё-таки запасы спирта.
          Когда застолье дошло до песен, к столу пришкандыбал Матвей. Так-то он дрых в сарае, где уже отчаялся когда-нибудь поймать мыша. Увидев скопление знакомых и незнакомых людей, Матвей сказал им: "муррр", что, естественно, означало "здрасьте". И запрыгнул на колени к самой симпатичной докторше, от которой дивно пахло чем-то съедобным.
          Галина, так звали докторшу, как раз закусывала самогон шоколадом "Баунти", макая его в банку со сгущёнкой, и одновременно разговаривала с деревенским хакером по кличке Брутфорс о разновидностях компьютерных мышей. Дело в том, что Галя была очень храбрая женщина, но к мышам, даже компьютерным, относилась с опаской. Что касается "Баунти", то всем известно — начинка этого продукта представляет из себя кокосовую стружку, залитую сладкой массой.
          И вот когда на колени Галины прыгнул кот Матвей, она, занятая увлекательным разговором, машинально сунула ему в рот "Баунти", густо намазанный сгущёнкой. Чем завоевала его кошачье сердце навеки! И в отличие от других деревенских котов, Матвей ей сразу и окончательно поверил. И даже проурчал благодарную песню, невзирая на заглушающие его голоса застольных исполнителей.
          На другой день рентген-кабинет вместе с докторами уехал из деревни навсегда. Но Матвея впоследствии прозвали Кокоскиным, поскольку весьма наблюдательными гражданами было отмечено его страстное влечение к этому продукту питания.
          Вот такая история, да… Правдивая до невозможности.     ……….

24 июня 2019 года, вечер…
          Ну, вот я и дома! Картина маслом — возвращение блудного попугая. Плашмя рухнул на диван и расслабился. Наконец-то! До самого последнего момента не покидало ощущение, будто вот-вот произойдёт нечто непредвиденное, и снова придётся решать какую-то непосильную задачу.
          Уф! До чего же приятно просто тупо поваляться на диване! Интеграл, похоже, испытывал схожие с моими ощущения. Сделав контрольный круг по квартире, он прыгнул на любимый подоконник и свернулся там калачиком.
          Никогда мне не забыть нашей лихой поездки на Алтай.
          А рассказать кому-нибудь?.. Это, конечно, можно, да жаль, не поверят ни единому слову. Я же — Сказочник!
          Ну и ладно. Значит, буду хранить в тайне всю эту историю.
          Однако, уже окончательно приходя в себя благодаря привычной домашней обстановке, что-то начинаю я беспокоиться о любимой моей девочке. В общем-то, мы сразу договорились, что не будем слишком часто надоедать друг другу звонками и сообщениями, но с трудом верится, будто Анжелика способна долго молчать. Тем не менее, как раз за последние три дня от неё не поступило ни одной весточки. А ведь всю первую неделю её похождений в Италии я то и дело получал на смартфон красивые снимки тамошних  достопримечательностей и эмоциональные голосовые сообщения о полученных впечатлениях. В чём же может быть причина возникшей теперь паузы?
          Я набрал номер Лики и получил ответ, что "абонент находится вне зоны доступа". Интересненькое дело! Тут, понимаете ли, без пяти минут супруг сходит с ума по своей без пяти минут супруге, а она зависает где-то вне зоны доступа, неизвестно ещё с кем! Как прикажете на это реагировать? Вот вернётся домой, придётся отшлёпать по мягкому месту!
          Шутки шутками, а надо, пожалуй, посмотреть новости, уж не случилось ли в Италии очередного извержения вулкана?

          ……….— Нуте-с, батенька, чем вы нас порадуете?
          Перепёлкин молчал. Ему совершенно нечем было радовать преподавателя, уроков он не выучил — гонял по крышам голубей, да орал во всё горло неприличные песни заодно с дворовой шпаной.
          — Пороть будете? — спросил тихо Перепёлкин, сжимая и разжимая нервно кулаки.
          — Дурака пороть — только портить. Пойдёшь ты, голуба, к Аверьяну Данилычу Пупкинсу. Вот он тебя и вразумит, по-свойски.
          Пупкинс Аверьян Данилыч служил коллежским регистратором. Служил, в общем-то, хорошо, но была у него одна слабость — ужасно нравилось ему поучать кого ни попадя, а возможностей к этому имелось не так чтобы уж очень много. Поэтому всегда был рад он присланным на "вразумление" шалопаям из гимназии, коих направлял ему батюшка Симеон, учитель Закона Божьего.
          Вот и сейчас смотрел он оценивающе на прибывшего Перепёлкина и думал, как такого обалдуя можно приспособить к своей пользе?
          — А ну, поворотись-ка, башибузук недоделанный.
          Перепёлкин принялся медленно кружиться по канцелярии.
          — Чисто гусь! — усмехнулся Аверьян Данилыч. — Ладно, давай-ка, для начала, перебирай вот те папки, пыль с них стирай, и Житие Святых мне подробнейшим образом рассказывай, а я пока…
         Что именно "пока" Аверьян Данилыч договорить не успел, ибо на  пороге внезапно возникла дама приятной во всех отношениях наружности и с ходу начала причитать.
         Перепёлкин сжался в комок. Прихода тётки он никак не ожидал. Дело было в том, что вчера он не только бегал по крышам, гоняя голубей и распевая предосудительные песенки, но кроме того ещё и стянул с комода у тётки три рубля, чтобы шпана не била его.
          Дама между тем распалялась всё сильнее и сильнее, пока Аверьян Данилыч внезапно не приблизился к ней и легонько не стукнул её по губам тыльной стороной ладони. Дама, словно поперхнувшись, умолкла и уставилась на коллежского регистратора совершенно округлившимися в изумлении глазами.
          — Да как вы смеете меня бить? — негодующе прошептала она, стиснув свои маленькие ручки на груди.
          — Упаси меня господи вас бить! Это так… для порядку-с. — пояснил коллежский регистратор только что произошедший демарш. — Разрешите представиться, Аверьян Данилыч Пупкинс! — и даже каблуками щёлкнул для выразительности.
          Вдруг дама закатилась истерическим смехом. Дело в том, что она тоже была в девичестве Пупкинс. И как-то совершенно не ожидала встретить человека с подобной фамилией. К тому же ещё и мужчину!
          Это показалось ей настолько забавным, что Аверьян Данилыч был тут же приглашён пожаловать вечером на чай по-английски.
          А она, в свою очередь, впоследствии была приглашена им взамуж уже  по-русски.
          Ну, а Перепёлкин был нещадно бит розгами, поскольку три рубля деньги всё-таки немалые, на земле не валяются, и достаются путём долгого и прилежного труда.
Да-с!     ……….

          — Человеческое счастье так хрупко, что его можно разрушить даже одним словом...
          — Да ну вас к шуту, ей-богу! Ужасающе банально звучит, профессор, на вас не похоже! В мире понамешано столько всякого разного, что ни о каком счастье не может быть и речи. — после всего пережитого на Алтае Пономарёв не мог сдерживаться, всё произошедшее с ним требовало некоторого эмоционального выплеска. Поэтому ранний визит к Обонянскому был мотивирован, ибо куда же ещё и идти, ежели не к Ивану Борисовичу, который мог объяснить необъяснимое на пальцах кому угодно.
          — Отнюдь, молодой чемодан, отнюдь. — Обонянский задумался, склонил голову к плечу, при этом став похожим на чуть подвыпившего дрозда. Всем известно, что подобные дрозды не любят алкоголь в больших количествах, но и не пренебрегают им. — Ты не прав, Иннокентий, ох, ты не прав... О чём это я? Ах да, я про счастье! Счастье. Оно таки хрупко и может быть разрушено неосторожным действом, но тем не менее! — профессор поднял палец вверх и... за окном сверкнула молния!
          Кеша икнул от неожиданности, уронив в тарелку только что надкусанную индюшачью ногу.
          — Что это было, Иван Борисович?
          — Всего лишь гроза, мой друг, всего лишь гроза! Надеюсь, ты не забыл мои лекции о природе атмосферного электричества, и о том, что Зевс-громовержец был не более, чем простым электриком на подстанции "Олимпийская"?
          Пономарёв кивнул, лекции Обонянского забыть было невозможно. От такой смеси фактов научных, мифических и бытовых можно было либо свихнуться, либо получить, как Кеша, огромное удовольствие. И вот сейчас, представив грозного олимпийского владыку в образе типичного электрика в рабочей спецовке, он снова засмеялся.
          — Смех продлевает жизнь. — подхватил профессор. — Поэтому, когда нам с небес улыбаются боги, нужно ловить момент, а не посылать с самого утра к шуту друзей, соседей и вообще человеков.
          Иннокентий спорить не стал, понимая, что слова, брошенные в сердцах, могут нанести ущерб их дружбе. Вместо этого он предпочёл отдать должное идюшачьей ноге со всем энтузиазмом своей молодости. Нога сейчас лежала в луковой подливке и млела от счастья. Ведь и у простой индюшачьей конечности есть своё заветное предназначение, которое нынче могло и не свершиться должным образом, ибо, согласитесь, забытая на некоторое время, и оттого ставшая холодной индюшатина, съеденная к тому же без удовольствия — это совсем другой набор чувств, настроения и образа мыслей на весь оставшийся день!
          Профессор тем временем продолжил своё увлекательное размышление, несколько в ином направлении.
          — Скажите, Иннокентий, а вот, к примеру, вы любите лето? Так, чтобы лето и — всеобщее счастье?
          Кеша чуть не выронил индюшачью ногу повторно. Связать эти два понятия было свыше его разумения. Но профессор сел на очередного конька и так поддал шенкелями, что рассказ его приобрёл черты довольно-таки затейливые.
          — Плохо, когда от попутчика пахнет! Плохо, когда пристают с глупыми разговорами! Эх, нет ещё у нас какого-нибудь ВЕЛИКОГО УМА, кто бы взял да изобрёл самогон без запаха. А ещё лучше — в таблетках. Представляешь, съел таблеточку и ехай себе куда хошь! И обязательно чтобы закуска была. Огурец в тюбиках, сало в чесноках. Чеснок, он же полезный! Он тебе и микробу давит, и вируса! Приходишь, стало быть, на космодром. Билет до села Кокошкино на Марсе пожалте! Тут тебе билет дают и к нему три таблетки: "Столичная", "Стрелецкая", ну и "Рябина на коньяке", плюс тюбик с огурцами. Всё входит в стоимость поездки. А что? Лететь до Марсу — ого-го... целых... пять часов! Детям, конечно, другие тюбики,  мороженка там, или крем-брюле в таблетках. Женщинам —  брют, ну или какой-нито "Бейлис". Коммунизм же! Лет же пять уже как коммунизм... например... Н-да... Впрочем, всё это когда ещё будет! Космодром там, село Кокошкино на Марсе, коммунизм опять же. А самогон, он необходим страждущему люду и в естественном, так сказать, виде, в жидком!.. Кеша, друг мой, разлейте, будьте любезны, по стаканам.
          Стул под Пономарёвым скрипнул тяжко, как бы подтверждая, что — да, великий ум нам надо! И коммунизм надо! И напитки в таблетках, и закуски в тюбиках!
          — О, це дило! — одобрительно прислушался Иван Борисович к звуку льющейся в сосуды влаги. — И вот, понимаешь ли, поезд застучит колёсами. Застучи-ит! Туда, туда, где на гранитных берегах стоят бронзовые львы, туда, где хочется чего-то эдакого, от чего забьётся сердце чуть чаще, чуть быстрее, приближая то время, когда люди полетят и на Марс, и на Сникерс! Нет, ну а что? Хорошее название для планеты — Сникерс. Эх, какое чудесное время тогда наступит! Прилетят внуки. Скажут, дед, а дед, а чо у вас тут на Сникерсе посмотреть можно? И я отвечу... нехрен тут ничо смотреть, идите, я вас обыму!
          Иннокентий рассмеялся.
          Друзья-соседи, отдав дань уважения индейке, вновь разлили по рюмкам то, что зачастую и является смыслом жизни для многих представителей мужского пола. Но смысл встреч и бесед этих двух индивидуумов заключался в ином. А тот самый заветный самогон Обонянского, не имевший ни скверного запаха, ни печальных последствий в виде похмелья, всего лишь давал радость и понимание сути вещей такой, какой она на самом деле и должна была быть.
          — Помнится, у Отто фон Бисмарка имелась некая трость с монограммой. Не соблаговолите ли напомнить мне, что это была за монограмма?
          — Профессор... право же, я затрудняюсь с ответом за трость. Но у меня есть другая история в ту степь. Подруга подарила невесте платочек с вышитой на нём белой розой. Молодой супруг прожёг эту вышитую розу сигарой. Этим жестом он хотел заявить, что, дескать, пришёл конец Жан Полю и мистике девичьих лет. Потом сии молодожёны совершают длительное свадебное путешествие и Бисмарк пишет брату: "Так что всё путешествие обошлось нам обоим приблизительно в 750 талеров, значит, за 57 дней приблизительно 13 талеров в день… Хуже то, что в моё отсутствие я потерял из-за сибирской язвы шесть коров и одного быка..."
          — Вижу, вижу, что интернет ваш кое-что может. — Обонянский потёр сухонькие ладошки и посмотрел Пономарёву в глаза. — Однако, позвольте старику сделать то, что не может сделать ни ваш интернет, ни... — профессор пощёлкал пальцами, словно подыскивая надлежащий эпитет. — Впрочем, вот. — на стол легла трость. — Любуйтесь!
          — Позвольте, профессор, но тут нет монограммы!
          — А что же там есть? — Иван Борисович хитро посмотрел на Иннокентия.
          — Ничего. — пожал плечами Пономарёв.
          — Вот именно это слово и было написано на трости Железного Канцлера. — назидательно ткнул пальцем в небо Обонянский. —  Хотя он безумно любил свою жену... но тем не менее прожёг вышитую розу сигарой!
           — А связь? Какая тут связь?
           — Правильно, друг мой, правильно! Не всё, что мы видим или слышим, есть истина. Всё гораздо сложней и проще, причём одновременно. Роза, сигара, трость, вышитый платок, или белоснежная шаль, подаренная фон Бисмарком Иоганне фон Путткамер, так же, как и раздражающий его громким щёлканьем противный веер — всего лишь часть истории, которая при ближайшем рассмотрении может не значить НИЧЕГО! А может и наоборот!.. Однако... однако, пора вернуться к нашим баранам! — Обонянский потянул воздух носом. — Ибо, сдаётся мне, настал уже их черёд.
          Оказывается, профессор приготовил сюрприз.
          На блюде лежал рис. Это был не просто рис, а белоснежный рис, с располагавшимися в нём небольшими кусочками баранины, которые были настолько нежны, что от одного на них взгляда рот мгновенно наполнялся слюной.
          — Баранина без соуса это... это просто еда, пусть она сколь угодно восхитительна, но только вот с этим... — Обонянский, словно факир, выхватил ниоткуда баночку соуса, — ...получается НЕЧТО! Пробуйте, амиго. Это настоящий Камберленд! Старик Огюст Эскофье был мастер, каких поискать. Камберленд это когда смородиновое желе смешивается с апельсиновым и лимонным соком, заправляется горчицей, а тонкая соломка из апельсиновой цедры и лука-шалота, иногда имбиря, притушивается в красном вине. Затем все ингредиенты смешиваются и приправляются портвейном и кайенским перцем... Память, конечно, может меня подвести... но по-моему тут недостаёт вот этого. — рука профессора снова сделала манипуляцию и небольшая бутылочка креплёного вина из долины Дору появилась перед сотрапезниками. — Что вам известно о кровопийцах? О Бруджа, Гангрел, о Малкавиан?
          — Так это же вампиры?
          — Точно так, Кеша! Точно так! Но я об ином. О "Noblesse oblige", вернее, о Вентру, клане аристократическом, что не станет разменивать вечность на сиюминутный глоток крови. "Жажда сильна! Но традиции сильнее жажды!" — девиз Вентру.
          — К чему вы клоните, профессор? — Иннокентий внезапно почувствовал сухость во рту и лёгкое головокружение.
          Обонянский чуть взболтнул портвейн в бокале.
          — Баранина и портвейн! Это не просто портвейн, это Quinta do Noval! "Во Франции винодельни часто называются шато или домены, в Италии в распоряжении винодела — вилла и тенута, а испанскому уху привычно название бодегас. В Португалии винодельческое хозяйство называют кинтой: Кинта Де ля Роса, Кинта энд Винеярд Боттлерс, Кинта до Новаль… Кинта включает в себя не только виноградник и винодельню, но и всё частное землевладение, включающее земли и все постройки, жилые и производственные. Кинта — это не только виноград, это могут быть и овощи, и домашний скот, и гостиничный комплекс. Сами португальцы утверждают, что Кинта представляет собой обособленную деревню, крохотное государство со своими традициями и уникальными чертами." — Обонянский захлопнул маленькую записную книжечку и улыбнулся. — Так случилось, что ценность того или иного напитка определяется многими факторами. Но главное в виноделии всё же Душа! А Душа обязана трудиться... И вот чем больше ты вложишь душевного труда, тем лучше будет твое вино. А вино это кровь земли! Кровь, понимаешь? А мы, таким образом, благородные кровопийцы! — Обонянский вновь взболтнул бокал. — Видишь, как оно играет. Ну, чем мы не Вентру, аристократы Ночи!
          — Вероятно, тем, что пьём днём. — улыбнулся в ответ Пономарёв.
          — Жизнь наша коротка. — задумчиво продолжал Иван Борисович. — Есть только миг... Но есть и вино! Как ты проживёшь свою жизнь? Будешь ли смаковать её мелкими глотками, или осушишь единым махом?.. Решать тебе! Будешь ли ты аристократичен, как Вентру, неистов, как Малкавиан, или весел, как Бруджа...
          — Но мы всё-таки не вампиры. — Иннокентий был сбит с толку рассуждениями профессора.
          — А вот за это и выпьем! — сразу подхватил Обонянский. — Но только другой напиток.
          Пономарёв улыбнулся. Что там Кинта Де ля Роса, Кинта энд Винеярд Боттлерс, Кинта до Новаль, когда есть то, что действительно сделано с Душой!
          ...А чуть остывшая баранина оплывала жирком, словно слезой. Белоснежный рис, маленькие листочки мяты зелёными островками прибились к краю тарелок, но ничто, даже и великолепный соус, ничто не могло сравниться с магией напитка профессора!
          И это было совершеннейшей правдой, такой же, как то, что и завтра на горизонте взойдёт солнце. Будет новый день, новые заботы. Но что-то одно должно оставаться неизменно и трудиться вопреки всем препонам, а именно — Душа человека!

ГЛАВА  ШЕСТАЯ

          Капри. Остров Капри. Существует ли ещё какое-либо место на планете столь же прекрасное? Вероятней всего, да. Но Капри поистине жемчужина! Отнюдь не просто скала в Тирренском море. Температура воды и воздуха здесь оптимальна для человека, который хочет получить максимум комфорта от природы как таковой. Хотя и цивилизация присутствует тут, разумеется, практически повсюду. Сейчас Капри один из самых дорогих и престижных курортов мирового класса. Но так было не всегда.
          Русалочий остров. Остров Сирен. Место, где жили те самые легендарные создания, в древние времена заманивавшие в свои объятия несчастных, кои имели неосторожность приблизиться к этому райскому уголку. Ещё Полифем, одноглазый гигант. Помните такого? А хитроумного Одиссея? Всё это — Капри!
          Коротко резюмируя, Капри удивителен даже тем, что он удивителен.
          Анжелика отвлеклась от рекламного буклета. Как ни странно, она уже умудрилась заскучать по дому. Хорошо хоть перемена мест и новые впечатления несколько сглаживали пробивающуюся из глубины подсознания тоску. Шумный Рим утомил Лику почти сразу, и идея посетить Остров Русалок показалась очень заманчивой. Тем более, денежные средства пока ещё наличествовали, плюс имелась неделя времени в запасе.
          И вот, маршрут Рим — Неаполь — Капри был почти одолён.
          Только что отплыли на остров. Итальянец капитан, владелец небольшого катера, без умолку тарахтевший и без устали предлагавший своё общество Лике, надо отдать ему должное, развлекал девушку как мог. Но не более того. Необъяснимая логикой хандра пыталась омрачить и этот день, наступала-отступала, словно кошка, у которой мягкие лапки, да острые коготки. Невидимая окружающим, она всё же наводила вокруг Анжелики некий флёр, являвший собой то, что иностранцы называют "загадочной русской душой".
          После шумного, никогда не спящего Рима Капри показался просто раем. Ну, что же, это и есть рай. Хотя, в июне народу тут, похоже, ещё больше, чем в Вечном Городе. Да не в том  дело — отдых есть отдых, он сам по себе счастье.
           Лика улыбнулась, да и как не улыбаться, когда вот оно, море, чайки, и вообще такая красота, что нет слов! Купаться, правда, говорят, нужно осторожно, нашествие фиолетовых медуз к побережью может испортить всё удовольствие. Поэтому небольшой сачок вполне желателен для безопасного заплыва.
          Небольшая, но уютная гостиница на Plazetta, центральной площади Капри, от которой во все стороны разбегаются улицы и улочки, похожие на реки и ручейки, по берегам которых расположились кафе, бары, рестораны, на любой вкус.
          Итак, гостиница, завтрак включён, сезон уже набрал обороты, цены поползли вверх. Но у Лики замечательный брат, так что о деньгах можно не беспокоиться. Кофе, пара булочек, или тосты, на выбор. Следующий номер программы — выход в город.

          ..........Шкелет сидел в шкафу и скучал. Вообще-то, всем порядочным скелетам положено находиться на кладбище. Кто бы спорил. Но наш герой был не просто скелет, а — Шкелет! Как вы сами понимаете, это совершенно меняет смысл предназначения.
          Шкелет, и никак иначе. Во всяком случае, именно так он сам себя называл. Немудрено. Когда нет ни лёгких, ни языка, ни гортани — говорить весьма затруднительно, вот в итоге и получается "ш" вместо "с".
          Итак, Шкелет, Полномочный Обитатель шкафа, Гонитель моли, Хранитель панталон и рейтуз, Разглаживатель наволочек и пододеяльников, и т. д., и т. п., несть числа прочим титулам и обязанностям. А если короче, то просто — Шкафоуправ.
          В некоторых домах живут домовые. Хваткие, надо сказать, ребята, занимающиеся хозяйством. Но, как водится, если люди не верят в домового, не кормят его, оставляя в положенном месте хлеб и молоко, то он постепенно мельчает натурой и превращается в злобного духа. Который мстит своим нерадивым хозяевам, воруя носки, пряча иголки и напёрстки, пуская воду из кранов на пол, таская плюшки с плиты. Да много чего, в общем, вытворяя.
          А Шкелет — не таков. Шкелет, он был только в шкафу управляющим и нигде более. Конечно, вы спросите: "А как же он попал в шкаф? Чей он, собственно говоря?" Трудно ответить точно. Есть версия, что он там просто "завёлся". По неизвестным науке причинам.
          Итак, как уже было упомянуто выше, Шкелет сидел в шкафу и скучал. А скука, это вещь далеко не полезная, тем паче у скелетов. По этой причине Шкелет решил воспользоваться подходящим случаем и овладеть навыками азбуки Морзе, для чего принялся настойчиво и сосредоточенно выстукивать тире и точки в стенку шкафа.
          — Туки-тук. — вдруг раздалось в ответ. От неожиданности Шкелет подскочил и брякнул костями. — Туки-тук, туки-тук. — бойко молотили снаружи.
          Вскоре дверца шкафа со скрипом приоткрылась и на Шкелета уставилось небольшими хитрыми глазёнками некое блондинистое существо.
          — Ну и чего мы тут брякаем? — спросило оно строго, шныряя взглядом по внутренностям шкафа. — Чего гостей не встречаем? Или зазнался?
          Шкелет опешил. Зазнаваться у него и в мыслях не было. Он тут же пошире распахнул дверцу шкафа, впустил гостя. И только потом догадался спросить:
          — А ты кто?
          — Я-тта? — в полутьме шкафа усмешливо блеснули зубы. — Сундукявичусы мы. Прибалтийские твои собратья по классу.
          — А-а-а. — понимающе протянул Шкелет. — А я...
          — А ты куркуль! — бесцеремонно оборвал его новоявленный собрат по классу, продолжая деловито осматривать потаённое убранство шкафа. — Ты смотри, чего тут у тебя! Ай-я-яй! Хоромы, да и только. А наш-то домик пропал, слышь-ка, пропал пропадом! Сундучишка-то наш, полуторатонный. Распропади его пропасть. — добавил он. И поник головой, искоса разглядывая лучезапястные и голеностопные косточки Шкелета. — Ну, так что? Пустишь пожить? Или как?
          — Да живи! — добродушно махнул Шкелет кистью. — Места, поди, нам хватит.
          — Правда? — обрадовался Сундукявичус. — Замётано, дядя! —и пнув дверцу крикнул: — Братва, залетай!
          Уговаривать никого не пришлось и в шкаф тут же набилось столько братвы, что Шкелет даже растерялся, припёртый к стенке.
          — Мы не надолго. — небрежно пообещал Сундукявичус и жадно припал к хозяйским джинсам, вернее, к пуговице на ширинке, словно к леденцовой карамельке, производя причмокивания и всяческие сосательные движения. И вся нечистосильская сундукобратва тоже накинулась на имущество хозяев, принялась довольно урчать, всхлипывать, и даже повизгивать от востога, действуя всяк в своём направлении.
          — Ты не беспокойся, мы через некоторое время сами уйдём. —  буркнул Сундукявичюс фразу, которая с этого момента и повторялась им неизменной каждый следующий предыдущему день, разве только что в разных тональностях и интонациях.
          Да, гости покидать уютный шкаф отнюдь не торопились. Отчего постепенно и назрел внутриклассовый конфликт интересов. Выждав некоторое приличествующее положению время и убедившись, что спокойное существование его нарушено навеки, Шкелет решился изгнать наглых захватчиков. Для чего ночью тайно проник на кухню, где стырил у хозяев коробок спичек.
          Большинство разнообразных видов нечисти, обитающих в квартирах, боятся Огня. Шкелет, доведённый до отчаяния, пошёл ва-банк. Терять, в общем-то, было уже нечего.
          — Так не доставайся же ты никому! — сквозь зубы просипел он, поджигая заведённый внутрь шкафа бикфордов шнур, сделанный из полосок старой простыни.
          Через небольшой промежуток времени из шкафа потянулся дымок и послышались панические возгласы...
          Прибывший на место происшествия пожарный расчёт браво локализовал опасность, констатировав, что второе самовозгорание в доме это уже знак, и очень настораживающий. А молодая пара, снимавшая квартиру, волновалась совсем о другом — где теперь взять денег на ремонт, чем заплатить за ущерб хозяевам?
          Пожарный инспектор несколько ностальгически осматривал изрядно закопчённое помещение, поглядывая на остов полусгоревшего шкафа. И вспоминал, как примерно тридцать лет тому назад он сам жил в этой же комнате с... ну, с этой… как её звали-то?..
          Занавеска на окне колыхнулась от внезапного порыва ветра, тихо прошелестев забытое имя. Но инспектор был в каске, поэтому не услышал. И более того, не вспомнил сам. Отчего в его собственном доме, в подвале, рядом со стеллажом, уставленным банками вишнёвого компота, внезапно появился скелет. К тому же, как потом выяснится, оказавшийся Полтергейстом.
          Впрочем, это уже другая история.     ..........

          Заблудиться на Капри? Кто-то улыбнётся — остров невелик и исхожен вдоль и поперёк! Но, господа! В жизни нет ничего невозможного. Взять дорожную  карту Анжелика почему-то не догадалась, и результат не заставил себя ждать. Девушке хотелось увидеть  Arco Naturale, романтическое место. По поверию к Арке Поцелуев нужно идти непременно вдвоём.
          "Вот жалко, милый Иннокентий остался дома, присматривать за Интиком... А было бы так замечательно!.. Ну, что же, делать нечего, погляжу на эту достопримечательность в одиночку."
          Однако... незадача! Как это всё-таки по-русски — умудриться заплутать там, где это практически невозможно сделать! В итоге вместо Арки Поцелуев Лика вышла на маленькую площадь на стыке двух улиц и пяти переулков. Конечно, тоже миленькое местечко, но не то. Впрочем, внимание девушки тут же привлёк магазин, похоже, сувенирных изделий, в витрине которого красовалась изрядная коллекция поделок.
          Лика остановилась. Бесплатный гостиничный завтрак уже успел перевариться и ощутимо хотелось чего-нибудь вкусненького. Вокруг же, как назло, не было ни одного "съедобного" заведения. Только вот этот магазинчик, на двери которого, однако, висел замок.
          — Здрасьте-пожалуйте! Закрыто. — с сожалением произнесла Лика. — А я бы с удовольствием купила сейчас что-нибудь оригинальненькое.
          Не в силах удержать своего любопытства она всё-таки подошла поближе и принялась рассматривать выставленную в витрине пёструю смесь сувениров.
          Неожиданно дверь широко распахнулась, так же как и глаза Лики.
          — О! Синьорита! Простите за то, что заставил вас так долго ждать! — стройный, черноволосый человек, вышедший из закрытого на висячий замок магазина, ни капли не был смущён тем, что Лика явно не понимала итальянского. — Конечно, вы бы хотели увезти с собой на память о Капри какой-нибудь хороший сувенир? Смею вас уверить, что едва ли на всём этом острове вы найдёте более подходящее для подобной покупки заведение!
          Красивые звуки итальянской речи прозвучали для Анжелики музыкой. И точно так же как музыку, эти фразы можно было интерпретировать в любом направлении, при этом совершенно не понимая истинного смысла.
          — Ду ю спик инглиш, синьор? — поинтересовалась без особой надежды гостья, взглянув в чёрные глаза потенциального собеседника.
          — Йес ай ду. Ноу проблэм! — взмахнул руками итальянец.
          Дальнейшее общение сразу упростилось.
          — Ах, синьорита из России! Очень приятно. — мягкий баритон казалось обволакивает всё пространство вокруг. — Разрешите представиться, Чезаре. Хозяин этого заведения. Желаете взглянуть на товары? У нас отличная система скидок, останетесь довольны.
          — А как же... замок? — недоумённо спросила Лика.
          — Замок? Какой замок? — Чезаре захлопал ресницами так, будто хотел взлететь.
          Лика ткнула пальцем в приспособление на двери.
          — Ах, это! — итальянец широко улыбнулся. — Это бутафория! Все посторонние остаются в уверенности, что магазин закрыт. Ха-ха! Маленький рекламный трюк.
          "Странноватая у вас реклама. — хмыкнула Лика. — Или... или просто я  НЕ посторонняя?"
          Между тем Чезаре слегка поклонился и изящно совершил в воздухе приглашающее движение руками.
          — Вот это да! — скажет человек, первый раз зайдя в такой магазин.
          И будет прав. Потому что подобное разнообразие товаров не повсюду можно встретить. Вот, например, сразу бросаются в глаза натуральные браслеты русалок. Следом привлекает внимание чёрный жемчуг, вполне настоящий, между прочим. Затем начинает завораживать волшебное изобилие стеллажей, где в образцах искусства застыло, так сказать, само время. Здесь было представлено всё, от различных мелочей, пуговиц, марок, монет, значков, до предметов мебели, часов любых марок и размеров, альбомы с фотографиями, статуэтки, картины, книги, элегантные чаши, кубки, и прочая, прочая, прочая всех эпох и народов.
          — У меня есть предложение. — Чезаре, понаблюдав некоторое время за несколько потерявшейся от множества "экспонатов" покупательницей, улыбнулся, как умеют улыбаться только уроженцы Неаполя. — Сейчас, к сожалению, мы не можем уделить должного внимания моему заведению... — он обвёл руками магазин.
          Лика непонимающе посмотрела на Чезаре и он пояснил:
          — Просто у меня по плану экскурсия, я ко всему прочему ещё и гид. Подрабатываю, знаете ли. Никогда не лишние деньги. Так вот. В лодке как раз осталось место для ещё одного пассажира. Я предлагаю это место вам. На Голубой Грот стоит посмотреть, уверяю вас! Два часа удовольствия от общения с настоящим чудом! Ну, а потом вернёмся сюда. Выберете себе достойный сувенир. 
          Как ни странно, чувство голода улетучилось бесследно, и это было как нельзя кстати. Анжелика, вначале засомневавшаяся, вдруг просияла и согласилась на экскурсию.

          ……….А вот расскажу-ка я тебе историю про пастуха Василия Еусюкова-Зашибенко. Жил у нас в деревне такой персонаж, пас колхозное стадо. Не великого ума был человек, но и не совсем уж дурачок, а то кто б ему тогда коровок доверил, ясен перец — никто!
          Ну так вот.
          И работал наш Еусюков-Зашибенко не за страх, а за совесть, не за деньги, а за еду. То-есть, не совсем, конешно, за еду. Мамка евонная деньги забирала, а на кормёжке сильно економила, ибо оказался он в семье единственный нелюбимый ребёнок, все остальные семь ртов были любимые. По причине своего малолетства. Одначе, тоже слегка "того", с придурью. Бывает так в деревнях — рожает баба кажный год по персонажу,  да как-то всё, мля, не Моцарты получаются…
          Ну, да ладно.
          Питательный процесс у Васи был крайне незатейлив: в большой казан всё село поутру продукты закладывало, кто картоху, кто моркоху, кто куриные ноги, кто бараньи роги, короче, чем народ богат оказался на текущий период квартала, тем соответственно и пополнял котёл, не исключая молоко, яйки варёные, сметану, варенье, прошлогоднее сало, и т. д., и т. п.
          Так продолжалось три и ещё тридцать два с половиной года.
          А потом наш Вася… того… подрос! Особенно по мущинской части. Сам-то мелкий остался, зато корешо-ок… Даже жеребцы-трёхлетки и бык-производитель Прошка поневоле зауважали Еусюкова-Зашибенко. 
          Тут оно и случилось, значится…
          Заметила Васю агрономова дочь Клавдия. И давай до него настойчивый антирес проявлять. Вася хоть не великого ума был персонаж, но всё ж таки смикитил, к чему дело клонится. Полюбил и он Клавку. Заодно и отлюбил знатно. Сама-то Клава, хоша и являлась дочерью сельского антеллигента, агронома, а страшна была-а! Прямо ужась как. Но Васятке-то красота не главное.
          "Всё лучшей, чем совсем ничо!" — думал он, заламывая в очередной раз лебёдушке своей крылья.
          Но тайное дело рано или поздно становится общевидным. И здесь так же получилось. Стало у Клавки пузо расти. Спрятать невозможно. Ну, ясен пень — позор на всю деревню! Да что там на "деревню", на весь район!
          Вот и задумал агроном Васю... в обчем, устранить… при посредстве яда мышьяка. Ну, и в котёл-то знаменитый тот, пищевой, подмешал порошка, с горочкой, для пущей надёжности.
          А Вася возьми да не помри! Просто случился с ним на поле, стыдно сказать, елементарный запор в кишках. И от натуживанья неимоверного в башке его сосуды-то распрямились! Или хрен знает что там ещё могло распрямиться, но стал наш Вася в одночасье жутко умный! Разом все науки превзошёл, какие ни есть в природе! Академики отдыхают!
          Учёные давно доказали, что мозг на 2-3% всего лишь работает. А тут кровища в башку кэ-эк шандарахнула! Вот он во всю мощь и попёр.
          Опосля-то уже вывел Вася преступника-агронома на чистую воду. Ну, да простил, на радостях. Клавку, обратно же, не бросил. Спонсировал ей деньгами очень аккуратно…
          Чего? Откель деньги доставал, спрашиваешь? Эх, деревня… Понятно же! С такой-то вумной головой да не добыть денег! Ну, об чём с тобой толковать.
          Вот такая гусематика, чтоб ты знал.     ……….

          Кажется, какая-то незримая женщина говорила что-то мягко, настойчиво, но совершенно невнятно. Нет, нет, при чём тут артикуляция! Дело в ином. Вообще, язык это орган вкуса. И слова, что слетают иной раз с губ, имеют свой вкус. Что же она шептала на непонятном языке? Молитву? Слова любви? Проклятия? Что? Что сейчас кружилось в воздухе, преломляемое и многократно повторяемое эхом? Эхо... Что есть эхо? Отражение сути? Подмена понятий? Или всего лишь пустой звук? Пустота пугает. Кажется, в ней нет ничего, но это не так, совершенно не так. Однако, главное — самому не стать пустотой, вернее, пустышкой. Мелкой, ничего не значащей каплей в океане суеты... Из пустоты рождаются звуки. Как? Спросите глухих о музыке. Поймёте ли вы? Если да, то вы — гений. Если нет — не беда. Не будьте только пустышкой, ибо пустышке всё без разницы, с интересом она говорит только о себе самой... Крошка Цахес. Милая сказка. Не правда ли? Но только ли сказка?..
          Впрочем, вернёмся к женщине. Той самой, что говорит нечто на непонятном наречии. Кто она? Как её имя? И о чём слова её? И что сказать в ответ? Может, просто промолчать... Слушая, как в тишине плывут необычные звуки...
          Свет ударил по глазам, пробуждая, отвлекая от непонятных слов. Да и были ли они? Анжелика не знала. Задремала. Оно и не удивительно. Столько впечатлений, событий за последнее время. Перелёт на Апеннинский полуостров, Рим, Неаполь. Теперь вот Капри. Голубой Грот. Место, где по легенде живет Ангел.
          Уснуть в лодке... Смешно.
          — О, синьорита! Тра-та-та-та-та, ту-ту-ту-ту! — непонятные итальянские фразы гида окончательно разрушили магию сна. Девушка огляделась.
          "Трое в лодке, не считая Чезаре." — усмехнулась она.
          А в прозрачной глубине Голубого Грота Ангел расправил свои крылья. Волшебное путешествие продолжалось.

          ..........Бедное-бедное Спасибо. Несчастное даже. Без шубы, немазаное, сухое, вечно попадающее мимо жадных карманов.
          "Что же во мне не так?"
          Спасибо куталось в ветхое, затрапезное пальтишко. Холодные ветры играли мелким мусором на тротуарах, крича что-то на своём, одним им понятном, языке.
          На рельсах тихо таял мартовский снег. Остановка с названием "Я не такая — жду трамвая!" была пуста. Оно и немудрено, ведь футбол же! Все нынче болеют за "Гиперборейцев".
          Спасибо мёрзло. Отчаянно хотелось горячего чая, пироженку, в крайнем случае просто посидеть где-нибудь у тёплой батареи, печки, костерка. Но увы. Футбол спутал все возможные планы на вечер.
          — Олле, олле, олле, олле! — доносились раскаты песни из полуночных окон. "Гиперы" пошли в атаку на соперника!
          Трамвай Желаний тихо катился по заиндевелым рельсам, впечатывая хрупкие снежинки в стальные полосы. В этот самый момент кто-то же наверняка читал роман Николая Островского "Как закалялась сталь", шепча бессмертное "...жить нужно так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое, и чтобы умирая, мог..." И вот, снежинки умирали под колёсами, закаляя сталь.
          Ветер-аутсайдер по имени Борей выл, иногда срываясь на ярость и срывая с крыш листы шифера, звякал редкими флюгерами, злился, что не попал на футбол. Крытый стадион оказался неприступен.
          Спасибо зябко ёжилось на остановке. Подъехавший Трамвай распахнул дверки. Но у Спасибо сегодня не было средств даже на исполнение самого простенького  желания. Город словно обезумел с этим футбольным матчем, и никто за целый день не сказал друг другу "спасибо!" Не произнёс этого простого слова, не захотел. Все ждали чуда от местной команды и ни на что другое уже были не способны переключиться.
          Трамвай Желаний был с виду неказист. Изрядно уже побит, обшарпан за годы эксплуатации на линиях. Со следами былой красоты. Но он всё же оставался  джентльменом и не мог позволить потенциальному пассажиру замёрзнуть. Поэтому, тихо тронувшись с места, он подмигнул Спасибо правым фонарём и произнёс:
          — Прыгай на подножку за "здорово живёшь". За "красивые глаза". За спасибо.
          И Спасибо село во второй вагон. Вернее, зацепилось за подножку. В небе прозвенели колокольчики и Трамвай покатил... прямиком в Индию!
          Да-да. А что? Ведь и у Желаний, и у Спасибо тоже должен быть отпуск! И где ещё они могут помочить усталые ножки, да колёсики, ежели не в Индийском океане!
          Болельщики взревели. "Гиперборейцы" всё-таки затолкали мяч в ворота гостей, исполнив страстное желание всех горожан. Ну, вот и отлично. И привет вам, люди добрые, из Бомбея!    ..........

          Обратный путь занял вдвое меньше времени, так иногда случается. Зайдя в знакомый теперь магазин Лика несколько удивилась тому, что Чезаре, в отличие от большинства его соплеменников, не стал навязывать ни своё общество, ни совершенно ненужные ей вещи, а переступив порог, лишь молча склонил голову, признавая за ней право выбора, и удалился куда-то по своим делам.
          Девушка принялась разглядывать украшения, открытки, какие-то милые шкатулки, великолепную керамику и прочие не совсем понятные штучки. Во всем царившем на полках и стеллажах кажущемся хаосе был всё же безусловный порядок, но каким образом он определялся Лика постичь не могла.
          Далее произошло то, на что она рассчитывала меньше всего. Чезаре появился неожиданно из-за занавески, держа в руках небольшой поднос, на котором стоял чайник и чайная пара.
          И это было удивительно! Поскольку итальянцы обожают кофе. И пьют его всегда и везде. Капуччино, эспрессо, мокаччино, фраппе. Кофе с каплей молока, молоко с каплей кофе, вкусов и сочетаний такое количество, что можно с непривычки обалдеть.
          А тут — чай!
          Чай в Италии это не чай в России. Чаёвничать — сугубо русская придумка, это требующий к себе внимания процесс! Чай на бегу это... ну, глупо, что ли. Впрочем, кроме чайной пары с чайничком на подносе Чезаре присутствовали и пирожные, и какое-то печенье.
          Он улыбнулся:
          — Я знаю, русские люди любят чай! Прошу к столу.
          Устроившись на плетёном стуле, Лика взяла чашку и, не удержавшись от соблазна, пирожное. Выяснилось, что напиток был заварен в меру, а сдоба изумительно вкусна. Чезаре поглощал чай мелкими глотками и внимательно смотрел на гостью. Почувствовав себя немного неловко Анжелика остановила взгляд на кукле, что сидела с грустным фарфоровым личиком на столике времён Конкисты. Девушка, сама не понимая почему, протянула руку и взяв куклу посадила её на чайник, накрыв его игрушечной юбочкой.
          — О-ля-ля! — совершенно по-французски удивился Чезаре. — Прекрасный выбор! Только зачем прятать чайник под куклой?
          Объяснять традиции русского чаепития довольно сложное занятие. Да и кукла, к тому же, была явно не для этой цели предназначена. Посему Лика предпочла просто рассеянно улыбнуться.
          Чай был выпит, пирожные съедены. Выбор сувенира тоже состоялся — Лика оказалась очарована милой куколкой.
          — Это настоящее итальянское произведение искусства! Не какая-нибудь там подделка из Китая. — Чезаре казался очень довольным выбором Лики.
          Кассовый аппарат тихонько тренькнул, оповестив, что платёж проведён.
          — Всего вам доброго! — сказала Лика. — Спасибо за всё!
          "Всё... всё... всё..." — отозвалось эхо.

          ……….Нет, доложу я вам, многое в жизни зависит от нюансов. Скажем, некоторые персонажи очень любят… ну, например, выпить. Кто — воды, а кто и квасу! Без квасу наш человек хиреет, можно сказать — чахнет. А потом работать не может, ниткой в иголку не попадает, ходит в рваных носках, как прости господи не пойми кто.
          В этом есть, однако, даже своя прелесть. Вот допрежь того были такие люди — диссиденты, любили власть ругать. Сядут по кухням, квас не пьют, зато тилигентно потребляют самогон. Водку диссиденты презирали, мол, изобрёл её Димитрий Менделеев, а чего там изобретать-то было? СПИРТ ВОДОЙ РАЗБАВИЛ — вот и всё вам изобретение! Самогон другое дело. В аккурат самый диссидентский продукт. Гусударство его запрещает? Запрещает! Значит, нарочно будем пить и тем самым подрывать монополию на спиртное!
          Но народ в стране был ушлый, самогон-то гнать гнал, одначе, стал пошаливать — диссидентам подмешивать димедрол, для крепости, и пурген… для ума! За это диссиденты жутко обижались на несознательных граждан и пробовали гнать сами, но поскольку конспирацией зачастую пренебрегали, то и попадали в места не столь отдалённые на цельных пятнадцать суток. А особо одарённые и на год, в специальные учреждения для неумеренных любителей самогона и других спиртосодержащих жидкостей.
          С пирогами же у нас немного другая история получилась. Как известно — не красна изба углами, а красна пирогами. Но нашлись такие люди, которые искренне заявили, что изба должна быть красна не какими-то там пирогами, а исключительно кумачовыми знамёнами. Особливо, в праздник. Праздник 7-е Ноября, вестимо. Народ был с ними совершенно согласен, и гнал опять же самогон, через которое действие происходила смычка людей со знамёнами и трудового крестьянства, равно как и рабочей интеллигенции, окромя тех же диссидентов, которые считали, что самогон и пироги это две стороны одной и той же медали. И что пить без закуски — политическая ошибка! Чем вызывали улыбки и задушевный смех профессиональных революционеров. Эти люди, то-бишь, профессиональные революционеры, являлись профессионалами во всём! Сказала партия пить — пьют! Сказала громить Юденича… да не вопрос! Три стакана чаю, сушка, стопарь первача — вот уже и нет Юденича. Разгромлен, то-есть, напрочь! Болонку его — на опыты. Самого — в Соловки, строить там что-нибудь полезное. А то, ишь, моду взял, коньяки распивать, да по лабазам в галстуке ходить!..
          Но всё это случилось в прошлом веке. Сейчас реалии другие. В лабаз будьте любезны — пожалте в галстуках с галошами. Коньяков разнообразных — завались, пирогов столько, что глаза не просто разбегаются, а прямо бьют все рекорды по бегу. А самогона всё меньше. И димедрол не такой качественный. Разве что пурген верен традициям. Нынешний диссидент обратно же не тот пошёл, нет в нём чего-то родного, советского. Сидят по кухням не пойми кто, квасу не пьют, водку тоже. Про самогон хорошо если где-то читали… Тьфу!.. Едят — и то не пироги, а всякие пиццы с олифками и сыром заплесневелым... никаких тебе кулебяк, расстегаев. Креветок ещё повадились жрать. А креветка — она кто? Глянешь — мать её ети! — ни дать ни взять насекомая! Усы тараканьи, глазёнки чернющие.
          Или, к примеру, штаны взять. Коленки голые, на корме дыра, оттеда грязные трусы выглядывают, стрингеры. Цена как у драпового пальто в СэСэСэРе, а ткани-то нет, начёса тоже нема!.. Срам, а не трусы. Вот раньше мода была — всем модам мода! Юбка да блузка! И никаких стрингеров — байковые трусы! Вещь! И женчине тепло, и мужику — руке приятно.
          Короче, куда цивилизация катится, не пойму я чего-то никак.     ……….
         
ГЛАВА  СЕДЬМАЯ

          Из магазина Анжелика выпорхнула в прекрасном расположении духа. Сегодняшний день сложился как нельзя более удачно. Сейчас следовало спросить у любого встречного направление на Plazetta и в стиле прогулки дойти до гостиницы.
          Девушка была так погружена в свои мысли, что не сразу уловила некоторые довольно странные изменения в окружающей обстановке, а когда заметила их, замерла от неожиданности.
          Она стояла на булыжном тротуаре средневековой улицы. Мимо спешили куда-то по своим делам редкие прохожие. Но боже мой! Это были не люди! Это были куклы величиной с человека. И что самое ужасное — от каждой из них куда-то в небо тянулось несколько нитей, с помощью которых, похоже, их и передвигали в пространстве. Марионетки!
          Лика попятилась. В панике она поспешно вернулась к магазину Чезаре и попыталась открыть входную дверь. Увы! Проклятый замок на этот раз был действительно продет в петли, и таким образом попасть внутрь оказалось невозможно.
          Анжелика похолодела. В изнеможении она опустилась на ступени.
          — С вами всё в порядке, синьорита? — раздался осторожный басок.
          Девушка подняла глаза и увидела склонившееся над ней деревянное лицо манекена, одетого в просторную серую хламиду. Он хлопал веками и заученно улыбался.
          — С синьоритой всё нормально! — произнёс кто-то звонким голоском за спиной. — Ступайте, сударь.
          Манекен поклонился и отошёл, а Лика, обернувшись, увидела рядом с собой... ту самую куклу, которую продал ей Чезаре! Только теперь она была ростом с человека.
          "Вот это нифига себе! Что же, интересно, подмешал мне в чай этот итальянец? Галлюциногены? — подумала ошеломлённая девушка. — Значит, я сейчас нахожусь в бессознательном состоянии и мне снится наркотический бред? Что же происходит с моим телом там, в реальности?"
          Между тем кукла вышла и встала прямо перед Анжеликой. Сделав книксен она произнесла:
          — Хозяйка, нам нужно идти. Королева ждёт! Её Величество не должна ждать, она может рассердиться!
          "Ну, что же, — собрала всё своё мужество в кулак девушка, — раз это мне грезится, следует, пожалуй, принять правила игры и как минимум успокоиться."
          Она постаралась напустить на себя беззаботный вид и улыбнулась кукле:
          — Меня зовут Анжелика. А тебя?
          — Далия, к вашим услугам, хозяйка. — повторила книксен кукла и на фарфоровом её лице снова появилось встревоженное выражение. — Простите... но... королева ждёт!
          — Ах ты боже мой! — недовольно поморщилась Лика. — Ну, идём, идём. — она поднялась на ноги и оказалась лишь немного выше Далии. — Веди меня к своей королеве.
          Кукла шла несколько впереди, цокая по булыжнику тротуара каблучками. Она то и дело оглядывалась на Лику, ободряюще улыбаясь. Мимо, в обе стороны улицы шествовал подлинный маскарад, или, точнее говоря, кукольный театр. Было слегка жутковато, но постепенно Лика приходила в себя и мысленно уже махнула на всё происходящее рукой. Она с любопытством начинала наблюдать за персонажами этого непонятного спектакля. На самом деле, больше всего беспокоило то, что могло сейчас твориться там, наяву, с её телом. Неужели Чезаре оказался преступником и совершил похищение? Какая подлость!
          Внезапно улица закончилась и взору предстала обширная площадь, центр которой занимал великолепный дворец. Туда, к огромному арочному входу и повела Далия Анжелику мимо вооружённых алебардами, закованных в латы стражников.

          ..........— Просто так жить неинтересно. Жить нужно со смыслом.
          — Что же составляет смысл вашей жизни? Что заставлет человека каждый день делать то, чего не сделал бы никто другой, и в чём может не существовать никакой необходимости? Долг? Нужда? Честолюбие?
          — Не надо только думать так, будто жизнь — это подвиг.
          — В жизни определённо есть место для подвига. И каждый волен его совершить. Энное количество раз.
          — Пусть так. Но, в общем-то, жизнь просто должна меняться, иначе нет смысла. Начинается застой, он же стагнация.
          — Застой, говорите? Застой, наверное, плохо. Но вы явно подразумеваете нечто другое, наверное, качество материальной стороны жизни?
           — Но застой бывает и другой! Не от материального  недостатка, а наоборот — от переизбытка! Это довольно страшное явление, когда совершено нечего желать.
          Джинн помял меж пальцев сигарету.
          — Интересный у нас разговор. Но... господин Неверов, вы же неисправимый, страстный курильщик, я вижу, вам хочется покурить, не правда ли?
          — Хочется... Да нельзя... У меня...
          — Я знаю, ЧТО у вас, я же всё-таки джинн. Отсюда повтор моего вопроса. Как насчёт исполнения желания?
          Голос больного стал глуше. Когда стоишь на краю, всё кажется иным.
          — Откуда мне знать, что ты не галлюцинация, не следствие химиотерапии? Не агония организма, цепляющегося за крохи бытия и микроны смысла?
          — Не отвлекайтесь на несущественные подробности. Итак, будет вами высказано желание, господин Неверов, или мне уйти? — джинн усмехнулся, чуть обнажив клыки.
          — Вот не знал, что у джиннов есть клыки. — больной откинулся на подушки, захрипел. Кашель рвал остатки лёгких, с трудом складываясь в слова. Слова, что должны были изменить качество жизни...
          Чуть красноватая дымка скользнула вдоль медицинских приборов, которые бесстрастно регистрировали соответствующие параметры, откладывая в электронную память нечто совершенно необычное в данный момент.
          Дымка исчезла, в больничном боксе погас свет, запахло горелой электропроводкой. Дежурная медсестра встрепенулась ото сна. Через пару секунд включилось аварийное питание. Тихо зашелестел кулер, перезапустился компьютер, где на заставке мультяшный джинн нёс куда-то Аладдина.
          Больной вздохнул, чуть приоткрыв глаза. Боли теперь не было, исчезла изматывающая слабость, наконец-то подарив ощущение покоя. Глаза сомкнулись. Больной уснул ровным, без сновидений сном.
          Неисправность в сети устранила ночная смена электриков. Свет белых люминесцентных ламп умиротворяюще осветил коридор приёмного покоя.

          Радов резко проснулся. Вообще просыпаться резко он умел с детства. Но сегодня что-то было чуть-чуть иначе. Нечто неуловимо изменилось в мире. Радов протёр глаза, как делал всегда. Хотя смысл в этом отсутствовал, ведь он был слеп от рождения.
          Жить на ощупь... В мире, где лишь то имеет смысл, что трогали твои пальцы. Среди ночи тихо заплакала флейта... Радов любил музыку и очень тонко чувствовал её разнообразие. Мелодия флейты была незатейлива, но приятна. За окном послышался звук мотора отъезжающего такси. Радов протянул руку к оконному проёму. Ночной воздух тоже шептал Радову свою мелодию, принесённую из неведомых далей. 
          Неожиданно невыносимо захотелось покурить... и это было странно. Радов не курил. Единственно, он позволял себе нюхать сигареты, поскольку запах хорошего табака есть некоторое утешение. Дома всегда было несколько сигарет именно для этой цели. Рука нашарила на столе пачку. В кромешной тьме раздался крик:
          — Я вижу!!! Боже мой, я же вижу!
          Тонкая палочка "мальборо" упала на пол.
          В доме напротив горели квадратики чужих окон. Радов стоял и смотрел, жадно впитывая в себя неведомый ему доселе мир...

          — Совершенно уникальный случай, коллега! — доктор Беневоленский взволнованно помахивал свободной рукой. — Вы же помните этого злостного курильщика Неверова, из онкологического отделения? Ну так вот, представьте себе, наш пациент полностью здоров. Анализы подтвержают это. Опухоли нет! Абсолютно! Фантастика. Однако... однако, есть одно но... Он ослеп. Мы уже связались с офтальмологической клиникой. Они подключат лучших специалистов. В этом деле предстоит ещё разбираться и разбираться. Да, коллега. Приезжайте, ждём. — в трубке послышались гудки отбоя, и не какие-нибудь банальные "пи... пи... пи...", а — настоящая мелодия для флейты.     ..........

          Тронный зал оказался невелик, хотя размалёван был не хуже, чем все те помещения, которые Анжелика только что миновала в сопровождении Далии и двух придворных лакеев. Вообще, у Лики сложилось впечатление о большом обмане, похоже, весь дворец был сделан из папье-маше, умело раскрашенного в золото и прочие яркие краски.
          "Собственно, чего ещё ожидать от кукольного королевства?" — мысленно усмехнулась девушка.
          Королева, как ей и положено, восседала на троне, в окружении кучки приближённых, разодетых в пышные наряды.
          — А-а-а! — протянула она при виде представших пред её светлые очи Анжелики и Далии. — Вот, наконец, и вы, сладенькие мои.
          — Вот и они, вот и они. — приглушённо вторили госпоже  придворные.
          — Здравствуйте, ваше величество. — Анжелика, соблюдая политес, изобразила некое подобие реверанса. — Я рада видеть вас в добром здравии.
          — Она рада, она рада! — восторженно зашептали придворные.
          — Приятно слышать. — улыбнулась королева.
          Некоторое время потребовалось, чтобы разглядеть друг друга получше. Королева была облачена в длинное пурпурное платье с очень высоким воротником, маленькая изящная корона венчала копну тёмных волос, лицом она удивительно напоминала Джоконду.
          — Ну, что же, — видимо, удовлетворённая полученным впечатлением, произнесла королева, — я рада, что такая сладенькая куколка вливается в ряды моих подданных. Уверена, что...
           — Извините, ваше величество, — громко сказала Анжелика, — вы ошиблись, я не куколка, а человек, и поэтому не могу считаться вашей подданной.
           В зале воцарилась тишина. Все замерли. Перечить королеве... это было что-то неслыханное!
          — Перебивать старших, вообще-то, невежливо. Тем более не следует допускать подобного в отношении лиц, облечённых властью, сладенькая моя. — после тягостной паузы неожиданно спокойно произнесла королева, склонив голову набок и иронически улыбаясь. — К тому же, ты не владеешь информацией так, как она владеет тобой. А между тем, мне приятно будет доставить тебе радость, сообщив, что твоё нынешнее человеческое тело уже начало претерпевать ряд изменений, в результате которых спустя несколько дней ты станешь совершенно очаровательной марионеткой, со всеми вытекающими отсюда возможностями. И обязанностями! — строго проинтонировала королева последнюю фразу. 
          Хотя всё происходящее, по идее, было не чем иным, как глубоким наркотическим сновидением, почему-то уверенность в этом испарилась. Лика вздрогнула.
          — Я не хочу. — выдавила она внезапно осевшим голосом. — Зачем? Я не согласна. Отпустите меня!
          — Куда? — мгновенно возразила её величество, всё так же иронически усмехаясь. — Отсюда есть выход только на сцену, сладенькая моя, к почтеннейшей публике, заполняющей зрительный зал, и платящей за наши спектакли звонкую монету.
           — Но... но я же не актриса. — попыталась объяснить недоразумение Лика. — Я совершенно не умею играть никакие роли.
           — Чепуха. — отмахнулась рукой королева. — К тому моменту, когда сердце твоё окончательно остановится, у тебя уже появятся все необходимые для работы ниточки. Вот с их помощью тебе и удастся восполнить недостающее мастерство поведения на сцене. А нужные фразы за тебя сможет произнести суфлёр.
          Анжелика растерянно переводила взгляд с королевы на придворных, которые кивали ей головами, словно подтверждая только что прозвучавший приговор.
          "Какая-то нелепая чудовищная фантасмагория! — пронеслось в мыслях у девушки. — Обычный бред и только!.. Но почему, почему и откуда вдруг появилось во мне это странное ощущение реальности происходящего?"
          — Поверь, сладенькая моя, — проворковала, заметив Ликино замешательство, королева, — быть подданной моего королевства отнюдь не плохо. У всех здешних кукол есть уверенность в завтрашнем дне, а это очень, очень немаловажное обстоятельство! Вот и подумай об этом на досуге как следует. Далия! — внезапно обратилась её величество к служанке. — Отведи синьориту в отведённое ей жилище и устрой, как положено.
          Кукла послушно склонилась в реверансе.

          ..........Хорошо, когда человеку везёт. Да не просто так, а дурниной! Вот соседа моего взять, Петруху Шантаренку. Вот кому везёт, так уж везёт. И главное дело прямо с детства у него так.
           Вот, к примеру, все по грибы пошли, ну и Петруха с ними увязался. Так, за ради компании, какой он, нафиг, грибник, если разобраться серьёзно. И что же вы думаете? Вот ни у кого нет удачи, а у этого ажно рюкзак лопается! Да грибы-то, раскудрить его в карусель, один здоровее другого! Крепкие, что твои поросята. Торчат из рюкзака, ушами шевелят... Чего говоришь? Не бывает таких грибов? Ну, правильно говоришь-то, не бывает. Так это и не грибы совсем, а зайцы лесные. То-есть, ты понимаешь, какая удача парню прёт! Ничего не попишешь. А то, что зайцы завместо планировавшихся грибов, так это ерунда. Не в этом же дело.
          Или вот другой случай. Решил Петруха наш обжениться. Девушку себе присмотрел хорошую. Как давай за ней ухлёстывать! Тоси, боси, дело на мази. А в ЗАГСе что-то раз — и заробел! Аж ноги затряслись и подогнулись под себя. Ну, не может же всё время человеку везти, так? Должна же неприятность хоть какая-нибудь произойти! Не зря старые люди бают, что удача смелых любит — чуть только заробел и всё, пиши — пропало. Так и у Петрухи получилось. Пропала евонная невеста с глаз долой. Ну вот только-только вроде была под рукой, и вдруг — бац! — нету! Гости есть, машина с куклой есть, тёща, мать её ети, и то есть! А невесты нет.
          Понял Шантаренко — пошла чёрная полоса. Без бабы, ясен пень, мужику что за дело в ЗАГСе? А тут ещё тёща слов наговорила, мол, и такой Петруха, и сякой, не уберёг кровиночку, прямо из-под венца скрали!
          А у самой глаза, я те скажу, как у тех зайцев лесных, хитрые да нахальные. Даже Петруха и то смикитил, что дело не чисто! И тут, слышь-ка, смелость обратно начала прибывать в него.
          Смотрит, у ЗАГСа машинка стоит, чёрненькая какая-то, не нашего производства, неприметная до невозможности. Тут и показалось жениху, что в ней евонная невеста спрятана! Откуда что и взялось, подбежал да ка-а-ак рванёт дверь на себя. А там, я те скажу, две девки оказались, одинаковые с лица. Сёстры двойняшки, то-есть. Сидят, рыдают. И чего, думаешь, рыдают? Обе-две в Петруху встрескались! Прямо обе взамуж за него хочут, чуть ли не бегом. И одеты одинаково, и чуйства одинаковые.
          Шантаренко наш сначала офигел от счастья и даже хотел сразу двух на себя женить. А чего, удобно! Две жены лучшее, чем одна. Но тут закавыка вышла, по закону не положено. Жена одна должна быть, чай, не мусульмане, православные. Вот тут Петрухе обратно свезло. У тех двоих ещё была сестра младшенькая, тоже двойняшка, там в машине сидела, токмо на водительском месте. А Шантаренко, он ведь страсть как технику уважал! А тут видит — обратно везёт ему, ведь жена получается с приданым. Это же лучшее, чем две, да без оного!
          Короче говоря, живут теперь с этой младшенькой двойняшкой. Ну, а чё? Любовь, ёлки-моталки! Не хухры-мухры.
          А зайцев тех лесных Петруха на радостях свояченицам подарил, завроде моральной компенсации, или даже просто так, от широты душевной.
          Жалко, конешно, что, например, мне вот так ни разу не свезло. Не знаю, толи потому что я грибов собирать не люблю, толи по другой какой причине. И рад бы не завидовать, да не получается!     ..........

          Ни архитектурные изыски, ни прочие достопримечательности средневековой старины не заинтересовали Анжелику, пока она шла вслед за своей служанкой неизвестно куда по извивающимся улочкам и переулочкам города. Голова её просто распухала от обилия вопросов, у которых не оказывалось логического решения.
          Несколько времени спустя обе вошли и расположились в небольшой комнатушке здешней гостиницы. Слуга принёс ужин и девушка со своей куклой сели за стол. Они поглощали еду молча, лишь обмениваясь взглядами. Лика собиралась с мыслями.
          Покончив с ужином она улеглась на кровать и рукой показала Далии присесть рядом. Служанка повиновалась. Лика некоторое время смотрела на её симпатичное личико, затем спросила:
          — Ты тоже была живым человеком?
          Далия вздохнула, пожала плечами и ответила:
          — Я не помню.
          — Ладно. Но ты хотя бы видела, что именно происходит с людьми, попавшими сюда так же, как я?
          — Ничего страшного, хозяйка, совершенно ничего страшного. У них просто постепенно останавливается сердце и одновременно появляются нити, уходящие Вверх. Это не смерть, а наоборот очень долгая и насыщенная любимым делом жизнь! Поверьте, никто не жалуется, и никто не хочет вернуться обратно в ТОТ мир. Никто-никто!
          Анжелика некоторое время обдумывала информацию.
         — Ну, ладно. Объясни, о каком зрительном зале упоминала королева?
         Далия кивнула.
         — Это очень просто, если представить себе устройство самого обычного театра. Всё наше кукольное королевство расположено ЗДЕСЬ, за кулисами театра. А в день очередного представления актёры, участвующие в спектакле, выходят на сцену, открытую в ТОТ мир, и играют для ТАМОШНЕЙ публики, заполнившей ТОТ зал...
          — Постой! То-есть, если я спрыгну со сцены в ТОТ зал, я смогу уйти в ТОТ мир? — взволнованно спросила Лика.
          — Зачем? — удивилась Далия.
          — Ну, зачем, зачем... Просто попробовать!
          — Не знаю. — неуверенно пожала плечами кукла. — Мне кажется, этого делать не стоит. И потом, по-моему, нити не отпустят слишком далеко.
          — Какие нити? — не поняла Лика, но тут же спохватилась: — Ах, да... вы же марионетки... и я... тоже... — девушка плотно сомкнула веки и мучительно застонала. — Вот влипла, так влипла! Кто же это всё устроил-то на мою голову?
           — Это устроил синьор Барабас, хозяин театра. — ровным голосом пояснила Далия.
           Анжелика распахнула глаза и в недоумении уставилась на куклу.
           — Барабас? — переспросила она. — Тот самый? Карабас Барабас?
           Далия всплеснула руками.
           — О, конечно же, нет, хозяйка! Я имела в виду Чезаре Барабаса, чародея и мага. Он — прямой потомок Почтенного Основателя Кукольного Театра синьора Карабаса.
          Лика ошеломлённо смотрела на Далию, не зная, что теперь делать, смеяться, или плакать. Маразм происходящего крепчал.
          — Так. — сказала она, наконец. — Стало быть, негодяй Чезаре является хозяином этого театра. А королева руководит исключительно куклами-актёрами. Но тоже подчиняется Чезаре. Он тут и цезарь, и, так сказать, господь бог в одном лице.
          Далия подумала и кивнула.
          — Значит, контора эта барабасовская очень древняя, едва ли не многовековая. — задумчиво резюмировала Анжелика. — И методика воздействия на подчинённых отработана до мелочей. И любые попытки противостоять, скорее всего, обречены на неудачу.
          Было от чего прийти в уныние.
          — И значит, я попала в западню. Я погибла. — прошептала девушка.
          В этот момент раздалось тихое поскуливание. Далия смотрела на свою госпожу и по щекам её катились крупные, прозрачные слёзы.
          — Что ты, милая? — спохватилась Лика.— Успокойся! Мы обязательно выберемся отсюда, верь мне!
          — Я... не понимаю... — всхлипывая пробормотала Далия. — Зачем? Здесь так хорошо... Но мне всё равно вас жалко, хозяйка.
          Анжелика приподнялась, села рядом с куклой и обняла её за плечи.
          — Глупая моя куколка! Я же человек! И вообще, я даже не отсюда родом. Мой дом — в России, в Сибири. — сказала девушка. — И мы с тобой уедем туда непременно! Вот увидишь. Эх, жаль, смартфон мой куда-то исчез... Наверное, чародей и маг Чезаре прибрал его к рукам, жулик каприйский. Ну, ничего. Наша родина своих граждан в беде не бросает! Меня найдут и... и всё разъяснится.
          "Только поскорее бы нашли... А то пульс... явно начал замедляться."

             ..........Жил был на белом свете один пан. И всё бы ничего, в мире огромное количество разнообразных панов. И тоже живут. Но в том-то и штука, что этот пан был особенный, и даже не просто особенный, а особенный-преособенный. Встанет он этак-то, бывалоча, в полночь на перекрёстке, разведет руки в стороны, задерёт физиогномию кверху... и давай выть. Жутким воем, как это все соседи ему говорили, которых он пробуждал таким внезапным образом от сладкого сна.
          — Али чего случилось у пана, в носу, может, завелась кракозябра какая, или другая какая напасть? — сочувственными голосами наперебой интересовались соседи поутру.
          А пан обиделся, осерчал. Он-то думал — он будит социальное сознание! Ну, как минимум привлекает внимание общественности к назревшей проблеме. И вдруг такое непонимание, такая, можно сказать, профанация искусства! И, учитывая, что пан был с рождения не везде пан, а только в местах специально для этого предназначенных, сдержать обиду он не смог. Высказался нелицеприятно вслух, кол из плетня выдрал и ну давай всех подвернувшихся под руку того... гонять. Сначала петуха гонял, потом порося, затем козла седобородого, и так далее, и тому подобное. Люди-то к тому времени уже плюнули да ушли, потому как на работу всем треба, пан ты там, или не пан, но без труда не вынешь рыбку из пруда. А тот в запале изметелил всю животину. Остался только червь. Не то чтобы червь какой-то особенный. Отнюдь. Просто остался и всё. Незамеченный в суматохе. Да и вообще. Одному червю скучно, а тут у него целый пан, который к тому же каждую полночь чего-то на перекрёсток бежит и воет. Нет, ну реально же забавно. Тем более, червь абсолютно глухой был. Пластику движений, правда, ценил очень.
          А люди не оценили. Увы. Сдали того пана в тамошний бедлам. А червь таки остался. Внутри пана.
          Ты вот спросишь, к чему это я тень на плетень навожу? А я готов был к этому вопросу. Потому как через год учёные, не только тутошние, но и тамошние, убедительно доказали, что ежели человек воет, или неадекватные телодвижения делает по ночам, или кол в руки берёт, хошь и виртуальный, то этот человек тоже самый, самый что ни на есть... этот... как его... тут вот слово такое медицинское... 124 буквы по-латынски... Эх, не силён я в языках! Ну так вот может и этого доселе неизвестного мне пана того... червь сомнения глодал? А? Ведь это же совсем другое дело, это круто меняет всю диспозицию и апперцепцию? Не так ли?     ..........
      
          На самом деле Чезаре Барабас вовсе не собирался добавлять в свой театр новую исполнительницу, всё произошло совершенно случайно. Случайно-то случайно, однако как опытный маг Чезаре знал, что непредвиденное событие — это проявление высшей закономерности. Буквально накануне Барабасу сообщили, что одна из лучших танцовщиц его сломала ногу. Ремонт марионетки, во-первых, само по себе дорогое удовольствие, во-вторых, танцовщица эта имела хорошо притёртые шарниры, что позволяло ей творить на сцене чудеса. А после замены ноги она надолго перейдёт в разряд обычной подтанцовки. Пока там ещё её новое сочленение приработается как следует, да и приработается ли вообще?
          Обмозговав возникшую ситуацию Чезаре в сердцах выругался, но решил предоставить королеве справляться с проблемой собственными силами. Пусть, в конце концов, найдёт замену из имеющихся у неё кукол. Королева, хотя и выразила неудовольствие, но обещала что-нибудь придумать. Однако, сомнение, прозвучавшее в её голосе, помешало Чезаре тотчас же забыть эту неприятность.
          Поэтому, когда в его сувенирное заведение в самый заветный день — день летнего солнцестояния — заглянула какая-то русская туристка, Барабас, вначале принявший её просто как очередную посетительницу, в некий момент вдруг взглянул на девушку заинтересованно. А что если? Ведь всего раз в году ему выпадала эта возможность — добавлять в театр новую актрису. И именно 22-го июня, ни в один из других дней года заклятие волшебной силы не имело. Появление девушки несомненно было знаком свыше! 
          Искушение оказалось сильнее трезвых доводов разума о вероятных последствиях. Оценив грацию и красоту русской туристки Чезаре вдруг твёрдо понял — всё, баста, она будет новой танцовщицей в его кукольном театре! Главное теперь — не упустить пташку.
          Девушка охотно и последовательно направилась в уготованную ей ловушку. Как по нотам. Она даже, сама того не подозревая, выбрала себе будущую служанку — куколку с фарфоровым личиком. Тут же, следом, отведав чая с растворённым в нём зельем, девушка отключилась от "мира сего" и "переместилась на первый уровень обращения". Всё это произошло настолько гладко, что Чезаре просто потирал руки от удовольствия. Какая удача, мамма миа, какое везение! Оставалось провести над обездвиженным телом русской туристки ритуал Перехода в иное состояние и — дело в шляпе!
          Вечером следующего дня Чезаре Барабас запер свой сувенирный магазин и спустился в подвал, куда он накануне перенёс живую "марионетку". Она лежала на низком столе, уже заметно уменьшившаяся в размерах. Всё шло по плану, процесс набирал обороты, можно было завершать тайный ритуал.
          Чезаре невольно залюбовался красотой будущей своей актрисы.
          "Какая миленькая получится куколка!"
          Он не торопясь переоделся в чёрный балахон, затем возжёг по углам стола сальные свечи, нарисовал в воздухе секретный магический знак и уже собирался было погасить электрическое освещение, как вдруг поток ледяного ветра толкнул его в спину, после чего раздался такой звук, что мурашки пробежали по позвоночнику сверху донизу. Злобное шипение огромной змеи — вот на что это было похоже.

          ..........В платяном шкафу висел Костюм "на выход" умопомрачительной цены и качества, поражающего воображение даже искушённого в этом деле человека. Тончайшие волокна шерсти овцебыка, викуньи, пашмины, искусно сшитые нитями белого золота — настоящий Костюм от Brioni, чтоб вы понимали!
          Рядом на вешалках "болтались" другие одежды, на кои джентльмен взирал свысока, но всё-таки терпел. Однако, некоторые "тряпки" он просто откровенно презирал. Особенно ему были ненавистны джинсы от турецкой фирмы, с нечитаемым лейблом, "грязными" нитками, и плебейской бахромой по низу брючин.
          — О, годдэмт! — бормотал он всякий раз, почуяв рядом с собой "эту мерзость", на которой красовались застарелые пятна масла, какого-то соуса, и от которой источался запах убиенных животных, называемый Хозяином непонятным словом "шашлык". Костюм просто с ума сходил от раздражения. Но он сдерживался, терпел из последних сил, ибо Brioni ждал своего часа, своего подлинного триумфа. Ждал день, месяц, год...
          Увы! Хозяин только трижды за все прошедшие 365 дней вывешивал свой шикарный Костюм на лоджию, однако, в высший свет почему-то выводить не торопился. Затем упаковывал в чёрный пластиковый пакет, символ безнадёжности, и — снова в шкаф. Словно испытывая долготерпение джентльмена, тут же, при нём, надевал мерзкие джинсы, затрапезный свитер и... уходил, уезжал, исчезал, бросая Brioni тосковать в шкафу.
          Поэтому ничего странного в том не было, что Костюм в конце концов пал духом. И как-то, невзначай, разрешил себе "потерять" пуговицу от внутреннего кармана. Более того, от несказанного одиночества он стал заговаривать с пролетающей мимо молью Пепи. Которая, услышав приветливое слово, уже не пролетала мимо, а с радостью садилась ему на плечо, чтобы утешить. Ну, и заодно перекусить деликатесной пашминой.
          И вдруг.
          Свершилось то, чего так долго ожидал великолепный Костюм. Brioni был извлечен из чёрного мешка, как он догадался, не просто с целью проветривания, а для того, чтобы... что? Ну? Ну же? Неужели вам непонятно? О, боги! Сколь же вы недогадливы! Ха-ха-ха! Да разумеется — Торжественный случай! Иными словами — давно Предвкушаемый триумф! Йес!
          Пауза.
          А дальше полная несуразица. Великолепный ещё недавно Костюм прошёл процедуру ОБРАБОТКИ ПАРОМ и был ПРОДАН за весьма скромную сумму, треть от номинала, певцу поп-группы с дурацким названием "Бальтазар Исаич", который тут же напялил его без галстука, сорочки и запонок на своё давно немытое тело!
          Молчание. Занавес.     ……….
         
ГЛАВА  ВОСЬМАЯ

          Чезаре Барабас отнюдь не был слабонервным субьектом. И всё-таки он растерялся, когда, обернувшись, увидел пред собою ЭТО. В воздухе висела здоровенная огненная голова улыбающегося кота. Впрочем, невзирая на весьма добродушную улыбку, жёлтые глаза смотрели с такой дьявольской злобой, что хозяин кукольного театра и сувенирного заведения невольно попятился и прижался спиной к стене. Дальше отступать было некуда. Чезаре попытался осенить себя крестным знамением, но, увы, руки ему не повиновались. Последовавшее следом намерение выстроить защитное магическое поле привело лишь к тому, что улыбка на кошачьей физиономии расплылась ещё шире, обнажив острые белые клыки.
          "Сатана! — понял Чезаре. — Сам сатана! Ну, вот я и доигрался в куклы, будь они неладны."
          Барабас зажмурился. По лицу его потёк пот, ноги подогнулись. В атмосфере подвала ощутимо запахло адской серой и смертью. Жёлтые глаза, точно буравчики, ввинчивались в мозг.
          И вдруг Чезаре что-то почувствовал, вдруг до него неким образом дошло то, что следовало сделать. Словно не веря в возможное спасение он нерешительно произнёс:
          — Я повинуюсь. Я всё понял. Я прошу простить меня. — и уже гораздо горячее добавил: — Всё будет исполнено!
          Огонь злобы в кошачьих глазах начал постепенно угасать и Чезаре уловил этот символ надежды. Он приложил руки к груди и едва не плача упал на колени.
          — Шшшанти! — прошипела, раскрывшись, огромная розовая пасть и Барабаса обдало ледяным ветром.
          Далее, по всем законам жанра, кошачья голова стала медленно растворяться в воздухе и лишь улыбка ещё минут пять висела перед лицом Чезаре, напоминая о том, что всё случившееся отнюдь не было сновидением, или бредом. Затем исчезло и последнее свидетельство реального кошмара.
          Барабас осторожно выдохнул. Он схватился руками за голову и, застонав, замер так на некоторое время.
         "Что же я сижу? — мелькнула мысль. — Надо спешно останавливать обращение и поворачивать процесс вспять, пока не поздно! — следующая мысль была гораздо страшнее. — А что, если уже поздно?!"
          Он вскочил на ноги и лихорадочно принялся настраиваться на проведение колдовского ритуала.
          "Будь проклят тот час, когда я перешёл дорогу сатане!"

          "Вот это выдали они номерок! — размышлял об Иннокентии и Анжелике кот Интеграл, в недавнем прошлом Шанти. — Надо же умудриться вляпаться в магические непонятки одновременно! Один здесь, другая там, ох и задали же вы мне задачу, ребятки! Благо, что земные колдуны и чародеи в подмётки не годятся нам, индигральцам, а то вряд ли удалось бы так оперативно сработать на два фронта."
          Интик закрыл левый, наблюдавший за Барабасом, и открыл правый глаз, чтобы посмотреть, как там дела у Пономарёва с Тяпниковым. Оба, измазанные в крови и измученные событиями дня, спали мёртвым сном прямо на дорожке фруктового сада.
          Удовлетворённый увиденным Интик свернулся клубком и постарался тоже поскорее уснуть. Энергии сегодня было потрачено преизрядное количество и он нуждался в отдыхе не меньше спасённых им людей.

          ..........В дверь постучали. Сначала тихо, потом ещё тише, потом стали скрести... ногтями? Вот же, блин. Я, вообще-то, совершенно никого не жду в это позднее время.
          В дверном глазке картина была мутной и немного идиотической. Или идиотской. Всегда путаю — как правильно? Виден был только фрагмент роскошного одеяния, чёрно-бирюзово-золотистого.
          Любопытство не есть порок, любопытство губит только кошек. Дурацкие мысли соответствовали дурацкому положению вещей. Я открыла дверь. Как всегда забыв меры предосторожности. Впрочем, дверь не собака, чтобы на цепи держать — вспомнилось изречение бывшего моего... Хороший был человек, жаль, пьющий. Причём, не в коня овёс. Ну, да бог с ним.
          Итак, у порога стоял некто, державший перед собой... самый настоящий, древний бухарский халат! Уж мне ли, музейной работнице со стажем, не знать.
          — Купи, ханум! Ему сносу нет! — раздался хриплый голос из-за цветастого "долгожителя".
          — Почём? — спросила на автомате, затаив дыхание.
          — Тридцать. — раздался уверенный ответ странного гостя, прячущегося за роскошным халатом.
          — Сорри, тридцать... чего?
          — Денег тридцать. — объяснение поразило элегантным лаконизмом. — Конечно, ежели саблю в нагрузку возьмёшь! — добавил хриплый голос и некто поманипулировал халатом, показывая из-под его полы часть сабли, украшенной вроде бы арабскими письменами.
          В прихожей, в демисезонной куртке нашлось тридцать рублей. Я протянула их продавцу.
          — Тут всего три! — обидчиво сказал захалатный голос. — Ещё двадцать семь гони, ханум.
          Ах, вот оно, значит, как! Это становилось уже как минимум забавным.  Двадцать семь монеток разного номинала были извлечены из коробки с нитками и вручены протянутой руке.
          — Ну, и рахмат тебе большой, ханум!
          Халат, казалось, сам впрыгнул в квартиру и застыл, повиснув на вешалке, бряцая саблей по полу.
          "Чудеса. — подумала я. — Интересно, сабля настоящая, или действительно только в нагрузку?.. Да нет, скорее всего, подлинная. Какая удивительная удача для нашего музея!"
          Тускло мигнули камешки на рукояти, бросив непонятные блики в зеркало напротив. Взглянув повнимательней я недоверчиво мигнула, ведь в зеркале отражалось немного не то. Прихожая, вешалка, халат... но халат совершенно белый! С красным драконом на спине! И вместо сабли — самурайский меч.
          "Оба-на. — подумалось мне. — Может, это галлюцинация? Вот только с чего бы вдруг?"
          От зеркала взгляд метнулся к вешалке. Да нет же, нет! Вот он, бухарский халат. Сабля. Камешки на рукояти. Старая куртка рядом. Чёрт, а это что ещё такое? Тюбетейка!
          Чудеса настораживали. В зеркале белый халат начал медленно поворачиваться, дракон в ракурсе исчез, зато появилось нечто, вернее, некто без лица, с каким-то чёрным шиньоном.
          "Батюшки светы! Да это что же такое творится! Караул!" — закружилась в голове отчаянная мысль.
          Между тем сзади лязгнули ножны, бухарский халат в тюбетейке вынул саблю... и кинулся на обладателя белого халата с шиньоном. Кто-то из них взревел трубным гласом слона. Бздынь, бздынь! Зеркало разлетелось вдребезги...
          — Гражданочка! Эй! Пора уже просыпаться. — чьи-то большие глаза смотрели на меня с улыбкой.
          В горле першило, перед лицом плыл туман.
          — Где я?
          Чужие глаза отодвинулись, но ответ последовал:
          — На работе. Никитский бульвар, Музей Востока.     ..........

          Анжелика проснулась посреди ночи и мгновенно вспомнила, где она находится и что с ней произошло. Встревоженно проверила пульс, и душа заныла от тоски — всего тридцать ударов в минуту! Полная безнадёга.
          "Надо сходить в сувенирный магазин. Высказать этому Чезаре в лицо всё, что я о нём думаю. Или... упасть на колени и попросить вернуть меня назад. — Анжелика судорожно вздохнула. В глубине души она понимала, что это бесполезно, совершённую оплошность исправить не получится. — Ах, нельзя в незнакомых краях гулять в одиночку, говорили же мне наши туристы, а чужой опыт он всё равно опыт! Не послушалась, и вот, наказание не заставило себя долго ждать. Главное, обидно, что никто даже не узнает о произошедшем! И Серёжка, и Кешка с ума сойдут, а сделать ничего не смогут..."
          Слёзы текли безостановочно. Чужая кукольная луна скалилась, заглядывая в окно. Анжелика не заметила, как снова уснула.
          Утром, после завтрака, они с Далией отправились в сувенирный магазин Чезаре. Хотя служанка пыталась возражать против этой затеи, Лика настояла на своём. Сейчас, ругая себя за ночную слабость, она была настроена очень решительно. Барабасу грозила серьёзная трёпка!
           Уже на подходе к цели Анжелика почувствовала что-то неладное — в витрине не было никаких сувенирных изделий, там красовались выставленные напоказ дамские платья. С тревожно забившимся сердцем девушка влетела внутрь помещения и недоумённо остановилась. Навстречу тут же выскочил как чёртик из табакерки улыбающийся толстощёкий манекен.
          — Здравствуйте, синьорита! Прошу вас! Платья всех моделей! Обувь любых видов! Нижнее бельё от самых популярных производителей! Всё для вас! Цены умеренные до невозможности!
          Анжелика некоторое время смотрела на выставленные в продажу платья, костюмы, блузки, шляпки, чувствуя, как медленно, но верно закипает от ярости.
          — Где Чезаре? — вдруг вскрикнула она и побежала по проходу меж товарных полок и стоек с одеждой, заглядывая во все уголки, где только мог скрываться ненавистный человек.
          — Синьорита, синьорита! — в растерянности обращался к ней толстощёкий манекен, поспешавший следом. — Это я Чезаре! Я! Чем могу быть полезен? Синьорита! Я — Чезаре!
          Услышав эти невероятные слова Лика пришла в совершенное неистовство, развернулась и все образчики одежды, попавшиеся ей под руку, вихрем полетели в тупоумного манекена.
          Далия, до этого смирно стоявшая возле входной двери, громко ойкнула и ухватив хозяйку за рукав потащила на улицу. Обессилевшая в несколько мгновений Лика безропотно позволила увести себя подальше от проклятого магазина.

          ..........У одного человека, знаете ли, была мечта. Ну, как мечта... мечтишка такая, тайная — отравиться. Но не насовсем, а так, знаете ли, на недельку. Чтобы, значит, лежал он в постели, а все вокруг взыхали, горевали, да приговаривали:
          — Вот же ж, был человек, жил. И нате вам... покушал рыбки, называется! — и в уголочках глаз обязательно слезинка появлялась и — кап, кап, кап.
          А соседка, дородная молодка Фиса, поутру с борщецом пробегая по колидору, да босыми пятками притопывая, спрашивала бы прокуренным голосом кого-то там:
          — Ну чё, не сдох ещё халамидник-то наш? Нет? Ну, дай бог, дай бог.
          А потом, попозже, на кухне наливала бы знатного своего борщеца в глубокую миску, резала свежий хлеб, заваривала "тошший" чай с мелиссой и хвощем, и говорила:
          — Оклемался, радость наша! Кушай! А то вмерёшь и достанется комната дуре твоёй, а у меня с ней контры.
          Но мечты, на то они и мечты, знаете ли, чтобы сбываться внезапно и без предупреждения.
          Поел человек борщеца. Ничё! Поел рыбки. Обратно же ничё! А на испытанном продукте взял и споткнулся. Выпил охлаждённой водочки. А она, собака, палёная оказалась!
          Вот и всё. И навроде праздник — музыка по радио как всегда орёт, в колидоре озабоченный кот шныряет, крутобокая Фиса прилаживает бигуди на парафине к волосяному покрову... А бывшая жена уже курит на кухне с новым хахалем! Вот она как сбылась, мечта-то! Уж больно неказисто. Только одинокая, хрустальная, скупая слеза в уголочке чьего-то глаза дрожит, намереваясь сорваться в неизвестность, упасть в подкроватную пыль, затеряться там навеки. Но и то ещё неизвестно по ком.
          Порошки на пуфике горкой. "Тошший" чай на столе. Мозговая кость с борща. Ну, знаете ли, всё, вроде, как всегда, то-есть, нормально. А "мечтателя" нет.
          Отсюда вывод — мечтайте о хорошем, не берите грех на душу! Мой вам, знаете ли, совет.     ..........

          Строгий господин в чёрном хлопнул снятыми перчатками по ладони.
          — Итак, синьорита, за нанесение ущерба хозяину магазина готового платья синьору Чезаре Свистелли, на вас налагается штраф. Учитывая ваше нынешнее положение, срок выплаты отдаляется, с последующим присовокуплением к указанной в квитанции сумме набежавших к тому времени процентов. Не рекомендую шутить с установленными правилами поведения в следующий раз!
          Анжелика равнодушно взглянула на чиновника полицейского департамента, заявившегося к ней в гостиничный номер ближе к вечеру, и пожала плечами. Плевать. Лике сейчас было совершенно безразлично, чем там ей грозит эта лощёная марионетка.
          Зато Далия поспешно и подобострастно раскланялась с господином в чёрном, приняла от него квитанцию и проводила до самой лестницы.
         — Напугал! Чудо деревянное. — презрительно произнесла Лика сквозь сжатые зубы и отвернулась к окну. Там, снаружи, на средневековую улочку постепенно опускались сумерки. — Я вам здесь ещё революцию устрою, синьоры-помидоры. Не на ту напали!

          Чезаре Барабас наконец завершил мистический ритуал. Облегчённо вздохнув, он внимательно посмотрел на лежащую перед ним Анжелику.
          — Всё будет в порядке, синьорита. — успокоительно пробормотал он. — Чёрт меня дёрнул связаться с вами. — Чезаре вспомнил горящие ненавистью жёлтые глаза сатаны и содрогнулся. — О, Санта Мария!
          Барабасу было даже страшно подумать о том, кем же, собственно говоря, является эта русская девушка, если за неё вступился сам дьявол! Таких в старые добрые времена сжигали на кострах святой инквизиции! Впрочем, этой темы лучше всего было вообще не касаться, ибо и сам Чезаре ныне представлял собой стопроцентного претендента на сожжение.
          Барабас осторожно поднял на руки безвольное тело девушки, на этот раз даже не ощутив ни малейшего сексуального влечения, и вынес её наверх, в комнату, примыкавшую к торговому помещению. Уложив неслучившуюся куклу на диван, накрыл её одеялом.
          Надо было и самому как следует выспаться. Завтрашний день обещал большие хлопоты. Чезаре спустился обратно в подвал, где в небольшой каморке у него имелись все необходимые спальные принадлежности. Улёгшись в постель он по-настоящему почувствовал, как страшно устал сегодня. И подумать только — ведь настоящие муки ещё впереди! То, что пришлось на полпути останавливать магический процесс и поворачивать его вспять, даром не пройдёт! Как минимум жесточайшая депрессия ему в ближайшее время гарантирована, плюс совсем не исключено какое-нибудь серьёзное заболевание.
          Ах, какое невезение, мамма миа, какая чудовищная незадача! За что, за что?!

          ..........Старые Штиблеты появились на антресоли. Кожа их была похожа на печёное яблоко, пряжки тускло блестели катарактовым  блеском. Штиблеты хотели крикнуть: "Привет!" Однако, сил уже не было, поэтому они просто кивнули Ботинкам, Босоножкам и Сапогам. Но этот жест оценили только Туфли-лодочки, когда-то белые и изящные, а сейчас имевшие неопределённый цвет и один сломанный пополам супинатор.
          — Эй, на барже! — крикнули Сапоги, укладываясь в обувную коробку. — Покедова!
          Сапоги были хоть и китайские, но уже сносно изъяснялись на местном наречии. Крышка коробки захлопнулась и нахальные иноземцы отбыли под платяной шкаф.
          А Туфли-лодочки? В них неожиданно поместились маленькие детские ножки и поплыли они по коридорной реке, туда, где на кухне пыхала опара, предвещая своё скорое превращение в пончики, пироги и прочие вкусняшки.
          Теперь Туфли-лодочки могли ходить лишь по определённому фарватеру. Хотя им, конечно же, хотелось, как раньше, выйти на большой простор, ощутить восторженные взгляды тех, кто... Впрочем, не стоит об этом, всё ушло! Лодочки были рады и коридорной реке, маленьким розовым пяткам, владелица которых смешно пыхтела, проплывая по фарватеру на запах свежей сдобы.
          А Старые Штиблеты лишь тихонько слали мысленные приветы в прошлое, туда, где была прожита вся жизнь. Отныне предстояли только антресоли, пыль и забвение. Единственное, что ещё как-то согревало — надежда на приближающуюся весну. Может быть, их, и ещё кого-нибудь, возьмут на дачу.
          Туфли-лодочки, в которых утопали детские розовые ступни, добрались до цели и теперь отдыхали на пороге кухни, чувствуя, что и второй супинатор вот-вот даст трещину. Оно было бы совсем неудивительно.
          И едва слышным фоном из-под шкафа доносилось невнятное бормотание китайских товарищей, которые, ворочаясь, укладывались поудобней, чтобы заснуть до будущей зимы.     ……….

          Лика внезапно очнулась и обнаружила, что... она идёт по улице в сопровождении какого-то неизвестного мужчины! Сияло солнце, шумел город, вокруг передвигалось изрядное количество народа. Девушка от неожиданности резко остановилась, мужчина по инерции сделал ещё пару шагов, затем повернулся к ней лицом. Лика увидела его озабоченный взгляд, который, впрочем, почти сразу сменился белозубой улыбкой. Незнакомец что-то радостно произнёс, потом схватил правую руку девушки и несколько раз поцеловал.
          Это был Чезаре Барабас!
          Анжелика отпрянула и вскрикнула в негодовании.
          — Си, синьорита, си! — быстро-быстро закивал головою негодяй. — Граци, синьорита, граци! — он начал пятиться, пятиться, затем повернулся и поспешно зашагал прочь. Спустя мгновения Чезаре растворился в людской толпе, как будто его никогда и не было.
          У Анжелики слегка кружилась голова. Она опустилась на ближайшую скамью и постаралась взять себя в руки. Похоже, действие какого-то одурманивающего препарата подходило к концу. Спустя пять минут девушка почувствовала себя совершенно нормально. Неприятным было только ощущение несвежести тела.
          Лика огляделась и поняла, что находится буквально в пяти минутах ходу от Plazetta. Она тотчас же поднялась и поспешила в направлении гостиницы. Пропади всё пропадом, надо скорее принять душ!
          Через час, приведя себя в порядок, Лика лежала на постели в своём номере и пыталась сложить воедино мозаику всего произошедшего. Картина получалась связной до того момента, когда она уснула в кукольном королевстве на вторую ночь. Потом было что-то непонятное, какие-то смутные образы, голоса... и вдруг — бах! — Лика очутилась на улице под руку с Чезаре.
          Что случилось на самом деле, а что только почудилось, теперь разобрать оказалось сложно. Абсолютно очевидным было лишь её отсутствие в гостинице в течение двух суток, о чём осторожно осведомил портье, поинтересовавшийся по этому поводу, всё ли ладно с синьоритой?
          С синьоритой, в общем, всё было ладно. Ни единая вещь из находившихся при ней не пропала. Единственно, смартфон был разряжен до абсолютного ноля, а после лёгкой подзарядки ещё выяснилось, что доступных средств на счету не имеется и связаться с родными сразу у неё не получится. Утешало, правда, то, что и Кеша, и Серёжка несколько раз ей звонили, значит скоро можно ожидать и повторных вызовов.
          Итак, похоже, единственной пропавшей вещью были двое суток, проведённых неизвестно где. Принимать всерьёз кукольное королевство Лика не хотела, это было слишком страшно. Будем считать всю историю наркотическим бредом. Чезаре, несомненно, мерзавец. Он одурманил и похитил её. Но, похоже, что-то у него не срослось. Можно сказать, в этом смысле Лике крупно повезло. Однако, обращаться в полицию, в общем, не с чем. И что же остаётся делать, господа, как жить дальше?
          А оставалось только одно — расслабиться и возблагодарить судьбу за столь милосердное завершение приключения. Можно ещё зажечь свечу в ближайшем храме, если, конечно, у католиков это принято.
          В дверь раздался осторожный стук. Невольно внутренне насторожившись, Лика поинтересовалась, кто там. Оказалось, это была соседка, тоже туристка из России, с которой Лика шапочно познакомилась три дня тому назад, во время вселения в гостиницу. Эта девушка тоже обратила внимание на отсутствие соотечественницы, вот и забеспокоилась, не случилось ли чего нехорошего.
          Узнав, что всё в порядке, Вероника, так звали новую знакомую, облегчённо вздохнула и предложила совершить совместный поход по достопримечательностям курорта, а потом на пляж.
          "Ну, что же, — подумала Анжелика, — в конце концов, жизнь продолжается. Вдвоём путешествовать по острову и веселее будет, и безопаснее. Глупо сидеть в номере и трястись от страха."
          — Хорошо, Вероника, — улыбнулась она симпатичной, пухленькой девушке, — я сейчас оденусь и — пошли!

          ..........В казино происходило невероятное! Неприметный господин поставил на зеро пару фишек. И сорвал банк! Вновь поставил на то же зеро, и снова сорвал банк. В третий раз это выглядело уже неприлично и подозрительно. На четвёртый раз... В течении пяти минут стол был накрыт тёмно-зелёной тканью. Служба безопасности попросила неприметного господина проследовать куда следует.
          Тут всё, наверное, и закончилось бы, однако выдумщик и пятиклассник Вовка перепутал при сборке схемы порядок действий. И теперь фантоприёмник передавал его мысли в эфир. И от этого в мире стали происходит всяческие казусы. Вовка крутил ручку настройки и мысленно ругался. В результате чего в африканской саванне Мбомбо-бегемот вдруг предложил лягушке Нгамба:
          — А не пойти ль нам охладиться в священных водах Лимпопо?
          На что жёлтая Нгамба кокетливо ответила, что на лондонской бирже сегодня произойдёт нечто из ряда вон выходящее. И поэтому Лимпопо далеко не то место, куда следует стремиться порядочным бегемотам и тем более лягушкам.
          Пятиклассник Вовка тем временем, как ему показалось, нашёл ошибку в схеме, ткнул куда-то там паяльником и фантоприёмник на радостях спел ему "...Арлекино, Арлекино, нужно быть смешным для всех!" Потом добавил, что в Мадриде стоит "...ужасная жара, но мы будем танцевать буги-вуги до утра!" Следом выяснилось, что "...в Африке скопление жёлтых лягушек видно даже из космоса. Удивительные земноводные выстроились в огромную надпись на русском языке, которая гласит "Я луплу тиба!" Что всё это значит, покамест никто объяснить не в состоянии. Лягушек разгоняют специально выделенные для этой цели погонщики лягушек, но те снова выстраиваются в подозрительную надпись. Учёные бьют тревогу. Пишут петиции в ООН, указывая, что русский след очевиден! Что предпринимать дальше в связи со сложившейся обстановкой совершенно непонятно..."
          Тут пятиклассник Вовка досадливо махнул рукой, выключил свой чудесный фантоприёмник, ушёл на кухню, попил холодного молока, вытер белые усы ладошкой и стал наблюдать в окно, как на балконе дома напротив Ленка Лигушкина вывешивает жёлтые, словно одуванчики, простыни на бельевую верёвку и ветер тут же начинает с ними забавляться.     ..........

          Вот именно такой компаньонки Анжелике всё это время и недоставало! Весёлая, общительная, знающая массу всяких занимательных вещей, Вероника оказалась отличным товарищем и гидом. Про Италию, и в частности остров Капри, она рассказывала Лике столько разных исторических и фантастических историй, что та забывала все свои неурядицы и увлечённо следила за ходом мысли новой подружки.
          Подвижная, словно капелька ртути, Вероника куда только не водила Лику в эти несколько оставшихся до отъезда дней. Их экскурсии по курорту начинались практически с восходом солнца и заканчивались едва ли уже не в полной темноте, на подгибающихся от усталости ногах.
          — Ну, а как же иначе? — смеялась и всплескивала руками Вероника. — Неизвестно, когда ещё мне удастся выбраться куда-нибудь из моей тьмутаракани! Да и тебе тоже. Поэтому надо "отстреляться" здесь по максимуму, увидеть, услышать и почувствовать всё-всё-всё, и ещё немножко!
          Девушки "отстреливались" по острову Капри так, что вечерами Анжелика не могла прийти в себя от огромного количества впечатлений и физической нагрузки, полученных в результате почти беспрестанного пешего передвижения по улицам, площадям, пляжам, тропинкам и ступеням. О, всё на этом острове было воистину восхитительно! Хотя темп, предложенный Вероникой, казался невероятным, и Лика вряд ли согласилась бы на такой штурмовой стиль жизни, если бы не чувствовала настоятельное желание забыться.
          Удалось. Всё удалось. И отвлечься от мрачных мыслей, и получить массу положительных ощущений. И даже серьёзно привязаться к этой пухленькой девушке из средней полосы России. И печальным был тот день, когда, обменявшись адресами, девушки, со слезами на глазах, были вынуждены расстаться.

          ..........— В доме было пусто... от слова "совсем". Ни тебе комнатных растений, ни черепах, ни кроликов, не говоря уже о прочих животных. Не было даже попугая — матершинника! На доме стояла Чорная-чорная Метка!
          В углу комнаты, где сгущались чёрные-чёрные тени, сидел Паук Аркадий. Ему было тоскливо и голодно, последнюю муху он высосал вчера, и теперь намеревался "маленько умереть" до будущей весны.
          На ветке дерева сидела чёрная-чёрная Ворона. Она смотрела в треснутые стёкла окна и никак не могла взять в толк, почему надпись "Сале" то появляется на них, то исчезает? Но вообще-то ей было на это начихать... Вороне жуть как хотелось заклевать Паука Аркадия насмерть! И хотя он был с другой стороны стекла, но она-то знала, что...
          — Санька! Хватит молоть чепуху! Что за россказни ты тут устроил! — бабушка появилась неожиданно. — Смотри, до чего довёл младшего брата! Описался, бедный... Аркашенька, внучок, не плачь, мамочка скоро вернётся и принесёт тебе леденцового петушка!
          Санька тайком улыбался. Ничего, свою страшную историю он всё равно дорасскажет! Немного попозже, когда бабушка снова уснёт возле телевизора.     ..........

ЭПИЛОГ

          Аэропорт. Посадка в самолёт. Лёгкий предстартовый ажиотаж. Взлёт и... Скоро Лика окажется дома! Как же это славно!
          — Извините. — нарушил мечтательное настроение девушки чей-то негромкий голос.
          Анжелика обернулась. В проходе возле неё стоял некий господин средних лет, ничем особенным не выделявшийся.
          — Мы не знакомы. Впрочем, это неважно. Дело в том, что один мой приятель, итальянец, просил вручить вам вот эту вещицу. — незнакомец держал в руке пластиковый пакет. — Я не успел сделать это в аэропорту. Так что, извините ещё раз, и возьмите, пожалуйста.
          Анжелика недоумевающе смотрела в карие глаза.
          — Что это?
          — Ммм... видите ли, — незнакомец с сожалением улыбнулся и пожал плечами, — я не знаю. В данном случае я просто выполняю роль курьера, так сказать.
          — Разве можно ни с того, ни с сего передавать человеку непонятный предмет неизвестно от кого? — нахмурилась Лика. — А вдруг там бомба?
          — О, нет. — покачал головой незнакомец. — Это исключено. Приятель мой не того рода человек, к тому же таможенники проверили весь багаж.
          "В самом деле, если бы у кого-то возникло такое намерение, проще было убрать меня ещё там, на Капри, когда мы бродили с Вероникой бог знает в каких закоулках. Совсем необязательно подсовывать мне взрывное устройство столь сложным путём."
          Поколебавшись несколько мгновений, Лика смилостивилась и посылка перекочевала в её руки. Незнакомец улыбнулся и, слегка поклонившись, отправился в конец салона, на своё место. 
          Девушка решительно вынула из пакета картонную коробку, что-то смутно ей напомнившую, и сняла крышку. Нельзя сказать, что её соседи по креслу не следили за происходящим с осторожным любопытством. И, возможно, в душе кто-то ахнул так же, как это сделала вслух Анжелика. Поскольку, оказывается, в коробке лежала прелестная кукла с грустным фарфоровым личиком.
          "Далия! Славная моя крошка! — радостно забилось сердце у Анжелики. — Ну, вот, видишь, как я и говорила, ты тоже едешь со мной в Россию. Теперь мы будем вместе!"
          В сопроводительной записке было всего несколько строк на итальянском языке. И хотя Лика не владела этим языком, она поняла смысл послания:
          "Синьорита, я возвращаю купленную вами куклу. Прошу оказать милость и простить меня за всё. Будьте счастливы. Чезаре."

          Иннокентий примчался в Толмачёво на такси. Сейчас, взволнованный, он стоял в группе встречающих. Самолёт уже благополучно приземлился, и воздушные пассажиры потихоньку превращались в обычных горожан, постепенно покидая аэровокзал. Кеша, от нетерпения приподнимаясь на цыпочки, искал взглядом Анжелику. Спустя пару минут они уже бежали навстречу друг другу и — о, какое это было восхитительное зрелище, когда двое влюблённых встретились! Воистину, остановись мгновенье, ты прекрасно!

          ..........Возвратилась как-то раз одна женщина с работы. День нынче не задался. Прораб ни с того, ни с сего на неё накричал, напарница на ногу себе шпалу уронила, и даже любимец кот Барсик, мирно проживающий в бытовке Желдорстроя, отравился вчерашней сосиской. Теперь болел, имел мутный взгляд и жалкий вид.
          Дорога домой, опять же, занимала много времени. Три пересадки! Впрочем, это-то как раз было привычно. Раз, два, три — и вот уже огни родного микрорайона! Требовалось для порядку пополнить запас продуктов в здешнем сельпо, но женщина решила немного сэкономить.
          Квартира встретила насторожённо. Право слово, иногда женщине казалось, что ей, квартире, хорошо и самой по себе, в одиночестве. Но такое было не часто, примерно раз в полгода. Сегодняшний вечер обещал быть именно таким.
          Неожиданно раздался стук в дверь. Стук? Это было странно. Но женщина быстро сообразила, что кнопку звонка украли воришки. Везде есть такие личности, которые тащат всё, что плохо прикреплено, просто из некоего мелко-пакостнического принципа. Стук повторился, и повторился не просто так, а со смыслом.
          — Открывай, едрит-мадрид! — послышалось по ту сторону двери. — Открывай! Не слышишь, муж пришёл!
          Признаться, женщина опешила. Ведь никакого мужа, да даже завалящего любовника, у неё вовсе и не было. Из живности водились только рыбки в аквариуме. Почему рыбки? Во-первых, рыбки это красиво, во-вторых, рыбки это забота! Женщинам очень нравится заботиться о ком-либо. Лидия, как звали нашу героиню, не была исключением из. Особенно в аквариуме ей нравился стеклянный окунь (чанда ранга), весьма прозрачный, по прозвищу мистер Зеркалус, или сокращённо Зер. Женщине было весьма приятно сознавать, что она хоть кого-то видит насквозь.
          Стук в дверь между тем не прекратился, а стал ещё настойчивее.
          — Жена-а-а! — неслось с лестничной площадки. — Открыва-ай, а то я ключи посеял!
          В голове у Лидии был жуткий переполох. Стеклянный окунь Зер метался по аквариуму, пугая глупых гуппи и прочую рыбную братию. Мистер Зеркалус просто очень хотел кушать и таким образом всячески привлекал к себе внимание хозяйки. Но Лидия впала в ступор и смотрела с каким-то суеверным ужасом на входную дверь.
          На лестничной площадке послышались взволнованные голоса. Это соседи поочерёдно стали выглядывать из своих квартир. Ведь будни скучны, а тут такое событие — к труженице Желдорстроя ломится тщательно от всех скрываемый муж!
          Что заставило Лидию Алексеевну в итоге открыть дверь, она и сама не знала. На пороге возник дядька в сером костюме, штиблетах, галстуке и смешной кепи цвета хаки. В одной руке у него была объёмистая полосатая сумка, в другой связка жирных окуней.
          — Наконец-то проснулась! — мужчина ворвался в квартиру, как ураган. Захлопнул дверь пяткой и оставил любопытных соседей с носом. Опоздавшие ухватили только неясный мужской профиль и серую спину пиджака.
          — Кто вы? — спросила Лидия.
          На что мужчина приложил палец к губам и сделал большие круглые глаза. Мотнул головой в сторону кухни. Лидия шагнула за ним, так и не понимая, что происходит. А незнакомец, деловито помыв руки, вытер их кухонным полотенцем и принялся выкладывать на стол из сумки продукты. Круг "краковской" колбасы, банки дальневосточного краба, пару огромных кусков сыра, какие-то пряности, пакет риса, консервированную кукурузу, мандарины, свечи и много чего ещё.
          — Уф! — сказал мужчина. — Значит, так. Уфимцев Родион Иваныч! —  и протянул Лидии руку. — Будем знакомы, ваш любимый муж. На всю оставшуюся жизнь! Сейчас у нас будет плотный романтический ужин. Потом романтический секс. Ну, или просто романтический сон. Кстати, вы какие сны предпочитаете? Цветные, или чёрно-белые?
          — В смысле? — Лидия оказывалась понимать, что, собственно говоря, тут  происходит. Откуда на неё свалился неизвестный Родион Иваныч? Вообще, ей давно уже пора кормить мистера Зера. А то завтра рабочий день. Желдорстрой был конторой серьёзной и требовал от сотрудников полной самоотдачи. Какого чёрта!
          А тем временем Уфимцев уже колдовал над плитой. В воздухе витали обалденные ароматы еды. На столе откуда ни возьмись появилась белая скатерть, красные салфетки затрепетали, словно флаги на Первомай. Так же, словно из воздуха, возникла новенькая посуда, бокалы, вилочки-ложечки. И вдобавок небольшая открытка с изображённым на ней смешным паровозиком из Ромашково.
          Лидия топнула ногой и вознамерилась было поставить нахального Родиона Иваныча на место... но вдруг обнаружила, что он как раз на своём месте и находится! Она бессильно опустилась на стул и нерешительно улыбнулась.
          И жили они долго и дружно. Невзирая на.     ..........

30 июня 2019 года...
          Ну, вот и ладненько! Лика вернулась из заграничного турне весёлая, загоревшая, наполненная впечатлениями по самую макушку. Никогда мне не забыть, как мы встретились в аэропорту и замерли, обнявшись, никого и ничего вокруг не замечая. Это было такое всеобъемлющее чувство единения, что я не удивился бы, пробудь мы в этом положении до самого утра. Однако, кто-то из проходивших мимо людей довольно ощутимо толкнул меня сумкой в бедро и очарование момента оказалось нарушено.
          Потом, в квартире у Анжелики, я всё смотрел, смотрел на неё, пока из сумок вынимались какие-то вещи, свёртки, сувениры, пока она что-то восторженно рассказывала о своих похождениях в Италии, я смотрел на неё и тихо радовался, что в жизни моей есть эта замечательная девушка, что мне так повезло. Пару раз Лика бросала свои пакеты и мы утопали в объятиях, удивляясь, до какой же степени можно соскучиться друг по другу за всего-то две недели разлуки!
          В какой-то момент она вдруг вынула из коробки куклу, настолько мастерски изготовленную, что я мысленно даже ахнул. Повернув это маленькое чудо личиком ко мне Лика сказала:
          — Вот, Даличка, познакомься, это мой любимый мужчина. Теперь ты понимаешь, я не могла остаться в королевстве, когда меня ждал такой замечательный друг!
          Некая нотка в её голосе показалась мне очень странной. Нет, конечно, все девочки играют с куклами, словно с живыми детьми, это надо учитывать. Однако тут было что-то другое. К тому же недаром я ношу прозвище Сказочник. Поэтому, поднявшись с дивана и поклонившись, я совершенно серьёзно представился кукле:
          — Здравствуйте, синьорита Даличка. Очень рад с вами познакомиться, меня зовут Иннокентий Пономарёв, можно просто Кеша.
          Будь я проклят, если на мгновение в глазах этой очаровашки не мелькнул живой огонёк интереса к моей персоне! Анжелика явно заметила моё секундное замешательство и хитро улыбнулась:
          — Да, да, Кешка, ты не ошибся. Синьорита Далия всё слышит и понимает. Будь с ней любезен и ласков.
          Ну, что тут скажешь?
          Ох, чует моё сердце, что за всем этим скрывается нечто странное и фантастическое! И впереди нас с Анжеликой ожидают не только обыденные дни и ночи, но и совершенно не вписывающиеся в повседневную жизнь события!


               
                Май — сентябрь 2019 года, Новосибирск